Черное и белое

Стоя перед зеркалом, Джаред тщательно завязывал галстук. Закончив, он разгладил несуществующие складки на безупречно выглаженной, белоснежной рубашке и смахнул с пиджака воображаемую пылинку. - Чудесно выглядишь, дорогой. - в дверях появилась Женевьев, в алом, струящемся платье, заколотыми к верху волосами и на умопомрачительной высоты каблуках. Вот кто был по-настоящему безупречен. Его жена. - Машина уже ждет. Поторопись. - Да, конечно. Попрощаюсь с Томми и выхожу. - Я буду внизу. Джаред спустился на первый этаж, в детскую. Джулия, их бессменная и незаменимая няня, читала вслух какую-то книжку, а светловолосый четырехлетний мальчуган расхаживал по комнате и в лицах изображал читаемое. - Папочка! - увидев Джареда, малыш бросился к нему, по пути спотыкаясь о разбросанные на полу кубики. Стоило взять его на руки, маленькие ручки тут же обвились вокруг его шеи, нарушая безупречность воротничка и галстука. - Слушайся Джулию, и ложись спать вовремя. Хорошо сынок? - проигнорировав нарушенное совершенство своего наряда, он похлопал сына по плечу и бережно опустил на пол. - Хорошего вечера, мистер Падалеки. - Джулия, статная женщина лет пятидесяти, положила книгу на колени и одарила его лучезарной улыбкой. У Джареда потеплело на душе. “Хоть кому-то мы на самом деле нравимся.” Спускаясь по лестнице, он услышал, как Томми декламирует “Доблый, доблый, самый доблый кенгулу!”, и мысленно пообещал себе еще раз сводить его на консультацию к логопеду. Женевьев полагала это совершенно излишним. “- Ты зря так беспокоишься, доктор сказал он это перерастет”. Да уж, более спокойной женщины, чем его жена, было еще поискать. И не то, чтобы ему это не нравилось. Она всегда казалась ему такой...исполненной достоинства. Джаред сел в сверкающий черный Ауди и машинально взял жену за руку. - Жен, только не своди меня ни с кем из твоих дарований для светских бесед. Ты же знаешь, я в этом не смылю ровным счетом ничего. Они ехали на торжественное открытие очередной галереи CORTEZ в шикарном районе Нового города. Женевьев Кортез – торговец прекрасным, крестная фея для половины молодых художников страны, владелица самой успешной сети художественных галерей и коммерческих выставок. Джареда всегда поражало, как не обладая ни каплей художественного таланта, Жен умела распознать его в других. В среде художников выставка в CORTEZ означала вертикальный взлет для карьеры. Жен была не из тех женщин, кто делает вид, что занимается бизнесом под крылышком богатого мужа. Ее доходы были не менее реальными и осязаемыми, чем Джареда – начальника инженерного департамента многомиллионной корпорации Selective Dynamics, и по совместительству – ее единственного наследника. Добавьте к этому практически идеальную внешность обеих и вы получите глянцевую историю успеха. Джаред прислонил руку к покрытому крупными каплями стеклу. Третий день в городе не стихал ливень. За окном светились причудливо переплетенные люминесцентные стержни, отдаленно напоминающие цветы. Уходящая от парковки дорожка была выложена расписными восьмиугольными плитками. Здесь начиналось царство Жен. - Держу пари, эти штуки у входа – уже часть выставки, - Джаред вышел из машины, и теперь придерживал над миниатюрной супругой внушительных размеров зонт. - Именно. Я нанимаю самый невзрачный ангар в центре, отдаю его на откуп одному из ребят и через месяц – он самый модный дизайнер сезона, а я получаю 15% от каждого его заказа. Джаред негромко присвистнул. - Да уж. Бизнес с нулевым риском. Даже если один из твоих протеже не полюбится публике – ты теряешь сколько? Одну десятую стоимости аренды ангара? - Одну восемнадцатую, если быть точным. Сегодня я выставляю здесь восемнадцать дебютантов. Уверена кое-что понравится даже тебе. Обстановка зала была фантасмагоричной. Умело расставленные зеркала и лампы искажали пространство и расстояния, снующие туда-сюда, люди отбрасывали причудливые тени. В одном из углов на стену проектировалось видео. Что-то о вянущих цветах, Джаред не особо присматривался. Рядом с проектором стоял, переминаясь с ноги на ногу один из дебютантов. Жен беседовала с несколькими маститыми критиками в противоположной стороне зала. Джаред рассеяно подошел к столику и взял еще один бокал шампанского. Третий за вечер. “Может, от этого стены кажутся слегка волнистыми? Нет, для этого маловато.” Картина висела в самом слабоосвещенном участке зала, одинокая на серой, грубо окрашенной стене. У картины не было