***
Солнечные лучи пробивались сквозь плотные занавески. Пахло разнотравьем и стоматологией, где-то копошились доктора. Больше всего их было в соседней палате. Внутри всё ныло, хотя голова была чиста и светла — шрам не болел. <i>— Где я? — прозвучал знакомый голос в голове.***
— По какому поводу пришли сюда? — Довольно писклявый голос медсестры вызвал у рыжего парня раздражение, и он, дернув головой, ответил: — Проведать друга в отделении «Недуги от заклятий». Гермиона и Рон прошли мимо стола справок и направились наверх. Лестница блестела от чистоты, как и всё в больнице Св. Мунго. — Я взяла яблоки, — сказала Гермиона, поднявшись на четвертый этаж. — А ты хотя бы что-то взял? Она собрала волосы в высокий хвост и поправила воротник Рона, который съехал на бок. — Нарвал букет полевых цветов, — ответил Уизли. — Тупо одуванчиков, — предположила девушка, осматривая светлый коридор на наличие лекаря. — Еще и лаванды… Гермиона подошла к двери палаты №7 и постучалась. Она нажала на позолоченную ручку и открыла дверь. Все тот же запах варенной травы и стоматологии, прямо как дома у ее родителей. Девушка взяла резной стул и подвинула его ближе к койке. На железной пружинистой кровати лежал Мальчик-Который-В-Отключке. Его веки были опущены, руки и ноги уложены по швам, а рот приоткрыт. Он, вроде, дышал. Над головой парня кружило разноцветное облачко. Рон подошел к Гермионе, севшей рядом с Гарри, и положил цветы на тумбочку. Девушка взмахнула своей палочкой, и цветы, накренившись, подлетели вверх, а на их месте оказалась керамическая ваза серого цвета, и оказались в вазе. — Вы уже здесь, дорогие мои друзья? — дверь в палату вновь распахнулась. В комнатку зашел седой коротышка — лекарь Гарри, — с умным видом поглаживая длинную бороду. За ним на цыпочках бежала медсестра. Старик, которого звали мистером Аббадсом, держал в руке палочку. — Вы сегодня рано, — пролепетал мистер Аббадс. — Да, сегодня уже месяц, как Гарри лежит в больнице, — ответила Гермиона, повернувшись к лекарю. — Сегодня не только «годовщина его отлёжки в больнице», — грубо добавил Рон. — Вы правы, мистер Уизли. Сегодня решается вопрос: что делать с телом мистера Поттера. — С телом, — повторила Грейнджер. — Он жив! — Да-да. Вот и поэтому мы и решаем, — безучастно сказал доктор. — Его сердце бьется! Бьется! — выкрикнула девушка. На ее глазах выступили слезы. — Я понимаю, — объяснил доктор. — Но… он не может разговаривать… или… Рон вступился за Гермиону и своего лучшего друга. — Попробуйте еще раз! — Я попробую, но последствия этого ужасного заклинания велики, как никогда. Он может потерять зрение, слух, чувствительность, но это малое. Он — единственный, кто дважды воспротивился заклятию Авады. Но во второй раз, — продолжал лекарь, — он, наверняка, не сможет противостоять… — Но, мистер Аббадс… — Вполне возможно, что он выживет. Но он может перестать ходить, потерять магию… Но шансы на выживание ничтожны. Лекарь вновь поднял палочку и направил ее на голову Гарри. — Оживи! — тихо приказал тот. Но это не сработало. — Друзья мои… Что-то внутри Гермионы оборвалось. Их друга больше нет? Дружбе конец? Он мертв. Лорд Волан-де-Морт победил? Гермиона вскочила и направила свою палочку на лежащего Гарри. — Оживи!!! — выкрикнула она. — Гермиона, — тихо приобнял ее Рон. — Оживи! — еще раз крикнула она. — Гермиона, хватит, он… — Оживи, — навзрыд кричала девушка. Она упала на колени и горько заплакала.***
