Королева Мечей

Аркан Рыцарь Мечей – внезапные перемены. Рыцарь Мечей — это всегда нечто холодное, острое, коварное, несущее раздоры и споры, способное отравить даже те сферы жизни, которые до сих пор служили вам надежным, уютным убежищем. Символизируемый им холод может, конечно, разогнать туман и вывести на свет Божий всё, представлявшееся до сих пор неясным; однако чаще всего в этой карте стихия воздуха оборачивается к нам своей негативной стороной. Это означает холод отчуждения, острые дискуссии, резкие и дерзкие выводы, злой язык и едкую иронию. (с) http://arsmagica.org

Когда тебя окружает только серый цвет, то невольно начинаешь его любить. Серый – цвет грозового неба и стали. А еще, это цвет допросной, в которую меня приводят каждый день. Они сразу были не такими уж тактичными, хотя, признаю, что свое дело знали. За все то время, что они пытались выбить из меня информацию в прямом и переносном смысле слова «выбить», мне ни разу не сломали нос и не повредили зубы. Вряд ли это говорило об их уважении ко мне как к женщине, скорее такой был приказ – у меня должен был оставаться товарный вид. Это меня успокаивало – значит, он меня видел, значит, ему меня показывают, надеясь, что это как-то поможет в допросе. Мои искусанные губы кривятся в усмешке, какие же они глупые! Можно отрезать мне пальцы, расписать лицо острым ножом – он будет все так же блаженно смотреть перед собой, не утруждая себя фокусировкой взгляда на ком-либо. Он умеет отлично отвлечься от происходящего – если я этого не вижу, этого нет. Поэтому меня били по ребрам, по почкам – и по другим местам, которые можно было скрыть под одеждой. Тоже, как вы можете догадаться, серого цвета. За месяц, проведенный в заточении, я полюбила этот цвет всей душой. В те минуты, когда мне давали поспать, сон ко мне, как назло, не шел. Я проваливалась в какое-то подобие коматозного бреда, перед глазами мелькали картины прошлого и настоящего, иногда, мне думалось, что я вижу и свое будущее, но оно было малопривлекательным. Мне виделось мое детство и моя беспечная юность. Я вспоминала свою сестру и ее мужа, я исчезала в водовороте своих снов, и мечтала о том, что мне не придется возвращаться в серую допросную, но я точно знала, что к таким как я, смерть не приходит так просто. *** Я всегда знала, что с этим миром определенно что-то не так. Когда я в этом убедилась? Наверное, в тот вечер, когда меня пытались изнасиловать, а мне хватило сил сопротивляться. Мне удалось выдавить глаз того парня, когда он уже навалился на меня сверху, и это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Именно это меня и спасло, насильник завыл от шока и боли, а я смогла вырваться и добежать до первого полисмена. Что удивительно, судили нас обоих. Слава Фемиде, я получила лишь условный срок за превышение самообороны. После колледжа я не могла найти себе работу. Моя биография была навсегда запятнана, и я даже подумала, что надо было дать себя изнасиловать – тогда бы у меня были неопровержимые обоснования для выдавливания чужого глаза. Поэтому мне пришлось довольствоваться должностью секретаря в небольшой конторе, носить чай своему боссу и пытаться не прибить его за все грязные намеки. Жизнь научила меня, что рассчитывать ты можешь только на себя, в чем я и совершенствовалась каждую субботу на стрельбище. В стрелковый клуб я стала ходить после той истории. Поначалу мужское общество не воспринимало меня всерьез, еще бы, девушка, которая заявила, что хочет научиться стрелять, вызывает лишь усмешку. Воистину, у нас шовинистский мир. Однако я обнаружила в себе талант к владению оружием, и очень скоро стала принимать участие в соревнованиях, занимая призовые места. Мне казалось, что моя жизнь начала налаживаться. Только судьба не уставала бить меня по голове, доказывая обратное. Первым ударом стала смерть моей сестры Элис и ее мужа Алекса. Элис уже давно страдала от проблем с алкоголем, а ее бедовый муж их только усугублял. Одному Богу известно, как у этой парочки родилась относительно здоровая дочь – Рейчел. На тех похоронах племяшка Рейчел крепко сжимала мою руку, и так сильно морщила свое личико, стараясь не заплакать, что мне стало стыдно за то, что я испытываю лишь облегчение от смерти непутевой сестрицы. Через полгода жизнь во второй раз напомнила, кто тут главный, ударив меня по голове с новой силой - Рейчел стала неконтролируемой. Я узнала, что она дерется с одноклассниками, хамит учителям и попадает в неприятные истории, но вместо того, что бы воспитывать девочку, я закрылась от нее. Если честно, то я медленно сходила с ума. В те моменты я ненавидела весь мир в целом и себя в частности. Мне казалось, что в моих бедах виновата сестра, которая после всех тех неприятностей, что доставила мне своим образом жизни, решила окончательно мне напакостить своей