Любовь, что движет солнце и светила

Черный густой дым клубился по полю. Врата Ост-ин-Эдила, еще несколько дней назад сиявшие золотым блеском, сейчас потускнели. Тишина, мертвая и холодная, царила в разрушенном городе, не нарушаемая даже криками ворон. Пусто, тихо и холодно. “Сгорела плоть, истлели кости... Лежу один я на погосте…” Пронизывающий до костей шепот, угасающий на самом краю сознания. И вновь мертвая тишина. - Лорд Маглор? Вы в порядке? - Я? Да, наверное. А что случилось? Где я? Мне сон дурной приснился. - Ох, вы не помните? Вы лежите, я матушку позову. Маглор с трудом посмотрел вверх, и тут же зажмурился. Это не его покои, над головой красовалась разлапистыми листьями крона меллорна. - Очнулся? Уже хорошо. Что ты помнишь? - Галадриэль? Чего надо? Я не пил вроде вчера, а теперь вот валяюсь непонятно где. Все, что я помню, мы на свадьбе гуляли. Келегорм женился и все такое… Эй, ты чего, Нэрвен? - Это было три года назад. - Чего? Слушай, не шути. Я дурак, но не настолько же! - Да не шучу я, к сожалению. Ост-ин-Эдил разбит два года назад, Тьелпе погиб на развалинах города. Он сражался с Сауроном, который напал на Эрегион. Келегорм, Лютиэн, Феанор, Эрейнион и Элронд живы. А ты в Лориэне. - Что произошло? - Тебя зацепило, когда Дом мастеров разрушили. Дракон вынес тебя из города. Саурон напал внезапно. Ты же помнишь, как дядюшка о войне твердил. Так вот, через полгода после той самой свадьбы Саурон объявил войну объединенным силам и через несколько дней его армии уже быстрым маршем шли к городу. Войска Линдона подошли слишком поздно, их задержали сражения в гавани людей. Морийские гномы тоже разбиты. Орофер оказался связан нападениями орков и все закончилось очень быстро. - А почему я здесь? - Ты был в бреду, когда дракон принес тебя. Мы решили, что тебе лучше остаться в Лориэне. - Что с моей семьей? - Год назад Феанор и Лютиэн пропали. Они долго о чем-то шептались, а одной ночью исчезли из Линдона. Но они живы. Спи, ты еще слишком слаб. Галадриэль подошла к зеркалу и набрала в кувшин воды. Стоявший позади Элронд угрюмо смотрел в землю, не решаясь заговорить первым. Он хотел войны, но после падения Эрегиона был вынужден сдерживаться. Не стало того взбалмошного полуэльфа, теперь Элронд все чаще становился похожим на Гил-Галада - суровый холодный взгляд, скупые движения, мало слов. - Надо ждать, Элронд. То, что творится в мире, сложно объяснить. Мир меняется, быстро и неожиданно. - Кирдан? Я рад вас видеть. - Келеборн просил передать, что вернулись разведчики. Иди к ним, поговори. Кирдан Корабел выглядел уставшим и загадочным одновременно. Галадриэль не нужно было даже смотреть на него, чтобы понять его замыслы. Он из тех, кто умел держать в голове сразу все, и поэтому владычица Лориэна доверяла ему полностью. - Хороший он, не зря вы согласились на его женитьбу. Келебриан счастлива, да? - Я боюсь, что в этом мире может не быть счастья. Наш враг сейчас небывало силен. - Не бойся того, что может произойти. Судьба каждого из нас не написана, и мы можем менять ее так, как пожелаем. Наш путь еще не окончен. - Ты хотел о чем-то поговорить. - Я хотел рассказать тебе о том, что поведали мне море и звезды. Тридцать дней назад, ровно за день до моего отбытия из Гавани, в мой дом пришли Феанаро и Лютиэн. Живые и злые. Феанор рассказал мне все правду о кольцах власти, ведь он имеет отношение к их созданию. А еще он сказал, что - возможно - Келебримбор выжил. Эти двое ведут свою войну, но они наши союзники. А его сыновья тоже в этом участвуют, так что не волнуйся, глупостей они не наделают. Они просили передать тебе это письмо, а потом ушли. Кирдан выглядел печальным, ведь он знал слишком много правды. “Здравствуй, Артанис! Ты извини, что я так долго молчал, но теперь нужно рассказать всю правду. Но сначала я хочу сказать, что Тьелперинквар жив. Саурон не убил его, лишь ранил. А потом пришла женщина, которая забрала его. Я думаю, его забрали в Мордор. Сейчас ты все поймешь. Идея колец власти проста - в кольца заключалась определенная сила, которая помогала владельцу кольца. Те, что выковал Тьелпе, сдерживают силы Воздуха, Воды и Огня. Они могут даровать защиту и силу читать чужие сердца. Те, кто владеет этими тремя кольцами, могут слышать чувства остальных владеющих кольцами. Теперь о младших: Саурон задумывал их как инструмент, способ объединения. Позже, выковав Единое, он связал мощью этого кольца младшие. Те, кто владеют младшими, рано или поздно попадут под власть Саурона. Правда, я