Зачарованное Средиземье

Балин осторожно пробирался по старым шахтам. Тут и там стояли сгнившие леса и балки, с помощью которых гномы укрепляли подземный город и добывали ценные породы. «Почти все сгнило», — невесело думал советник короля. Необходимо было как можно скорее направить сюда бригаду шахтеров, чтобы обезопасить Эребор от дальнейшего разрушения. Балин вздохнул и, осветив себе дорогу узорчатым фонарем, отправился вглубь. Торин наверняка спустился в самые неразведанные шахты, чтобы добыть лучший металл для обручальных колец. «Неужели все мудрые мужи становятся глупцами и невеждами, попадая под путы любви?» — размышлял Балин. Он помнил, как обучал юного Торина различным традициям и обрядам ухаживания, помолвок и свадеб. Мудрый гном хотел, чтобы принц не опростоволосился, когда найдет себе даму сердца. Пусть даже и дамой оказался достопочтимый сквайр из далекого Шира, но это не значит, что надо отступать от вековых традиций! Некоторые можно, конечно же, и опустить, но это уже перебор, когда избранница узнает о свадьбе не от суженого или родителей, а от совершенно посторонних людей! Балин постоял некоторое время на развилке и прислушался к камням — ниже и чуть левее раздавался тихий перезвон, и Балин кивнул и повернул. Через полчаса он вышел в небольшой тупичок, где Торин, оголенный по пояс, измерял породу и помечал размеры, затем хватал молоток и осторожно брал образец. В кузнице он растопит металл и уберет излишки, чтобы взять лучшую породу. Балин присел у стены и стал доставать легкий обед — король ушел с самого утра, а уже поздний вечер, совершенно он себя не бережет. Торин, удовлетворившись результатом работы, вздохнул, сел рядом с советником и, с благодарностью приняв тонкие ломти ветчины и хрустящих лепешек, расслабился. — Все работаешь и работаешь, — усмехнулся Балин выжидающе смотря на Торина, а тот растерянно взглянул на него. — Да, — ответил Торин и задумчиво посмотрел на Балина, — когда ты впервые предложил мне жениться на Бильбо, я подумал, что это самая безумная идея, что я когда-либо слышал. Хотя, наверное, она стояла наравне с идеей самого похода, чтобы вернуть Эребор. Обреченное предприятие… Теперь же, когда мы отвоевали свой родной дом, то идея с женитьбой перестала казаться мне такой невыполнимой. — А Бильбо знает? — подошел к самому важному Балин. — Он знает, что теперь все настолько серьезно? Торин растерялся. На его щеках выступил румянец, он как мальчишка опустил лицо и замялся: — Мы столько вместе пережили… Он знает, что очень ценен для меня. Впервые одним из смотрителей царства становится кто-то другой, а не гном. Это большая честь… — Это не то, Торин, — пожурил бывшего воспитанника Балин, — это основы товарищества, а не любви! Вспомни то, что мы учили: традиции и обряды… У вас даже ухаживаний не было и помолвки! Ты испугаешь нашего милого хоббита, и он убежит к себе обратно в Шир. — Нет, нет! — король недоверчиво уставился на советника. — Он не сбежит, я готов подарить ему свое сердце, все сокровища и весь Эребор! — Торин! Торин! — в отчаяньи вскричал Балин. — Ты думаешь, что все богатства нашего народа нужны Бильбо? И зачем ему твое сердце, если взамен он не сможет отдать свое? — Ты думаешь, у него кто-то есть? — глухо поинтересовался король. — Я не об этом, — покачал головой советник, — Бильбо уважает тебя и очень ценит, но повторяю — он не влюблен в тебя. Торин вздохнул и прикрыл лицо огрубевшими ладонями, его плечи устало поникли, словно на них опустилась вся тяжесть железной горы. Балин осторожно опустил руку на плечо своего короля. — Своей спешкой ты только испугаешь его. Влюби его в себя, и он будет твоим полностью. — Да, ты прав, — тяжело кивнул Торин, — ты действительно прав, мой дорогой советник! — он вскочил и заметался по каменной нише. — Да! Да! Я действительно поторопился, но ты не понимаешь! Как же невыносимо чувствовать то съедающее чувство, когда ты не знаешь, где Бильбо, с кем он, кому улыбается. Я впервые чувствую нечто такое! Раньше передо мной всегда стояла цель вернуть наш дом, а теперь… Если бы я знал, что любовь бывает такой, я бы вырвал свое сердце из груди, чтобы разум был чист и ясен без пугающих чувств! Нет, я не жалею, что влюбился, но что же мне теперь делать? Если бы мы связали друг друга узами брака, то тогда я бы был уверен в том, что Бильбо мой… и тогда бы, возможно, снова стал тем королем, который повел вас в поход. — Ты и так мой король, Торин, — ответил мудрый Балин. — И для меня честь помочь тебе в сердечных делах. Мы выполним все верно, в соответствии со всеми традициями нашего народа, и тогда сердце Бильбо будет твоим! *** Фили вздрогнул и резко оглянулся. Какое-то нехорошее чувство коснулось его, но он поскорее решил выбить это из головы. Он должен как можно скорее найти незнакомку из ванн, чтобы забыть ненаглядного Бильбо и отвертеться от свадьбы на одной из кузин. Наследник вынырнул из-под ниши и внимательно оглядел коридор, который вел на этаж, где поселили человеческих женщин. Завтра они покинут Эребор, и тогда он никогда не узнает, что это была за незнакомка. В том, что это точно была никакая не гномка, Фили был уверен, так как их представительницы слабого пола обладали достаточно коренастыми и массивными формами, в