***
На протяжении следующей недели Джону удалось убедить себя, что Это (так он втайне называл свой первый опыт "продажной любви") было а) одноразовым и б) возымело ожидаемый эффект. Воспоминания о той ночи значительно обогатили его жаркие фантазии в спальне и активные действия в ванной, принеся с собой чувство глубокого удовлетворения. Он был спокоен и невозмутим, когда поблизости крутился Шерлок, и не терял присутствия духа при виде тесных рубашек... или пижамных штанов... или шелкового халата. С этой точки зрения потраченные им 15 фунтов оказались весьма неплохим вложением. Он даже посмел надеяться, что смог излечиться от пагубной тяги к своему соседу... пока в один прекрасный облачный день тому не вздумалось нырнуть в Серпантин за уликами, даже не потрудившись раздеться. Чуть ранее в тот же день. Время: вторник. Место: Гайд-Парк Джон и Шерлок вместе с инспектором полиции Грегори Лестрадом и сержантом Салли Донован ехали в полицейской машине (по настоянию детектива, без опознавательных знаков) и буквально вот только что свернули с Уест Керридж Драйв на одну из тропинок. Причиной, почему они все оказались здесь, стала полученная Скотланд-Ярдом анонимка, имевшая отношение к "Случаю о Пропавшей невесте". Окрестившие его так таблоиды вовсю трубили о нем последние несколько дней, а за ходом расследования следил, затаив дыхание, весь Лондон. Расследование Шерлока, взявшегося за это дело по настоянию жениха, шло в том же направлении и приблизительно в то же самое время, что и полиции. Поэтому неудивительно, что в итоге их пути (включая несколько младших офицеров, охранявших Место от любопытных посторонних глаз) пересеклись возле моста в Гайд-Парке, и в данный момент они как раз напряженно вглядывались в мутные воды озера Серпантин. Но как бы внимательно они ни смотрели, с берега увидеть так ничего и не смогли. Лестрад только что повесил трубку, вызывая команду водолазов, как вдруг Шерлок без всякого предупреждения, как был, полностью одетый, взял да и сиганул, как уже говорилось выше, прямо в темную воду и скрылся из виду. - Что за... Джон! - возопил Лестрад, бросая яростный взгляд на доктора. От детектива остались только пузырьки на поверхности воды в том месте, где он погрузился в воду. - И что, по-твоему, я должен сделать? - парировал Джон, ничуть не менее раздраженный. - Прыгнуть следом? - Я же только что вызвал водолазов! - бушевал взбешенный инспектор. - Он слышал меня, так ведь? Он стоял прямо рядом со мной. Джон, ну ты ведь тоже это слышал! Джон округлил глаза. - Да, я слышал, как ты звонил насчет водолазов. И он тоже. Но, черт, Грег! Ну ты же знаешь, какой он! Лестрад застонал и прикрыл глаза рукой. - Салли? - повернулся он к Салли Донован.- У нас в машине есть одеяло или что-то в этом роде? - А я откуда знаю? - сварливо ответила Донован. Лестрад опустил руку и перевел на Донован недобрый взгляд. - Так может быть ты пойдешь и посмотришь? - спросил он таким вежливым тоном, что и сержанта, и доктора бросило в дрожь. - А какое мне дело, если псих... - начала Донован, как ее прервал один из младших офицеров. - Эээ, сэр! - смущенно обратился он к инспектору. - Что такое? - рявкнул тот. - Сэр... Он под водой уже долгое время, - отметил офицер, указывая большим пальцем в направлении пузырьков... ну или, по крайней мере, в то место, где когда-то были эти самые пузырьки. - Я вот подумал... Может, нам еще и скорую вызвать? Лестрад обратил на Джона полувопросительный, полувстревоженный взор. - Сколько времени человек может оставаться под водой? Джон не ответил. Он с отчаянием уставился в воду в надежде увидеть новые пузырьки. - Проклятие! Сколько он может там оставаться? - вопил инспектор. - Да я даже не знал, что он умеет плавать! - заорал в ответ Джон. - Откуда, черт возьми, я могу знать, как долго... Как вдруг голова Шерлока появилась на поверхности воды, жадно глотая воздух, а затем вновь исчезла. - Я его убью, - с облегчением выдохнул Джон. - В очередь. Сначала я, - проворчал Лестрад, окинув Джона странным взглядом. - Откуда, по-твоему, у меня взялись эти седые волосы, а? В ответ на это Джон разразился смехом, а через мгновение к нему присоединился и Лестрад. - Серьезно, Джон. Просто удивительно, что ты еще сохранил цвет волос, - выдавил инспектор