***
Еще целых два дня он набирался духу, чтобы подняться наверх в комнату Джона. Открыв, наконец, дверь, он потерянно встал на пороге и уставился на по-военному аккуратно убранную кровать, на шкаф, сквозь открытые дверки которого были видны пустые полки, на комод и голые стены, с которых Джон снял картинки и фотографии. В комнате еще чувствовался слабый запах лосьона для бритья, но со временем исчезнет и он.***
Хуже всего были дни, когда кухонная дверь вдруг открывалась сама по себе - со старыми домами такое случается, и Шерлок, услыхав ее скрип, по привычке отрывался от ноутбука или скрипки, чтобы сказать: "Только чаю, Джон, спасибо" и понимал, что Джона здесь больше нет. В такие дни он поднимался наверх и часами стоял на пороге, с несчастным видом взирая на тщательно заправленную кровать, пустые полки и ящики, голые стены, где только шляпки гвоздей напоминали о том, раньше здесь висели фотографии. Много дел он не брал, занимался только теми, с которыми к нему обращались через сайт, и для решения которых не нужно было выходить из дома. Лестрад пару раз взывал к нему с отчаянными призывами о помощи, но он их отверг. А уж ответами на вопросы о своем здоровье детектив вообще себя не утруждал, просто игнорируя их. Шерлок понимал, что постепенно становится брюзгой и затворником, но ничего не собирался с этим делать.***
Джон перестал пить. Все равно джин не помогал. Он не мог прогнать чувство одиночества, переполнявшее его каждый раз, когда доктор возвращался в свою каморку после ночной смены в больнице. И Шерлока он тоже не мог заменить. Шерлока, совершившего непростительную вещь. Шерлока, который до сих пор оставался его лучшим другом. Шерлока, которого он хоч... хотел. Тут Джон вздохнул. Ну и кого он обманывает? Он все еще желал его. И всегда будет желать. Но как он может простить его за то, что тот использовал против Джона его же желания? За то, что он играл с ним? Ладно бы речь шла только о физической стороне дела... Джон бы еще смог это пережить. То, что он чувствовал к детективу, не было просто физическим вожделением, он чувствовал... Или все-таки чувствует? Джон уже ни в чем не был уверен. Время от времени он получал сообщения. Они всегда были от Майкрофта и всегда состояли из одной и той же фразы: А сейчас вы знаете, что бы вы сказали ему? МХ. Но он по-прежнему не знал.***
Как-то раз, в один послеобеденный четверг (а, возможно, это была среда, Шерлок затруднялся сказать) одетый только в пижаму и шелковый халат детектив лежал на диване в гостиной, перебирая струны скрипки, когда раздались женские шаги на лестнице. Должно быть, миссис Хадсон, с раздражением вздохнул он. Она буквально вынудила его поесть три дня назад и не далее, как сегодня утром снова завела об этом речь. - Миссис Хадсон! Я не голоден! И меня не волнует, ростбиф это или куриный суп. Я не хочу! - грубо заорал он, даже не подняв взгляда. - Я, э, я не миссис Хадсон, - произнес хорошо знакомый ему голос. В изумлении он повернулся, чтобы посмотреть на вошедшего. - Это Молли, - робко улыбнулась девушка, почувствовав еще большую неуверенность, когда он, не отвечая и продолжая смотреть на нее, свел вместе брови. - Молли Хупер, - повторила она, переминаясь с ноги на ногу. - Я прекрасно знаю, кто ты. Зачем ты пришла? - спросил он пренебрежительно. - Я слышала, что ты вернулся домой, - нервно ответила она. - И... Ну, я подумала, а что если я заскочу к тебе на минутку. - Зачем? - Узнать, как ты, - объяснила она. - У меня для тебя подарок. Она протянула ему сверток, завернутый в синюю упаковочную бумагу. Детектив едва взглянул на него. - Мне не нужно увеличительное стекло, - коротко сказал он. Затем он поднялся и подошел к ней. - Молли, хочу оказать тебе услугу. Надежда и беспокойство вспыхнули в ее глазах, когда