"Посох и длинные уши".

— Какой хорошенький, миленький. – мурлыкал Витар, плюхнувшись в кресло, притянул к себе на колени молодого мага, размотал с него полотенце и принялся гладить, ощупывать. – У моего брата хороший вкус. — Отстань, — Миша отталкивал его руки, извивался – ты меня не привлекаешь. — Почему? – удивился эльф, прикусывая кожу на шее чародея. – Аластан хорош, я тем более, тебе понравиться. Мы всегда так делаем. – он полюбовался на наливающийся кровью засос. — Ты – скотина, а он вообще мерзавец! – прошипел Хевел с ненавистью глядя на любовника, замершего у двери с нечитаемым выражением лица. – Твари, для вас все окружающие игрушки. Сломаете – выкинете. – он перевел дыхание, чувствуя, как в голове гулко звучит колокол, все тело наливается раздирающей болью от ментальной печати, но продолжил – вот и сейчас твой братец со мной наигрался и теперь под тебя подкладывает. Да что б вас… — боль стала невыносимой, и он свалился в обморок, растекшись по эльфу. Тот молча поднял парня на руки, отнес на кровать, заботливо накрыл одеялом и повернулся к брату: — Ну, что же это такое, мальчик? — Не понимаю, о чем ты. – буркнул четвертый принц, залез на ложе, положил ладонь на лоб любовника и сосредоточился. Постепенно с лица Миши ушла мертвенной бледность, дыхание выровнялось. – Хвала Стихиям. – выдохнул Аластан. — Я все еще жду ответа. – отчеканил старший брат, зло сверкая изумрудными глазами, и сел в кресло, приготовившись к долгому разговору. — Ты же знаешь, именно Миша взял меня в плен. – поморщился младший принц. – Пока шли, обрезал мне волосы, и утянуть его в нашу Империю мне показалось хорошей идеей, в чем я убедился, когда взял в свою кровать. — Это я уже слышал, — по-прежнему прохладно проговорил Витар, — а что это сейчас было? Почему такая ненависть со стороны мальчика? Совсем не похоже на ревность. Я эмпат, и могу об этом судить. — Он не хотел становиться моим любовником. – нехотя признался Аластан. В таких ситуациях он чувствовал себя младенцем по сравнению с полуторатысячилетним братом. — Что? Ты его заставил? Аластан, ты совсем с ума сошел? – прошипел второй принц, треснув кулаком по подлокотнику. – Это насилие! Как ты – благородный эльф, пошел на такое? Мы-то все были уверены, что печать поставлена ему, как официальному пленнику, а в остальном у вас все по согласию. Четвертый принц рассматривал свои ногти, не реагируя на грозный рык второго эльфа: — Я его не насилую, Миша получает удовольствие, хоть этого мне приходится долго добиваться. — Вот как. – холодно проговорил Витар. – А как же: «Наигрался, теперь под этого подложить хочешь»? — Не знаю, чего он себе напридумывал. – фыркнул Аластан. – Я никогда его ни с кем делить не собирался. — Знаешь, такие мысли на пустом месте не возникают, — помолчав немного, сказал старший принц. – Советую тебе подумать и разобраться в себе и в отношении к Мише. Если парень действительно дорог тебе, а нет - так отпусти. – Он встал, подошел к двери, взялся за ручку и обернулся – я не верю, что ты такой подлец, каким тебя считает твой любовник. Когда створки с тихим щелчком закрылись, Аластан выдохнул и вцепился обеими руками в свои волосы: «%№»№»№;;%.Да что же это? Я сам во всем виноват». Мужчина с тоской посмотрел на сопевшего чародея и осторожно направился в ванну, теплая вода всегда стимулировала его мозговую деятельность. — Эээуууууууумммм… — широко зевнул Миша, открыв глаза и с удовольствием потянувшись. – Хорошо-то как… ААААА! Чародей подскочил на месте, натянув на шею одеяло, круглыми глазами уставившись на огромную вазу, полную светящихся лилий: — Ик, не понял? Хевел огляделся по сторонам – со вчерашнего дня ничего не изменилось, только цветы прибавились. Парень осторожно подполз к краю матраса и коснулся изящного бутона. Пьянящий аромат ударил в голову, а на пальцах осталась серебристая, слегка мерцающая пыльца. — Насколько я помню, по-эльфийски, это признание в любви. – он отрицательно замотал головой. – Бред. Вчера пытался… Ладно. – маг зажмурился, чувствуя предупреждающее покалывание печати. — Доброе утро. – раздался голос от двери. Миша вздрогнул и испуганно поднял взгляд на вошедшего Аластана, с какой-то тоской смотревшего на него. — Как ты себя чувствуешь? – эльф плавно приблизился к кровати и осторожно сел на матрас рядом с парнем, положил ладонь на его коленку. – Прости за вчерашнее. — Простить? – зло сощурился Хевел. — Витар — мой старший брат, и «вправил мне мозги». – одними губами усмехнулся принц, — непонимание зашло слишком далеко, нам надо было давно поговорить, но может, попробуем сейчас? — О чем? — О нас, о том, как жить дальше. — Ну, начинай. – буркнул чародей, вздрагивая, когда эльф придвинулся вплотную и приобнял за плечи. От того не скрылась скованность Миши, но глубоко вздохнув, принц проговорил: — Во-первых, я никогда ни с кем делить тебя не собирался, во-вторых, прости, что принудил тебя стать моим любовником, а в-третьих, давай попробуем начать снова? Несколько минут молодой маг молчал, переваривая услышанное: «Сожалеет он, как же! А кто угрожал мне? А зачем трахал»? Очевидно, прочитав по лицу парня его мысли, эльф быстро сказал: — Мне очень