Терпкий запах кофе.

Чаще всего зимой бывает холодно. Очень и очень холодно. Даже дома не согреться, хоть десять обогревателей поставь. А на улице все равно куда теплей. По крайней мере, так кажется. Ходишь, гуляешь — наслаждение, да и только. Можно часами наблюдать, как падает снег и покрывает улицы и деревья, как дети заливаются радостным смехом и играют в снежки, как парочки катаются на льду. Тамао любила гулять и наблюдать за всем этим. Просто сидеть и смотреть — разве не хорошая перспектива? Только вот еще острее ощущался тот самый зимний холод и было непонятно, на сердце он или действительно здесь. Ведь окружающие были счастливыми. Тепло исходило от их сердец и топило тот самый лед. А Тамамура не знала, тает ли от ее тепла снег? Есть ли вообще в ее сердце тепло? Кто знает. Обычно теплота исходила тогда, когда появлялся Асакура. Он вечно улыбался и был таким счастливым, таким хорошим, таким... Прорицательница могла бы перечислять вечно все достоинства Йо, но тут же прервала себя на этом. Нельзя быть такой эгоисткой! Он уже давным-давно помолвлен с Анной, сам ведь был не против. А с Тамао они просто друзья. Да, только и всего. Только и всего. От этой фразы становилось даже чуточку больно, но Тамамура гнала прочь грустные мысли. Не повод грустить! Тем более, Йо не единственный, кого она могла бы полюбить. Можно сделать вид, что еще слишком рано для отношений. Девушка потирала ладошки. Холодная зима. В прошлом году она была гораздо теплее. А сейчас уж точно градусов на пять или даже на десять ниже. И что только творится с погодой? — И чего ты тут сидишь? Простынешь ведь, — услышала знакомый голос прорицательница. Ох, как бы ей сейчас не хотелось слышать этого голоса. После всех этих дурацких мыслей, после того, как Анна проявила какую-то инициативу и после того, чего вообще не должно быть. Или чего Тамамура просто не хотела вспоминать. Никогда. Заверив себя, что все будет хорошо и Анна ничего такого ей не сделает, Тамао попыталась вымолвить хоть слово. Но в горле словно комок застрял. — Эй, ты меня слышишь вообще? — Кеяма встала перед прорицательницей и заглянула ей в глаза. А в зимнем наряде она выглядела весьма забавно. Эта шубка ей шла, но, все-таки, непривычно было видеть медиума такой. — Тамао! — Да! — хрипло вскрикнула она и посмотрела на Анну. — Извини, я задумалась. — Ничего страшного, — покачала головой Кеяма. — Так что ты здесь делаешь? Лучше бы в дом пошла. У нас там, вроде как, пиршество намечается. — Пиршество?... — непонимающе посмотрела на нее Тамамура. — А по какому поводу? — Эти идиоты празднуют начало зимы и пришествие холодов, — закатила глаза Анна. — Не понимаю, какой придурок сказал им всем об этом празднике. Хорохоро, черт бы его побрал! — Да ладно тебе, — добродушно улыбнулась прорицательница. — Отмечать праздники — хорошо. По-моему, это прекрасный повод собраться всем вместе! — Тамао потерла руки, пытаясь их согреть. — Да и я совсем не про... Тамамура прервалась, потому что Анна резко схватила ее руку и обнаружила, что та совсем ледяная. Выругавшись, что не любит холодные руки и Тамао следовало бы быть осторожней с собственным здоровьем, медиум сняла варежки и протянула их девушке. Прорицательница не сразу поняла, что творится, но когда до нее дошло, что Кеяма дотронулась до ее руки, то залилась румянцем. Почему-то в голову всплывало что-то из-ряда-вон-выходящее. — Я не одену твои варежки, — Тамамура протянула их обратно. — Тогда твои руки замерзнут. — Какая разница! Думаешь, я холодов не выдержу? Это ты у нас неженка, — возмутилась Анна и попыталась надеть варежку на руку Тамао. Та запротестовала и начала выдергивать руку. Зацепившись за что-то, девушка упала, потянув за собой Кеяму. — Какая же ты неуклюжая. — Прости, — в очередной раз смутилась прорицательница и попыталась встать. Но Анна прижала ее к земле. — Анна, чего ты?... Договорить Тамамура не успела, потому что ее заткнули поцелуем. От чего-то стало тепло на сердце. И это тепло разливалось по всему телу, не давая ясно мыслить и понимать, что происходит. Тамао так и не заметила, что медиум надела на нее варежки и только потом, когда Анна поднялась и, нехотя, протянула девушке руку, та обнаружила у себя на руках варежки. — Я же говорила, что не стоит! — А я не буду тебя спрашивать, — усмехнулась Кеяма. — И только попробуй их снять. — Хорошо, не буду, — тепло улыбнулась Тамамура и, кажется, даже снег начал таять.