она посмотрела на него. - Услугу? - спросила она дрожащим и неуверенным голосом. - Да. Собираюсь сэкономить твое время. - Время? - моргнула она. Щеки Молли покрылись слабым румянцем, хотя она все еще не понимала, что детектив имеет в виду. - Совершенно очевидно, что ты влюблена в меня. - Шерлок! - тихо запротестовала Молли, смущенно потупив глаза. - Так вот, брось эту затею, - прямо сказал он. - В ней нет никакого смысла. Молли подняла на детектива глаза и уставилась на него, приоткрыв рот. - Что? Голос ее дрожал. - Молли, мы никогда не будем вместе. Выбрось это из головы, и чем скорее, тем лучше. Твои чувства ко мне - просто потеря времени, я никогда не смогу на них ответить. Глаза Молли наполнились слезами. Детектив наблюдал за ней в своей обычной бесстрастной манере. - Но как ты можешь быть в этом уверен? - бесцветным голосом спросила она. Шерлок чуть наклонился в ее сторону, отметив, что она поежилась от его резких слов, и прошептал: - Я предпочитаю мужчин. Он отступил назад и горько улыбнулся. Губы Молли округлились в потрясенном: "О", глаза расширились. Остолбенев, она смотрела на него во все глаза, все еще держа в обоих руках свой подарок. - Но, Шерлок! У нее вырвалось еще одно короткое рыдание, пока она не овладела собой. - Откуда ты знаешь? То есть... ты разве вообще когда-нибудь..., - ее голос упал до шепота. При виде подобной настойчивости Шерлок приподнял бровь. Молли совершенно точно не собиралась легко сдаваться. - Да, Молли, я абсолютно уверен. Новые эксперименты в этом направлении не требуются. Они лишь подтвердят полученный результат. Ее правая рука взметнулась вверх, прикрывая рот. Раздался еще один сухой всхлип, а затем Молли сбежала по лестнице вниз. Закрывая за ней дверь, он прошептал присказку Майкрофта: - Все сердца разбиваются. Он слышал, как внизу в рыдания девушки вплетаются утешающие слова миссис Хадсон. - Теперь и миссис Хадсон об этом знает, - подумал детектив с мрачной улыбкой.***
В тот же самый день Джон боролся с искушением купить после работы бутылку вина или джина. Вместо этого он купил холодной шипучки: даже полдень еще не наступил, а на улице уже было 25 градусов. После ночной смены он чувствовал себя абсолютно вымотанным. Его мысли блуждали по каким-то странным местам, пока он, слишком усталый, чтобы следить за ними, поднимался к себе. Джон решительно не понимал, какое было Майкрофту дело до того, что происходит в его жизни. Зачем он продолжал слать ему одни и те же сообщения? Волновался за брата? Или было во всем этом что-то еще? Если за этими сообщениями крылось исключительно беспокойство, то Шерлоку, должно быть, совсем плохо. Неужели настолько, что он вернулся к своим старым привычкам? Боже, Джону не хотелось даже думать об этом. Следовало ли в таком случае вернуться обратно, иначе врачебная совесть просто не даст ему покоя? И потом, если он пожелает вернуться, захочет ли этого же Шерлок? В конце концов, именно он не желал видеть Джона и не отзывался на все попытки доктора связаться с ним. С другой стороны, у Майкрофта было достаточно ясное и определенное понимание ситуации. И поскольку старший не оставлял своих попыток добиться от Джона ответа, вполне возможно, что надежда все-таки оставалась. Даже если все поведение Шерлока говорило об обратном. А значит... Значит, сомнений в том, что Шерлок примет его, если Джон пожелает вернуться, не оставалось. Должен ли Джон вернуться потому, что ему было невыносимо скучно и очень не хватало захватывающего дух восторга от расследований? Или ему следует вернуться, потому что Шерлок... признался ему в любви? Это вообще может быть правдой? Правдой было то, что Шерлок совершенно точно спас ему жизнь, толкнув на землю и накрыв своим телом в момент взрыва. Люди обычно не совершают подобного, если только они не безумно влюблены. От этой мысли Джону срочно понадобилось присесть. По правде сказать, он просто рухнул на кровать. Шерлок и правда его любил. Это была чистая, неприкрытая правда. А что он сам? Что чувствует он? Он уставился в потолок, и внезапно все вдруг стало ясно. И тут, будто по сигналу, прожужжал телефон. Сообщение. А сейчас вы знаете, что бы вы сказали ему? МХ. ДА, черт возьми. Где он? ДВ Такси ждет вас внизу. Водитель знает адрес. МХ.***
