Профессия-вампир

Локация - Сеул, район Кэпхо-дон, дом Йесона. Подъезд. Если как следует поразмыслить, то по всем параметрам вампиров можно приравнять к супергероям. Конечно, одни пьют кровь, а другие нет. Но! Невероятно сильные. Практически бессмертные. Летают. Супермены с клыками просто. Кроме одного – вампиры не спасают мир. И не потому что они такие бессердечные и не хотят помочь человечеству… просто незачем. Не дай Ками о вампирах узнают. Не дай ему же, люди решат, что упыри – спасители. Статистике давно известно, что за супергероями моментально приходит куча проблем. Тут же появляются захватчики мира, террористические организации и просто маньяки с улыбкой Джокера. А главное – люди зажрутся! Стоит выполнить за них работу и они ждут, что и в следующий раз им помогут. Сейчас любой человек при пожаре спасает свою жизнь сам: мечется, прыгает из окон, старается. А иначе они будут просто стоять и ждать, когда прилетит вампир и спасет их. Вампиры существуют так же долго как и люди. Раньше их отношения строились строго по принципу пищевой цепи. Человек всегда узнавал о вампирах, уже когда клыки вонзались в его кожу. Упыри, сыто зевая, уползали спать, а народ закапывал трупы и продолжал свое существование. Как и вампиры. Они приспосабливались ко всему. Был феодализм – пили кровь феодалов и крепостных. Был коммунизм - давились кровью коммунистов. Терпели примесь пороха в крови военных, и низкий гемоглобин у пленных. И жили… жили…ЖИЛИ! Говорят, что вампиры боятся солнечного света . Ложь. Или спят в гробах. Вымысел. Не испытывают боли? Сказки! На счастье упырей их тело сохраняет чувствительность. Но боль лишь одна сторона монеты, на другой стороне всегда – удовольствие. Еще когда Хичоль был сопливым четырехкрылым сосунком, он произнес фразу, ставшую впоследствии знаменитой в вампирском сообществе. «Кровь и секс – два крыла вампиризма». У Йесона уже 300 лет никого не было. Точнее 326. То есть никогда никого не было. Он делил свою жизнь на период до смерти и после. Три столетия назад он явился в наш мир, первый свой крик издав от удара об пол. Повитуха от ужаса уронила новорожденного. С искривленным позвоночником, без кожи, уродливый ребенок был наказанием для собственной семьи. В те времена намного проще было избавится от младенца, но мать встала на защиту малыша. Он не должен был страдать. Это ее наказание, ее боль. Ее слабость. Девять месяцев назад глупая женщина позволила осквернить себя вампиру. Но могла ли она знать тогда, что от этого на свет проявится нежить? Вурдалаки, совмещающие в себе две противоборствующие силы. Как людям им необходима пища, как вампирам – кровь. Йесон не любит вспоминать те годы, что провел среди людей. Страхи, отвращение, ужас. Все были против него. Только его мать стояла между ним и жестоким миром. Ему было 23, когда она умерла, оставив сына одного. В предсмертной записке было всего четыре слова: «Беги, Чонун, беги, сын!» И Йесон сбежал, укрыв изувеченное тело одеждой, закрыв безвекое лицо капюшоном. В 26 его пристрелили. Изголодавшийся вурдалак, забыв об опасности напал на охотника рядом с лесом и был аккуратно убит ударом в сердце. Ким Чонуна закопали в том же лесу, где ему суждено будет остаться навсегда. Человеческая часть нежити погибла, но вампирская оказалась невероятно сильной и продолжала свою работу. 20 лет потребовалось генам, чтобы восстановить его тело. 20 лет он пролежал без сознания между жизнью и смертью. Эти годы выпали из памяти, но Йесон никогда не забудет, ту ночь, когда жажда крови вновь пробудила его к жизни. Выбираясь из могилы, он обломал отросшие ногти, одежда почти истлела. Ким Чонун остался там, внизу. Теперь это был скорее полувампир, чем нежить. У реки вурдалак наткнулся на свою добычу. Девушка видимо пришла на свидание, но ее парень опаздывал. Чонун даже не ощутил превращения. Тонкие черные крылья просвечивали красными жилками. Слишком хрупкие, чтобы поднять хозяина в воздух. На самом деле упыри могут пить кровь и без превращения, оно всегда служило только одной цели – гипнозу жертвы. - Как тебя