рамы, или чего-то похожего – грубый серый холст натянутый на сколоченную из досок деревянную распорку. Края холста оставались незакрашенными, своей вызывающей грубостью контрастируя с изображением. На картине было нарисовано окно. Нет не так. На картине с потрясающей реалистичностью был изображен парень, задергивающий занавески возле огромного окна во весь рост. Края картины с еле различимыми очертаниями деревьев, домов и машин утопали во тьме. А в центре мягким светом светилось окно, в нем парень задергивал занавески, а в глубине комнаты на кровати сидела девушка, завернутая в банное полотенце. Табличка возле картины гласила “Дженсен Эклз. Окно. Май 1998” На какой-то момент Джареду стало стыдно за подглядывание и захотелось отвернуться. “Что за глупая мысль.” Потом почему-то захотелось еще выпить, или заплакать. Или и то и другое. Ему вспомнился тот вечер. Возле окна. Только в тот раз до земли было сорок этажей. - Что вы там видите? Голос вырвал его из воспоминаний. Джаред резко обернулся, оказавшись лицом к лицу с молодым мужчиной немногим ниже его. “Господи, да он же совершенно мокрый!” - Э... Вы не простудитесь? Может вам пойти обсушиться? Здесь есть уборная, там наверняка найдутся полотенца и... - с парня просто лилось ручьем. - Позже. Расскажете, что вы там видите? Вы выглядели расстроенным, когда смотрели. - Вы знаете, я не художник. То есть, картина красивая, но я не могу, знаете, описать... “Черт, да что ж такое.” Джаред откашлялся. - А кто вы? - парень слегка наклонил голову и постучал по уху, вытряхивая воду. - Я...Я – инженер-конструктор, - ответил Джаред так тихо, что его невольный собеседник даже подался к нему, чтобы расслышать. - Но это же почти как художник, - парень белозубо улыбнулся. - Да нет, я не занимаюсь, то есть давно уже не занимаюсь собственно моделированием. Моя должность скорее административная, управленческая, знаете? - О. Мне очень жаль. - Его улыбка погасла и Джареда это почему-то расстроило. “Мне тоже, знаешь!” - Я... - Джаред не успел ответить. К ним, шелестя шелковым подолом, подплыла Женевьев в сопровождении нескольких мужчин, в которых Джаред сразу опознал критиков. - Дженсен. “Дженсен? Это его картина?” - Что тебя задержало? Ты опоздал к открытию на два с половиной часа. - Жен вопросительно приподняла бровь и поджала губы. - Мисс, о, то-есть я имел ввиду, миссис Пада... Кортез, - парень беспомощно развел руки, - У одного из ребят заболела дочка, надо было подменить. Ну никак. - И быстро добавил. - Но ведь картина то здесь? Это же главное. Один из критиков, поджарый мужчина лет пятидесяти, снисходительно хихикнул. - Какая прелесть! Вы опоздали на самое важное событие в вашей карьере, потому что были на работе! - Дженсен, вы так сказать, темная лошадка сегодняшней программы, - другой, Джаред мысленно обозвал его Плюшкой, перехватил инициативу, - Женевьев о вас почти ничего не рассказала. Может вы нас просветите? Где вы учились? - Школа Коулмайн в Девятом секторе, сэр. “Опять этот смешок” - Джареда передернуло. - Эм... Дженсен, да? Я имел ввиду живопись, а не среднее образование. - Тогда нигде. - Он говорил спокойно, без раболепного придыхания, не раз слышанного Джаредом от “дебютантов” Женевьев. - Милая, серьезно? Мальчик из угольных трущоб?- Теперь Плюшка обращался прямо к Женевьев. - Конечно, что-то можно сделать, но это сейчас совершенно не в тренде. Ты должна понимать. Только теперь Джаред взглянул на его руки. Грубая, покрасневшая кожа, покрытая сеткой мелких шрамиков, с остатками въевшейся сажи, которую не удалось отмыть. Он перевел взгляд на двух холеных мужчин, и увидел, как второй, Тощий, пялится на задницу парня, облепленную мокрыми джинсами. “Господи, Жен. Ты не картины продаешь. Ты ИХ продаешь. Ты торгуешь душами!” - Да вы хоть на картину посмотрели бы! - Джаред взбесился. - Что смешного в больном ребенке? А? Или человек должен был бросить все, и мчаться целовать вам ботинки? На картину посмотрите, специалисты хреновы! Да не то что вы, а половина этих, что тут шатаются, так не нарисуют. И того не увидят, что здесь есть. Вот! Видите? - он указал рукой на картину. - На ней написано, что автор из Коулмайн? Написано, что не ходил в эти ваши Высшие школы? Торговцы! - Милый, - Жен попробовала перехватить его руку в полете и вышло довольно неуклюже, - мне приятно, что ты наконец-то проникся моей выставкой, но может хватит? Мы работаем. Джаред смутился и замолчал. На Дженсена он старался не смотреть.