***
- Так это твой дом? – Женька с аппетитом уплетает тост с джемом и запивает черным кофе без сахара. А я получаю какое-то совершенно извращенное удовольствие, от того, что, как выяснилось, у нас во многом совпадают вкусы: кофе, черный, без сахара, яичница-глазунья, тосты с сильно поджаристой корочкой, из всех шмоток в гардеробе, он выбрал мои любимые рваные джинсы Lee и скромную на вид черно-серую футболку от Лагерфельда. Сплошное очарование. - Как видишь, - игриво подмигиваю. – И ты мой первый гость. - Мне здесь нравится, - парень оглядывается по сторонам. – Здесь очень круто. Кто все это придумал? - замечу, что у меня в студии царит этакий дух классического Баухауса, ибо конструктивизм – мое любимое направление в архитектуре и дизайне. - Я, - сама скромность. - Ты?! – о, мне удалось произвести впечатление! - Да, по образованию я дизайнер, но это, пожалуй, единственное место, которое я действительно сделал сам – от начала и до конца. Рабочих, конечно, пришлось нанимать, но я контролировал все стадии процесса, поэтому получилось именно так, как мне хотелось. - Классно получилось, - улыбается он. – У тебя талант. - Рад, что тебе нравится. - Это ведь под самой крышей, да? - Ага. Раньше здесь было несколько художественных мастерских, но я выкупил весь этаж и спроектировал студию. И потом, я всегда любил Петроградку, всегда хотел жить именно здесь. - Сводишь меня погулять? Хочу посмотреть твой любимый район в Питере, - в его голубых глазах загорается надежда. - Конечно, - я говорил про кота из «Шрэка»? Так вот Женьке невозможно отказать, когда он так смотрит! - Здесь очень много места, просторно… Тебе одному не скучно? - Да нет вообще-то, - наверно, не надо было заявлять так бескомпромиссно, потому что парень моментально стушевался и заерзал на стуле. «Боишься, что нарушил мое личное пространство? Ах ты, глупыш». - Но я всегда знал, что в моей жизни появится человек, с которым мне будет комфортно, - «Ты ведь это хотел услышать?» И в голубых глазах снова расцветает надежда. «Неужели и правда в меня влюбился? Что ж, взаимность – это прекрасно». - Если я здесь первый гость, то где же вы встречались с твоим… - Женька запинается на полуслове, видимо, почувствовав, что сунул нос, куда не следовало. - Моим бывшим? – договариваю я. – У него. Мои родители его на дух не выносили, а до покупки студии, я жил с ними. У них большой дом. К тому же, мы с Владом просто встречались и по-настоящему вместе никогда не были. По крайней мере, жениться на нем я точно не собирался, - вот какого хрена, спрашивается, я перед ним оправдываюсь? - Ты его любил? – вдруг спрашивает Женя. - Время от времени. - Я не об этом… - Нет. - Понятно, - мой мальчик нервничает? - Но тебя буду… - серьезно говорю я и сжимаю его тонкие пальцы в своей ладони. - Если ты позволишь, конечно.***
- Завтра ноябрь, - сообщает Женька, когда мы медленно бредем по безлюдной набережной Карповки в сторону Каменноостровского. Я все-таки решил выполнить обещание и прогуляться с парнишкой по Петроградке, показать ему свои любимые места. Вообще, странно это: я привык бродить тут в одиночестве, дистанцируясь от суеты и упиваясь собственной меланхолией, и всегда думал, что компания в такие моменты может вызвать только ненужное раздражение. Но внезапно присутствие Женьки не создает никакого дискомфорта. - И что? Это что-то изменит? – усмехаюсь я. - Да нет, просто время как-то быстро бежит, - отвечает парень. – Совсем недавно лето было, а уже ноябрь – мне исполнится 18. А потом - зима… - Не любишь зиму? - хотя уже знаю ответ: нам ведь одно и то же нравится, вряд ли времена года станут исключением. - Люблю. Осень и зиму, - подтверждает Женька мои догадки. – А ты? - Вот и я тоже – люблю осень и