внезапной кончиной. Видит Бог, как я ее проклинала! В тридцать три года я и так была паршивой овцой в своей семье. Наша недалекая мать считала, что Элис святая лишь потому, что умудрилась залететь и родить ребенка. Я же была для нее бельмом на глазу – женщине за тридцать, по мнению моей матери, было стыдно не иметь семьи, о чем она не уставала мне напоминать. Конечно, я не была готова к воспитанию тинейджера, которая только и видела, что пьянки своих родителей, но и не могла ее бросить, видимо, что-то доброе еще жило внутри меня. Но это «доброе» ограничивалось лишь крышей над головой и хлебом насущным, но никак не задушевными разговорами и долгими уютными семейными вечерами. Все чаще я задерживалась на работе, ссылаясь на то, что теперь нужно обеспечивать не только себя. Все чаще я пропадала на стрельбище, где приходила в себя, только положив все выстрелы в центр мишени. С противоположным полом у меня всегда были сложные отношения, иначе как объяснить, что в свои годы я ни разу не была замужем? Оружие в свое время заменило мне все – и отца, и сестру и любовника. Холодное черное дуло никогда не врет и уж тем более не изменяет. Конечно, у меня были мужчины, но никто из них и примерно не знал, кто я на самом деле. Моя простая и одновременно сложная жизнь стала еще сложнее в один пасмурный выходной день, который я, как всегда, проводила на стрельбище. Его звали Эдвард Макроу, и он мне не нравился с первого дня нашего мимолетного знакомства. Мистер Макроу изредка входил в состав членов жюри и награждал победителей турнира, в числе которых очень часто оказывалась и моя скромная персона. Хвалебных речей он мне не говорил, но его цепкий и оценивающий взгляд всегда сопровождал меня на соревнованиях. А сегодня обладатель этого не самого приятного взгляда пригласил меня выпить чашечку кофе, и я, конечно, ему отказала. Тогда мистер Макроу улыбнулся мне гадкой улыбкой и сказал, если меня волнует судьба Рейчел, то я просто обязана выпить с ним. Если честно, кофе я ненавидела, но как вы понимаете, в такой щекотливой ситуации было не до личных гастрономических предпочтений. Мистер Макроу сидел напротив меня в уютном кафе недалеко от стрелкового клуба и не сводил с меня своих бесцветных глаз. - Итак, мисс Сворд, я смотрю, вы достигли невероятных успехов в стрельбе? Я отпила мерзкого горячего напитка и вымученно улыбнулась. - Приятно, что вы наблюдаете за мной, мистер Макроу, но мы можем перейти ближе к делу. - Я планировал, что минут десять мы поговорим о ничего не значащих мелочах, - натянуто улыбнулся Эдвард. Я знала, что он коп, знала, что он занимает не самый последний пост, но не больше. В нашем клубе не принято лезть кому-то в душу. Как выяснилось, этому правилу следовала я одна. - Ваша племянница, Рейчел, - улыбнулся Эдвард, – славная девочка, вот только ей явно не хватает семейного тепла. - Я справляюсь, как могу, - мой голос звучит слишком грубо, и от этого Макроу улыбается еще шире. - Я знаю, мисс Сворд, - он доверительно наклонился ко мне. – Но я вынужден вам сказать, что получается у вас это крайне плохо, и только мое уважение к вам заставляет меня вести этот разговор не в полицейском участке. Я почувствовала, как по моей спине побежал неприятный холодок. - Что она натворила? - О! – мистер Макроу откинулся на спинку стула. – Ничего особенного, ее всего лишь поймали за руку, когда она пыталась толкнуть старшеклассникам пару граммов отличного марокканского гашиша! В то мгновение мне захотелось врезать себе по лбу. А потом врезать по лбу Рейчел. Вся моя так называемая жизнь проходила перед моими глазами в этот момент. Я с трудом свожу концы с концами, а в следующем году мне придется думать о том, где Рейчел продолжит обучение. А травка… Это серьезно. У меня не было лишних средств, чтобы «закрыть» это дело. Судя по глазам Эдварда, он это прекрасно понимал. Однако мой мозг все равно продолжал работать даже в такой стрессовой ситуации. Всем людям что-то надо, у любого есть цена, и сраный коп передо мной – не исключение. - Мистер Макроу, вы бы не пригласили меня пить кофе, чтобы просто сообщить эту новость, - я помешивала сахар в чашке. – Вам что-то надо? Эдвард громко засмеялся, его потное лицо блестело в свете ламп, и мне больше всего на свете хотелось всадить этой свинье пулю в лоб. И откуда бы у скромной секретарши взяться таким мыслям? - Я в вас не ошибся, мисс Сворд, вы умеете видеть суть, - мистер Макроу сложил ладони домиком. – У меня есть к вам предложение, которое вас, несомненно, заинтересует. - Я вас слушаю. Эдвард Макроу достал из внутреннего кармана конверт и положил его на стол между нами. - Можете открыть, - кивнул он. В белом конверте я увидела простую фотокарточку, на которой был изображен мужчина лет сорока с благородной проседью. - И кто это? Человек, который может помочь