Ну, кому ещё я должен?

«Рита, я уже потерял нить разговора. Начинаю рассказывать, что хотел, переключаюсь на те факты, о которых вы не знаете… Забываю, о чем хотел говорить. Ладно, давайте поговорим об общении магглорожденных студентов и чистокровных. О чем могут спокойно поговорить такие студенты? О заданиях по предметам в школе, что проблематично... Больше не о чем - у них нет точек соприкосновения. Для чистокровных поведение магглорожденных студентов очень шумное, простое, неофициальное... Для магглорожденных студентов поведение чистокровных очень высокомерное, заносчивое, знаете такое выражение – «надутый павлин»? Вот, оно точно характеризует. А теперь давайте разберемся в поведении студентов. Чистокровные ведут себя в школе так, как им внушали родители или опекуны – не уронить честь рода, думать о том, что говоришь, как себя ведешь, вести себя с достоинством, гордиться своей фамилией. Поэтому они ведут себя на уроках и в Большом зале на обедах так, как на приеме в меноре. В своей гостиной и в спальнях они ведут себя по-другому – так, как привыкли общаться в детской со своими знакомыми детьми, чистокровными волшебниками, которых знакомые их родителей приводили на приемы в их менор. И только дома без посторонних они ведут себя естественно, если дома их любят. Они там бесятся и шалят. Отрабатывают разбитые сервизы и порванные занавески, взорванные из-за глупых экспериментов котлы и лаборатории… В общем, ведут себя как дети. Если их любят искренне и по-настоящему. Если дома к ним относятся как к взрослым маленьким копиям, то дома им приходится себя держать так же, как в школе. И так же осторожно общаться со знакомыми детьми. Друзей в таких случаях не бывает – могут предать. Тогда такие дети вырастают скрытными и с подавленными комплексами. И никто с ними не возится, пытаясь развить их таланты. Просто муштруют, чтобы они внешне походили на представителей своего «достойного» рода. Глав таких семей я очень не уважаю. Они пустышки. И воспитывают своих детей, чтобы они были такими же пустышками. Такие дети не очень счастливы. И мстят за своё детство остальным детям, а не тем, кто действительно виновен в их несчастьях. Я сейчас, наверно, очень грубо говорю. Извините. Но я правда не уважаю взрослых, внушающих детям такое. Это остается с ними на всю жизнь. И потом они калечат уже своих маленьких детей, внушая им такие же мысли. Зачем? Если они будут честны с собой, то скажут, что так им внушили родители – что это такая честь рода. Но это глупости. Я уверен, если дети поговорят с портретами своих предков, с основателем рода, то поймут, что я прав. Но обычно чистокровные дети не любят разговаривать со своими дальними предками, потому что эти предки ругаются и оскорбляют. А вы задумывались, почему? Да потому, что они недовольны, во что превратили их род, как обмельчали волшебники. Поговорить портретам не с кем, они злятся и выплескивают свою злость на первом же представителе рода, который появился в их поле зрения. А вы наколдуйте кресло или принесите его в галерею с портретами. Дайте знать своему предку, что вы долго будете разговаривать с ним. Он сначала поругается, а потом, успокоившись, поговорит с вами. Думаю, вы удивитесь, что основатель рода и его потомки совершенно не считали честью своего рода то презрение и высокомерие, которое вы так старательно выливаете на всех остальных… Кхм… Рита, а вы знаете, что самые сложные занятия у нас в школе проходят со Слизерином? На этих занятиях студенты не столько внимательно занимаются, сколько следят друг за другом, чтобы представители другого факультета не испортили результаты их работы. Такое расписание составлено специально, чтобы побольше стравливать Гриффиндор и Слизерин. Очень редко у нас совпадают занятия по несложным предметам, а несложных предметов всего по одному-два на курс, тогда студенты нормально общаются. Вы думаете, я не прав, считая, что нас стравливают? Все студенты думают, как я. И это не только студенты Слизерина и Гриффиндора. Ругаясь семь лет в школе, очень трудно найти взаимопонимание на работе или общаясь на приемах. А студентов двух других факультетов мы почти не знаем, потому что нам не