зиму, - ласково треплю его по волосам. «И тебя, кажется…» - А когда у тебя день рождения? – вдруг спрашивает он. - Весной, - отвечаю я. – В конце марта. - Овен? - Веришь в гороскопы? - Нет. А ты? - И я не верю, - чувствую, что разговор заходит в тупик, но следующая фраза, произнесенная Женькой, меняет все, вызывает в моей голове небольшой такой термоядерный взрыв, разбивает идиллию и возвращает к реальности. «Вопрос на засыпку, Артемий: какого хера вы расслабились и решили, что попали в сказку?» - Пригласишь меня на свой день рождения? – мое наваждение снова распахивает голубые глаза. Запрещенный же прием! – Если я еще буду в Питере… - Приглашу, - киваю, но волнует меня совсем другое: вероятно, пришло время расставить все точки над «i». – Только вот поведай мне, идиоту, что значит «если я еще буду в Питере»? Ты сюда погостить приехал и оставаться не собираешься, так? Как и следовало ожидать, Женька замолкает и отводит взгляд в сторону. - Что? Не хочешь объясниться? – продолжаю давить я. Блять. Обидно до слез, к горлу подступает ком. Он ведь мне реально нравится, пацан этот! «Нервы сдают, Тем? Ну, давай, закати ему истерику!» Но я сдерживаюсь, стараясь не выглядеть совсем уж жалким, и по пунктам высказываю то, о чем думаю, - больше для себя, чем для Женьки, раскладываю по полочкам все, что между нами произошло. А что, собственно, произошло-то? Что именно в поведении Женьки дает мне право предъявлять претензии? «Осознай, Темочка, масштабы собственного кретинизма!» – Появляешься в моей жизни, ставишь все с ног на голову, пытаешься соблазнить, заставляешь ревновать, заявляешь моему бывшему, что теперь ты мой парень, даешь надежду… - Артем… - Что – Артем? Я 25 лет как Артем! Не надо со мной в игры играть! И у меня сейчас такой пиздец в голове, что я схвачусь за любую соломинку, пойду за кем угодно, лишь бы забыться, почувствовать себя человеком, а не мешком с дерьмом… - Но я ведь не «кто угодно»? – осаждает меня Женька. Что-то неуловимо меняется в его интонациях – как-то жестко это прозвучало, требовательно даже, и я вдруг четко осознаю, что совсем ничего о нем не знаю. Что он рассказал о себе за сутки? Что у него тут брат-бизнесмен и что он родом из-под Саратова? Не густо. «Надо пробить адрес этого Александра», - решаю я. – «Даже если мне это ничего не даст, все равно надо попытаться. По-любому у нас окажется пара-тройка общих знакомых, ибо не простой он человек, судя по хате… Именно, что не «кто угодно»!» - Прости… - перевожу дыхание. «Действительно, че разорался-то, психопат?» – Не понимаю, что на меня нашло. В общем-то, очевидно, почему ты Владу сказал, что мы вместе, наверно, я тебе даже благодарен должен быть, что ты меня поддержал перед ним. И ты вроде говорил вчера, что ничего не выйдет, - припоминаю наш разговор на Московском. – Просто на мгновенье поверил… - Во что? – он останавливается вплотную ко мне. - В нас? - неуверенно произношу я. «Абсурд какой-то…» - И что с нами? – шепчет он в мои губы. - Нас нет и быть не может, так? – слова даются с трудом, но я выдерживаю Женькин тяжелый взгляд и продолжаю стоять с непроницаемым лицом. - Но я есть, и ты есть, и мы уже встретились… - Но ты уедешь. Это вопрос времени. - А если я передумаю и останусь? – выпаливает, гордо вскинув подборок. - Я буду рад. Я не врал тебе: ты мне нравишься, очень нравишься. - Даже если у нас будут проблемы? – «Берет на понт что ли? Смешной». Женька медлит секунду и уточняет. – Если у тебя будут из-за меня проблемы? - Любые проблемы решаемы, малыш! – легкомысленно отмахиваюсь. «Я же себя не на помойке нашел? У меня папа почти олигарх, уж заступится за единственного сына в случае чего!» - А если я тебе надоем? - Ты достал со своими «если»! – кажется, напряжение