Утренняя молитва

       Тогда       В первые дни боль была невыносимой. Как раскалённые угли, жгла она душу, и Мвези чувствовала, как горячо в груди от этого пожара, а в глазах – от закипающих слёз. То и дело исцарапанная каменная стена вновь вставала перед её глазами, то и дело она будто наяву слышала тихий голос Илы и видела её слабую лапку, зажатую бездушными глыбами. Иногда ей казалось, что она сойдёт от всего этого с ума, но требовательный писк Арви вновь и вновь возвращал её к реальности. Нужно было умывать его, вставать и нести к Ауни, и львица вставала и несла, по пути с изумлением оглядываясь кругом. Ей казалось, что после всего случившегося мир должен был если не рухнуть, то, по крайней мере, как-то измениться. И она с ужасом смотрела, как совершенно ничего не изменилось, как всё так же ласково и тепло светит солнце, поднимаясь на востоке и падая за горы на западе, как тихо шелестит под прикосновениями ветерка трава, как бродят по этой траве стада травоядных и бегают за ними абсолютно живые и здоровые львицы... Мир продолжал жить как ни в чём не бывало, будто насмехаясь над львицей своим равнодушием. Миру было всё равно. Миру было наплевать на Мвези. Наплевать на Илу... Зажмуриваясь, львица тихо всхлипывала.       В пещеру Мвези возвращалась уже к ночи, когда над саванной сгущались плотные, как вода, сумерки. Не хотелось видеть львиц, ловить на себе их насмешливые или, того хуже, сочувственные взгляды. Отвечать на вопросы приставучей, как клещ, Хилы, никак не желавшей понять, что помочь она ничем не может и её присутствие лишь раздражает. Впрочем, Мвези и не отвечала: отвернувшись к стене и крепко прижав спящего Арви к груди или же тщательно вылизывая его, львица хранила ледяное молчание. Иногда, когда снова вскипала в груди ярость и боль, зло огрызалась, посылая спрашивающего туда, где даже чороа не пасутся (если только этот самый спрашивающий был не коронованной особой), даже если у неё интересовались, не нужна ли ей помощь. Подходили к ней и Киара, и её родители, Король-отец и Королева-мать, но и с ними Мвези не пожелала разговаривать. Вздыхая или покачивая головой, очередной вопрошатель отходил, и некоторые львицы насмешливо переглядывались. А любительница песен тихим шёпотом просила выждать какое-то время...       Со временем прайд наконец додумался оставить Мвези в покое. Больше к ней никто не подходил, и даже взгляды на себе она стала ощущать всё реже. Темы для обсуждений болтливым львицам приедались быстро, и вскоре и истеричная Мвези, видимо, надоела им. Теперь львица, казалось бы, могла спокойно вздохнуть, но ей стало ещё хуже. Никто не понимал, как ей плохо. Никто даже не желал понимать...       Почти все дни напролёт она проводила с Ауни, наблюдая, как львёнок сосёт молоко или спит у её бока. Она перестала бы возвращаться в пещеру и на ночь, если бы не так боялась за Арви. Крошечный и слабый, он всё ещё выглядел таким хиленьким и болезненным, что Мвези не решалась на ночёвку под открытым небом. Более-менее тёплая пещера, защищённая от ветров и промозглого тумана, была всё же куда лучшим укрытием для него на ночь, когда горячее солнце пряталось за горизонт и на землю приходила на мягких лапах тьма. К счастью, по ночам от голода львёнок не просыпался, а если начинал шевелиться, Мвези тут же бросалась вылизывать его, и он расслабленно затихал. Проснувшись поутру, львица, как правило, сразу подхватывала его и несла к Ауни. Добрая гепардиха осталась верна своему слову и добросовестно кормила львёнка вместе со своими детёнышами. Пару дней Мвези угрюмо сидела рядом с ней, а затем, поняв, что ей можно доверять, осмелилась даже оставить ей львёнка и уйти на охоту. Но сердце её было неспокойно – а вдруг гепардиха надумает отомстить за нападение на неё и что-нибудь ему сделает? – и она с облегчением выдохнула, вернувшись и увидев, что Арви как ни в чём не бывало сопит, навалившись на одного из гепардят. С тех пор Мвези частенько отлучалась на охоту, всегда притаскивая добычу и Ауни, чтобы хоть как-то отблагодарить её. Сперва гепардиха смущённо отмахнулась, но быстро поняла, что такой союз весьма выгоден и для неё: она сама могла не охотиться, а значит, не оставлять детёнышей одних, волнуясь и переживая.       Конечно, Ауни мучило любопытство, но первое время она не решалась ни о чём спрашивать новообретённую союзницу, видя, что та всегда мрачна, как грозовая туча. Лишь спустя несколько дней Мвези неохотно объяснила ей, что у неё пропало молоко из-за того, что она пережила большое горе – у неё погибла сестра. Вопреки ожиданиям Мвези, Ауни не стала охать и ахать, а лишь сдержанно и грустно произнесла «Соболезную» и больше ни о чём не спрашивала. А львица стала ещё больше доверять ей, благодаря небеса за то, что они послали ей её...       Когда детёныши не спали и отрывались от сосков с молоком, обе самки с интересом рассматривали их открывшиеся глазки. У гепардят, открывших глаза позже, они были ещё мутно-синие, а у Арви уже начинали приобретать заметный ореховый оттенок. Отворачиваясь, львица вздыхала. Конечно, глупо было надеяться, что малыш не унаследует цвет глаз родителей, но Мвези так не хотелось этого... Она загадывала, чей у него будет цвет – Инзи или Раби, и молилась о том, чтобы только не Инзи. Пусть уж лучше янтарно-жёлтые, похожие на глаза Ауни, чтобы ассоциировались с ней, а не с теми, от чьих имён душа всё ещё горела огнём. Одно она знала точно – цвета глаз Илы у него не будет...       По вечерам, когда львица возвращалась в пещеру, она долго лежала, глядя на Арви и чувствуя, как закипают в её глазах злые слёзы. Ах, если бы у него был цвет глаз Илы... Тогда она могла бы выкинуть из головы Инзи и Раби и верить, что растит сына горячо любимой подруги. Но теперь, когда с каждым днём всё отчётливей был виден светло-карий цвет его радужек... Подпитанный болью гнев закипал в её душе, когда она думала, что это расплата за её ненависть к Инзи. Думала и ещё больше ненавидела Инзи, ненавидела львиц прайда за то, что они живы, а Ила нет, что они растят своих собственных детей, а Мвези вынуждена нянькаться с ребёнком тех, кого ненавидит... Лишь одного она понять не могла – что она чувствует к самому этому рыжему комочку, так доверчиво утыкавшемуся в её лапу во время сна.       