разрешают перемешиваться на занятиях и всячески отсаживают друг от друга. И в библиотеке не разрешают вместе сидеть и делать задания, вроде как мы шумим. Можно подумать, что это не волшебная школа и нельзя наложить чары Неслышимости на каждый стол в библиотеке. Библиотекарь в библиотеке не для того, чтобы помочь с выбором книг, она там для того, чтобы не дать нам подружиться. А эта рассадка за обедом по факультетам? А квиддич? Даже болельщики сидят на трибунах только своего факультета, как будто у них друзей не должно быть с другого факультета, за которых они могут болеть. А если играют Слизерин и другой факультет, то три факультета выкрашено в цвета неСлизерина. Выкрашено не детьми, заметьте. А взрослыми. И попробуй сядь за трибуну Слизерина, попробуй показать, что болеешь за эту команду… Сожрут! Я попробовал однажды сесть на трибуну Слизерина – играл Драко Малфой, это была его вторая игра в роли ловца, я за него болел. Ведь его я знал, а ловца Равенкло не знал, да и старше тот ловец был, чем мы, и, конечно, я болел за Драко, хоть у нас не очень хорошие отношения тогда были, да и сейчас не улучшились… Так меня на той трибуне чуть не растерзали, а потом свои добавили… Хотя, когда после матча мы поговорили с ребятами в гостиной, они со мной согласились – нас стравливают со Слизерином нарочно. Теперь вы как думаете, Рита, ваше мнение об этом не поменялось? Вы хотя бы задумайтесь… Так вот, об общении чистокровных и магглорожденных студентов. Про чистокровных я говорил. Теперь о магглорожденных. Они себя ведут в школе так, как будто находятся среди детей своего возраста (а это именно так, не правда ли?) – раскованно, открыто, просто. Они никогда не будут себя вести так за столом дома, когда приглашены посторонние люди, там они соблюдают правила, не шумят, спокойно разговаривают и ведут себя как взрослые. А потом на улице бесятся со своими друзьями… Они же на каникулах. А в школе они среди детей, поэтому и ведут себя, как дети. И только с учителем на уроках они ведут себя прилично, как при посторонних взрослых дома. Обычное дело, на мой взгляд. Им не перед кем выпендриваться, они знают, что они всего лишь дети. Вот подрастут, и будут себя вести по-взрослому. И вот – та-дам – встречаются две группы студентов – одна группа состоит из детей, другая – из копий взрослых. Одна группа видит перед собой детей, ведущих себя неестественно – по-взрослому, другая группа видит перед собой детей, ведущих себя по-домашнему, по-детски, а за это наказывают… Как вы думаете, Рита, могут ли они подружиться? Или они, наоборот, никогда не подружатся? Вот и я думаю, что у них нет точек соприкосновения… И им никто не объясняет ничего про других детей. И не дает выяснить самим. И препятствуют общению, и настраивают против, и внушают дух соперничества… Теперь вы что думаете, Рита? Согласны со мной? Никогда о таком не думали? Ну что ж, это понятно. Почему мне пришло это в голову? А почему вам не пришло, вы же взрослая? Ну да, я давно всю эту чехарду с факультетами и поведением детей понял, это же просто. Нужно поставить себя на место другого человека и проговорить ситуацию, но только относительно себя. Например: «Я богатый чистокровный волшебник, ребенок. У меня манеры, гордость за свой род, моих родителей уважают и боятся, поэтому я так себя и веду – как отец, я подражаю ему, копирую его, за это меня похвалят в семье. Если я буду вести себя так, как мне хочется, я разочарую семью, меня накажут. Как смеют так шумно и весело вести себя представители других факультетов? Я стараюсь соответствовать рамкам своего рода, почему другие живут так и их за это не наказывают? Почему им так хорошо?.. Если я так буду себя вести, кто-нибудь с моего факультета напишет своим родителям и расскажет про меня. Мне за это попадет. Надо вести себя так, как говорили родители…» Верите, Рита? Вижу, что верите». «Да чтоб тебя… Гадёныш!.. Это ты обо мне так?... С другими аристократами ты же не сталкивался, верно? Убью!» – взбешенный Люциус Малфой скомкал газету, швырнул её на пол. Прошел к бару, налил себе дорогого и изысканного вина, сделал глоток и… швырнул бокал в камин. Налил огневиски и поднял газету.