В то утро Шерлок почувствовал, что еще один день дома он не вынесет. Поэтому Лестрад получил сообщение следующего содержания: "Скучаю до смерти. Готов хоть пропавших собак разыскивать. ШХ". Шерлок прождал всего лишь с полчаса, когда позвонил инспектор. - Сегодня твой счастливый день, Шерлок! Пропавших собак не обещаю, ими занимается другой отдел, зато у нас есть чудное убийство. - Нет, Лестрад, сегодня твой счастливый день, потому что я собираюсь решить для тебя это дело. Диктуй адрес, я выезжаю. Такси высадило его прямо перед зданием заброшенной фабрики. Там уже подъехало несколько полицейских машин, и, конечно же, сержант Донован стояла у полицейской ленты и была готова сопроводить детектива на второй этаж. Едва Шерлок показался на верхних ступенях лестницы, к нему подскочил инспектор. - Нужно торопиться, иначе в в такую жару мы ощутим всю прелесть малоприятных запахов. Шерлок бросил на него снисходительный взгляд. - Ты это Андерсону скажи. Знаешь ведь, что я работаю быстро. Инспектор засмеялся и спросил: - Кстати, а где Джон? Давненько его не видел. Он не заболел? Или он в отпуске? Он ничего не говорил, но..., - Лестрад пожал плечами. Совершенно невинный вопрос, настолько далекий от реального положения дел, насколько это возможно, ввел Шерлока в состояние полнейшего ступора. У него совсем вылетело из головы, что об уходе Джона знали только Майкрофт и миссис Хадсон. - Я..., - начал он, не зная, впрочем, как продолжить. Что ему сказать? Какие слова подобрать чтобы не нарваться на жалость и сочувствие со стороны Лестрада? Взгляд инспектора все еще был устремлен на него. Ожидающий. Не знающий. Как он мог не видеть? Как он мог предполагать, что все оставалось также, как раньше? - Джон..., - снова попробовал Шерлок, но ему даже имя больно было произносить. Всего один слог, только если еще пару недель назад он срывался с губ легко и непринужденно, то сейчас произнести его было мучительно больно. - Джон..., - он пытался было заставить свои голосовые связки вибрировать, но безуспешно. Да и что он скажет? Джон бросил меня? Ну уж нет, только не перед Донован! Солгать? Но правда рано или поздно откроется, и тогда доверие к нему будет утеряно. Да и есть ли смысл во лжи? - Джон... - не придет, пытался он заставить себя сказать, но в этот самый момент услышал быстрые шаги и чье-то сбившееся дыхание. Дыхание! Голова детектива дернулась в сторону приближавшихся звуков. Джон? Это действительно Джон? Собрав все имевшиеся силы, он подавил вспыхнувшую искорку надежды. Крохотный отблеск в глубине его сердца. Он сможет справиться и жить дальше без Джона, но не тогда, когда его ожидания снова и снова будут разбиваться о разочарование. Наверняка это был какой-нибудь чересчур рьяный сержант с известиями для Лестрада. ДЖОН! Сердце Шерлока пропустило удар. Джон здесь, прямо перед ним. Он тяжело дышал, поскольку ему пришлось бегом подниматься по лестнице. Джон мельком глянул на детектива, а затем повернулся к Лестраду. - Извини за опоздание, нужно было кое-что доделать. Много я пропустил? - Не так много, - отвечал тот. - Криминалисты все еще делают снимки, так что Шерлоку придется подождать, пока он даст волю рукам. - Я никогда, как ты выражаешься, не даю волю рукам, - машинально возразил Шерлок. Его взгляд не отрывался