немного отпускает. - Я же не телепат, Жень, я не могу сказать, что случится через несколько секунд, а ты хочешь от меня прогноза на ближайшие 20 лет! Давай просто попробуем. - Настаиваешь? – почти мурлыкает, взгляд с поволокой, соблазнительно закусывает губу. - Да, - притягиваю парня к себе, забираясь холодными руками под его куртку, и с удовлетворением отмечаю, как вздрагивает от неожиданности и сразу подается навстречу моим прикосновениям его тело. «Ммм… Какой же ты горячий, детка!» – Еще как настаиваю… - Ты предупрежден. Кто не спрятался, я не виноват, - игриво замечает мой мальчик и тут же таинственно продолжает. - Зато я знаю, что будет через несколько секунд, - в его черных зрачках появляются знакомые озорные искры. «О, да, солнышко! Кажется, я тоже догадываюсь…» - И что же? – вопросительно приподнимаю бровь. - Ты меня поцелуешь… - Точно… - касаюсь губами его губ. «Сладкий мой!» Женька чуть слышно стонет, пропускает мой язык глубже и начинает действовать: отвечает, пытается перехватить инициативу, закапывается пальцами в моих волосах. «Господи, как же с ним хорошо! А главное, хочется как подростку, как сто лет уже не хотелось!» Меня тянет к нему, к Женьке этому, словно магнитом, и я даже начинаю озираться по сторонам в поисках какой-нибудь уютной подворотни, где бы могли помочь друг другу избавиться от четко обозначившегося стояка… - Совсем стыд потеряли! – раздается возмущенный вопль, и мы оба озираемся, высматривая разрушителя нашей идиллии: на улице ни души, редкие прохожие и те куда-то испарились. – При всем честном народе, средь бела дня! А если дети увидят, развратники? - мы оба прыскаем со смеху и, наконец, замечаем сумасшедшую старушку в бигудях, грозящую кулаком из окна третьего этажа и не двусмысленно намекающую, что в нас вот-вот полетит глиняный горшок с куцей геранью. - Подглядывать нехорошо! – сквозь хохот выкрикиваю я и хватаю Женьку за руку. – Давай свалим отсюда, пока она весь дом на уши не поставила? - Давай, - Женька тоже хохочет, и мы одновременно срываемся с места, бежим со всех ног как нашкодившие пятиклашки. Хотя – какого хера? Почему я не могу поцеловать того, кто мне нравится, там, где мне хочется? Лижутся же всякие уебки со своими телками на эскалаторах и на скамейках в парках? Почему им можно, а нам нельзя? С другой стороны, это первый случай за всю мою жизнь, когда мне так явно приперло продемонстрировать свои чувства на людях. Обычно, я и сам против подобных экспериментов. - Милонова на вас нет, изверги! – никак не унимается бабка и все же запускает ни в чем не повинную герань нам вслед. Осколки с жалобным звоном рикошетят от асфальта в метре от нас, а мы продолжаем смеяться и улепетывать подальше, сворачиваем в ближайшую арку и пытаемся отдышаться от незапланированной разминки. - Снайпер, - шутит Женька, немного успокоившись. - Да уж, - соглашаюсь я, приходя в себя. – Хорошо хоть, у нее ружья поблизости не оказалось. Могла ведь и попасть. - Артем, - выдержав небольшую паузу, приглушенно. Голос Женьки слегка хрипит. Секси, очень возбуждающе. Он стоит, прислонившись спиной к обшарпанной стене. - Что, мой хороший? – делаю шаг навстречу, пристально смотрю на него и упираюсь руками в холодный бетон по обе стороны от его плеч. - Поцелуй меня, - просит он. И сверлит голодными глазами, даже не пытаясь скрывать того, о чем думает. Волосы растрепались, бледно-розовые губы приоткрыты, на щеках едва заметный матовый румянец. - Женя… - ничего уже не соображаю, сердце бьется учащенно. «Попроси меня спрыгнуть с Дворцового моста в ледяную воду, и я не смогу тебе отказать». – Женечка… Мальчик мой золотой, - подхватываю его на руки, держа на весу, с силой вжимаю в грязную штукатурку, тянусь к влажному манящему