между приступами смеха, в то время как Джон утирал выступившие на глазах слезы. - Психи... вы все, - пробормотала Донован, раздраженно мотнула головой и направилась к машине в поисках одеяла для главного из них. Когда Шерлок показался в следующий раз, он остался на поверхности воды, а затем широкими, мощными гребками поплыл по направлению к берегу. Выбравшись из воды, он швырнул в ноги Лестраду сверток с одеждой. - Свадебное платье. Этой улики должно быть достаточно, - сказал детектив в своей обычной снисходительной манере. - Можешь отзывать своих водолазов. Выражение его лица буквально кричало "я опять был прав", и пока Лестрад распутывал сверток, Джон не знал, что ему делать: придушить детектива, наорать на него или сделать и то, и другое сразу. А затем Шерлок снял пиджак, чтобы отжать его, и слова замерли у Джона на губах. Именно в этот момент солнце выплыло из-за туч, и солнечный луч отразился в бесчисленных капельках воды, запутавшихся в его волосах и струившихся по лицу и шее. На мгновение они сверкнули словно алмазы, и в подсознании Джона всплыло смутное воспоминание о блестящей серебряной цепочке. Его взгляд переместился вниз от волос и лица вдоль шеи и добрался до белой рубашки, тонкой и прозрачной, словно паутинка, и не оставлявшей ни малейшего простора для воображения. В горле у Джона пересохло. Он с трудом сглотнул. Шерлок небрежно кинул пиджак на землю и, как будто Джону этого было мало, запустил пальцы в свою шевелюру. Доктор поспешил скрыть стон возбуждения за приступом кашля. Разминая тело, от чего и без того тесная ткань опасно натянулась и затрещала, Шерлок снова зарылся руками в волосы. Джон прекрасно осознавал, что лучше всего было бы просто не смотреть, но не мог не вонзиться взглядом в рубашку и тело, столь соблазнительно проступающее под ней. Он снова сглотнул, но теперь открывшееся перед ним зрелище заставило его рот наполниться слюной. Шерлок, наконец, отпустил волосы и вытянул руку поперек груди, заставив Джона подавить громкий стон. - Джон, мне холодно, - пробурчал Шерлок. Как по команде, его соски, и без того хорошо различимые под мокрой тканью, превратились в маленькие твердые пики, и Джон почувствовал, как кровь растеклась вниз по телу и стала собираться в определенном месте, а мысли устремились в куда-то чувственные сферы. - Джон, - пожаловался Шерлок, поскольку доктор не произнес ни слова. Джон медленно возвращался в реальность. В его мечтах он и Шерлок были на тропическом пляже и... - Что? - Я замерз, - повторил Шерлок. Нетерпение слышалось в его голосе. - И что, по-твоему, я должен сделать? Срубить дерево и развести огонь? - раздраженно ответил Джон. - Сейчас май! И мы в Англии! Конечно, сейчас холодно на улице. Купальный сезон наступит только через месяц, если он, конечно, вообще начнется. Шерлок! Водолазы уже в пути. Никто не заставлял тебя прыгать в это чертово озеро. Ты что, не мог потерпеть еще час? - Ты мог бы дать мне свою куртку, - ответил Шерлок, пропустив тираду доктора мимо ушей. - И не мечтай, - прошипел Джон. - Донован как раз ищет в машине какое-нибудь одеяло. Шерлок на мгновение надул губы, а потом снова заныл. - Ну Джоооооон... Ты же не хочешь, чтобы я заболел? - вкрадчиво спросил он, шмыгая носом. Джон разозлился. - Кто знает, что еще за дрянь кроме кишечной палочки водится в этом озере, - заметил он. - И потом, это замша, и ты испортишь мою куртку, если наденешь ее. Только если не считать этих обоснованных возражений, он очень, очень, очень сильно хотел смотреть на твердые горошинки сосков под полупрозрачной тканью хотя бы еще немного. Еще чуть-чуть подольше... Боже, он был противен самому себе, но не смотреть Джон не мог. К счастью, прежде, чем Шерлок мог сказать что-либо еще, вернулась Донован и с неожиданной яростью швырнула в голову детектива одеяло. Шерлок поймал одеяло, развернул и закутался в него. С губ Джона сорвался вздох сожаления. Похоже, что шоу было окончено. Шерлок метнул яростный взгляд в направлении Донован, которая уже стояла рядом с инспектором, державшим сверток с платьем. - Ковер, должно быть, просто горел под ней, если вспомнить, как она вертелась в машине, - насмешливо протянул он. - Шерлок, - предупреждающе сказал Джон, не дав тому закончить предложение. - Но это правда! У Андерсона что, кровати нет? - проворчал Шерлок. - Ну почему, почему это всегда должен быть пол? Джон округлил глаза. - Это мог быть порыв страсти, - предположил он. - Страсти? Ха! - презрительно ответил детектив. - Только потому, что они набросились друг на друга, едва закрыв за собой дверь? Я бы назвал это по-другому. - Да? - заинтригованно спросил Джон. - И как? - Нехваткой времени, - отрезал Шерлок.***