зовут? – Чонун подошел вплотную, двумя испачканными землей пальцами наклоняя лицо девушки в бок. - Йесон. – ее глаза смотрели только на его крылья. Вампир скинул выпитое тело в реку. Ее темные воды отразили почти зажившее тело, отросшие губы и веки, длинные черные волосы. Он слизал последние капли крови со щеки. - Ну что ж – Йесон так Йесон. Если бы он мог знать, что много лет назад его мать отдалась вампиру так же, не сумев оторвать взгляда от четырех красных крыльев. *** Генри Лау часто вспоминал, как заполнял анкету на обмен. Шансы на смену жительства у пятидесятилетнего вампира исчислялись в тысячных процента. Обычно в другие города и страны отправлялись вампиры от ста лет и старше, дабы им не захотелось со скуки совершить самоубийство. А юный упырь тосковал. Уже тридцать лет он пил одну и ту же кровь, отдававшую кленовым сиропом. Анкета на обмен была проста. Имя, пол, лет от перерождения. Вредных привычек у Хенли не было, разве что он привык оставлять кровь за щеками – про запас. Последствие мирового экономического кризиса. Вот в графе «Способности» ему было где развернутся. «Танцую, пою, играю на скрипке, складываюсь пополам, умею пить кровь через нос, сверхчувствительность на нежить». «Еду, чтобы: - попробовать кимчхи и собаку - познакомится с вампиром с длинными волосами (да, я фетишист!!)» К ужасу Генри в результате все наложилось. Длинные волосы оказались именно у нежити. Смесь чувства опасности и желания холодили сердце и заставляли слюнные железы работать вовсю. Но Йесона никогда не оставляли одного. Реук, Хичоль, Гэн, даже Кюхен словно несли постоянную вахту над ним. На третий день Хичоль выпихнул Генри из клуба на улицу и решил разъяснить всю ситуацию. - Так, щекастая малявка, заруби себе на клыках, будешь лезть к Йесону – получишь крылом промеж узких глазок! Генри сначала опешил от такого заявления. Хичоль, уверенный, что результат достигнут, улыбнулся своей самой гадской улыбкой и собрался отчалить. Его догнал голос: - Чего вы все так носитесь с этой нежитью? Пальцы Хи скользнули по дверной ручке, царапая гладкую поверхность. Так! Ногой припечатать прилипчивого канадца к стене. Рукой схватить его за горло и поднять. Генри задергался, пытаясь найти опору ногами. - Йе-сон-не-не-жить! Ясно тебе? Он вампир, часть Сеульского клана. Ты здесь три дня, он – триста лет. Я лично тебе глотку серебром залью, если скажешь кому-нибудь хоть слово! Откуда ты вообще узнал? Хенли через силу сглотнул, кадык дернулся под ладонью Хи. - Интуиция у меня такова. Когда я подхожу близко к нежити, вокруг разливается запах опасности. Хичоль, мать твою, отпусти меня. Не трону я Йесона! Пальцы высшего вампира разжались, разрешая Генри упасть на землю. - В самом деле? В твоих глазах я читал желание не только потрогать, а просто полапать его. А знаешь… вперед. Только, когда дело дойдет до постели, не пугайся. У него не на всем теле есть кожа, потому он и носит тонну одежды. И будь так добр, нежнее с ним, у него же не было в жизни никого. - Ты… ты так легко сдаешь Йесона. Подстава? Может я ему совсем не нравлюсь… Хичоль только пожал плечами. Какая мелочь. - Мне надоело, что он трясется над своей тайной, когда жизнь идет мимо. Надо радоваться и получать удовольствие. В том чтобы быть самым слабым вампиром ведь тоже можно найти удовольствие – хотя и мазохистское. ** Скрипнула дверь подъезда, Йесон шагнул через порог. Генри моментально отвлекся от своих мыслей и облизнул пересохшие губы. Это Хичоль дал ему адрес. Это Хичоль легко подтолкнул его практически к изнасилованию. Но… Йесон поравнялся с местом, где тьма скрывала Хенли… и пошел дальше. Юный китаец просто не смог. У себя в квартире Йесон наконец сумел перевести дух. Пусть он лишь наполовину вампир, во тьме его глаза видят почти так же хорошо, как и у обычных кровопийц. А этот… этот… пришел чтобы захватить его врасплох!!! Этот ребенок, в шесть раз моложе Чонуна. Вдруг Йесон натолкнулся на совершенно неожиданную мысль. Его глаза закрылись, его пальцы непроизвольно скользнули по губам. Он осознал – сопротивляться бы не стал.