Любовь, что движет солнце и светила

- Скажи, что будет с нами, когда магия колец иссякнет? - Хэлкар, ну что будет, сам подумай? Ваши тела рассыплются прахом, а души уйдут своими дорогами, уготованными воле Единого. А что случилось-то? - Лориэнская ведьма и Белый совет напали на Дол-Гулдур. Ахорахила приняли за тебя, а там Увата подоспел. Вдвоем они отбились и ушли, но крепость разрушена. - Оно найдено. Смертные нашли то кольцо. Хэлкар не был удивлен. После смерти Исилдура в Ирисной Низине Единое кольцо затерялось. Долгие годы о нем никто не слышал, но Майрон, создавший его, почувствовал слабую волю пробудившегося Единого. Похоже, смертные вновь решили ввязаться в бессмысленное противостояние. - И что мы будем делать? - Собирай всех и отправляйтесь в Минас Итиль. Моргульский замок должен стать вашим домом. У тебя месяц. А потом я приеду и расскажу все. - Что ты задумал? - Я хочу уйти, Элдарион. Я хочу уйти. Девятеро назгулов третий день скучали в огромной крепости. Сайта и Джи затеяли обустройство комнат на нижних этажах, Двар и Увата занялись гарнизоном, Ахорахил заперся в библиотеке, Моргомир, Кхамул и Хоммурат блаженно бездельничали, изредка пытаясь командовать остальными. Хэлкар занялся бумагами, которые ему передал перед отъездом Майрон. Записи Келебримбора об эльфийских кольцах и то, чем занимался Майрон в облике Аннатара в Остранне, безмерно заинтересовали первого назгула. События на материке в дни его юности до сих пор интересовали Хэлкара, поэтому когда Майрон все же отдал эти записи, назгул не захотел расставаться с этим сокровищем. Келебримбор писал не только о кольцах. Перед внутренним взором Хэлкара вставал величественный белый город Ост-ин-Эдил, его мощеные улочки и перезвон голосов, идеи Галадриэль и приход Аннатара. Как оказалось, Келебримбор с самого начала понял, что перед ним не посланник Ауле, но все равно проникся некой симпатией к майа. А потом много страниц рассказывали о Феаноре и Лютиэн, о хищной красоте Тхурингветиль из Барад-Дура, о Даэроне, об Элронде и Гил-Галаде. Неведомая до сих пор история Средиземья раскрывалась перед Хэлкаром, и он чувствовал странную щемящую жалость, что не видел этого воочию. Майрон же писал скупо и отрывисто. В его записях часто встречались рисунки и чертежи, числа и пометки на старом эльфийском, ныне почти забытом. Хэлкар, хорошо знавший синдарин, но почти не знакомый с квенья, чувствовал, как от него ускользает нечто важное. Из девяти назгулов с эльфийскими языками были знакомы только трое - кроме Хэлкара еще Джи и Сайта. Вздорный инженер и охочий до удовольствий выходец из морского народа могли свободно объясниться с эльфами. Впрочем, с квенья они таже не сталкивались. Оставалось дождаться Майрона и попросить его перевести записи. Или же научить квенья. Последнее казалось совсем невозможным. Хэлкар вспомнил гондорского короля Эарнура, который некогда прибыл к Минас-Моргулу сразиться с самим Хэлкаром. Гондорский король проиграл, и долгое время жил в крепости вместе с Кхамулом и Дваром. Скорее всего, соседство с этими двумя даром для Эарнура не прошло - и человек сошел с ума. Хэлкар усмехнулся и отложил записи. Ничего, еще успеется. Главное, не пропустить замысел Майрона и вовремя понять, что нужно делать. С приходом Третьей эпохи Хэлкар чувствовал одиночество. Эльфы, с которыми дружил Майрон, покинули эти берега, Даэрон после сражения с Гондором и гибели Элендила покинул Мордор и отправился странствовать. - Добрый день, Хэлкар! - Тхурингветиль появилась внезапно, - не скучали тут? - Что тебе нужно? - Да так, поговорить пришла. Тебе это будет интересно. Пойдем, это касается и Моргомира. Хэлкар пожал плечами. Он уже отчаялся понять причины поступков майа, поэтому даже не спрашивал ее ни о чем. Моргомир выглядел смущенным и испуганным одновременно. Стоило признать, назгулы боялись Тхурингветиль, да и с Майроном по-дружески ладили только трое, тогда как остальные относились к нему с почтением. Хэлкара с Майроном связывала долгая дружба, Джи обладал многими талантами, поэтому Майрон прощал ему многое и предпочитал с ним держаться на равных. Был еще Сайта - вольный выходец из моряков, не признававший лишних почестей и искавший развлечений. Майрон с самого начала выделил его из числа прочих. Благодаря такому отношению Майрона, эти трое стали близкими друзьями. Отдельно от остальных стоял Ахорахил. Колдун-некромант не боялся Майрона, но и относился к нему как к учителю и хозяину. Остальные же были воинами, для которых Майрон стал великим вождем. - Так, рассказывай, - Тхурингветиль смотрела на Моргомира холодными черными глазами. - Я думаю, Саруман Белый, тот маг из Ортханка, причастен к нападению на нашу твердыню в Чернолесье. - Пф, и что? - Хэлкар не понимал причин для паники. Белый маг его не интересовал. - Маг нашел видящий камень, и маг разговаривал с господином Майроном. Он теперь должен быть на нашей стороне. - Моргомир, вот скажи мне, вот что с того, что Саруман нашел палантир? Камень есть и у Гондорских Наместников. Да только что-то Гондор не спешит идти на союз с нами. - Тише