Она должна была бы тоже ненавидеть его, так похожего на своих ненавистных родителей. Но он был такой маленький и слабый, так напоминал болезненную Илу, что порой Мвези задыхалась от нежности к нему. Как будто это и вправду был сын Илы, по случайности унаследовавший цвет глаз её матери. Но у этого сына всё равно был отец, а у отца – законная супруга, и тоскливая ненависть снова накатывала на львицу. Нет, как бы она ни убеждала себя, что это сын Илы, он навсегда останется сыном Инзи и Раби. И ей остаётся только смириться с этим, ведь изменить она всё равно ничего не сможет... И бросить его не сможет тоже – она ведь поклялась ей, поклялась Иле...       Самым большим страхом Мвези было то, что Арви умрёт. При мысли об этом всё внутри обмирало и делалось дурно. Каждую ночь перед тем, как уснуть, она долго и тщательно вылизывала львёнка, припоминая, как это делала Ила. Однако причин для беспокойства становилось с каждым днём всё меньше: слабый Арви креп и теперь уже ничем не отличался от львят своего возраста, как отмечала Мвези, мысленно сравнивая его с львятами прайда, какими они были несколько месяцев назад. И в один прекрасный день львица вдруг поняла, что он будет жить. Он будет расти, начнёт бегать, говорить, задавать вопросы про родителей и с каждым днём всё больше будет напоминать Инзи и Раби. А она... Похоже, ей придётся растить его. Бегать за ним, следя, чтобы с ним ничего не случилось, разговаривать с ним, отвечать на все его бестолковые детские вопросы, охотиться, чтобы накормить его... И каждый день смотреть в эти светло-карие глаза, напоминающие о том, какой крест она несёт. Пару раз у львицы даже мелькнула кощунственная мысль о том, что лучше бы он и вправду умер...       «Только ради Илы, – сцепив зубы, напоминала себе Мвези. – Только ради неё...»       Так шли дни. Арви медленно подрастал. Но больше не менялось ничего...       – Если ты следишь за мной, то, может, будешь делать это открыто, не прикидываясь спящей? – усмехнулась Ауни. – А то у меня непроходящее чувство, что за мной из засады следят.       Мвези хмыкнула и открыла глаза, сквозь щёлочки которых наблюдала, как гепардиха возится со своими детёнышами, тщательно вылизывая их и на корню пресекая их попытки уползти.       – Извини, – тряхнула головой львица. – Просто мне нравится смотреть, как ловко ты с ними управляешься. Неужели это и вправду твои первые детёныши?       – У меня были младшие сёстры, – улыбнулась Ауни. – А опыт – лучший учитель. Не твоя вина, что у тебя его нет. Однако повнимательнее тебе быть стоит, – хихикнула она и кивнула куда-то в сторону. Мвези проследила за её взглядом и, чертыхнувшись, вскочила. Арви, ещё пару минут назад мирно спавший возле её бока, быстро исчезал в траве на краю поляны, смешно переваливаясь и тряся куцым рыжим хвостиком.       – Нет, это никуда не годится, – буркнула львица, вернувшись к гепардихе и плюхнув львёнка наземь. Арви, возмущённый тем, что его стремление познать окружающий мир самым бесцеремонным образом прервали, недовольно мяукнул.       – Держи ухо востро, – хихикнула Ауни. – Дети обожают делать всё, чтобы влипнуть в крупные неприятности. Нужен глаз да глаз. Вам, львам, легче в этом плане, ведь в прайде...       Она осеклась и умолкла, бросив на львицу быстрый взгляд. Мвези вздохнула.       – Хочешь спросить, почему я не с остальным прайдом? – глядя в сторону, негромко произнесла она.       – Да не то чтобы... – замялась гепардиха. – Но... Я понимаю, что с моей помощью ты выкармливаешь его... Однако... Ты продолжаешь проводить со мной все дни напролёт, хотя в этом уже нет необходимости. Арви теперь кушает реже, тем более ты так рано начала прикорм... Ты вполне могла бы уже проводить половину дня с прайдом. Там ведь тоже подрастают львята, разве нет?       Мвези вновь вздохнула. Она и вправду уже начала пытаться – правда, пока без особого успеха – подкармливать львёнка кровью и мягкими тканями добычи, стремясь как можно быстрее приучить его питаться не только молоком. Но целью этого было лишь подстраховаться, а вовсе не вернуться в прайд...       – Те львята уже большие, – проворчала она. – Конечно, они подбегают поглазеть на Арви, когда я в пещере, но это лишь их детское любопытство. Они играют между собой, а Арви слишком мал...       – Но это лишь пока, – заметила Ауни, глядя куда-то мимо львицы и как-то странно шевеля бровями.       – Ничего подобного, так будет всегда, – усмехнулась Мвези. – Разница в возрасте никуда не денется, и мне не хотелось бы, чтобы Арви... – она повела головой и вскочила. – Да какого чёрта, где он опять?!       – А я всё думала, заметишь ты мои намёки или нет, – хихикнула гепардиха. – Несколько секунд назад скрылся в траве вон там, лови!       – ...И всё-таки ты так и не ответила, почему ты не с прайдом, – осторожно отметила Ауни, когда запыхавшаяся львица вернулась, таща в пасти вырывающийся рыжий комок. Решив больше не рисковать, Мвези опустила львёнка меж своих передних лап и легла, крепко прижав его к себе. – Было бы безопаснее, если бы тебе помогали присматривать за ним другие львицы...       – Мне нечего там делать, – буркнула львица. – Там слишком шумно для Арви. И мне вполне хватает твоей помощи. Кстати, а чем ты недовольна? Я ведь тоже тебе помогаю.       – И спасибо тебе за это, – улыбнулась Ауни. – Я вовсе не недовольна, напротив, я очень рада, что судьба свела нас для помощи друг другу... Просто наш союз странен, тем более учитывая, что ты из прайда, только и всего.       – Странен... – эхом откликнулась Мвези и с тоской посмотрела куда-то на север. – Ну... Не всё, что странно – плохо. Часто бывает совсем даже наоборот.       Они помолчали, глядя, как Арви, кряхтя, упорно пытается перелезть через сдерживающее его кольцо лап.       – А если бы я отдала тебе его, ты бы смогла его вырастить? – вдруг спросила львица, кивая на детёныша. Ауни изумлённо распахнула глаза.       – То есть как это... отдала? – запинаясь, пробормотала она.       – Желательно по обоюдному согласию, – буркнула Мвези. – Просто представь такую ситуацию. Ты смогла бы?       – Ну-у... Вероятно. Конечно, прокормить сразу троих сложно, но если постараться...       – Для тебя проблема только в том, чтобы прокормить его? – удивилась львица.       – Конечно, – вскинула брови Ауни. – Это весьма значительная проблема.       – А как же то, что он не твой сын и вообще не твоего вида?       – А это разве проблема? – улыбнулась гепардиха. – Моя мама любила говорить, что чужих детей не бывает. Собственно, одна из моих младших сестёр была сиротой, которую мы подобрали. И раз уж нашего короля вырастили сурикат и бородавочник, то и я вполне могла бы вырастить льва, – усмехнулась она и настороженно посмотрела на львицу. Мвези же покосилась на величественно высившийся над саванной Прайдрок.       – Значит, ты поможешь мне его вырастить, – чуть улыбнулась она. – Одной мне будет сложновато. Ну что ты так пугаешься, я вовсе не планирую его тебе отдавать, – хмыкнула она, поймав взгляд товарки.       – Фух, – выдохнула гепардиха. – Напугаешься тут с такими вопросиками...       – Но я хочу тебя попросить кое о чём, – перебила Мвези. – Пожалуйста, позаботься о нём, если со мной что-нибудь случится... Всякое бывает, и никто из нас не застрахован. А Арви должен вырасти, даже если я умру.       Ауни распахнула глаза ещё шире.       – Мвези... – лишь тихо и произнесла она.       – Да не делай ты такие круглые глаза, я не собираюсь пропадать, – засмеялась львица. – Ну, разве что ненадолго. Посидишь с ним, пока я схожу на охоту?       Как обычно, в пещеру она вернулась уже в сумерках. Опустив спящего Арви на пол в своём углу пещеры, Мвези с удивлением воззрилась на небольшой кусок мяса, лежащий совсем рядом. Потом быстро обернулась и оглядела лежащих львиц. Будто только этого и ждали, вспыхнули в полумраке огоньки двух глаз, и к Мвези неторопливо подошла Хила.       – Это тебе, – кивнув на мясо, холодно заметила она. – Я видела с выступа, что у тебя сегодня была неудачная охота, и решила, что ты, возможно, хоть сегодня не побрезгуешь куском от общего обеда.       Мвези сглотнула слюну, поспешно набежавшую от запаха пищи. Хила оставила ей кусок от общей добычи? Невероятно...       – Спасибо, – тихо выдавила она. Хила сухо кивнула.       – Больше так ничего и не скажешь? – равнодушно поинтересовалась она и внимательно посмотрела Мвези в глаза. Львица выдержала взгляд и едва заметно качнула головой.       – Мне нечего больше сказать, – едва слышно сказала она.       – Что ж... – дёрнула плечом Хила. – Тогда спокойной ночи.       – И тебе, – вздохнула Мвези, глядя, как силуэт товарки растворяется в полутьме пещеры, а затем вновь перевела взгляд на кусок мяса. Вот уж не думала она, что её когда-нибудь будут подкармливать так же, как она сама кормила Илу...       Сердце больно кольнуло, и львица изо всех сил сжала зубы. Глубоко вдохнув, быстро выскользнула из пещеры и присела у входа, задрав голову к небу. Наступала тихая ночь, и даже малейший ветерок не нарушал покой засыпающей саванны. Лишь звёзды сияли в вышине, о чём-то беззвучно переговариваясь на своём мерцающем языке.       «Вечно только небо», – вдруг вспомнила она одну из поговорок Илы и глубоко вздохнула. Подумать только, она, как и прежде, сидит и смотрит в небо, тогда как Ила не увидит сияния этих звёзд больше никогда... «Я напомню тебе об этом, когда мы станем старушками, если тогда мы всё ещё будем дружить», – зазвучал в её голове собственный звонкий смех, и звенел в ответ смех Илы, ярко блестели большие серо-синие глаза...       Опустив голову, Мвези всхлипнула. Конечно, ничто не вечно. Рано или поздно пришёл бы конец. Но не так... Не так...       – Ты врала мне, Ила, – сквозь сжатые зубы едва слышно выдохнула львица. – Мир жесток и равнодушен, как я и думала. И даже тебя, добрую и светлую, он не пощадил...       Она посидела ещё немного, глядя, как звёзды разгораются всё ярче. Потом спохватилась и бросилась к Арви, но, подбежав к нему, затормозила и изумлённо уставилась на него, негромко хмыкнув. Проснувшись, видимо, от запаха, львёнок сосредоточенно облизывал оставленный Хилой кусок мяса.       – Маленький монстр, – усмехнулась львица и довольно улыбнулась. Теперь он точно должен выжить. Значит, по крайней мере, Ила погибла не напрасно, обменяв свою жизнь на его...       На следующий день солнце едва успело подняться над горизонтом, когда Мвези, добравшись до Ауни, плюхнула львёнка перед ней наземь.       – Вот, полюбуйся, – проворчала она и обратилась к детёнышу: – Ну-ка, озвучь!       – Сюся! – глядя прямо на гепардиху, немедленно откликнулся Арви, будто только и ждал просьбы.       – Вот, со вчерашнего вечера зарядил и не успокаивается, – буркнула Мвези. – Даже хныкать пытался, еле успокоила. И ведь все слова уже похожие перебрала, а всё не унимается. Как думаешь, что ему надо?       Ауни тепло улыбнулась.       – Гляди-ка, новое слово выучил, – мурлыкнула она. – И чему ты не рада?       – Я не рада, что я ни черта не понимаю его дебильное сюсюканье! – тихо рявкнула львица. – Может, хоть ты расшифруешь?       Ауни бросила на неё укоризненный взгляд.       – Сюся? – вопросительно повторил тем временем Арви и нерешительно потянулся к животу гепардихи.       – Хм, – улыбнулась та и, наклонившись к львёнку, спросила: – Кушать?       – Ти! – радостно отозвался тот и, больше не стесняясь, отпихнул в сторону одного из спящих гепардят, мешавших ему добраться до источника молока.       – Гениально, – пробормотала Мвези, глядя, как детёныш присасывается к одному из сосков. – Я всю голову сломала, пытаясь понять, как он меня обзывает, а он, оказывается, просил жрать?       – Ну, просил он всё-таки кушать, – хихикнула Ауни. – Так что можешь порадоваться за его манеры. И видишь, ничего сложного.       – Да уж, – проворчала Мвези и вздохнула. А ведь в самом деле, вопить львёнок начал после того, как она отобрала у него кусок мяса и съела его сама, поскольку он бы всё равно не справился с такой грубой пищей. Могла бы и догадаться...       – Похоже, можно продолжать увеличивать прикорм, – вздохнула она, – раз он перестал наедаться. Что ж... Вчера я и тебя оставила голодной, так что пойду на охоту.       – Подожди, – позвала Ауни. – Давай пойдёшь чуть позже, ничего страшного. Посиди со мной немного, хотя бы пока мои не проснутся.       – Скучно? – понимающе усмехнулась львица, вновь присаживаясь рядом.       – Не то слово, – вздохнула гепардиха. – Знаешь, я и вправду очень рада, что мы с тобой так скооперировались. Ведь среди нас, гепардов, нормально растить детёнышей одним... А это и вправду довольно скучно и порой весьма тяжело.       – Почему бы вам тоже не объединяться в прайды? – хмыкнула Мвези.       – Сама прекрасно знаешь, что это у нас не принято, – усмехнулась Ауни. – А вообще-то жаль. Хотя, если судить по твоему примеру, это тоже ничего не гарантирует. Извини, – поспешно добавила она, заметив, что Мвези помрачнела.       – Да нет, ничего, – вздохнула львица. – Но я скорее исключение. Я... просто сама не хочу находиться в прайде. Будь моя воля, я вообще ушла бы, но поблизости больше нигде нет такой тёплой уютной пещеры... Может, когда Арви чуть подрастёт...       – Ты уверена, что тебе это надо? – грустно поинтересовалась Ауни. – Я вот была бы рада поменяться с тобой местами. Но увы...       – Поверь мне, у одиночества есть масса плюсов, – невесело усмехнулась Мвези. – Особенно когда оно тебе необходимо.       – Ты тяжело переживаешь горе, да? – тихо спросила гепардиха. Львица отвернулась к горизонту.       – Извини, я могла бы и не спрашивать, – вздохнула Ауни. – Глупо вышло.       – Ну... – Мвези медленно качнула головой, – это да, но... Ещё я в растерянности. Всё было так хорошо, и вдруг... Всё так внезапно навалилось. Да ещё и Арви...       – Да уж, лишиться молока, когда больше нечем кормить, это ужасно, – понимающе кивнула Ауни. – Представляю, в каком ты была отчаянии... Поэтому ни в чём тебя не виню. Ты ведь хорошая львица.       Оторвав взгляд от северных границ, Мвези удивлённо воззрилась на неё.       – Ты думаешь? – хрипло спросила она.       – Я вижу, – уверенно улыбнулась гепардиха. – А ещё я вижу, что тебе пока трудно с Арви. Но ведь ты его мать, и ты его любишь, это я тоже вижу. А значит, у тебя всё получится. Слушай своё сердце, и оно подскажет тебе, как с ним обращаться.       Львица медленно выдохнула.       – Люблю его, – неуверенно, будто пробуя на вкус, повторила она. – Я люблю его...       Ауни с улыбкой кивнула.       – Ну а разве их можно не любить? – промурлыкала она, переводя взгляд на зашевелившиеся пятнистые комочки у её бока. – Только погляди на них. Крошечные беспомощные создания, которым так нужна наша любовь и забота. А потом и они будут платить нам тем же... Разве не здорово, что у тебя есть кто-то, кто бескорыстно любит тебя только за то, что ты есть? Любовь матери и детей – самая великая сила на земле.       Мвези внимательно посмотрела на Арви, продолжавшего самозабвенно пить молоко, уткнувшись в пятнистый живот гепардихи. Неужели она и вправду может полюбить этот рыжий комок, рождённый теми, кого она ненавидела? Но, с другой стороны, он ведь просто ребёнок. А ведь и Хила когда-то говорила то же самое, что сейчас Ауни... А ещё примерно так же говорила когда-то Ила... Ила, вскормившая его и ставшая ему матерью. Ила, говорившая, что будет жить в нём...       – Я люблю его, – чувствуя, как щиплет глаза, едва слышно повторила она. Теперь       Когда Арви поднялся на главный выступ Скалы вслед за спешащей к Хиле матерью, он всё ещё был задумчив и хмурен, как туча. Равнодушно скользнул взглядом по камням выступа, по какой-то незнакомой маленькой львице, нежившейся в тепле лучей, и охотившемуся за её пляшущей кисточкой хвоста маленькому львёнку. Сделал ещё пару шагов. Остановился. Обернулся. И осторожно сделал пару шагов назад. Нахмуренные брови удивлённо поползли вверх, к непослушным прядям коричневой гривы. Эти двое явно были ему не знакомы. А разлеглись тут, как у себя дома... Интересно, кто они?       Львичка заметила его взгляд и, смутившись, села.       – Привет, – робко хихикнула она. Львёнок оставил в покое её хвост и удивлённо обернулся.       – А ты кто? – глядя на Арви, забавно нахмурил он брови над пронзительными сине-фиолетовыми глазами. – Я тебя не знаю.       «Могу сказать то же самое о вас», – хотел проворчать Арви, но не стал. Почему-то не хотелось грубить этой девочке, ясно глядящей на него красивыми сине-зелёными глазами.       «Года два, – прикинул он, глядя на неё. – А может, и меньше...»       Несмотря на то что девочка напоминала внешностью Екунду, не в последнюю очередь, наверное, топорщащейся на её голове аккуратной чёлкой, Арви почему-то почувствовал, что она совершенно не такая характером. Где-то глубоко внутри шевельнулись давно забытые мысли о том, что девушка, в которую он мог бы влюбиться, должна была бы быть его ровесницей или чуть младше, и, смутившись, опустил глаза. Впервые в жизни он вдруг увидел такую девушку...       Мимо прошла из пещеры обратно к спуску Мвези.       – Хила уже на охоте, – недовольно буркнула она сыну. – Всё проспали.       Арви кивнул, плохо даже услышав её. Ещё что-то пробурчав, львица запрыгала вниз по камням.       – Чего молчишь-то? – недовольно проворчал львёнок, вставая и воинственно размахивая хвостом.       Арви покосился на него с интересом. В первый момент ему захотелось сказать львёнку что-нибудь этакое, чтобы он раз и навсегда усвоил, что со старшими нужно говорить уважительно, но быстро глянул на девочку и вместо этого улыбнулся.       – А ты сам чего такой злой? – весело отозвался он.       – Потому что я тебя не знаю, – настороженно отозвался львёнок. – Значит, ты чужак. А я должен охранять прайд и сестру, – кивнул он на львичку. Та прыснула.       – Ой, иди уже с другими львятами поиграй, защитник, – хихикая, пихнула она его лапой пониже спины. – Чужаков не пускают на Скалу, умник. Значит, он тут живёт. Правда? – подняла она на юного льва свои удивительные глаза.       Арви поспешно кивнул, удивлённый, но ободрённый такой внезапной поддержкой львички.       – Я и вправду тут живу, – улыбнулся он. – Просто мы с мамой... долго путешествовали и вчера только вернулись. А... вы здесь давно?       Девочка нахмурила одну бровь, подсчитывая.       – Пару лун, – наконец задумчиво отозвалась она. – Может, чуть меньше. Правда, мы уходили в прайд деда, когда была война... Но там скучно было. Здесь лучше, – улыбнулась она.       – Кстати, я Арви, – улыбнулся в ответ юный лев, сообразив наконец, как выпытать у незнакомцев, чьи они дети. – Сын Мвези, светлой такой львицы. Это она сейчас мимо прошла.       – А я Бахари, дочь Матлая и Витани, – дружелюбно отозвалась девочка. – Мама на охоте с остальными, а папа в пещере, спит, наверное, – хихикнула она и легонько пихнула лапой львёнка. – А это Ашики, мой брат и головная боль всех прайдов в округе.       Обернувшись и задрав голову, львёнок показал ей язык. Нимало не смутившись, девочка показала ему язык в ответ. Арви усмехнулся.       – Я знаю Витани, – с улыбкой кивнул он, хотя давным-давно не видел её и помнил плоховато. – Она лучшая охотница.       Девочка улыбнулась и смущённо опустила глаза. Было видно, что такой комплимент её матери пришёлся ей по душе.       – А у вас с мамой интересные имена, – с улыбкой заметила она в ответ. – Луна и земля... – и она вдруг хихикнула.       – А что в этом смешного? – нахмурился Арви.       – Нет, ничего, – испугавшись, что он обидится, ойкнула девочка. – Просто моя мама в детстве пела мне колыбельную, где были слова: «Там, где встречаются море и земля, всегда случается что-то хорошее...» Это потому, что я там родилась. Там, где встречаются море и земля. Меня даже назвали так. Моё имя значит «море», – смущённо пояснила она.       Арви удивлённо посмотрел на неё. «Случается что-то хорошее...» Ну надо же. И вот они и встретились, море и земля...       Он знал о том, что такое море, от Мвези, которая слышала о нём от Илы, а та, в свою очередь – от старых львиц. Но никогда не мог его себе представить.       – Какое оно? – шёпотом спросил он.       – Что? – удивилась Бахари.       – Море.       – А-а-а... А думаешь, я помню? – хихикнула она. – Я же была совсем маленькой. Но я хочу, когда вырасту, сходить туда снова. Папа говорит, что у меня глаза цвета моря, а мама спорит, говорит, что оно ещё синее.       Арви посмотрел ей в глаза. Глубокая синева смешивалась в её радужках с зеленью травы, рождая удивительный цвет. Арви никогда не видел такого. Даже ночная трава не могла похвастаться таким цветом, и уж тем более такой яркостью.       – Если оно и вправду такое, то оно очень красивое, – выдохнул он. Девочка вновь опустила глаза и смущённо хихикнула, и Арви только сейчас понял, что сделал ей комплимент, и тоже смутился, хотя и пытаясь не подавать виду.       – Фу, сопли, – фыркнул Ашики, который так и сидел между ними, переводя взгляд с одного на другого, и про которого Арви уже успел позабыть, не сводя глаз с девочки. – Вот нюни развели! Скучно тут с вами! Пойду погуляю.       – Пойди-пойди, – недовольно зыркнув на брата, подпихнула львичка его лапой. – Маленький ещё взрослые разговоры слушать.       – Сама маленькая! – огрызнулся львёнок. – Вот пойду и всё папе расскажу!       – Пойди-пойди, – ни капли не испугавшись, снова сообщила юная львица, но уже насмешливо. В удивительных глазах словно заплясали весёлые огоньки. – И кстати, можешь предупредить его, что я тоже пойду погулять.       – Без меня? – насупился Ашики.       – Без тебя, – показала Бахари ему язык. – Ты ведь у нас большой и самостоятельный, можешь погулять и сам.       Арви невольно улыбнулся, глядя на них. Иногда он представлял себе, как всё могло бы быть, если бы его брат остался жив или если бы Мвези родила ещё львёнка. Но младших братьев или сестёр ни у кого из его друзей не было, и теперь он с интересом наблюдал за шутливой перепалкой Бахари и Ашики, слушая, как брат и сестра осыпают друг друга шутливыми насмешками.       Наконец, ещё раз показав напоследок язык, львёнок гордо удалился в пещеру, а девочка усмехнулась ему вслед.       – Маленький термит, – хихикнула она и пояснила удивившемуся Арви: – Я слышала, как мама называет так своего брата, Короля Кову.       – Она называет так Короля? – изумился юный лев.       – Ну а что? – засмеялась львичка. – Он ведь её брат.       И, посерьёзнев, вздохнула.       – У моего папы тоже есть сестра. А раньше было две. Но одна погибла во время войны...       – Ты хорошо знаешь, как и почему случилась эта война? – тихо спросил Арви. Бахари дёрнула хвостом.       – Не очень, – отозвалась она. – Папа запретил говорить и вспоминать о ней. Он потерял сестру и чуть не потерял свою маму, мою бабушку. Она была ранена и сейчас поправляется.       – Сочувствую, – вздохнул Арви. Бабушки, как и брата, у него тоже никогда не было.       – Давай не будем об этом, – отводя глаза, попросила девочка. – Расскажи лучше, где ты был так долго с мамой, что я тебя раньше не видела.       Теперь настала очередь отвести глаза Арви.       – Мы... мы жили на родине мамы, в краю Кристальных озёр, который здесь называют Северными пустошами, – запинаясь, выдавил он. – Я... я тренировался там охоте. У меня ведь уже совсем скоро церемония первой охоты.       – Правда? – удивилась Бахари и тут же смутилась. – Мне почему-то казалось, что ты чуть помладше... Почти мой ровесник...       – Я и так почти твой ровесник, – улыбнулся Арви. – Не три ведь года у нас разница. И даже не два.       – Ну, всё равно, – неловко пробормотала она. – А я с тобой так разговаривала...       – Ой, да перестань, – весело поморщился юный лев. – Я ведь не старик пока ещё. И даже не взрослый. Пошли лучше я тебе Прайдленд покажу, – вдруг ляпнул он и тут же сам удивился и испугался. Но девочка неожиданно улыбнулась.       – Пошли, – весело кивнула она. – Я его ещё плохо знаю. А то с Ашики особо не погуляешь, ему далеко от Скалы нельзя отходить, – закатила глаза она.       – А почему не гуляешь с другими? – удивился Арви. Львичка поняла, о чём он.       – Ну-у... Они все слишком взрослые. Я даже моих кузенов, Вата и Аджа, стесняюсь просить, – вздохнула она. – Тем более они всё время заняты или гуляют со своими подругами.       Арви невольно улыбнулся. Значит, он не один слишком юн для компании старших львят. В этом они с Бахари похожи...       – Ну, меня ты можешь не стесняться просить, – ободряюще улыбнулся он. – Я прекрасно знаю, как плохо чувствовать себя маленьким и одиноким.       Девочка удивлённо посмотрела на него и робко и очень мило улыбнулась в ответ.       – Тогда я прошу, – с улыбкой ответила она.       