Любовь, что движет солнце и светила

Ар-Фаразон напоминал Саурону страшненькую девицу на выданье. За обилием золота и дорогими тканями разглядеть самого короля оказалось задачей нелегкой. При всем этом внешность короля привлекала многих женщин. В то же самое время, что очень удивило майа, король, несмотря на все свои причуды, был верен своей жене. Тар-Мириэль, бледная, тонкая и хрупкая, почта никогда не смотрела людям в глаза. Но, Саурон был уверен, что королева Нуменора отнюдь не так проста и наивна, как казалось на первый взгляд. Широкие улицы нуменорских городов сияли словно гномьи лавки. Огромные, нередко нелепо украшенные, дома строили по непонятной никому логике. Каждый из новой знати хотел переплюнуть ближнего, показывая свое богатство, а король в этом безумии был первым среди первых. Исилдур, внук Амандила, правителя Андуниэ, и дальний родич королевской семьи, пятый час сидел в главной библиотеке Арменелоса и с тоской читал старые фолианты. Книги, написанные округлой эльфийской вязью, полностью завладели его вниманием, поэтому Исилдур пропустил очень важное событие: харадские мастера передали Нуменору огромную золотую статую, которую должны были торжественно представить на главной площади. - Привет, родич! Все читаешь эльфийскую дрянь? - Моргомир, здравствуй. Чего тебе? - Да вот, не хочу показываться на глаза этим, - мужчина сделал неопределенный жест. - Видел я эту статую, у нас в Нисималдаре получше делают. Слушай, так чего ты тут чахнешь над этой гадостью? Пошли, выпьем. Стены ближайшей таверны блестели не хуже королевского дворца. Исилдур с удовольствием отметил, что людей почти не было. Родственники расположились у окна и заказали харадское вино. В этот время в таверну вошел еще один посетитель. Он сначала огляделся, а потом поспешил присоединиться к Исилдуру и Моргомиру. О, этого человека знали все в Арменелосе. Зигур, советник Короля, майа из Средиземья. Одни с благоговейным ужасом рассказывали о его мудрости и жертвовали огромные деньги на храм Мелькора, другие - шептали ему в спину проклятия, а девушки всех сословий так и норовили упасть в обморок рядом с ним. - День добрый, господа. Вы позволите? - для Зигура это всего лишь дань вежливости, ибо не найдется глупца отказать ему. - Прошу, господин Зигур, мы будем очень признательны, - Моргомир расплылся в самой доброжелательной из своих улыбок. - О, молодой человек, у вас зубы болят? Могу подсказать отменного доктора! - Зигур не мог не отметить кислое выражение лица Исилдура. - Спасибо, господин советник, все в порядке. Как вам статуя? - Блестит достойно главной площади Арменелоса. Сегодня во дворце праздник, и я очень надеюсь вас там увидеть. До встречи. Исилдур мертвой хваткой вцепился в простой темный с синим отливом плащ. Зигур перегородил ему выход из комнаты, держа в руках нечто, расшитое золотом и серебром. - Исилдур, будь паинькой и надень вот это! Прекрати вести себя как ребенок. Даже твой брат не стал выделываться. - Зигур, мне сто десять лет. Почему я должен выряжаться как подставка под побрякушки? Да у меня сын так не одевается! - Пф, нашел пример. Ты хочешь, чтобы король нервничал? - Я хочу в Роменну. Мои родственники обладают куда более здравым взглядом на мир. Эй, Зигур! - Цыц! Бери плащ и кыш в тронный зал на поклон королю. И помни “во славу Мелькора Великого”... Зигур устало упал на кровать и задумался. Он сумел подружиться с Исилдуром и его братом Анарионом, хотя их семья подобную дружбу не одобрила. Добрый и наивный Анарион, видевший в окружающих только хорошее, странным образом приглянулся Зигуру. Исилдур же, хоть и обожал книги, оказался не только хорошим собеседником, но и прекрасным воином. Братья часами могли говорить о море и судоходстве, а также о легендах из ушедших дней. Они толком не знали, кто такой Саурон и что он успел натворить в Средиземье, поэтому к пленному отнеслись хорошо. Их отец - Элендил - отличался суровым нравом, но это не отменяло его безграничную