от Джона, который вел себя так, будто ничего не произошло. Будто все было, как обычно. Будто все было... нормально. Им пришлось подождать еще несколько минут, пока криминалисты не закончили свою работу. Джон и Лестрад болтали о разных пустяках: о погоде, чересчур жаркой даже для августа, о любовной интрижке каких-то актеров, пока Шерлок, стоя чуть поотдаль, безуспешно пытался понять, почему в такой, казалось бы обычной и нормальной ситуации, он чувствует себя так, будто находится под кайфом, причем весьма дурного качества. Однако когда они, наконец, получили доступ к телу, несмотря на свое состояние, он привычно стал делать все, что от него требовалось. И Джон выполнял все то же, что он обычно делал, помогая детективу, и спокойствие, которое он каким-то образом источал, стало потихоньку проникать и в Шерлока. Вскоре выяснилось, что для определения причин смерти нужно вскрытие, и Шерлок поделился с инспектором некоторыми идеями, которые могли помочь в расследовании. Полицейские упаковали вещи, тело увезли и все были готовы ехать. - Мне нужно осмотреть другую комнату, - объявил детектив и добавил, - Джон? Он прошел вперед, прилагая просто неимоверные усилия, чтобы не обернуться, выясняя идет ли тот следом. Эта комната в точности походила на ту, где было найдено тело. Тот же запах пыльного цемента и штукатурки и обрывки полиэтиленовой упаковки в углах комнаты. Одно из стекол в окне было разбито, второе же стало совершенно непрозрачным от покрывавшей его пыли и грязи. Шерлок обернулся, и при виде Джона затопившее его облегчение было таким сильным, что он сам этого не ожидал. - Джон... Где ты был все это время? - спросил он в своей обычной слегка надменной манере, стараясь скрыть охватившие его чувства. Джон посмотрел на него, и детектив заметил, как с каждой секундой доктор нервничает все больше и больше. Затем, будто бы одернув самого себя, он выпрямился, и в его облике еще отчетливее стало проступать что-то военное. Шерлок мог бы поклясться, что Джон пришел к какому-то решению. - Как я уже говорил, нужно было кое-что доделать, - наконец выговорил тот. Он потянулся к внутреннему карману летней куртки. - Вот. Это тебе. Румянец смущения вспыхнул на его щеках. Не вполне понимая, что Джон имел в виду, Шерлок уставился на букетик цветов в руке доктора и с озадаченным видом взял его. - Myosotis arvensis, - прошептал он. - Это мне? - Конечно, тебе! Я подумал... Знаешь, в цветочном магазине были только они. Мне нужен был маленький букетик, чтобы он поместился в карман. И чтобы никто другой его не видел. И я подумал, что незабудки... Боюсь, вот только помялись... - Для меня, - потрясенно повторил Шерлок, переводя взгляд с букетика на Джона. Изумление на его лице граничило с благоговением. - Боже, Шерлок, - неуверенно засмеялся Джон. - Конечно, я их купил для тебя. Тебе не нравится? - Мне никто никогда..., - прошептал тот, все еще объятый едва ли не почитанием. - Джон... - Прости меня, - тихо сказал Джон. - Я вел себя как последний идиот. Ты.. Мы..., - голос сорвался, и он вынужден был прочистить горло. - Помиримся? - Это я виноват, - Шерлок был абсолютно серьезен. - Моя идея и моя вина. Я думал, что умный. Слишком умный. Был уверен, что план безупречен. Что нет никакого риска. Это было... Это было очень самонадеянно с моей стороны. Джон озабоченно глядел на детектива. - Шерлок, ты в порядке? Жара нет? Головой нигде не ударялся? - Повторяться больше не буду. Хватит и одного раза, - проговорил тот со смесью смущения и снисходительности. - А. Этого вполне достаточно. - Ты вернешься? - спросил Шерлок с непривычной для него стеснительностью, задержав дыхание и сам не сознавая этого. - Да, вернусь. Вернусь на Бейкер-стрит. К миссис Хадсон. И к тебе, мой гениальный идиот! Туда, где мое место. От наступившего облегчения у Шерлока ослабели ноги. - Миссис Хадсон будет в восторге. - А ты? - мягко спросил Джон. Шерлок улыбнулся. - А я буду на седьмом небе от счастья, - так же мягко ответил он, стараясь, чтобы его слова прозвучали сухо, но полностью скрыть всю глубину переполнявших его чувств он так и не смог. - Отлично. Тогда...