***
− Что значит «ни в чем не виноват»? – первым же делом спросил Альфред, когда Санни ему все вскользь пересказала. Он с огромным трудом отпросился у доктора покинуть больничное крыло как можно раньше, он даже успел на завтрак в Большом Зале, где и сидел сейчас, смотря на мирно жующую свои тосты подругу. Голос и взгляд его, как и ожидалось, были полны разочарования от услышанного. − То и значит, Ал. Он просто побродил неподалеку от опушки, пособирал какие-то травки и отправился обратно. Что-то для связок, наверное, − пожала плечами Хемлок, запив откушенный тост тыквенным соком. – Меня он точно не заметил, об этом не волнуйся. − А для чего нам в школе зельевар тогда? – закатил глаза Джонс, который ни в какую не хотел верить в то, что Эдельштайн никак не причастен к странным событиям в школе. − Ну откуда я знаю? – немного раздраженно отозвалась Санни. – Мало ли какие у профессоров отношения между собой. Может, у профессора Эдельштайна есть свои причины не обращаться к нему, − девушка начала уставать от этого разговора. Конечно же, по дороге в замок она и Родерих обсудили, что можно соврать остальным, чтобы не выдать тайну о черном гиппогрифе, и вчера версия с травами для работы связок казалась ей вполне здравой. Сейчас же она понимала, как нелепо и притянуто это звучит. − Подозрительно это все как-то, − покачал головой Альфред. – Меня не покидает чувство, что связь между ним и тем существом все же есть. − Может, оставишь пока эту теорию? – предложила Санни, передав ему сендвич с ветчиной. Она была полностью уверена в том, что сам Эдельштайн не имеет никакого отношения к происходящему на третьем этаже, поэтому хотела максимально отвадить друга от этой идеи. − Ну а что, у тебя есть другие варианты? – решил все же уступить Альфред, решив, что у нее и в самом деле есть идея получше, раз она так заступается за учителя. Он не стал отказываться от сендвича, так как его желудок уже сводило от голода. − Ну, есть одна… − Санни кашлянула в кулак, прочистив горло, и заговорила нарочно вкрадчивым мрачным голосом. – На самом деле все очень просто. Хогвартс снова поджидает опасность… Это не просто существо. Скорее всего, это Цербер, и он охраняет нечто важное. Нечто ценное. Нечто, что нужно… Чтобы вновь воскресить ВОЛДЕМОРТА! – последнее слово она сказала нарочно как можно резче и громче, отчего часть студентов, сидящих неподалеку, вздрогнули. Феличиано нервно икнул и перевернул на себя стакан с соком, какой-то третьекурсник уронил свой омлет, а маленькая первокурсница и вовсе отложила всю еду и предпочла пересесть подальше отсюда. − Ну ты и жестокая! – возмутился Альфред, который не услышанного имени испугался, а до последнего ждал, что услышит что-то более логичное и реальное. Хотелось делом заниматься, а не шутки шутить! − Минус десять очков Гриффиндору, − послышался голос за спинами друзей. Они обернулись, чтобы увидеть, как на них со всей своей строгостью взирает профессор Кёркленд. – Уж вы-то, юная леди, могли бы и постесняться такие шутки шутить, − он попытался вложить в этот упрек как можно больше осуждения, но вышло как-то горько. Нервно сглотнув незаметно для всех, Артур поспешил уйти как можно скорее. − Чего это со стариком Арти? – не понял Альфред, недоуменно смотря вслед удаляющейся фигуре в изумрудной мантии. – Никогда еще его таким не видел. − Наверное, переутомился, − бросила Санни первое, что пришло на ум. Как же ей было неприятно врать своим друзьям второй раз за утро, но ничего не поделаешь. Но в этот раз, видя, как побледнела девушка, никто больше не стал ее расспрашивать. − Кхм, слушай, − решил перевести тему и разрядить