любовь к семье. Нуменор раздражал Зигура до ужаса, и оставалось это лишь перетерпеть. Впрочем, так называемые Верные раздражали его не меньше: друзья эльфов, жившие по заветам Амана, начали вести ожесточенную борьбу с Ар-Фаразоном. Саурона заинтересовали идеи прежних королей, стремившихся познать бессмертие, но это оказались либо опыты вроде тех, которые он проделывал еще в Ангбанде, либо долгие и занудные трактаты. Поэтому Зигур решил немного разнообразить скучную историю Нуменора, предложив им несколько измененную историю своего учителя. При верной подаче фактов Мелькор оказался гением, которого злые Валар ни за что уничтожили. Ар-Фаразону понравилось, и теперь в Арменелосе возвышался храм Мелькора. Однако, Зигур совершенно не желал быть втянутым в мелкие политические разборки и поэтому намеревался покинуть остров как можно скорее. В дверь постучали и на пороге возник Моргомир. - Я все сделал как вы и приказали, господин Зигур. Вино скоро подадут к столу. - Идем, я хочу это видеть. Саурон был готов к тому, что Ар-Фаразон сойдет с ума, не зря же его верный девятый кольценосец Моргомир поднес королю вино с ядом. В последствии сам Моргомир мог бы занять трон Нуменора. Но события развивались с пугающей скоростью. Нуменорцы, долгие сотни лет искавшие секрет бессмертия, поддержали идею Ар-Фаразона и через двадцать четыре дня флот Нуменора устремился к землям Валинора. Саурон вовремя заставил Исилдура забрать семью и покинуть родину. Корабли из Роменны отправились в Пеларгир и Митлонд, но многие Верные не успели и погибли во время шторма. Как оказалось потом, обезумевший Ар-Фаразон добрался до Амана, и теперь до самой Дагор Дагоррат обречен ждать в Чертогах Забвения. Сам же Саурон отплыл из Роменны на харадском судне, забрав с собой Тар-Мириэль и Моргомира. Вернувшись в Средиземье, Саурон на несколько десятилетий исчезнет из виду, тогда как Эледнил и его сыновья Исилдур и Анарион создадут величайшие королевства людей. Тар-Мириэль долгие двенадцать лет проживет затворницей в Барад-Дуре, после чего отправится в Харад, взяв имя Берутиэль. Саурон подарит ей одно из колец, созданных в Эрегионе, но не имеющих силы девяти, которые он отдал людям. Кольцо подарит ей долгие годы жизни, и однажды она вновь станет королевой. *** Келебримбор невесело посмотрел на своего спутника. Хэлкар выглядел так, словно готов уничтожить всех вокруг. Смуглая кожа, черные глаза, прямой тонкий нос делали его похожим на выходца из Ближнего Харада, но Тьелпе знал, что он из Нуменора. Хэлкар скрывал свое настоящее имя, и лишь презрительно смотрел на тех, кто пытался это имя узнать. От него исходила скрытая угроза, а конь слишком боялся своего седока. - Не бойся, я всего лишь знаком с чародейством. В Нуменоре таких немало, так что не бери в голову. Sintalohte, folima yalie* - A! Nin seya-sina? Elye hanya-Quenya? - Тancave. Моя родина Нуменор, и те, кто изучал старые книги, хорошо знают квенья. В давние времена на острове часто бывали Eldalie из Амана. Они научили наших предков Aman lambe. - Значит, мне повезло с проводником. Тхурингветиль сказала, ты поможешь мне добраться до Эрегиона. Хэлкар хорошо знал тайные тропы, а Келебримбор иногда жалел, что этот человек принял сторону Саурона. У него не было доверия к тем, кто добровольно принял власть Владыки Мордора, и теперь понимал, что на границе Эрегиона они станут врагами. На шестой день пути Хэлкар остановился у невысокого куста орешника. - Здесь наши пути расходятся, Тьелперинквар из народа эльдар. В память о своей родине я пожелаю тебе удачи. Но я чувствую, что третьего шанса у тебя не будет, помни это. Если мы встретимся на поле боя, один из нас погибнет. Но все равно я рад, что судьба дала мне возможность увидеть тебя. Захочешь вернуться - мы будем рады тебе, потому что в Мордоре осталась та, кто будет тебя ждать. Удачи, эльф! Пусть звезды освещают тебе дорогу. Человек развернул коня и пустил его галопом. А перед Келебримбором лежали