***
Я ждал утра как манны небесной. Мне отчего-то казалось, что сегодня я смогу расставить все точки над «i». Я не стал говорить Сиэлю о том, что собираюсь сделать. Он точно будет недоволен или даже зол. А я не хочу видеть этих эмоций на его милом личике… Так, стоп! А почему я так думаю о нём? Нет, он и правда милый на лицо юноша, этого не скрыть. Но в последнее время я часто о нём думаю. Наверное я привязался к нему за этот небольшой промежуток времени. Но скоро настанет осень, и я уеду отсюда в город. Тогда я не смогу видеться с ним. Впервые предстоящий переезд не вызывает привычной радости, а наоборот, мне от этого становится грустнее.***
После завтрака Фаустус ушёл к себе в кабинет, а я пошёл к озеру. Странно, но это место мне приносит странное спокойствие и умиротворение. В других местах я об этом и мечтать не мог. А сейчас мне все это требовалось очень сильно. Мне надо придумать, как попытаться разговорить Клода. Ведь он не будет так просто отвечать на прямые вопросы, а на косвенные у него должен выработаться нюх, ведь он — макулатурная крыса, и его, наверняка, пытались надуть не раз. А к таким людям нужен особый подход. И уверенность в собственной правоте.***
Я просидел там до обеда, так ничего толком и не придумав. А после еды Клод обычно находился в библиотеке, там я и намеревался его отловить. Хотя… Уж будь что будет. Хуже, думаю, я уже не сделаю Из-за стола я вышел даже раньше Фаустуса, что меня удивило, но когда я обернулся, то увидел склонявшуюся к нему Ханну. Теперь понятно, хочет с ней поговорить. Интересно, о чём? Я ждал его в библиотеке, от скуки читая какую-то романтическую лабуду. И сюжет там был, мягко говоря, банальный. Он любит её, она любит другого, а тот другой любит первого. Я едва прочитал десяток страниц и понял в который раз: я не романтик, а автора этого произведения мне захотелось убить, перед этим запытав до полусмерти. И впервые мне хочется поблагодарить Клода. Он, наконец, вошёл и спас меня от этой дурацкой книжки. — О, Клод, а я тебя как раз жду, — и прямо в лоб. Ну что я за человек такой? Не дал даже сесть человеку. — Что тебе нужно, Михаэлис? — он специально выделил мою фамилию, наверное, из-за фамильярности в его сторону. — Я хочу кое-что спросить, — и как начать этот вопрос я не знал, поэтому тянул время как мог. И он, не ответив, пристально смотрел на меня, словно я — добыча, а он охотится за мной. Его жёлтые глаза для этого подходили. — В общем… Ты знал семью Фантомхайвов? Точнее, их последних представителей? — Представь себе, знал и лично с ними общался. Отвратительные люди, грезящие какой-то справедливостью. А зачем ты интересуешься, Михаэлис? Меня аж передернуло от этого его заявления. Видимо он не знал их близко. Как мне ночью сказал Сиэль, его отец состоял на службе у королевы и был кем-то вроде полицейского под прикрытием. И раскрыл не одно сложное преступление. И сам Сиэль должен был пойти по стопам отца. Я и сам лично знал мистера Фантомхайва, после того, как у них пропал сын, они с миссис Фантомхайв сами лично проходили по дворам и спрашивали у ребят вроде нас, не знали ли мы её сына, не видели ли, куда он мог уйти, ну и тому подобное. И при встрече он мне показался очень приятным человеком, который готов перерыть Землю, лишь бы найти своего сына. И до конца жизни он искал, но не нашёл. И погиб, не зная, где находился Сиэль. — Просто я подумал, что, раз ты в бизнесе, то можешь знать что-то о их гибели. Я тоже знал их и не верю, что они могли вот так просто сгореть. Этого не может быть. Я откровенно говорил, лихорадочно продумывая каждое слово так, чтобы это не выглядело навязчиво. — Всё? Узнал? А умерли они из-за своей глупости. Я в тот день как раз с ними был в