рту. Он обхватывает мои бедра ногами – своими умопомрачительно длинными ногами, обтянутыми узкими джинсами, кладет прохладные ладони мне на шею, тянет на себя. И мы минут пять целуемся как сумасшедшие, как будто мира вокруг нас не существует и время остановилось. - Я, кажется, влюбился в тебя, Артем, - неожиданно говорит он, когда мы, наконец, отрываемся друг от друга. И у него, черт подери, при этом такой виноватый вид, как будто он боится, что сразу после признания я пошлю его куда подальше! «Не дождешься». – Я… Я… - Женька пытается сказать что-то еще, но не может подобрать слов. Касаюсь указательным пальцем его губ. - Не надо. Все хорошо. - Правда? – замечаю, как его всего трясет – точно от озноба. «Ну, что ж ты так накручиваешь-то себя, Женька?» - Да, - шепотом на ухо. – Это взаимно. Он делает глубокий вздох и закрывает глаза и почти слово в слово произносит то, что я говорил себе вчера на Думской: - Я хочу жить с тобой, спать в одной постели, заниматься любовью, видеть, как ты просыпаешься, и знать, что твоя первая утренняя улыбка принадлежит мне, прикасаться к тебе, целовать… Может быть, ты моя судьба, Артем? Может быть, мы не просто так встретились? Я знаю. Я маленький, наивный, но... У меня пропадает дар речи, а Женька, чуть помедлив, продолжает: - Я когда в поезде из Москвы в Петербург ехал, мне одна женщина пообещала, что я здесь найду того, кого буду любить всю жизнь. Я подумал, просто шутит, или скучно ей, хочется поболтать с кем-нибудь, чтобы 4 часа побыстрее пролетели. А потом мы вышли на Московском вокзале, и я должен был на такси поехать, но у меня наличных оказалось маловато. Тогда она подошла ко мне и сказала, чтобы я времени не терял, потому что судьба ждать не будет, и отвела в метро, помогла добраться до Невского. А там я тебя встретил, и ты сидел на скамейке, совсем один, ни на кого не обращая внимания, такой красивый, отрешенный – вокруг полно народу, суета, давка, а у тебя глаза закрыты, и улыбка на губах, – как будто на самом деле кого-то ждешь давно… - Я и ждал, - теперь-то я понимаю, что ждал. «Ай да Родион Михайлович! Ай да сукин сын!» - Меня? - Да, - улыбаюсь и прижимаю его к себе. – Я знал, что ты появишься. - Откуда? – удивляется Женька. - Мне один человек сказал. А я, дурак, ему не сразу поверил… - Ничего себе! – недоумевает мой мальчик. - Думаешь, я стал бы тебе врать? – слегка подначиваю. – Хочешь, кстати, я вас познакомлю? – приходит мне в голову шальная мысль. «Все равно же собирался послушать скрипичный концерт, а вдвоем даже веселее». - Хочу! – радостно соглашается Женя. – У меня в Питере никого кроме тебя нет! А, ну еще Александр… - спохватывается он, и в его голубых глазах проскальзывает печаль. Я замечаю, но принимаю решение не поднимать сейчас этой темы. «Все равно ты, малыш, теперь уже не отвертишься, и нам еще предстоит долгий серьезный разговор…» - Давай завтра? А сейчас поедим где-нибудь? – предлагаю я. - Давай. - Ты как к стейкам относишься? - Нормально. Я вообще мясо люблю. - Может, тогда в «Булл Хаус»? – размышляю вслух. - С тобой хоть на край света, - заключает мой мальчик.***
- Жень, если я сейчас в уборную выйду на 5 минут, то к моему возвращению жидкость в бутылке никуда не испарится? – строго спрашиваю у разрумянившегося от бокала вина юноши. Слишком свежи в памяти вчерашние события в «Фиделе», поэтому предпочитаю перестраховаться. - Нет, - насупившись. «Недоволен, что тыкаю носом как котенка? Ничего, потерпишь». - Ты ведь понимаешь, что и так мне нравишься, и что соблазнять меня тебе не нужно? – на всякий случай уточняю я. - Понимаю, - в голубых глазах искрятся огоньки неподдельной радости. - Хорошо, - наклоняюсь и чмокаю его в нос. – Я скоро, и не балуйся, ни с кем кроме официанта не разговаривай, глазки не строй, на мое место никого не пускай! - Так точно, - с легкой издевкой. - Жень, я тебе не говорил, что ревнивый до чертиков? – перехожу на угрожающий рык. - Нет. - Теперь сказал. Так что в случае чего – оправдания не принимаются: выпорю как сидорову козу! - Я, может, не против… Наигранно тяжело вздыхаю и все же отправляюсь, куда собирался, иначе наша словесная перепалка продлится еще долго. А организм ждать не будет!***