обстановку Джонс. – Твоя эта… Ну, в общем, твои слова про Цербера натолкнули меня на мысль. Может, есть смысл расспросить Хагрида? У него много опыта по части всяких тварей. − Я думаю, мы можем попробовать, − воспользовалась возможностью переключиться Санни, вяло улыбнувшись. – Давай сходим к нему после уроков и расспросим. Фели, ты с нами? − А? – Феличиано, который все это время сидел, смотря на стол слизеринцев, отвлекся от своего занятия и кивнул, даже не зная, на что соглашается и надеясь, что это не что-то опасное и рискованное. − Ну, значит, сразу после уроков выдвигаемся к Хагриду! – подытожил Альфред и поднялся с места, схватив со стола еще один сендвич, намереваясь доесть его по дороге на занятия.***
Последний урок подкрался незаметно для Л.О.Х.И., но шел он так томительно и долго, что Альфред совсем не мог сосредоточиться на приготовлении зелья для профессора Бонфуа. Вместо этого он наблюдал за своим братом, с которым снова работал в паре. Тот, в отличие от Джонса, был поглощен работой, а не мыслями о спасении Хогвартса. − Метт, − позвал Ал, опершись на их стол локтями и положив подбородок на ладони. – А долго еще осталось? − Если бы ты мне помогал, а не бездельничал, мы бы уже давно справились, − прошелестел Меттью, аккуратно нарезая какой-то неведомый корешок. В подтверждение своих слов он указал ножом в сторону, где Феличиано и Сюзанна уже получали очередную порцию похвалы от Франциска и понемногу собирали свои вещи. − Ну, давай я эту твою штуку порежу, − вызвался Альфред, уже потянув руки, за что тут же по этим рукам получил. − Это не штука, а корень полыни! – поправил Метт, не желая делить работу с братцем. – И ты нарежешь его слишком крупно, как всегда. − Так мы никогда не управимся! – обиженно возмутился Джонс, которому с его гиперактивностью уже наскучило бездействовать. − Я уже почти закончил, − буркнул Меттью, не отвлекаясь от тщательной нарезки. – Прости, но сегодня мне очень нужна хорошая оценка, а не подорванный котел. − Всего-то четыре раза было, − отмахнулся Альфред, для которого подрыв котлов и в самом деле было привычным делом в силу своей торопливости. − Четыре раза, но только в этом году! – повысил голос Метт, уже готовый начать огромную тираду о том, как ему надоела беспечность брата. Он едва не попал себе ножом по пальцу. − Как у вас дела, солнышки мои ясные? – обратился к ним подошедший профессор Бонфуа. Слишком близко он не подходил, наученный горьким опытом. Не хотелось испортить новенькую мантию содержимым котла. − Сегодня дела идут л-лучше, − просипел Меттью, тут же успокоившись. Он осторожно поднял доску со стола и смахнул ее содержимое ножом прямиком в котел. Франциск от этого жеста незаметно вздрогнул и отошел на шаг назад. Против его опасений жидкость в котле приобрела почти нужный цвет и взрываться, судя по всему, не собиралась. − И в самом деле куда лучше, мальчик мой, − ласково подтвердил профессор, подойдя поближе и слегка склонившись над котлом, чтобы оценить аромат. В отличие от цвета, который был недостаточно насыщенным, аромат полностью удовлетворил опытного зельевара. – Это очень близко к высокой оценке! Пожалуй, сегодня я поставлю «Превосходно», чтобы у вас была мотивация работать в том же духе. − П-правда? – не поверил своему успеху Метт. – Спасибо! Я буду стараться! – пообещал он. Глаза его так загорелись, что не поверить ему было просто невозможно. Профессор не сдержал умиленного вздоха. Он просто обожал столь очаровательных и искренних детей. − Я рассчитываю на вас, − с мягкой улыбкой поддержал он студента. – Вы оба можете… А где же мистер Джонс? Меттью обернулся, чтобы увидеть то, как его брат уже выскочил из кабинета, едва услышав оценку. Думал он сейчас только о том, как бы осторожно сменить партнера для приготовления зелий…***