«Оживи» Этот крик еще раз пронесся в его голове, словно огромная дубина тролля, ударившая прямо по затылку. Темнота в миг исчезла, — стало до того светло, что резало глаза. Да, он видел… Было очень и очень светло. Гарри оказался в непонятном месте. Вокруг белым-бело. Парень очень удивился. Он забыл про все — его не тревожила мысль, что он убит тем самым Волан-де-Мортом. Это всего лишь вызвало у него улыбку. Гарри стоял на чем-то мягком, но одновременно плотном, похожем на облако. Он был в глупой сорочке, которую миссис Уизли сшила для него из ткани с медвежатами. Очков, как и всего остального, не было, но видел он прекрасно. Хотя, на что же тут смотреть? Парень рассмотрел свои руки, себя. Он шагнул вперед, в белеющую пустоту. С каждым шагом он понимал, что здесь есть кто-то еще. Их было много. В той белеющей пустоте стали проявляться предметы, а свет, угасая, стал походить на искусственный, словно от свечей. Белота сменилась. Нечто превратилось в большую комнату. Она была украшена движущимися картинами, яркими занавесками и свечами разных форм и размеров. Нет, это был не Большой Зал Хогвартса, эта комната была намного меньше. Везде были расстелены ковры, а посреди комнаты стоял стол из красного дерева со стульями. Белая дымка на них принимала очертания людей, постепенно становясь всё чётче. Этих людей Гарри знал, наверное, как никто другой из его окружения. За столом, весело болтая, сидели его родители и Сириус. У Гарри на душе стало так тепло. Они здесь, все рядом. Джеймс устремил свой взгляд на своего сына. — Гарри! Мы тебя как раз и ждём! — пронеслось эхом по всей комнате. — Садись к нам, — пролепетала Лили. Парень словно полетел к столу. Он не чувствовал земли под ногами, только видел радостные, счастливые лица родных. — Мама, папа, Сириус! — Гарри вмиг превратился в одиннадцатилетнего мальчугана*, со всех ног бежавшего к родителям. Как это случилось? Это невозможно понять, но Гарри уменьшился в росте, его лицо стало по-мальчишески бледным, а тело словно исхудало; волосы были растрепаны. Он обнял маму своими детскими ручонками. — Тише, Гарри, не так сильно, ты ее задушишь, — весело сказал папа. — Я так рад вас видеть! — пробормотал Гарри, подбежав к Джеймсу и обняв его. — А как мы тебя! — добавила Лили, вытерев рукавом серой водолазки слезы на глазах. Гарри посмотрел на Сириуса. Он тоже пустил скупую мужскую слезу. Крёстный улыбался. — А меня, Гарри? — улыбаясь во все имеющиеся зубы, спросил Сириус. «Оживи» И вновь этот громкий девчачий крик, как гром среди ясного неба, раздался в этом светлом мире. Ваза, стоявшая на тумбочке свалилась и с громким треском разбилась, а пустые стулья стали ходить ходуном. Через пару секунд все улеглось. Лили и Джеймс все еще любовались маленьким сынишкой, а вот выражение лица Сириуса изменилось. Казалось, только они с Гарри чувствовали этот шум и слышали крик. Мальчик так же крепко обнял своего крестного. — Так хорошо, что ты с нами! — Я так рад вас видеть! — повторился Гарри. — Ну, почти все в сборе, хе-хе, — хрипло добавил Сириус. Мать не могла отвести глаз от своего сына. Джеймс приобнял ее. — Что это за место? — спросил Поттер-младший. — Это что-то наподобие рая, хотя тут бывает нелегко, — ответил крестный. — Ты… ты же вроде попал за Грань. — Да, есть дело. Но я не думаю, что ученые и всяко-там правы. Они же не были за Гранью! — возмущался Сириус. — Вот я иногда прихожу в гости к твоим родителям. — Ты тут первый раз! — хихикнула Лили. — Как свалился за Грань, так и пришел в ту же минуту. — Минут десять-двадцать, наверное, я здесь уже нахожусь. Тут так хорошо! — сказал Сириус. Он говорил о смерти, о попадании за Грань, как об обычном, и очень даже смешном деле. — Я не думаю, что… Но Джеймс не успел договорить. Шум и крик прервал его размышления вслух. «Оживи» Этот крик, как рев раздался в округе. Сириус встал из-за стола, кивнул