отличие от других рас. Поэтому он положился на свою смекалку и оправился в котельную, которая отапливала данное крыло Эребора. Наколов дров и натаскав угля, Фили раскочегарил печи до красноты и довольный отправился в вентиляционные шахты, через которые открывался вид на зал, куда поселили женщин. Жара стояла невыносимая. Дамы, заперев двери, сняли верхние одежды, ходили в длинных рубахах и собирали свои скромные пожитки. Каждая из них уже мысленно рисовала дом, который построят или отремонтируют на деньги, выделенные королем гномов за защиту Эребора. Надежда озарила изможденные бедностью и тяжелым трудом женщин, и они, посмеиваясь и напевая, спешили собраться домой. Фили задумчиво крутил ус и поглядывал на человеческих женщин. Одни были худы, другие были стары, третьи — совсем малы. Ни в одной из них под тонкими рубахами не угадывались очертания незнакомки из ванн. Та была миниатюрной и ладной, словно статуэтка. Фили в расстройстве откинулся на лопасть неработающего винта вентиляции, отчего та с противным звуком заскрипела, а женщины вздрогнули и засуетились. Принц ругнулся и побыстрей полез прочь. Его никто не должен увидеть! Перегнувшись через проем, он мешком вывалился в коридор, где его за уши схватили чьи-то крепкие пальцы. Фили внутренне содрогнулся и поднял взгляд. Какое невезение! Принц заволновался не на шутку и стратегически попытался отступить, правда безуспешно. — О! Какая встреча, вы тоже, наверное, решили проверить вентиляционные шахты? Такая аномальная жара, во всем виновата вентиляция! — Фили затораторил, безуспешно пытаясь спасти свое положение. Но Двалин только сильнее нахмурил брови, заломил уши наследника и потащил тушку принца от женского крыла. Малолетний распутник! *** Дис подгоняла воинов — она все еще не теряла надежды догнать Торина и сыновей. Когда она узнала от проезжих эльфов, что Азог жив и готовится серьезная битва, она, не теряя времени, отправила гонцов за Торином, но тот уже миновал Ривенделл, и его следы потерялись у скалистых гор. Дис в отчаянии опустила руки, но она не могла просто оставить их, даже не попытавшись спасти. Принцесса снарядила небольшой отряд из тех, кто согласился помочь, и понеслась за своими родными. Она должна не дать им попасть в лапы Азога! На пути им попались многие темные твари, и, вырезая сердце очередному орку или гоблину, Дис не могла не удивиться, почему так много территории пустует и ни люди, ни эльфы не истребляю всю ту мерзость, что расползлась по плодородным землям вслед за Азогом. Дис устала. Устала за этот поход. Но сердце сжималось, как только она представляла бескровные тела брата и любимых сыновей; она должна успеть! Должна! Она все гнала пони и гномов вперед и вперед, рвалась через границы времени и пространства к своим близким. Ее воины все мрачнее и мрачнее смотрели в спину своей предводительницы — очередной потомок Дурина, по-видимому, сошел с ума. Но Дис не волновали разговоры за спиной, она с гордо поднятой головой сносила все тяготы похода и находила в себе силы оставаться при этом леди. Они почти достигли Эребора, почти. Гномы выбились из сил и загнали до хрипа пони и лошадей. Всем нужен был привал. Дис вынужденно махнула дрожавшей от усталости рукой и, пока ставился лагерь, обошла периметр. Чисто. Ночь озаряла небо звездами, и принцесса с болью вспомнила черты лица своего мужа — если бы он только был жив! Дис сморгнула слезы, думая о том, как давно он покинул ее, отправившись в чертоги Махала; еще немного — и она отправится вслед за ним, лишь бы детей поставить на ноги, а там будь что будет. Тишина. Она уже начала дремать, как до слуха донесся легкий цокот копыт, и Дис вскочила и достала топор, напряженно всматриваясь в темноту; еще немного — и незнакомцы появятся перед ней, и судя по пройденному пути, это будут отнюдь не друзья. Дис покрепче обхватила рукоять топора и, засев в расщелине, приготовилась к внезапному нападению. Ездок появился из-за поворота. Принцесса выскочила из укрытия, замахиваясь топором. Всадники резко затормозили, мелкий резво соскочил и отошел в сторону, сразу теряясь в темноте. «Мерзкий гоблин!» — догадалась Дис. Оставшийся всадник оказался лучником: он натянул тетиву, и стрела с легким свистом понеслась к принцессе, но та ловко увернулась и ушла в бок, переходя на бег, чтобы сократить дистанцию, и замахиваясь топором. Внезапно на нее напрыгнул мелкий гоблин, но он был слишком худосочен, чтобы свалить гнома с ног. Дис перехватила его зубочистку, и они перекатились к пропасти. «Еще немного, и получится его скинуть навстречу острым камням» — хладнокровно подумала Дис, держась за выступ и пытаясь скинуть гоблина в пропасть. Тут холодное лезвие меча коснулось ее горла. Лучник не терял зря времени. «Ну вот и конец, — обреченно подумала Дис, с тоской поднимая глаза к звездам, — конец, когда я почти догнала сыновей». Она гневно обернулась к лучнику, чтобы запечатлеть образ своего убийцы, когда тот судорожно выдохнул. — Мама? — удивленно вскрикнул ее младшенький сын. Дис, охнув, замерла. Ее потрясенное лицо расцвело в улыбке, и каждая клеточка тела расслабилась от осознания того, что ее сын жив. Но камень начал крошиться под ее руками, и она оттолкнула Кили в сторону, прежде чем рухнуть в пропасть.