В туалете, когда выхожу из кабинки, задерживаюсь взглядом на собственном отражении. Вообще, я наверно и правда симпатичный: высокий, спортивный, волосы темные, почти черные, глаза светло-серые, «цвета ртути», как выражался Владик, да и загар еще не сошел после сентябрьской поездки в Индию. Правда, в целом видок у меня потрепанный, как будто я не спал неделю, и зрачки расширены, но это же поправимо. Просто последние дни выдались нервными… В кармане вибрирует мобильник. «Блять, ну, кому я понадобился? Нахуй я вообще телефон включил?» На экране незнакомый номер. - Да, - недовольным тоном. - Ну, привет, Артемий, - смутно припоминаю низкий голос. - Привет, - небрежно бросаю я. – Кто ты и что тебе нужно? - Не узнал? - А должен? - Меня зовут Александр, - представляется собеседник. – Мы вчера уже общались. - Понял, - киваю своему отражению. Я совсем не удивлен, что Женькин брат звонит именно мне: сам же данные свои консьержке оставил, и на месте этого мудака сам так же и поступил бы. Я ведь тоже собирался его пробивать… – Чего надо-то? - Да вот, Женька не отвечает на мои звонки, - неспешно объясняет Александр. – А так как его с тобой последний раз видели, и ты мне слово дал, что все без приключений обойдется, решил уточнить, стоит ли мне уже начинать волноваться? - Слушай, - я брезгливо морщусь. – Во-первых, я тебе ничего не обещал. Во-вторых, с твоим братишкой все хорошо. Сидим в «Булл Хаусе» на Каменноостровском, светские беседы ведем. - Братишкой? Это ты слушай, придурок, - что-то он быстро к оскорблениям перешел, нет? – Если с пацаном что-нибудь случится, я тебя из-под земли достану! Не посмотрю, что у тебя папаша ферзь! - Эй, коней попридержи, - фыркаю я. – Я понимаю, что ты беспокоишься, и понимаю, что у тебя там досье на меня толщиной с «Войну и мир», я прав? - Ну, - нетерпеливо выдает Александр. - И я на тебя такое же могу заказать, умельцев в городе полно. Только ведь я ни от кого не скрываюсь, просекаешь? – делаю секундную паузу, чтобы Александр мои слова переварил. – Не хочу я с тобой ссориться, и тебе не советую меня расстраивать, - продолжаю я. – А мальчик хороший, начитанный, приятный собеседник. Как думаешь, каково ему одному в незнакомом городе? Думаешь, он по приезду сразу твоим друзьям звонить бы кинулся? О чем ему с ними разговаривать? Поставь себя на его место. - Понял, - соглашается Александр. – Только давай там без всяких… - Приключений? – ухмыляюсь. – Повторяешься. - Не трогай его, - все-таки выдавливает из себя собеседник. – Почитал я тут на досуге о твоих хобби… - устало вздыхает. – Содом и Гоморра. И куда только твои родители смотрят? - Их в покое оставь, хорошо? Они не причем. Это наши с тобой терки по ходу, и за свою биографию я сам ответить могу. А если Женька не захочет, ничего не будет, - обещаю я. - Значит, понял уже, что к чему… - Что он педик? Да у него на лбу написано. - Артемий, я тебя как человека прошу: не трогай его, - в голосе едва ли не мольба. - Закрыли тему, - отрезаю, не желая вдаваться в бессмысленный спор. «Мы с тобой еще даже лично не знакомы, а ты меня уже о стольком просишь, дорогой!» - исхожу на сарказм. В туалете кто-то появляется и сразу проскальзывает в ближайшую кабинку, так что рассмотреть его мне не удается, но я отмечаю нечто смутно