друзьям и, взяв за руку Гарри, пошел к двери, ведущую в другую комнату. Но нет. Стена растаяла в светлом тумане, а Сириус и Гарри всё шли вперед. Мальчик обернулся. Лили и Джеймс махали ему вслед. — Сириус, куда мы идем? Очертания комнаты, а потом и самого дома исчезли в белой дали. Двое всё шли, и шли, пока впереди туман вновь не стал принимать очертания. Это уже было что-то большое. — Сириус, куда мы торопимся? Эти очертания, как в 3D графике, стали принимать форму вокзала. Поезд был только один. Крёстный сел на только что появившуюся лавочку. — Гарри, у тебя ещё есть время, чтобы возвратиться. Только мы с тобой чувствуем тот порыв, которым тебя хотят вернуть, — забормотал Сириус. Кудрявые волосы упали на глаза, — теперь было не понятно: печален Сириус или радостен из-за того, что Гарри еще нужен на «той» земле. — Я? — Этот поезд приведет тебя обратно — в материальный мир, — продолжал крёстный. — Я знаю, что ты там нужен. Только ты сможешь… — Но я хочу остаться с вами! — завозмущался Гарри. — Ты не можешь здесь остаться. Прошу… Я знаю тебя дольше, чем твои родители, не так ли? Я знаю, что тебе нужно, и кому ты сейчас нужен. — Сириус! — воскликнул мальчик, чувствуя, что поезд словно затягивает его. Лавочка всё дальше, и дальше отъезжала от Гарри, а его всё больше затягивало в яркий синий поезд. — Ты найдешь меня в зеркале! — донеслись до него прощальные слова. — Сириус!***
Гарри открыл глаза. Зрачки расширились до предела, как у наркомана. Его будто бы обдали кипятком. Это чувство сменилось сильной болью в шраме. Кто-то рядом плакал. Парень резко поднялся, выпучив глаза, словно только что проснулся от ужасного ночного кошмара. — Герми… Гермио… Гермиона! Га… га… Гарри! — закричал Рон, подняв девушку на ноги. — Это… это поразительно! — воскликнул кто-то рядом. Это был незнакомый Гарри голос. — Как это возможно? — еще раз воскликнул кто-то. Гарри смотрел вперед. Его ноги были плотно укутаны легким одеялом. Голова гудела, перед глазами всё поплыло. Гермиона обхватила парня за шею и еще больше заплакала. Рон стоял просто очумевший, а лекарь всё охал. — Месяц реабилитации! Боже мой! Святой Мерлин! — Я… я думала, что ты… ты уже не вернешься! — ревела кудрявая. — Гермиона, — всё ещё успокаивал её Рон, — дай ему минутку. Гарри был неподвижен, словно кукла. Подруга трясла его, боясь, что он превратился в зомби или ещё чего. — Срочно на обследование! — громко заявил мистер Аббадс. Гермиона отошла от очнувшегося, только когда того лекарь дернул за руку и, буквально волоча его за собой, побежал вниз.***
Через пару часов непонятных обследований и опытов.
— Последнее, Гарри, — надменно сказал лекарь, попросив у медсестры палочку Гарри. — Ч-ш-ш-то? — пробормотал парень, вновь одевая сорочку миссис Уизли. — Давайте для интереса проверим ваши способности. — Л-ладно. — Что-нибудь простое. Например, «Люмус» или «Репаро»? — попросил мистер Аббадс. — Хорошо, — сконцентрировался Гарри. Голова ещё кружилась, но он был в хорошей форме, как сказал лекарь. В голове крутились остатки сна о Сириусе, маме и папе. Слова, сказанные крёстным отцом, стали выветриваться. Он направил свой взгляд на конец палочки. — Люмус, — негромко сказал он, но палочка даже не отреагировала. — Ну же, Люмус! Лю-мус… — Не думаю, что у вас получится, — мрачно ответил лекарь. — Этого я и боялся. — Чего боялись? — внутри у парня всё похолодело. — Что? — Последствия заклятия «Авада Кедавра» ужасны. Вы — единственный человек, который уже дважды противостоял ему. У остальных и единожды-то не получается. Хе. — лекарь сочувственно покачал головой. — Боюсь, вы больше не сможете колдовать или использовать магию.