дни пути по родному Эрегиону. Он знал, что найдет там боль и разруху, но сердце вело его туда, где некогда был его дом. Ост-ин-Эдил разрушен, но у него есть семья, которая будет его ждать. Келебримбор решил отправиться в Линдон, но сначала посетить Лориэн. Галадриэль знала многое и многое могла видеть. Тьелпе надеялся получить ответы на свои вопросы и найти свой путь в этой истории. Вечерние сумерки сменились ночью, на темном небосводе ярко сияли разбросанные жемчугом звезды. Осень вступала в свои права, и вечерний воздух теперь холодными касаниями пробирался под одежду. Эльф не спешил гнать коня, раздумывая ночлеге. Эти земли никогда не были безопасными, да и жителей здесь не найти. По подсчетам выходило, что до ближайшего поселения не меньше дня пути. Келебримбор неосознанно поежился - не хотелось ему так долго бродить в одиночестве. - Что же я скажу, когда вернусь? Я ведь из плена, а на мне новая одежда и ни царапины. О, горе мне! Гнедой конь-двухлетка повел ушами, словно бы соглашаясь с невольным компаньоном. Конь-то радовался, что оказался так далеко от Мордора, и возвращаться туда не хотел. Келебримбор разделял эту радость, и тронул поводья. Ночь выдалась звездной. Кутаясь в темные серовато-синие облака, по небу медленно ползла луна, освещая землю холодным светом. Ковыль стелился мягким ковром, в воздухе тонким кружевом висел стрекот кузнечиков и горьковатый аромат полыни. Остранна, край эльфийских мастеров и красавцев падубов, сейчас переживала не самые лучшие дни. Тракты пустели, гномы все реже заходили вглубь страны, с падением сердца Эрегиона их интересы переместились в край людей. Келебримбор видел карты и слышал о городе Дейле. Гил-Галад смотрел на пламя свечи и думал. Маглор, после выздоровления вернувшийся в Линдон, сидел тут же, наигрывая печальную мелодию. Они уже знали о падении Нуменора. Королю Эрейниону уже сообщили, что нескольким кораблям нуменорцев удалось спастись, и теперь в Гаванях ждали решения Гил-Галада. Феанор и Лютиэн прибыли в Митлонд прошлой осенью. Келегорм отбыл в Форлонд и вернулся лишь за несколько дней до трагедии Нуменора. Теперь все трое ждали Кирдана, который в последние дни ходил мрачнее грозовой тучи. - Саурон виновен в том, что острова больше нет. Они рассказали мне, что он из пленника стал правой рукой короля Ар-Фаразона, и внушил ему идею плыть в Аман. Я не хочу, чтобы эти люди оставались здесь, им нужно двигаться дальше. Скорбь этих эдайн слишком велика, и лишь упорный труд сможет немного заглушить эту боль. Отныне Верные Нуменора в Средиземье будут зваться дунэдайн, и я предчувствую сложную судьбу для них. - Увы, но ты как всегда прав, Кирдан. Сколько времени есть у нас? - Саурон тоже пострадал. Насколько мне известно, его дух покинул остров, а тело - нет. Так что ему понадобится десятки, а то и сотни лет, чтобы восстановить свои силы. - Отправьте гонцов в Лориэн. - Лютиэн, ты думаешь, что Галадриэль и Келеборн вмешаются? - Феанаро, я чувствую большую беду. Да и ты тоже должен. Нолдо нахмурился. Он понял, на что намекала Лютиэн, и от этих мыслей становилось еще хуже. Этот чокнутый майа со своими безумными идеями и кольцами мог принести еще больше проблем. Сначала Эрегион, потом Нуменор, а что ж дальше? - Что дальше? Гномы? Люди? - Келегорм, сам того не подозревая, озвучил мысли своего отца. - Люди, - Лютиэн с усилием сжала руки. - Дальше будут люди. Восток и юг уже под его властью. А запад не смирится. Дунэдайн не простят ему погибели своей родины, они навеки станут его заклятыми врагами. Для меня и для Феанора эта война важна по другим причинам. Но если мы проиграем, это не станет слишком тяжкой потерей. Но как смогут поиграть ему те, кто видел бушевавшее от гнева Ульмо море и гибнущий Нуменор? * Sintalohte, folima yalie (увядающий цветок, грустная осень) кв. A! Nin seya-sina? Elye hanya-Quenya? (О, мне это кажется? Ты знаешь квенья?) кв. Тancave (конечно) кв. Eldalie (эльфы) кв. Aman lambe (язык Амана) кв.