вы! Я вам кое-что расскажу, а вы уж сами решайте. Майрон хочет уничтожить созданное им Единое кольцо. Вы можете не понимать всего, но на самом деле это кольцо держит его дух привязанным к телесной оболочке. Для нас, майар, это тяжело. Раньше у Майрона были дела в Средиземье, но теперь он хочет уйти. У вас не получится ослушаться его приказа, так то не думайте его переубедить. Просто будьте готовы к тому, что ваш земной путь может быть окончен. Хэлкар замер. Он предвидел, что рано или поздно это свершится. Он помнил, что говорили ему двое магов из Заморья, приходивших в Мордор. Они рассказали много о том, что творилось в мире, и о том, почему они прибыли в Средиземье. Майрон тогда весело смеялся, пил вино и угощал гостей харадскими фруктами. Глядя на него сложно было поверить в Темного Властелина. Моргомир не выглядел удивленным. Он боялся смерти, но его преданность Майрону граничила с безумием, и вряд ли бы он осмелился подумать о том, чтобы пойти против его воли. - Тхури, ну зачем ты их напугала? - Майрон для этого разговора выбрал роль Черного Властелина и теперь даже Хэлкар чувствовал липкий страх перед ним. - Прости, но они тоже имеют право знать. - Ты это Даэрону скажи. Он как раз занимается ужином. Тхурингветиль фыркнула и ушла. С эльфом ее связывала давняя дружба еще со времен Ангбанда. Эльф с тех пор изменился, годы, проведенные в Хараде пошли ему на пользу. Он перестал верить в борьбу Света и Тьмы, стал более спокойным и действовал согласно логике, а не по велению чувств. Впрочем, для хорошего отношения Тхурингветиль было достаточно харадских сладостей и редких украшений. Тхурингветиль давно пришла к выводу, что тягаться с сильнейшими ей не дано, поэтому она выбрала роль верной помощницы. Мелькора она боялась - вала обладал сложным противоречивым характером, был весьма вспыльчив и скор в своих решениях. Беспорядочная жажда знаний и власти объединялись в нем с большой мудростью, умением читать сердца и желанием построить свой собственный мир. Майрон же, которого его драгоценная Лютиэн называла долгое время Гортхауром, больше стремился к порядку. Но потом все пошло не так. Дружба с эльфами Остранны, с остатками семьи Феанора, нуменорцы и - опять же - Лютиэн. Майрон перестал мечтать об упорядоченном и подчиненном его воле Средиземье, занялся обустройством Мордора, наладил торговлю с Харадом. Но остатки нуменоцев, обосновавшиеся в Гондоре и Арноре, не смогли понять многих вещей, Арнор распался на три княжества, ведущие междоусобные войны, Гондор погряз в своих мелких делах, его правители гонялись за призрачным могуществом Нуменора, искали секреты долголетия. Несомненно, многие события случились так, что войны оказались неизбежны. Западное государство людей и Мордор сталкивались на поле боя, но выиграть не смогла ни одна из сторон. Эльфы отошли от людских дел, скрывшись на своих территориях. Лориэн стал закрытым от чужаков, остатки нолдор отсиживались где-то у гор, Зеленолесье пришло в упадок с появлением дракона. Саурону не было дела до людских проблем. Коснись это Мордора, Майрон бы остановил дракона. Однако люди и сами оказались в праве распоряжаться своей судьбой и справиться со Смаугом. Хэлкар чувствовал, что Великие Весы покачнулись и хрупкое равновесие оказалось вновь нарушено. Когда орки привели к ним странное существо, Хэлкар испытал жалость. Крики “Голлум, голлум” резали слух, неестественно большие глаза и злобный оскал не напугали никого из назгулов. Но Хэлкар все равно испытывал жалость к этому существу. - Это существо попало под власть твоей магии, заключенной в кольце. - И что оно теперь говорит? - Шипит и плюется. А еще “Шир” и “Бэггинс”. - Это еще что такое? - Это земля неподалеку от Бри. Там еще Амон Сул рядом находился. Ну как рядом… Несколько дней пути, но суть ты понял. Там живет низкорослый народец - хоббиты. На Востоке их половинчиками зовут. Они чем-то схожи с людьми. - И ты хочешь сказать, что это кольцо у хоббита? - Именно. - О великие силы! За что мне это? - Майрон картинно закатил глаза. - И что мне теперь делать? - Я думаю, мы могли бы… - Да, верно. Собирайтесь, езжайте в этот Шир, найдите Бэггинса и принесите мне кольцо. Мир готовился к новым потрясениям - девятеро кольценосцев покинули свою крепость. Хэлкар проклинал яркое солнце, которое слепило глаза. О назгулах ходили легенды, что они бесплотные духи, сдерживаемые магией колец. Но на деле же они, из плоти и крови, оказались не готовы к жужжащим мошкам и палящему летнему солнцу. В день середины лета воды Изена по особенному поблескивали в солнечных лучах. Девятеро чувствовали, как чья-то сильная воля вела их в этой области. Если верить картам, неподалеку стоял Ортханк, жилище Сарумана Белого, чуть дальше простирались земли Рохана, а впереди их ждал неведомый Шир. Хэлкар отстраненно думал о том, что делать с хоббитом Бэггинсом, когда они получат кольцо, и зачем же оно понадобилось Майрону именно сейчас. Почему он выждал целый год после поимки странного существа, владевшего этим кольцом столько лет. И не станет ли это началом их общего конца.