Demons

Ветер дул в спину. Дул сильно, не переставая. Волосы развевались, лезли в глаза, будто пытаясь испортить весь драйв своей обладательнице. Приходилось переодически убирать их за ухо, но опытному велосипедисту не привыкать. Спорт - мой конёк, в отличии от рукоделия, приготовления пищи и другой ерунды, которой обычно занимаются девушки.  - Горы, свежий воздух... А ты говорила, что это опасно, страшно, вредит здоровью, бла-бла-бла... - ворчал Пьер, наслаждаясь резкими порывами холодного горного ветра, который подталкивал нас, будто пытаясь ускорить движение велосипедов.  - После такой поездочки усталость даст о себе знать. Завтра ноги будут ныть целый день, - заметила я, поднимаясь ввысь по тропинке. Пришлось сбавить скорость, что не доставляет экстрималам особого удовольствия. Драйв, скорость, неожиданность, риск - вот это уже что-то.  Брат промолчал, но я понимала, что предупреждать его об опасности бесполезно. Он был заядлым человеком-экстримом, и слепо любил рисковать, несмотря на осторожность, которая была для Пьера пустым словом.  Я тоже любила риск, но не видела его безобидным плюшевым мишкой. Правила всё-таки надо соблюдать.  Тем более, всё тело регулярно покрывалось ссадинами, царапинами и синяками, что не очень-то радовало наших родителей, мягко говоря.  Доехав до конца склона, колёса наших велосипедов резко остановились. Окружающая обстановка радовала глаз: с вершины горы были видны густые, бесконечные леса, величественные озёра и реки. Если поднять голову выше, увидишь яркое ленивое солнышко, протягивающее свои длинные лучики к всему живому, радуя глаз. Но тело продирал холод: ветер безжалостно пронзал нас ледяными струями, потоками этих струек.  Недалеко виднелся карьер. Машины усердно бурили ямы, скважины, чтобы потом скрыться и ждать громогласного взрыва. Он вскоре раздался. Мы были свидетелями.  Раздался оглушительно громкий "БУМ", и весь карьер окутало дымкой. Она медленно плыла по серому воздуху, заключая в свои объятия всё вокруг.  Было интересно наблюдать за природой. Такой гордой, такой величественной, такой загадочной. И такой одинокой.  Но всю любоваться пейзажем мы прекратили благодаря телефонному звонку от мамы. Странно, что на этой горе ловит связь. Очень странно.  - Алло, мам. Зачем вторгаешься в наше небольшое путешествие? - попытался пошутить Пьер. Его шутки были обычно такими же неудачными, что все скорее смеялись над выражением лица брата в ожидании реакции на его "шутку года". - Мишель! Пьер! Ну-ка быстро домой! Немедленно! Ваши велики, похоже, впервые подкачали, вы уже пять часов на рыбалке прохлаждаетесь!- прорычала мама. Да, мы ей сказали, что едем на рыбалку, чтобы не попасть под домашний арест и не выслушивать часами объяснения.  - Хорошо, мам,- промурлыкал брат, сделав невинное выражение лица, будто его видел кто-то, кроме меня. Мы молча собрались с духом и помчались вниз.  Пришлось ехать на небывалой скорости, чтобы родители ничего не заподозрили. Но это радовало: ещё большая скорость, ещё больший драйв. Но ветер теперь дул в лицо. Это был пустяк по сравнению с удовольствием.  Так мы и ехали, так и спускались, так и наслаждались последними деньками лета. Пьер был младше меня на год, поступал в одиннадцатый класс. Я же, закончив школу, в этом году поступаю в университет. Я отправила заявку в универ Барселоны. Он довольно престижный. Университет медицинских наук. Я собираюсь работать патологоанатомом. По-моему, неплохая должность. Для большинства людей эта работёнка покажется противным и грязным делом, но для меня - вдохновение, грусть, память. Память о погибших, о достойных, о героях.  Брат собирается поступать в институт искусств. Он находится во Франции, в нашем городке. Раньше я тоже хотела в него поступить, но артист из меня никакой. Поэтому, если мою заявку не одобрят, я пойду в медицинский, находящийся в нашем квартале, и буду продолжать вести скучную жизнь, которую преображает только экстрим и близкие мне люди.  Ещё я хочу идти в мед. университет, потому что в прошлом году мы похоронили сестру, которую насмерть сбил автомобиль. Когда мы пошли в морг навестить труп Оливии, я почувствовала спокойствие, тишину и умиротворённую атмосферу. Когда с тела сестры сняли покрывало, я увидела страх на её лице. Её кожа была бледной... Очень бледной... А рука холодной... Холоднее льда... На её губах застыл крик ужаса. И теперь только воспоминания о её лучезарной улыбке, солнечному взгляду и яркой личности витали в воздухе нашего пент хауса и тяжёлым камнем, нет, булыжником залегли, упали, свалились в наши души. Вот так мгновенно приходит смерть. Это очень странно. Вот ты живёшь, радуешься жизни и БАМ! Всё кончено... Этого невозможно понять. Весь твой маленький мир, твоя атмосфера, пространство... Этому всему в один миг приходит конец. Вот как это - не быть? Не существовать? Не чувствовать? Не надеяться? Не переживать? Не любить? Ничего не слышать? Не видеть чудеса окружающего мира? Ответы на все эти вопросы недоступны человеческому разуму.  Думая о том о сём, я и не заметила, как мы спустились с горы.