***
Я решил сегодня же поговорить с этим чёртовым Клодом. Я должен же, наконец, выяснить всё, что касается Сиэля. И неважно, что он, наверное, пошлёт меня куда подальше или ещё что-нибудь. Больше всего мне хочется помочь этому мальчику. И с такими мыслями я отправился было к хозяину дома. Но тут меня словно по голове ударило: на часах было двадцать минут шестого. Так как Сиэль, даже став лебедем, лежал на кровати, отдыхая, я решил поспать в кресле, что стояло рядом с кроватью. И, предварительно заперев дверь, я устроился поудобнее, уже засыпая.***
— Брат, открой мне дверь или вставай. Себастьян… И что ей не спится? Неужели она не понимает, что я, может, не высыпаюсь совсем? И не прекращающиеся удары в дверь лишь больше уверяли меня в этом. — Ханна, сейчас иду, дай минут 10. — Ладно, но не больше. Конечно, чёрт тебя дери. Кинув взгляд на кровать, я увидел, что Сиэль уже сидел, конечно, пошатываясь, но сам и довольно ровно, и смотрел на меня внимательным взглядом. — Что? Сегодня ночью мне расскажешь, что с тобой произошло, ясно? На это птица только кивнула, мельком взглянув в окно.***
— Ханна, — обратился я к сестре после обеда, — а где Клод? Мне нужно с ним поговорить. — Клод? А он уехал рано утром. Сказал, что будет к завтрашнему ужину. И какого хрена, спрашивается, он уехал именно сегодня? Хотя благодаря этому у меня появилась свободная ночь, которую я собирался провести с Сиэлем. Точнее я собирался узнать хоть что-то об нём. Ведь, наверное, так и должно быть, если хочется помочь.***
День прошёл очень скучно. Я сидел в гостиной и разговаривал с Ханной о нашем прошлом. Да уж, золотое, оказывается, было время. И куда что девается? Барду, например, тоже 25, он — повар в ресторане, а его младший брат Финни даже не достиг ещё совершеннолетия, он только оканчивает гимназию. Уильям недавно отпраздновал свой 28 день рождения, он стал юристом. Грелль — актёр. Молодой, талантливый, эксцентричный, такие нужны нашему кино. И ведь 24-летние таланты не валяются на земле повсюду. Хотя его заметили ещё со школьной скамьи. Также как и Элизабет Мидлфорд. Эта юная леди стала актрисой вообще в 16 лет. И хоть ей тоже 24, она до сих пор пребывает в странной депрессии. Она утверждала, что её двоюродный брат пропал, такого невысокого роста с синими глазами. Тоже самое говорил Финни. Он говорил, что не хватает ещё одного мальчика, который постоянно носил ему леденцы. Это странно, ведь кроме них никто больше не помнил этого парня. Хотя временами я сам ощущал, что кого-то не хватает. Странное чувство. В таких размышлениях прошёл день и вечер. Мне не терпелось узнать, что же было за спиной Сиэля. Какой они был, с кем общался, в общем, чем больше — тем лучше.***
Ровно в полночь я находился около озера. А Сиэля всё не было и не было. И только я хотел пойти посмотреть, как он вышел из-за деревьев, держа в руках несколько яблок. — Привет, — кивнул я ему, забирая яблоко, которое он мне предложил. — Угу, — хрустя одним фруктом, ответил он. Это казалось таким естественным, таким… привычным. И мне интересно: почему? — Ну так что ты хочешь узнать? — Всё. Что с тобой произошло в день твоего похищения и то, что было дальше. А ещё с кем ты общался, с кем дружил, в общем всё. — А нигде ничего не слипнется от всего? — Не надейся. — Хорошо, только не перебивай меня. Мне неприятно вспоминать своё прошлое. — Почему? — Узнаешь. И что же он хочет такого страшного рассказать, что ему самому вспоминать не нравится. Это, так думаю, что-то ужасное, раз у него самого такая реакция.