Тем вечером Джон не знал, как описать то, что случилось между ним и Пьером. Был это порыв страсти или нехватка времени, заставившая его выхватить сигарету у Пьера, выкинуть ее в канаву и затолкать самого юношу в ближайшую подворотню? А ведь собирался было отвести того в комнату, и, удерживая в памяти образ Шерлока в мокрой рубашке, позволить себя грязно соблазнить. Вот только черные джинсы и льнувшая к телу шелковая рубашка слишком ярко - и живо - напомнили ему о произошедшем днем, и тщательно подавляемое желание вырвалось наружу и, словно тлеющие угольки под порывом ветра, обратилось в яростное пламя. Жар и удовольствие полыхали в его теле разрушительным огнем. Едва только они оказались в темном углу, более или менее скрытые от любопытных взглядов, как Джон с жадным нетерпением вжался пахом в заметную выпуклость на черных джинсах. - Вытащи его... и свой тоже... обхвати их вместе, - велел он низким и требовательным голосом. Его руки покоились на ягодицах юноши, пока тот возился с их одеждой. Когда он, наконец, сделал то, что ему велели, двойной стон удовольствия прозвенел в теплой весенней ночи. Руки Джона сильнее стиснули тело Пьера, притягивая его ближе к себе. - Подожди... резинки, - простонал тот. Ощущение горячей, твердой плоти, медленно скользившей по его собственной, было неописуемым. Левая рука доктора взметнулась вверх, задевая коварный шелк рубашки, и добралась до шеи Пьера. - Так безопасно... и без них, - прошептал Джон, притягивая к себе голову юноши и не осознавая, что делает. - Не надо, - едва слышно выдохнул Пьер, отворачивая голову в последний момент так, что губы Джона коснулись лишь его щеки. - Не надо,- тихо повторил он, и в голосе его прозвучала грусть. Это несколько отрезвило доктора, и Джон осознал, что презерватив, в общем-то, был неплохой идеей, даже если учесть, что то, что он планировал сделать, было относительно безопасным. Он отклонился назад, предоставляя Пьеру пространство для действий, и наслаждался ощущением чужих рук, раскатывающих тонкий латекс по его члену. Позаботившись таким же образом и о себе, тот перехватил инициативу, прижавшись к Джону в чрезвычайно эротичной манере. - Так на чем мы остановились? - довольно проурчал Пьер, прикусывая ушную мочку Джона. - Ты говорил что-то про мою руку... - О боже... да...- задохнулся Джон, подавшись назад и чувствуя мягкую ласку рукой. Затем хватка стала крепче, и большой палец сменила чужая плоть, чье жаркое касание было почти невыносимым для его собственного трепещущего возбуждения. Все было в точности, как он запомнил. Теплые пустынные ночи под спасительной тенью бараков, пачка сигарет в качестве взятки, лишь бы патруль не заглядывал в этот угол хотя бы десять минут; нетерпение, жажда, экстаз, щетина, царапающая повлажневшую кожу, судорожные толчки и собственное болезненное возбуждение, презерватив или салфетки, чтобы не испачкать форму; будоражащие кровь чувство недозволенного и страх быть пойманным, мягкие звуки, несмелые, приглушенные стоны... Но здесь, в переулке, рядом с мусорными баками, где он кричал от всепоглощающего удовольствия, в глазах стоял вовсе не Афганистан. Нет, картинки перед его внутренним взором были очень английские: Биг Бен, затяжной дождик и зеленые лужайки, послеполуденный чай, булочки и густые топленые сливки... - Шерлок! - вырвался у него безмолвный крик.- Шерлок! Шерлок... с каплями воды в волосах и плотными горошинками сосков под мокрой рубашкой... Шерлок... с его английской бледностью, аристократической кожей и бездонными, как то озерцо, где Джону случалось рыбачить в детстве, сине-зелеными глазами, чей взор проникает прямо в душу... но не видит... И Джон, опустошенный, оглушенный ярчайшей вспышкой, с опадающим членом в руках хастлера посреди какой-то подворотни, не знал, стоит ли ему быть благодарным другу за эту избирательную слепоту.