жаль. Правда. «Ах, он гад! Жаль ему»! – задохнулся Хевел. — Да ты меня насиловал! Я никогда не интересовался мужчинами, а ты меня заставил! – взорвался он. – Учиться разрешил, спасибо, большое. – ядовито хмыкнул чародей. – Это, типа, компенсация? А жить мне как дальше? — Миша. Прости меня. – вздохнул Аластан, осторожно гладя щеку парня. – Мне, правда, очень жаль, что я позволил своей…эээ… вредности, взять верх над разумом. Если бы вернуться назад, я бы так не поступил. — Тем не менее, это случилось. – отрезал чародей, поджимая губы. Глаза щипали злые слезы. — Я сниму печать, и мы начнем с начала. – предложил принц, мягко обнимая любовника – как ты на это смотришь? — Отрицательно. – с вызовом проговорил Хевел. – Сними печать, а спать с тобой я не буду. — Не выйдет. – покачал головой Аластан, начиная злиться. « — Мальчишка совсем обнаглел, я таких заманчивых предложений никому не делал! Любой был бы счастлив согласиться на половину условий, а этот нос воротит! — Разумеется, он зол и обижен: пленник, ориентацию насильно сменили. Кто ж рад-то будет? – ехидно сказала совесть. — О, давно не виделись. – хмыкнул принц. – Я-то надеялся, ты навечно уснула. — Уснешь тут, как же. – фыркнула та. – Миша – не варенье, что ты с кухни таскал, и не Витаров конь. Сам загнал мальчика в угол, а теперь возмущаешься, что ж он тебе на шею с радостным писком не прыгает. — Я сам разберусь. — Разбереееешься. – глумливо кивнула совесть. – Парень-то тебе нравится. Нравиться, и не спорь с собой! Как хочешь, так и выкручивайся. — Спасибо. – ядовито ответил Аластан». — Отпусти меня. Отпусти. – бормотал Хевел, пока принц общался с подсознанием. — Нет. – решительно ответил принц, до боли сжимая пальцы на плечах любовника. – Сниму печать, только, если ты останешься со мной. — Это называется добровольно? – скептически изогнул бровь чародей. За последние несколько недель он накопил много яда, не имея возможности его выплюнуть. – Боюсь даже представить, что по-твоему, принудительно. – он посмотрел в лицо мужчины и слегка струхнул. Сиреневые глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию, лицо побледнело – эльф в сильном гневе. У Миши затряслись поджилки, но отступать некуда: «Если я не смогу настоять на своем, не буду уважать себя, а он будет вытирать об меня ноги». – Это мое последнее слово: сними печать и веди себя прилично, без этих… гадостей… — Постель – не гадость. – прошипел Аластан, разворачивая его к себе лицом. – Ты же получаешь удовольствие. — Это просто физиология, морально мне противно. – прошипел Миша, с вызовом глядя ему в глаза. — Вот как? Ну, тогда у тебя сейчас будет возможность сравнить ощущения. – зловеще предупредил эльф, подминая под себя Хевела и сдергивая с него простынь. — Ааааа! – безнадежно задергался чародей, пока мужчина жестко мял и целовал его. «Сейчас ты на своей шкуре почувствуешь, каково это, когда тебя грубо берут». – мужчина резко раздвинул ноги парня и замер, глядя на бледное, залитое слезами лицо любовника. – «Стихии! Что я делаю»? – он резкот отстранился и, подтянув бриджи, выскочил за дверь. Полуголый, босой Аластан выскочил на балкон галереи и до побелевших костяшек вцепился в перила: «Как я мог так поступить? Чуть не изнасиловал мальчишку. Да, он мне нравиться, признаю это. Но теперь Миша ни за что мне не поверит. Стихии, как же я бы хотел все вернуть». – он с силой потер лицо руками. – «Какой позор». — Аластан? – окликнул его Витар. — А, это ты. – принц окинул старшего брата кислым взглядом и вновь отвернулся к лицом к саду. — Что случилось? На тебе лица нет. – с беспокойством спросил второй принц, подходя к нему. — Разозлился на Мишу и чуть не изнасиловал его. – делано равнодушно проговорил эльф. – Я смог вовремя остановиться, но как строить отношения дальше, не знаю. — Ну, молодец. – сквозь зубы выдохнул брат. – Из-за таких вот поступков, другие расы считают нас высокомерными ублюдками, ратующими только о своем благоденствии. — Не читай мне нотаций, не маленький. – поморщился Аластан. — А по поступкам – не сдержанный подросток. – ядовито фыркнул Витар. — Я хотел снять печать и предложил жить вместе, а Миша отказался. — Угу, а ты разозлился и решил «наказать»? — Типа того. – пожал плечами четвертый принц и обернулся к собеседнику – что мне теперь делать? — Отпустить и строить отношения на расстоянии. – Старший брат заметил, что младший пристыжен и не на шутку расстроен. – Повторяю, если Миша тебе действительно дорог. Мужчины замолчали, глядя на цветущий сад, и наконец, Аластан сказал: — Ты прав, я так и поступлю. В Дорейский Магический Университет еще требуются менталисты? Мы уедем туда, и я, надеюсь, все наладится. Витар захлопнул отвисшую от удивления челюсть. «Ничего себе! Сноб-братишка сам хочет ехать преподавать в земли людей? Да, здорово мальчик его зацепил. Даже интересно, чем закончится»? – но вслух сказал: — Требуются. У отца запрос с того месяца лежит. А Миша стоит этих усилий? — Еще как. – решительно ответил Аластан, целеустремленно направляясь к выходу. «Надеюсь ты в этот раз наберешься терпения». – хмыкнул Витар, подставляя лицо теплому солнышку. – «Миша упрямый, ты тоже. Удачи вам».