думаю, что если у обладателя кольца окажется сильная воля и он сможет бороться, то вместо верности Саурону придет нечто сродни безумию. Лютиэн говорит, что из-за человеческих колец могут быть проблемы. Их носители могут попасть в ловушку, из которой нет выхода. И еще. Бойтесь Нуменора. На острове осталось очень мало тех, кто верен нам. Надеюсь, мы еще встретимся. Верный сын первого Дома нолдор, Феанаро Куруфинве” *** Холод мордорской ночи пробирался до самых костей, отчего казалось, что можно треснуть напополам от неосторожного движения. Даэрон, привыкший к южному теплу, едва сдерживался, чтобы не застучать зубами. - Что, господин эльф, холодно? - Зактнись, Кхамул, по-хорошему прошу. - Ладно тебе, не жмись. Хозяин-то чего приказал? Правильно, следить тут за всем в его отсутствие. А раз так, то, получается, Хозяин собрался в поход? Но если бы он собирался в поход, то, точно, взял бы нас. - Заткнись, тебе ж сказали! - Тхурингветиль спустилась на обзорную площадку Барад-Дура. - Вас пока что только восемь, скоро будет и девятый. - Эти ублюдки с острова войну нам объявили, ты только подумай. - Кхамул, ты заткнешься сам или тебе помочь? - Молчу, эльф, молчу. Саурон собрал восемь талантливых эдайн, которые присягнули ему на верность. Все восемь получили от него кольца, те самые, выкованные в Эрегионе. Оставалось еще одно, которое майа планировал отдать королю Нуменора. Это стало бы достойным щелчком по носу для сил Света, как они иногда сами себя называли. Три года назад Саурон, по непонятной для знавших его замыслы причине, разнес по камешкам Ост-ин-Эдил, и едва не убил эльфа Келебримбора, который создавал некогда кольца по идеям Саурона. Тхурингветиль старалась не думать о причинах, нарушивших относительно мирные планы Саурона. Для нее хватало того, что в соседних покоях теперь обитал тот самый эльф. Жизнь внука Феанора стоила ей дорого, но просто так Тхурингветиль сдаваться не собиралась. За эти три года в Мордоре эльф почти ни с кем не разговаривал, замкнулся в себе, и даже не пытался выйти за пределы отведенной ему комнаты. Он все еще не понимал причин того, что ему сохранили жизнь. Келебримбор помнил перекошенное от слепой ярости лицо Саурона, когда они сцепились у ворот Ост-ин-Эдила. Тогда Саурон говорил о том, что они сами виноваты, что это их путь, их погибель и судьба. - Ну что, не нравится Мордор? А зря. Я вот подумал, почему бы мне не выпить со старым другом… - Уйди. - Ты собрался мне указывать в моей собственной крепости? Смело и глупо. Пей, говорю. - Иди с Даэроном пей. - Да что ж такое! Я тут по доброте душевной предлагаю, а ты… Эх, вот так всегда. Сами ведете себя по-дурацки, а я потом виноват. - Саурон, чего тебе нужно, а? Я уже три года сижу в твоей крепости, в плену. Все эти три года ты делаешь вид, что мы хорошие друзья, но при этом ты разрушил мой дом, убил многих моих друзей. Тебе самому не кажется это редкой глупостью? - Пф, ладно, как хочешь. И вообще, чего сразу Саурон. Мог бы хоть Аннатаром по старой памяти называть. - Аннатар ты был в городе. А сейчас… Если уж говорить о твоих именах, как тебя на самом деле зовут? - Если уж так, то Майрон. А вы, эльфы, потом придумали мне остальные имена. Келебримбор уже слышал это имя, но не мог вспомнить, где. Любопытным было и то, что за все черные дела Саурона ненавидели почти все жители Средиземья, матери пугали своих детей Мордором… А Келебримбор мечтал придушить его подушкой, потому что Саурон любил доводить его до белого каления своими дурацкими разговорами. - Ну и чего задумался? - Майрон… я тебя сейчас придушу. Подушкой. И ты станешь первым черным властелином, который погиб из-за своего длинного языка. Если уж решил держать меня тут в плену, дело твое. Но хотя бы не говори так много. - Скотина ты, Тьелперинквар. Мне, может, больше поговорить не с кем. Тхурингветиль и Даэрон - мои слуги, а со слугами душевных бесед не ведут. Слушай, Тьелпе, а ты квенья еще помнишь? - Конечно помню. Это, вообще-то, язык, на котором говорит вся моя семья. - Но в Ост-ин-Эдиле и ты, и Эрейнион на синдарине говорили. - Это сложно объяснить. Мы вынуждены разговаривать на языке эльдар Средиземья. Но все же иногда очень приятно услышать родную речь. Леди Лютиэн, к примеру, неплохо знает нашу речь. Галадриэль научила ее еще давно этому. - Я вот что подумал, ты вернуться хочешь? - Хочу. Но это невозможно. После того, в каком виде меня Тхури принесла сюда, я более чем уверен, что меня там покойником считают. - А если я тебя сейчас отпущу на