Тем временем друзья, гордо называвшие себя Лигой Одержимых Хорошей Идеей, бодро двигались в сторону хижины Хагрида. Так как он не занимал должности преподавателя, то должен был находиться где-то неподалеку, занимаясь привычными для лесника делами. Сегодня ребята нашли его в огороде, примыкающем к хижине. Он собирал урожай тыкв, напевая под нос какую-то песенку. − Хагрид! – обратились к нему сразу все трое в один голос, заставив великана отвлечься от работы и обернуться. − О, здорóво! – Хагрид помахал своей огромной рукой в знак приветствия. Даже сквозь густую бороду была заметна его добрая улыбка. – Ну чо, показал вам Феликс гиппогрифов? – Ага, странно, что мы живы остались, – хихикнула Санни. – Да ну, они ж это, добрые зверушки, – хохотнул великан. – И мухи не обидят! – Мы по поводу зверушек и хотели спросить, – решил сразу перейти к делу Альфред. – Ты не знаешь, что за тварь может находиться в Хогвартсе? – А, ну, Феликс чегой-то рассказывал про какого-то гада, – Хагрид задумчиво пригладил бороду. – Говорит, ползучий и носит очки. А я и не понял даже, про кого это он! Никогда таких существ не видел. И в Хогвартсе сколько был, не видел, да. Друзья недоуменно переглянулись между собой, тоже не понимая, что мог иметь в виду Феликс. Неужели тварь, сидящая на третьем этаже, не только умеет рычать и имеет огромные когти, но еще и ползучая? В голову не шло ни одно существо из всех, кого они знали. Даже Феличиано крепко призадумался, что не так часто можно было увидеть. – Зря я вам это сказал... Так а это… Случилось чего? – великан вновь обратил на себя внимание. Вид у него был не менее растерянный, чем у студентов: он нахмурился и переводил взгляд с одного на другого. – Да нет, нас, наверное, Пивз разыграл, – неловко улыбнулась Санни. – Кажется, нам уже пора в замок. – Уже? – развел руками Хагрид. – Я думал вас печеньем угостить! – Как-нибудь в другой раз, – пискнул Феличиано, которого уже тащили под руки в сторону замка. Великан лишь пожал плечами и вернулся к своей работе, так и не поняв, что сейчас произошло, но надеясь, что эта троица не вляпалась в какую-нибудь передрягу. Зато Л.О.Х.И. прекрасно поняли, что искать правду следует у кого угодно, но не у Хагрида, и пока единственная зацепка вела к Феликсу. К нему они и направились, зная, что сейчас он, скорее всего, проводит время рядом с загоном для гиппогрифов. Кто бы мог подумать, что он не только перестанет их бояться, а еще и проникнется к этим гордым животных симпатией? Феликс и в самом деле нашелся именно там. Он вовсю общался сразу с тремя гиппогрифами, которые тянулись к нему своими клювами за лаской. Весело смеясь и разговаривая с ними, словно с милыми котятами, преподаватель по уходу за магическими существами поглаживал клювы, которые еще не так давно называл опасными и уродливыми кинжалами, и трепал мягкие перья на шеях. − Эй, Феликс! – крикнула Санни, когда она и ее друзья оказались совсем рядом. Феликс, не услышавший их приближения, испуганно вскрикнул и буквально отпрыгнул от своих питомцев. − Фу! Фу! Хотел покормить, а они на меня напали! – тут же сменил он настроение, начав обвинять гиппогрифов и тыкать в них пальцем. Те недоуменно защелкали своими клювами. – Говорил же я, опасные зве… А, это вы, − заметив, что его навестила знакомая компания, Феликс расслабился и перестал изображать из себя ненавистника всего живого (не считая единорогов, конечно). Глядя на это, Санни захихикала, а Альфред и Феличиано