- Джон несмело улыбнулся и встал прямо напротив Шерлока. - Есть еще кое-что, о чем я хотел у тебя спросить... В этот раз его сердце не пропустило удар, о нет. Оно заколотилось как сумасшедшее. - Господи, Джон. Нет... Тот нахмурил брови. - Что? Что мне не следует... - Эти цветы и... И все это... Ты что, предложение мне собрался делать? - выпалил Шерлок, объятый и ужасом, и восторгом. - Бог ты мой, Джон, только не это! Джон замолчал и как-то странно посмотрел на детектива. - Так. Если предположить, гипотетически, что делаю тебе предложение, - медленно сказал он, - то что бы ты, гипотетически, ответил? Детектива потрясывало, и тут он вдруг осознал, что Джон держит его обеими руками, смотрит на него с легкой улыбкой и от него по-прежнему исходит непоколебимое спокойствие. - Я бы ответил: "Да",- голос его звучал хрипло, но решительно. - Боже, я бы ответил "Да". Но мужем был бы ужасным. Джон, пообещай мне, что ты никогда этого не сделаешь. - Никогда? Вот этого обещать не могу. "Никогда" звучит как-то окончательно, не находишь? - озорная улыбка Джона стала еще шире. - Да ты... ты и не собирался, - выдохнул детектив, сообразив, что попался на удочку. - Ты надул меня! - Ну разве что чуть-чуть, - признал Джон без капли вины. - Но я действительно хотел тебя кое о чем спросить. - О чем? - прозвучал осторожный вопрос. - А это ничего, если мы... - о, признаки смущения на лице Джона были столь красноречивы. - Можно ли нам теперь целовать друг друга? Шерлок мог только молча кивнуть, глядя в его серьезные глаза. Рука Джона легла ему на затылок и нежно, но решительно привлекла его к себе. Первое соприкосновение было легким, почти невинным. Затем их губы разомкнулись, о, совсем чуть-чуть, но их первое касание языками заставило детектива затрепетать. Он бессознательно застонал и еще больше приоткрыл рот, посасывая нижнюю губу Джона, дразня и искушая, приглашая его пробовать, исследовать и ласкать. И тот не устоял. Поддавшись приглашению, его язык ворвался внутрь, захватывая все новые и новые области, от чего у Шерлока перехватило дыхание и подогнулись колени. Он прекрасно помнил, что этот дьявольски умелый язык мог проделывать с другими частями его тела, и приник еще ближе. Шерлок чувствовал крепкие объятия мускулистых рук бывшего солдата... и внезапно все исчезло. Поцелуй исцелил его раны, стер и унес с собой боль, душевные страдания и чувство вины. Он не мог сказать, чье сердце так неистово бьется в груди: его собственное... или сердце Джона... И это было не важно. Джон был его сердцем и всегда им будет. Они поменялись ролями, и уже Джон был тем, кто искушал, дразнил, проверял, насколько податлив и уступчив может быть партнер, и сводил его с ума. Шерлок позволил желанию охватить себя. Их языки сплетались вместе, противоборствовали и танцевали друг с другом, и стоны Джона дрожью отзывались во всем его теле. Рука доктора зарылась в темные кудри и, мягко потянув, побудила Шерлока откинуть голову назад и обнажить горло, а рот, оторвавшись от голодных губ детектива, покрыл белую шею влажными, жадными, горячими поцелуями. Тяжело дыша, они неохотно оторвались друг от друга. - Это было... ух! - тихо сказал Джон. - О да, - согласился Шерлок, облизнув губы. - Останется след? Он коснулся шеи. - Нет. От этих не останется. А ты хотел бы? Андерсон тогда умрет прямо на месте, - ухмыльнулся Джон. - В таком случае - очень хочу! - усмехнулся детектив в