свободу? - И что я буду делать? - Вернешься к своим, будешь воевать против меня. Как идея? - Идея хорошая. И я бы даже согласился, но я не верю тебе, Майрон. Саурон растянулся на кровати и уставился в потолок. Его добрая часть сейчас наслаждалась покоем и ленивым разговором. Как бы странно это не выглядело, но Саурон не был злым в том смысле, который обычно привыкли вкладывать в это слово. Он не видел необходимости убивать всех вокруг или же не собирался превращать в рабов все Средиземье. - Ты, Майрон, зло сентиментальное, а это в два раза хуже. Келебримбор сидел за столом и строил домик из еды. Саурон в этом его виде напоминал ему дядюшку Карантира, и ненавидеть его не получалось. Даже несмотря на кольца и разрушенный город. Создание колец и падение Ост-ин-Эдила вызывало тоску, от которой хотелось лезть на стену, но эльф из рода Феанора не мог позволить себе такой слабости. - Чего? Ты, Тьелпе, точно не пьяный? - Нет, дело ведь не в том. Ты грустишь о времени, проведенном в городе или о чем-то из ушедшей эпохи. Я помню, как ты кормил котов и пытался заплетать косы Галадриэль. И потом, Элронд… Я кое-что видел. Это ведь ты подарил Эльвинг тот камень, который сейчас носит Элронд. Ты ведь был учителем Диора, сына леди Лютиэн? Саурон изменился в лице: он и предположить не мог, что Келебримбору об этом известно. И ладно бы еще про Диора, все же Лютиэн могла и рассказать об этом. Но камень, который он дарил Эльвинг? - Не бойся, камень - это защита. Тому, кто его носит, я никогда не причиню вреда. - Расскажи мне. Я хочу знать, что же такого произошло, что ты стал именно таким. Даэрон, Тхурингветиль и подозрительно молчаливый Кхамул стояли на так полюбившейся им обзорной площадке и ждали новостей. Наконец послышалось тяжелое дыхание и Ульфанг, пятый из тех, кому Саурон подарил кольцо людей, грузно вышел наверх. Его широкое одутловатое лицо с мутными, слегка на выкате, глазами, напоминало утопленника. - Не знаю, что там творится, но наш господин передал Тхурингветиль вот это, а сам пошел с теми людьми с острова. - Он ведь… - Тихо, ушастый. Хозяин же говорил, что он хочет на время перебраться в другое место. - Что произошло? - Келебримбор охрип от холодного воздуха. - Он в Нуменор подался? Тхурингветиль не верила в происходящее. Келебримбор, который несколько лет затворником жил в крепости, сейчас кутался в плащ и смотрел ей прямо в глаза. Похоже, Саурон поделился с эльфом своими планами, раз Тьелпе сейчас стоял здесь. Она не хотела говорить с ним при свидетелях, и поэтому жестом позвала его за собой. На широкой открытой террасе в ее комнате гулял ветер. Келебримбор смотрел вдаль, вглядываясь в серую пустыню Мордора. Тхурингветиль молчала, теребила браслеты и смотрела на эльфа. Ей хотелось сейчас повиснуть у него на шее, но приходилось делать вид, что ей все равно. - Послушай, Тьелпе, Господин сейчас на пути в Нуменор. Он мне кое-что сказал, насчет тебя. Если ты захочешь, ты можешь уйти, никто не будет тебе препятствовать. А если хочешь, можешь оставаться здесь. Только, знаешь, он сказал… если ты решишь остаться, тебе придется принять его власть. - Я не останусь здесь. Я не стану предавать тех, кто мне дорог. Твой господин мне не враг, но он враг моего народа. Я не хочу стать таким, как Даэрон. - О, тебе известно о его судьбе? - Конечно. - Жаль. Но если ты все решил, я не могу тебя держать здесь. Скажи, что ты будешь делать? Они же тебя мертвым считают. - Я знаю. *** Вечер выдался холодным. Эрейнион Гил-Галад сидел в библиотеке и ждал известий от разведчиков. Лютиэн прислала ему письмо с новостями о том, что Саурон якобы захвачен в плен армией Нуменора во главе с королем острова Ар-Фаразоном. Верховный король нолдор опасался за судьбу острова. Эдайн Нуменора слишком отдалились от материка, и все, что связывало их с эльфами, отныне оказалось под запретом. Остров погряз в грязи, и Эрейнион сам уже не хотел иметь дело с людьми. Оставались, конечно, Верные, но что могла сделать жалкая горстка людей, пусть и высокого происхождения, против своры короля Ар-Фаразона. Элронд не хотел слышать даже само названия острова. Его брат некогда принял судьбу смертных ради Нуменора, а теперь остров превратился в ужасное место. - Ты уже слышал о Сауроне? - Если честно, мне не верится, что этот адан мог так легко подчинить себе майа. - И что мы будем делать? Саурон покинул Средиземье, разве это не хорошая возможность уничтожить то, что осталось от Мордора? - Не знаю. Я думаю, я поговорю об этом с Галадриэль.