И они гуляли. Часто, много и с удовольствием. Витани, похоже, не имела ничего против этого, а вот по Мвези нельзя было сказать, что её это сильно радовало. Конечно, она была рада тому, что её сын всё-таки научился спокойно общаться с другими львятами и даже сумел найти общий язык с девочкой, но она прекрасно понимала, что начинающаяся сейчас дружба может перерасти во что-то большее. Слова Хилы и Каго о том, что рано или поздно сыну придёт пора жить своей жизнью, постоянно крутились в её голове, и от них становилось тоскливо и страшно. Арви был неотъемлемой частью её нынешней жизни, начавшейся после смерти Илы, и жизнь без него невозможно было даже представить. Временами ей хотелось забрать Арви и уйти жить в Северные пустоши, но она прекрасно понимала, что не сможет утащить его туда насовсем. Рано или поздно он выберет свой путь и пойдёт уже своей дорогой. И ей придётся отпустить его, как бы больно это ни было...       Хила подошла к ней спустя несколько дней после того, как Мвези рассказала ей об Одинаковых, и пригласила на прогулку. Следом за подругой Мвези спустилась в саванну, недоумевая, что такого хочет ей рассказать Хила. Но та начала издалека, пока они отходили от Прайдрока на порядочное расстояние, и лишь тогда львица, внимательно оглядевшись кругом, села и внимательно посмотрела на Мвези.       – Я хотела ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты рассказала мне, – глядя вдаль, сказала она, но, заметив некоторую досаду во взгляде молочно-бежевой львицы, добавила: – Но позвала тебя я вовсе не за этим.       Вздохнув, Хила ещё раз огляделась.       – Я решила отплатить тебе добром на добро, – негромко произнесла она. – И кое-что рассказать тебе, чтобы расставить всё на места. Сперва я злилась на тебя, не скрою. Но я никому не сказала, так что можешь не волноваться по этому поводу...       – По какому? – бесшумно сглотнув, уточнила Мвези, как раз таки начиная волноваться. Хила помолчала ещё пару секунд.       – Когда мы разослали птиц-гонцов с предупреждением о том, что на нас надвигаются гиены, не все из них отчитались королю. Одна из них, взъерошенная птица-мышь, наткнулась на меня, и сказав, что очень торопится по другому поручению, попросила меня передать её отчёт. Она сказала, что, как порядочный гонец, передавала предупреждение всем, кто встречался по пути к северу, пока на неё не напала светлая львица из северного прайда, которая с рыжим подростком шла в сторону Прайдленда. Имён она не помнила, но совпадение было очевидным. Я велела ей ничего не рассказывать королю, пообещав, что передам сама. А потом как бы невзначай забыла...       Сделав паузу, она посмотрела на Мвези. Окаменев, львица не мигая смотрела на неё.       – Ты всегда прекрасно умела не выдавать своих чувств, – усмехнулась Хила. – Но сейчас ты слишком напряжена. Вижу, эта история тебе знакома.       Мвези медленно выдохнула. Хила умная львица, и отпираться будет глупо. Вот же... хитрохвостая птица. И выполнила свой долг гонца, и не нарушила условие, которое львица по глупости ляпнула. Велено было не докладывать королю, и она не доложила. И имён тоже не назвала. И ведь не придерёшься теперь...       Хила вздохнула, видя, что она не торопится отвечать.       – Ты что, вправду напала на королевского гонца? – тихо спросила она. – Почему?       – Я... Я вовсе не собиралась нападать на неё, – хрипло забормотала Мвези. – Я...       И она замолчала, поняв, что если расскажет всё как есть, то, по сути, сознается в своей подлости и измене. Она ведь и накинулась на птицу только потому, что Арви выдал ей их имена, а прайд не должен был узнать о том, что их видели... А оказывается, тупая птица имён всё равно не запомнила, и можно было и не идти на такие меры...       Хила смотрела на неё, и в её глазах застыл то ли упрёк, то ли грусть.       – Я знаю, что ты хотела защитить Арви, – вдруг сказала она. – Но... – она внимательно заглянула ей в глаза и выпалила вопрос, который, похоже, и мучил её, – ты ведь ничего не знала о том, что клан идёт войной именно на нас, правда?       Мвези выдохнула.       – Правда, – тихо сказала она, и её глаза решительно заблестели. – Эта птица-мышь лишь сказала, что клан движется с юга на север. Я думала, что вы все уйдёте в безопасное место, и решила, что должна увести Арви тоже. Я не могла и представить, что вы будете сражаться... И узнала обо всём уже потом, когда всё уже случилось...       Она замолчала, опустив взгляд, и не увидела, как грусть в глазах Хилы сменилась облегчением и теплом.       – Я верю тебе, – мягко сказала та. – Я так и думала. Когда мы посылали эту мышанку, мы ещё не знали, кто и куда ведёт клан... Но уже знали, когда птица решилась доложить мне. Я ходила на разведку, но уже вернулась к тому моменту. И, похоже, небеса благоволят тебе, раз она наткнулась именно на меня, – усмехнулась львица. – И, как я уже говорила, раз судьба так вовремя увела вас подальше...       Мвези молчала, не поднимая головы. Что она могла сказать ей?       – Спасибо, – лишь прошептала она. – Спасибо, что никому не сказала. Что поверила в меня... Ты одна из лучших львиц, что я когда-либо знала.       Хила тепло прищурила глаза.       – Ты уже говорила это когда-то, – с лёгкой улыбкой заметила она. – И я помнила эти твои слова. Я всегда помнила, что мы были подругами, Мвези. И надеялась, что ты помнишь об этом тоже.       – Я тоже всегда помнила, – тихо заметила молочно-бежевая львица. Хила едва слышно хмыкнула.       – Да, я помнила, – вскинула голову Мвези. – И я знаю, о чём ты подумала. Но тогда... Когда я вернулась с Арви...       – Кстати, кто такие чороа и в каких местах они не пасутся? – ухмыльнулась Хила. Мвези скривилась в невесёлой усмешке.       – Прости меня за то, – вздохнула она. – Пожалуй, если бы я сразу рассказала вам о своём горе, вы бы поняли меня. Ведь вы, как и я о нападении клана на Скалу, тоже ничего не знали...       – Горе? – Хила вскинула на подругу удивлённый взгляд и внимательно заглянула в серьёзные серые глаза. Мвези медленно кивнула.       – Мой прайд... Моя сестра... Я потеряла их всех. Как раз тогда... Я... Мне было на всё тогда плевать. Я жила только рвущей на части болью и стремлением ни о чём не думать. Да я и не жила тогда...       Вздохнув, львица отвернулась. Хила задумчиво и грустно смотрела на неё.       – Ты могла бы рассказать, – тихо сказала она. – Неужели ты думаешь, что мы бы не поняли?       Мвези помолчала.       – Я думала так тогда, – наконец бросила она. – Тогда я ненавидела весь мир и не доверяла ему. Не доверяла никому. Мне казалось, что никто не сможет мне помочь. Что никто не понимает и не сможет понять... И... Я думаю, ты должна понять меня. Я не уверена, что много кто в прайде знает правду о твоих сыновьях...       – Я надеюсь, это не шантаж? – усмехнулась Хила, но в её глазах снова мелькнула грусть, подозрительно похожая на сочувствие.       – Небо с тобой, и в мыслях не было, – улыбнулась Мвези. – Но идея хороша, спасибо.       Переглянувшись, львицы рассмеялись.       – Узнаю юную Мвези, – хихикнула Хила. – Рада, что ты вернулась прежней.       – Нет, – с улыбкой качнула головой львица. – Я вернулась совсем другой. Но вернулась, в этом ты права...       Она помолчала, глядя на небо.       – Мы очень похожи с тобой, Хила, – вздохнула она. – Больше, чем ты думаешь. И жаль, что я поняла это так поздно... Ведь доверься я тебе сразу, и было бы намного проще... Быть может, мне не нужно было бы тогда уходить из прайда и портить со всеми отношения. А что теперь? Арви всю жизнь мечтал подружиться с другими львятами и так и не сумел, а меня львицы так и не приняли...       – Что толку горевать о том, чего уже не вернуть? – пожала плечами Хила. – Ты ещё можешь всё исправить.       Мвези грустно улыбнулась.       – Теперь уже многое поздно, – усмехнулась она. – Что толку пытаться жить жизнью, которая уже упущена? Однако... Ещё не поздно продолжать жить. Возможно, уже по-новому.       Хила внимательно посмотрела на неё.       – Ты опять что-то задумала? – полуутвердительно поинтересовалась она. Мвези загадочно улыбнулась и опустила взгляд.       – Пока не знаю... – протянула она. – Но Арви останется здесь, что бы ни решила я. Здесь его дом. И мне будет не страшно, ведь я буду знать, что ты присмотришь за ним. Ты навсегда останешься моей подругой... И спасибо тебе. За всё. С самого начала... и до самого конца.       Подняв голову, она внимательно заглянула Хиле в глаза. И львица тепло улыбнулась ей в ответ.       Темнота медленно обволакивала Прайдрок. Наверху, в небе, загорались белые огоньки звёзд, внизу, в саванне, – жёлтые светлячков.       – Ну что, как тебе первая неделя взрослой жизни? Всё ещё переживаешь, что не удалось завалить буйвола? – улыбнулась Мвези сыну. Арви забавно нахмурился.       – Я надеялся, что ты про это не узнаешь, – буркнул он. – Кстати, а откуда ты узнала-то?       – Про что? Про результат твоей первой охоты? А ты разве забыл, что притащил свою канну на Скалу на всеобщее обозрение? – рассмеялась львица.       – А... ты про это, – стушевался Арви и отвёл глаза, делая вид, что его необычайно заинтересовал танец светлячков.       – Не поняла, – Мвези прищурила глаза и шумно выдохнула. – А про что ты?       Арви равнодушно дёрнул плечами.       – Только не говори, что пытался напасть на буйвола! – с присвистом выдохнула львица.       – Да подпустят они меня к себе, как же, – огрызнулся юный лев. – Я только попытался приблизиться, как меня сразу же прогнали. Пришлось довольствоваться канной.       Мвези прищурила глаза ещё больше, из-за чего стало казаться, что она совсем закрыла их. Зато дыхание стало ещё громче, с шумом вырываясь из груди.       – Арви... – выдохнула она и умолкла, борясь сама с собой. – Ты не представляешь, как мне иногда хочется отвесить тебе хороший подзатыльник.       Юный лев незаметно усмехнулся. Он представлял. Много раз в течение свей жизни он замечал, как Мвези, тяжело дыша и, очевидно, борясь с собой, нервно дёргает лапами, ушами и хвостом. Однако надо отдать ей должное, она так ни разу и не подняла на него лапу, предпочитая ограничиться словесными наказаниями...       – Но со мной же всё в порядке, – проворчал он.       – Да и слава небесам! – вскрикнула львица и ещё немного помолчала, успокаивая дыхание. – Вот уж не думала, что тебе до такой степени не даст покоя чужая слава. Но... – она задумчиво вдохнула воздух. – Я рада, что ты вовремя одумался. В конце концов, канна – тоже очень почётная добыча, тем более в одиночку и на первой же охоте. Так что я горжусь тобой.       Арви недоверчиво покосился на неё. Глядя вниз, на порхающие в траве жёлтые огоньки, львица улыбалась.       – Правда? – удивлённо спросил он.       – Я всегда гордилась тобой, – тихо отозвалась львица. – И буду гордиться.       Они помолчали, теперь уже вдвоём уставившись на пляшущих светлячков.       – Подумать только, ты теперь взрослый... – прошептала Мвези. – Кажется, ещё совсем недавно ты был крошечным рыжим комочком и пугал меня своими первыми непонятными словами, а теперь...       Он не ответил.       – И... что ты собираешься делать теперь? Как жить дальше? – грустно спросила львица. Арви смущённо опустил голову.       – Я... Я не знаю, – признался он. – Знаешь, мне очень нравится Бахари... Кажется, я влюбился в неё.       – Вы же знакомы едва ли луну, – удивлённо вскинула брови Мвези, а Арви понурился ещё больше.       – Я знаю, – отозвался он. – И всё-таки... Она такая, какой я всегда представлял свою возлюбленную. Она младше, и мы с ней во многом похожи... Она понимает меня как никто.       С трудом подавив кольнувшее чувство обиды, львица задумчиво повела головой.       – Ты хотел бы остаться здесь, с ней? – тихо спросила она.       – Хотел бы, – вздохнул Арви. – Очень хотел бы. Но я понимаю, почему ты спросила...       – И почему же? – покосилась Мвези на него.       – Потому что теперь я должен вернуться туда навсегда, да? – негромко отозвался он.       – Куда? – не поняла львица.       – В край Кристальных озёр. Я ведь принц там. Мне казалось, это влечёт за собой некоторые обязанности...       Мвези медленно вдохнула и выдохнула.       – Как ты сам захочешь, – не глядя на него, ответила она. Арви удивлённо вскинул брови.       – Но как же... Я ведь обязан, разве нет? Раз уж я знаю об этом... Как же мой долг?       Львица медленно качнула головой.       – Знание не лишает свободы выбора. Напротив, оно её рождает. Если ты не знаешь, то тебе не из чего и выбирать, верно? Ты волен в своём выборе. А Северные пустоши... Это всего лишь земля. Земля, где уже много лет нет короля и даже вообще львов. Если ты не хочешь этого, то не стоит ломать свою жизнь из-за долга, который ты сам себе придумал. Сделай так, как считаешь нужным. Так, как подсказывает тебе твоё сердце. Так, чтобы твой выбор принёс тебе большее счастье...       – Ты... даёшь мне возможность выбирать самому?.. – удивился юный лев. Мвези вновь едва заметно улыбнулась.       – Да. Это твоя жизнь. И ты волен сам выбирать, как тебе жить. Сам выбирать дорогу, по которой идти. Даже если ты выберешь тропинку, ответвляющуюся от моей...       – Ты... отпускаешь меня? – ещё больше изумился Арви, широко распахивая глаза.       Львица вздохнула, переводя взгляд на небеса.       – Я обещала вырастить тебя, и я это сделала. А ещё я обещала, что у тебя всё будет хорошо. Я хочу, чтобы ты был счастлив. А это ты можешь решить только сам. И если ты выберешь тропинку, которая поведёт тебя к счастью, это будет лучшей наградой для меня.       Не моргая, Арви ошарашенно смотрел на неё.       – Мама... – тихо выдохнул он.       Львица горько усмехнулась. С той самой ночи, когда они вернулись в Прайдленд после нападения гиен, она вновь больше не слышала этого слова. Арви предпочитал снова никак не обращаться к ней, будто не решаясь звать её матерью, но в то же время будто и стыдясь этого...       – Мвези, – устало поправила она, чтобы избавить сына от сомнений. В конце концов, это тоже его выбор, и пусть не называет её матерью, раз...       – Нет, – мотнул головой Арви и уверенно вскинул голову, глядя ей в глаза. – Мама. Всегда была ею. И всегда будешь.       Мвези замерла.       – Арви... – прошептала она, а в следующий миг он крепко прижался к ней, потеревшись лбом о её подбородок.       – Прости меня, мама, – тихо сказал он. – Я вёл себя как дурак. И не желал видеть, что моя настоящая мать всегда была рядом со мной...       – Арви... – едва слышно повторила львица, опуская лапу на его спину, и улыбнулась, чувствуя, как горячо становится в глазах. – Ты и вправду стал взрослым, мой сын...       – Я люблю тебя, мам, – прошептал юный лев.       – И я тебя, мой милый, – отозвалась львица, ласково поглаживая его гриву. – И я тебя...       – И почему я ни капли не удивлена? – усмехнулась Мвези. Только что подбежавший к ней запыхавшийся Каго смущённо улыбнулся.       – Ну-у, э-э-э... Просто я знал, что ты рано или поздно вернёшься сюда, – хихикнул он.       – И ты ждал меня тут всё это время? – удивлённо вскинула бровь львица.       – Да на самом деле нет, – хитро улыбнулся лев и тряхнул гривой. Светлые прядки весело дёрнулись. – Я пришёл сюда вчера, чтобы поохотиться. Похоже, нас просто вновь свела судьба.       – Угу, – хмыкнула Мвези и огляделась. Впервые с тех пор, как у неё появился Арви, она пришла в край Кристальных озёр без него. Ей так хотелось подумать, привести свои мысли, накопившиеся за недели после отказа Арви возвращаться сюда, в порядок, решить, как жить дальше... А тут на тебе, Каго встречает её собственной персоной. Но не может же быть это знаком судьбы... Или может?       Львица вновь повернулась к нему и заглянула в тёплые карие глаза. Каго улыбнулся.       – Что ж, пошли, – вздохнула львица.       Они присели возле стены из наваленных исцарапанных камней, оглядывая равнину, окрашенную золотом лучей заходящего солнца. Озёра медленно пересыхали, но группки травоядных ещё бродили по ним, дощипывая свежую зелёную траву.       – Забавно... – усмехнулась Мвези, задумчиво оглядывая долину. – Моя мама как-то раз обмолвилась, что хотела бы, чтобы я стала королевой, раз уж это не удалось ей самой. Она всю жизнь мечтала быть королевой, но не сложилось. А я всю жизнь бежала от всего, что связано с королевскими особами, как от огня. А теперь выходит так, что я осталась королевой этого края. Какая ирония...       – Почему же ирония? – покосился на неё Каго. – Возможно, это просто судьба. Иногда она дарит детям то, чего пожалела для родителей.       – И отбирает взамен всё остальное, да? – грустно ухмыльнулась львица и отвернулась к завалу, покосившись на тёмное отверстие меж камней внизу. – Зачем тогда нужны такие дары? Порой они обходятся слишком дорого.       Каго тоже повернулся и внимательно оглядел исцарапанные камни.       – Это то самое место? – тихо спросил он. Мвези угрюмо кивнула.       – Я соболезную, – ещё тише произнёс Каго, но львица даже не повернулась к нему.       – Место скорби, – горько и сипло сказала она. – Зачем мне королевский титул, если я королева мёртвой земли и мёртвого прайда? Арви был прав, что отказался... Неудивительно, что остальной прайд так и не вернулся сюда. А все, кого я любила здесь, покинули меня, уйдя к духам предков... Моя мать, моя... Ила. Они оставили меня совсем одну, никому не нужную, не способную найти своё место в мире без них...       Каго грустно и внимательно посмотрел на неё, но она отвернулась, пряча глаза.       – Эй, – попытался улыбнуться он. – Ну, я-то тебя точно не покину. К духам предков я пока не собираюсь, можешь не переживать по этому поводу. Я ещё тебя переживу, вот увидишь. Я ведь младше тебя... На сколько там? На два года? Три?       Тихий всхлип, донёсшийся до его ушей, мгновенно стёр улыбочку с его лица. Понурившись, Каго с болью посмотрел на молочно-бежевую спину львицы.       – Мвези, – тихо позвал он. – Ты можешь смело дать мне по шее, если я когда-нибудь обидел тебя своими словами. Но я всегда был искренен, клянусь, и сейчас я буду искренен как никогда. С тех пор, как я впервые встретил тебя... Я думал о тебе постоянно. И я очень хочу помочь тебе, Мвези. Прошу, позволь мне сделать это. Я приму любой твой выбор и навсегда оставлю тебя в покое, если ты хочешь этого. Но если ты останешься со мной... Клянусь, я никогда не покину тебя. Я пойду за тобой хоть на край света, если ты позволишь пойти с тобой. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.       – Почему? – всхлипнула львица, не оборачиваясь.       – Потому что... – Каго вздохнул. – Потому что ты нужна мне, Мвези. Очень нужна.       Она медленно обернулась. Несколько секунд они смотрели друг на друга.       – Ты самый странный лев из всех, что я встречала, – сквозь слёзы улыбнулась Мвези.       – А ты – самая странная львица из тех, что встречал я, – хихикнул Каго. – И только попробуй сказать после этого, что мы не идеальная пара.       – Дурак, – улыбаясь, усмехнулась Мвези. Повернула голову, медленно скользя взглядом по равнине, коричневым скалам горы, исцарапанному завалу. И вновь посмотрела льву прямо в глаза.       – Останься... – одними губами прошептал он.       И она осталась.