ответ. Джон посерьезнел. - Но почему ты не разрешал мне себя целовать? Боялся, что замечу силиконовые накладки? - И поэтому тоже, но главным образом... - тот замолчал, а затем продолжил еще тише: - Понимаешь, ты бы не меня целовал, а его. А я не мог позволить этому случиться. Это бы разбило мне сердце. - Мы делаем все задом наперед, - усмехаясь, сказал Джон. Он покачал головой. - Мы безнадежны. Шерлок озадаченно спросил: - Что ты имеешь в виду? - Ну, мы творили друг с другом такие развратные вещи, а наш первый поцелуй был только сейчас. Обычно все происходит как раз наоборот. Дерзкая улыбка появилась на губах Шерлока. - Э, нет. Наш поцелуй только что был... а вот действительно развратные вещи еще впереди. - Что за ерунда, Шерлок. Мы же... - возразил Джон. - Нет, это был ты и Пьер, а вовсе не ты и я. Я - не он! - Нет? - вопросил Джон, с трудом сглотнув. - Нет, - детектив был несколько оскорблен таким предположением. - Да ты хотя бы представляешь, как трудно было не целовать тебя, когда ты творил со мной все эти вещи? Как трудно мне было молчать? Джон недоумевал. - Ты бы себя выдал тогда, да? Если бы говорил что-то? - Ты имеешь в виду, что я бы не смог поддерживать этот визгливый голос, когда ты делал... то, что ты делал? Именно. Поэтому счел за лучшее молчать и не издавать ни звука. - То есть ты громкий в постели? Шерлок сделал вид, что задумался. - Наверно, миссис Хадсон надо будет купить беруши. И да, я громкий в постели. Весьма. И еще я все время болтаю. Надеюсь, это не будет тебе сильно докучать. - Мой Бог! - единственное, что мог сказать Джон. - Докучать?! Шерлок, да это здорово. Очень здорово. Ты хоть понимаешь, что были моменты, когда я готов был кончить от одного твоего голоса? Шерлок приподнял бровь. - Тогда проведем эксперимент. Его глаза засияли. - Так, мне необходимо освежить в памяти кое-какой словарь, чтобы вести грязные разговорчики. Вызови-ка нам такси. - Ты ведь несерьезно говоришь? - хрипло спросил Джон, не веря своим глазам, когда Шерлок достал телефон и стал что-то искать в интернете. - Проблемы? - Да это же просто фигура речи. Это ведь так не работает. Уже через мгновение тот был подле Джона, обнимая и жадно целуя его. - Как только ты окажешься в моем доме и в моей постели, я наконец найду должное применение наручникам, которые как-то стянул у Лестрада. Ты будешь прикован к кровати... обнаженный... а затем я стану раздеваться... очень, очень медленно... а ты будешь смотреть... я расскажу тебе в мельчайших подробностях, как мое тело желает тебя... как сильно меня заводит то, как ты желаешь меня... я стану касаться себя, а ты сможешь только смотреть... я скажу тебе, что чувствую... как сильно хочу, чтобы твои руки довели меня до экстаза... - Иисусе! - взвыл доктор. Шерлок внимательнейшим образом осмотрел паховую область друга. Огромный бугор четко обрисовывался под тканью. - А. Ну вот, что и требовалось доказать. Действительно работает. А теперь, может, ты все-таки вызовешь нам такси?***
Позже... уже ночью... Шерлок тихонько, чтобы не разбудить любовника, выбрался из кровати. Даже не позаботившись одеться, он проскользнул на кухню и, тронутый редким для него переживанием, взглянул на букетик незабудок, плавающий в стакане (вазы у них не водилось) с водой. Чуткими пальцами он коснулся нежных лепестков, затем осторожно вытащил один стебелек и прошёл в гостиную. Там он достал из шкафчика листок папиросной бумаги, свернул его пополам, вложил внутрь незабудку и подошел к книжным полкам. Взяв один томик, он открыл его на некой странице и вложил в нее цветок в папиросной бумаге. Глубокая нежность светилась в его глазах, когда он захлопнул книгу, поставил ее обратно на полку и незамеченным вернулся обратно. Вернулся туда, где было его место. Отныне и навсегда.