вызволить Рейчел из неприятностей? – криво усмехнулась я. - Да, именно так, мисс Сворд, - Эдвард снова доверительно наклонился ко мне. – Боюсь, я вынужден сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Я закусила губу и сдержанно кивнула. Все оказалось до смешного просто. Макроу был впечатлен моими успехами в стрельбе, и ему не составило труда связать меня по рукам и ногам благодаря репутации и поведению Рейчел. Он прекрасно знал, что на зарплату секретаря я едва могу нас прокормить, продолжая выплачивать посмертные долги Элис. Он знал, что через год Рейчел надо будет поступать в колледж, на который у меня тем более нет денег, и мистер Макроу предложил мне простой выход – я должна «убрать» нескольких неугодных ему людей, а взамен дело Рейчел исчезнет из полицейских протоколов, в то время как я получу приличный гонорар. - Вы ведь так хорошо стреляете, - усмехнулся он. – Для женщины, конечно. Так почему бы вам не получать за это деньги? - Я так понимаю, что выбора у меня нет? – я посмотрела прямо в его глаза и внутренне содрогнулась от того, что на этот раз жизнь меня не просто по голове ударила, а хорошенько окатила дерьмом да ещё и натыкала в особо зловонные места носом, будто нашкодившего котенка. - Почему же нет, Арлин, - его потная ладонь накрыла мою. – Вы можете обречь Рейчел на условный срок, после этого ни один приличный колледж не пустит ее даже на порог. А вы так и будете работать на своей должности, стараясь погасить все затраты на адвоката и долги вашей сестры, пока не сдохнете. Вы приползете ко мне, Арлин, умоляя меня о помощи, но я вам откажу, - Макроу пожал плечами. – Выбор за вами, мисс Сворд! Я поджала губы, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. У меня нет защитников, нет мужчины, которому я могу позвонить и сказать: «Помоги мне, я влипла!». Уже очень давно я решаю свои проблемы сама. Поэтому я мягко тяну к себе фотографию седовласого мужчины и, сквозь зубы, отвечаю: - Я согласна. Наверное, впервые в жизни у меня был разговор с Рейчел. Задушевный такой разговор. Нет, я не кричала, не ругалась, не истерила, я просто поставила ее перед фактом, что еще одна такая «шалость» и она может забыть о легкой жизни у «тети Арлин». Рейчел хмурила свои излишне выщипанные брови, но в ее темных глазах я наконец-то увидела то, что хотела – понимание того, насколько глубока та задница, в которой мы с ней оказались. И шанс всплыть на поверхность у нас только один – поменьше рыпаться. *** Убить человека на самом деле гораздо проще, чем вам может показаться. Особенно, если его не знаешь. Джокер, кажется, говорил о преимуществе ножей и прочего холодного оружия, считая, что они раскрывают настоящую суть человека, и в момент, когда лезвие в руках убийцы начинает вспарывать кожу жертвы – эти двое ближе, чем самые страстные любовники. Моих моральных сил на такое бы точно не хватило, поэтому я была рада, что Макроу обеспечил меня простейшей винтовкой с оптическим прицелом вроде тех, что мы использовали в стрелковом клубе. Разницы никакой, только вместо безликой мишени – живой человек. Я помню тот день, как если бы это было вчера. Я оделась в лучших традициях старых фильмов: черные джинсы и черная водолазка, темно-серое пальто-шинель, перчатки из тонкой кожи, ботинки на мужской манер и полупрозрачные «авиаторы». Я старалась максимально абстрагироваться от того, что собиралась сделать, и, кажется, мне это удалось. Заняв удобное положение на крыше здания, и, разложив винтовку, я стала ждать. Я вас, наверное, удивлю, но в этот момент в моей голове было абсолютно пусто – я не думала даже о Рейчел, хотя следовало бы. Любой нормальный человек, лежа с винтовкой и глядя в оптический прицел, пытался бы придумать себе оправдания, но в этот момент я поняла, что в моей жизни я достаточно оправдывалась – перед матерью, перед директором, перед учителями племянницы. Я устала от этого, да и мои объяснения с каждым разом выглядели все менее убедительными. И если я что-то хорошо делала, то это учила историю в школе и стреляла по мишеням. К несчастью, мое первое занятие сейчас никак не могло мне помочь, а со вторым – были шансы. Я даже не знала, как его зовут. Он вышел из подъезда, попрощался за руку с каким-то мужчиной, обернулся в поисках кэба, и тут я спустила курок. Нет, мир не замер перед моими глазами, я не видела происходящее в рапиде, как обычно бывает в кино. Кино врет. После выстрела мне потребовалось чуть больше минуты, чтобы собрать оружие, упаковать его в сумку, которую я должна была оставить в трансформаторной будке на крыше, и двинуться к лестнице. Когда я вышла из дома, спустившись по запасной лестнице, то через два квартала были слышны полицейские сирены. Я взглянула на свое отражение в стеклянной витрине, и усмехнулась. Да, в тот день моя жизнь определенно еще раз изменилась.