знакомое в его долговязой фигуре. «Охуеть! Вот я идиот!» И тут меня осеняет. - Кстати, Александр, - ледяным тоном и чуть повышая голос, чтобы меня лучше было слышно. – Шавку свою можешь убрать, иначе я сам этим займусь. - Давно заметил? – усмехается он. - Еще вчера в «Фиделе», он круто запалился, - все-таки я красавчик! Стою, строю сам себе рожи в зеркале. – Просто времени у меня не было разбираться, - нахожусь я. - Как запалился-то? – интересуется Александр. - Да к Женьке подкатил. Наверно, думал, что пацан пьян и не запомнит, - подставляю урода по полной. – Непрофессионально это, и вообще он по ходу к юношам не равнодушен… - Считай, что он уволен, - за дверью кабинки раздается трель смс-оповещения. Оперативно и, видимо, с другого номера. – Только ты теперь за Женьку головой отвечаешь, понял? - Понял, - вообще-то странно, что Александр так легко мне своего драгоценного братца вверил. То есть, понятно, что я в городе на виду, но все равно - что-то тут нечисто. «Все-таки надо пробить его…» - Он у тебя сегодня останется? – оппачки! Неожиданный вопрос. - А что? - Не трогай его, вот что! – прикрикивает собеседник. – Но и глаз с него не своди! И пусть телефон включит, ладно? – уже спокойнее. - Ладно, - обещаю. – Бывай. На связи, если что, - и отключаюсь. Мимо меня мелькает вчерашний «педофил», окидывая полным ненависти взглядом. «Да пошел ты на хуй, чмошник. Будешь знать, как моего мальчика лапать!»***
Возвращаюсь к столу. Женька сидит, выпрямив спину, напряженный весь, натянутый как струна. Встревожено оглядывается по сторонам. «Потерял меня что ли?» Сердце пропускает удар, сжимается от нежности и умиления. «Недоразумение ты мое…» - Ждал? – беззаботно падаю на диван рядом. Кивает. - Соскучился? – заглядываю в его бездонные глаза. - Очень, - абсолютно искренне. – Ты сказал 5 минут, а тебя почти 20 не было… Я подумал… - это слезы что ли? Отставить. - И что же ты подумал? – насмешливо переспрашиваю я. – Что я тебя здесь одного брошу? Вот ты обо мне какого мнения! - Да нет же! – оправдывается он. – Подумал, не случилось ли чего. - Как видишь: жив, здоров, сижу рядом с тобой как верный Артемон! - Скольжу взглядом по столу и понимаю, что без меня он не то, что к вину, вообще ни к чему не притрагивался. – Вина еще хочешь? - А ты не против? - Со мной можно, малыш, - быстро осматриваюсь и украдкой, чтобы никто не заметил, целую – неглубоко, но чувственно, по-настоящему. «М, вкусный». – Со мной все можно. - Тогда буду, - улыбается одними глазами. – С тобой - буду… Разливаю вино по бокалам, один двигаю ему, наблюдаю, как он делает глоток, и как его губы на мгновенье окрашиваются в темно-красный, а потом он проводит по ним языком. И я взвыть готов от каждого его движения! Совершенное мое существо, что ж ты со мной делаешь?.. - У меня к тебе два вопроса, - отставляя свой бокал в сторону, начинаю я. - Спрашивай. - Где твой телефон? - У Александра, кажется, оставил, - заливается краской как девица на выданье. «Вот как. Значит, намеренно не взял с собой. Знал, что будут искать». - Заедем на Парк и заберем, - никаких возражений, просто ставлю в известность о наших дальнейших действиях. – Нужно, чтобы ты всегда был на связи, понимаешь? Наверняка тебя уже с собаками ищут. - Ладно, - шепотом. – А второй вопрос? - Поехали сегодня в клуб? В нормальный, где танцевать можно, и бар не вызывает подозрений? А? – очень уж мне хочется вывести Женьку в свет, похвастаться, если хотите. Да и грех такое чудо взаперти держать! - Поехали! – бросается ко мне в объятья и обвивается руками вокруг шеи. – Тема, ты такой классный! Я обожаю тебя! - Да, я такой, - легонько хлопаю его по спине. – Но это не повод меня душить! О звонке Александра решаю пока ничего не рассказывать.