недоуменно переглянулись, пожав друг другу плечами. − Ну так чего, типа, хотели? – важно спросил поляк, опершись на одну из перекладин загона спиной к своим питомцам. Те начали осторожно тереться об его макушку клювами. − Выкладывай все, что знаешь о твари на третьем этаже! – потребовал Альфред, подняв руку с оттопыренным указательным пальцем вверх. Ему казалось, что так он выглядит круче. − А, так это пожалуйста! – пожал плечами Феликс, будто его спрашивали не о чем-то секретном, а наоборот, будничном и обычном. Друзья удивленно округлили глаза, не веря своей удаче. Надо же, как все было просто! Достаточно было лишь спросить у одного из преподавателей! Не каждый бы, наверное, стал рассказывать, но вот Лукашевич, судя по всему, вообще не видел в этом что-то запретное. − Тварь эта чересчур любознательная, − начал свой рассказ Феликс. – Лезет везде, где не просят. В Хогвартсе, типа, недавно появилась, а уже освоилась тут! − В каком смысле освоилась? – переспросила Санни. − Да блин, ну в обычном! Шляется тут по окрестностям, не сидится ей на месте! – возмущался Лукашевич, не обращая внимания на гиппогрифов, которые не только волосы, а уже и одежду начали трепать. − Так она еще и свое убежище покидает?! – выразил общую мысль Альфред, недоумевая, каким образом никто, кроме них и нескольких преподавателей, не смогли заметить такое существо. − Ну, типа, да. О, эта тварь еще и мои любимые пирожные со стола всегда себе забирает! А я, типа, сколько раз просил этого не делать! − С какого стола? Преподавательского, что ли? – нахмурилась Санни, которая, как и ее друзья, уже ничего не понимала. − Ну а какого ж еще? – хмыкнул поляк. − А что за пирожное?.. – спросил Феличиано, которому и бездействовать надоело, но и спросить было нечего. Санни и Альфред синхронно приложили руки к лицам, изображая фейспалм. − Да шоколадное, блин! – как ни в чем не бывало ответил Феликс. – Еще и мне замечания делает, чтобы я, типа, чаем не хлюпал! А мне, может, так больше нравится, типа! − Мне плохо… − проскулила Санни, представив, как огромная волосатая тварь тянет лапу из-под стола преподавателей и ворует последнее шоколадное пирожное, попутно делая Феликсу замечание. − Так как она хоть выглядит? – предпринял еще одну попытку разобраться Альфред, у которого в голове вырисовывалась та же дурацкая картина, что и у его подруги. − Вы что, рожу собственного препода забыли? – настала очередь Лукашевича изображать недоумение. Что от него вообще хотят? − К-какого препода?.. – уточнил Ал, нервно икнув. Воображение подкидывало что-то совсем уж несуразное и нелепое. − Да пижона этого вашего в очках! Ну, который этот… Эдельшайтан! Услышав это и тут же расставив все по местам, Санни простонала и присела на корточки, схватившись за голову, Альфред раздосадованно сплюнул на траву и пнул какой-то камешек, а Феличиано просто недоуменно почесывал затылок и краснел. − Эй, вам че, типа, плохо, что ли? – взволнованно спросил Лукашевич. – Съели чего-то не то на обед? − Кабинет Эдельштайна находится на пятом этаже, а тварь – на третьем! – выпалила измученная Санни, подняв голову. − А, так вы про кого спрашивали-то тогда? – только и спросил Феликс. Друзьям пришлось рассказать преподавателю все, что они знали, чтобы прояснить ситуацию. Они рассказали о своих неудавшихся планах, о том, как сами столкнулись с неизвестным существом, как вели слежку. Впечатлительный Лукашевич выслушал их очень внимательно, поверил им и даже пообещал помочь, если заметит что-нибудь подозрительное. Ему можно было верить. А пока новым героям Хогвартса вновь придется вернуться в родную гостиную ни с чем.