отеле, и когда начался пожар, им показалось, что они увидели сына, и забежали внутрь. И больше я их не видел. А хотя… Что ты так интересуешься Фантомхайвами? Ты вообще кто такой? Родственник, что ли? — Нет, что ты… Мы просто жили неподалёку и играли с их сыном. Которого украли лет десять назад, — а вот и нашёл. Клод при этих словах отвел взгляд, всего на секунду, я бы и не подумал на него, не знай я правды. — Я понятия не имею, кто забрал себе их выродка, но мне это нравится. Не будет их, не будет проблем. Разговор окончен, — на этой фразе Фаустус встал и вышел из библиотеки, оставив меня в гордом одиночестве. Значит, он не признает на прямой вопрос ответ. Он будет юлить. И скорее всего он посодействовал смерти Фантомхайвов. Он говорил, что был в том же отеле, что и они и сказал, что они во время пожара кинулись от выхода, сказав, что увидели сына, а там и погибли. Или их убрали. Нужно спросить у Сиэля, был ли он с Клодом в каком-нибудь отеле пять лет назад. А также… Я достал телефон и набрал номер старого знакомого. — Алло, Уильям? Здравствуй, это Себастьян Михаэлис. Узнал?.. Слушай, у меня есть к тебе небольшая просьба…***
После ужина я отправился в свою комнату. Там я должен подготовиться к разговору уже с Сиэлем. Хотя должно быть проще. Он не Клод, с ним можно разговаривать нормально. А если честно, то мне очень жалко его. Он столько перенёс, сколько я не видел в своей жизни, и при этом он выглядит так… гордо, наверное. Его осанка, чуть надменное выражение миленького лица, сияющие глаза разного цвета… Только вот спать хочется. Наверное, я прилягу на пару минут. Сейчас лишь будильник, на всякий случай заведу и лягу. Буквально на часок…***
Чёрт, вставать совсем не хочется. Голову будто сжали стальные тиски и при каждом движении сдавливают сильнее и сильнее. Тело затекло от того, что я спал в одной позе. А сколько времени, у меня такой вопрос. Пошарив рукой, я всё же нашёл его. И только начал разблокировку, как свет от экрана меня ослепил. Мне понадобилось время, чтобы привыкнуть. А время было… Четыре утра?! Я не проснулся от трели собственного будильника? Чёрт, нужно придти к Сиэлю и извиниться. До озера мне осталось лишь пройти мимо плодовых деревьев и кустов, но тут я услышал голос, принадлежащий явно не юноше. Я решил послушать, что он говорит и поэтому присел, меня удачно скрывали кусты. — Этот Себастьян… Он же дорог тебе, так ведь? Ты же не хочешь, чтобы он в одно прекрасное утро не проснулся? Его уже предали пять лет назад, когда стёрли память. И тебя предали тогда же. Вас предал один и тот же человек, и он точно переживёт его смерть. — Эта шлюха… Когда же вы успели спеться с этой… Ханной? Ханна? Она меня предала? Но в чем? И когда мне… — Это не твоя проблема, когда. Она свою работу выполняет качественно, не жалуюсь. И уж точно сможет пережить смерть своего так называемого брата. А ты сможешь? Фаустус, на что же ты его подгоняешь? Не понимаю. Но всё равно, Сиэль, даже не думай соглашаться. — Тем более… Он все равно скоро уедет. Неделя, максимум две и он уедет в город. Он тебе ведь не говорил?.. Ну вот. И он забудет про тебя. Мы с ним сегодня разговаривали. Он сказал, что ему плевать на всех, кроме его «ненаглядной сестрички». — Что? А это уже не правда, — не выдержал я, поднимаясь, — Ты, ничтожный паук, который не думает ни о ком, кроме себя, не смеет врать ему. — Так, Михаэлис, сбавь обороты. Ты находишься на моей территории. И ты не смеешь повышать на меня голос. — Себастьян… Почему он смотрит на меня так, словно я что-то сделал не так? Ведь я же с ним был откровенен все это время. — Сиэль, что с тобой? Почему ты так смотришь на меня? — Ты… Ты предал меня! — вдруг выкрикнул он, отходя назад. — Сиэль…