Внезапно

      Флоран Мот не знал, что его раскусили. Он продолжал спокойно жить, занимаясь своими делами и ни о чем не переживая. А вот эмоциональная сущность Микеланджело Локонте взбунтовалась. Итальянец ни дня не провёл без мыслей об отмщении. Бывало, он наматывал круги по комнате, как самый настоящий Шерлок Холмс, который пытался разгадать самое сложное дело за всю свою детективную практику. Только Микеле не расследовал убийство. Он продумывал гениальный, по его мнению, план мести. Локонте решил покуситься на святое – на то, чем Флоран невероятно дорожил, - тем самым поставив шах и мат французу. Так вот, Мике наматывал круги по комнате, периодически хихикая и потирая руки. При этом вид у итальянца был, мягко говоря, странный: торчащие в разные стороны волосы, нездоровый блеск в глазах и злобная ухмылка на губах. Адель переживала. Вся эта ситуация с мельтешащим перед её носом супругом действительно пугала девушку. А однажды случилось то, что заставило её впасть в ступор. Локонте в очередной раз ходил кругами по комнате, иногда резко останавливаясь и бросая хитрый взгляд на сидящую на диване жену. На тот момент прошло уже три дня с его позора на передаче "Доброе утро, Париж". За это время Микеле успел продумать свой план до мелочей и окончательно съехать с катушек. Когда он пошёл на тридцать первый круг, Адель не выдержала и схватила его за локоть, потребовав объяснений. Итальянец повернул голову в сторону девушки, смерил её отсутствующим взглядом и медленно проговорил: - Буду поздно, я на работу, - высвободив свою руку из захвата, Локонте ломанулся к двери, прихватив по пути небольшую чёрную сумку. Адель так и осталась стоять посреди комнаты, изумлённо смотря вслед убежавшему Мике. Из прихожей послышался восторженный крик: "Бородатые сучки будут наказаны!". - Милый, о чём ты говоришь? - девушка поспешила за мужем. Стоило мадам Локонте появиться в дверном проёме, как на неё налетел перевозбуждённый итальянец, схватил её за плечи и всё так же радостно протараторил: - Вымыты, выбриты, маслом измазаны! Микеле развернулся на 180 градусов и вылетел за дверь квартиры.       Флоран вышел из подъезда своего дома, махнув на прощание консьержке. Яркое майское солнце заставило брюнета сощуриться и полезть в кармашек рюкзака за очками. Недовольство Фло работой в выходной день было усугублено тем, что машина отказывалась заводиться. Опять. - Всё против того, чтобы я туда ехал, - тяжело вздохнув, проворчал француз. Однако ехать пришлось. Как всегда он прибыл намного раньше назначенного времени и направился в гримёрку с целью повторить текст песни, которую они с Локонте и Мелин должны были исполнить на сегодняшней пресс-конференции. Дов и Альбер наконец решили огласить актёрский состав их нового мюзикла и даже порадовать журналистов одной из новых песен. Поэтому Флоран очень тщательно готовился к сегодняшнему вечеру: он красиво уложил волосы, надел один из его лучших пиджаков и даже отказался от своих любимых кроссовок в пользу неудобных ботинок. Фло прилёг на диванчик, устроился удобнее и начал повторять текст, который он, по идее, уже знал. Но сегодня француз не хотел оплошать и забыть слова, как на одной из передач во времена "Моцарта". Через какое-то время Мот совсем расслабился и не заметил, как его веки потяжелели, и он погрузился в крепкий сон.       Микеланджело тихо приоткрыл дверь гримёрки и заглянул внутрь в надежде не застать там своего заклятого друга, но застать там его чай. Однако всё было вплоть до наоборот: чая не было, а Флоран был. И он спал. А если он спал, то ничто, кроме звонка Дова, не могло его разбудить. Брюнет словно чувствовал, когда звонит продюсер. Микеле понял, что ему чертовски повезло: так осуществить его план мести было намного проще. Он мысленно вычеркнул из своего списка пунктик со снотворным и обвел взглядом ютившегося на диванчике Фло. Локонте обратил внимание на начищенные ботинки, на одном из которых шнуровка была сильно ослаблена. Его голову посетила очередная "гениальная" мысль, и он довольно усмехнулся, опускаясь на колени перед диваном и протягивая свои руки к шнуркам. Покончив со связыванием ботинок друг с другом, итальянец наконец-таки принялся за главную часть своего плана. Стараясь не шуметь и не смеяться, он аккуратно расстегнул свою чёрную сумку, извлекая из неё новенькую бесшумную (по словам продавца) электробритву на батарейках. Следом за ней Микеле достал баллончик с пеной для бритья и выдавил немного себе на руку. Он поднёс ладонь к щеке Флорана и стал аккуратно, почти невесомо, наносить средство на его щетину. Итальянец понимал, что если коллега проснётся и застукает его за этим безобразием, то его уже ничего не спасёт. По этой самой причине Мике действовал очень осторожно. Прикоснувшись к колючему подбородку Мота, Локонте ощутил на своей руке его горячее и размеренное дыхание. По телу итальянца пробежала дрожь, и он невольно дёрнулся в сторону. Микеланджело словно ударило током, он перевёл взгляд на приоткрытые губы француза, а перед глазами поплыли картинки многолетней давности.       Микеле, шатаясь, вваливается в туалет вслед за Флораном. Тот стоит, опершись руками на умывальник, и смотрит безумным взглядом на своё отражение. Мот настолько погружён в свои мысли, что даже не сразу замечает появление итальянца. Поэтому у Микеле есть возможность хорошенько рассмотреть француза. Тёмные волосы Фло взъерошены, а с чёлки, спадающей на лоб, стекают капли воды. Футболка серого цвета слегка влажная и прилипает к телу. Самого Флорана заметно трясёт. - Фло... - на выдохе произносит Локонте. - Да? - Мот вздрагивает и разворачивается к другу лицом, напряжённо за ним наблюдая. - Я тут подумал... Раз мы друзья, - итальянец приближается к Флорану, - то почему бы не помочь друг другу? Француз смотрит на него растеряно, с долей непонимания. - Понимаешь... Ну, раз обоим хочется. В этом нет ничего предосудительного, - Локонте начинает нести какую-то бессмыслицу. - Всё останется между нами. Это всего лишь секс... Флоран около минуты выслушивает лишённые смысла оправдания итальянца, а затем резко хватает его за руку и тащит в ближайшую кабинку. - Об этом же правда никто не узнает? - спрашивает Фло, задержав свои руки на плечах друга. Микеле нетерпеливо кивает и тянется к ремню Мота, судорожно дёргая за пряжку. Флоран сомневается всего несколько секунд, но затем полностью поддаётся искушению. Он грубо одёргивает Микеле и разворачивает его к себе спиной, проявляя инициативу. Француз трахает его жёстко, прижимая к стенке кабинки и оставляя синяки на бёдрах и укусы на плечах и длинной шее Микеле. Локонте сперва шипит от боли, но потом его накрывает волна удовольствия, и он уже не может сдерживать криков. Флоран вовремя зажимает его рот рукой, поэтому слышны лишь приглушённые стоны итальянца. Француз входит всё глубже и резче, крепко прижимая к себе Мике поперёк талии. У итальянца плывёт перед глазами, сумасшествие накрывает его с головой. Он царапает ногтями хлипкую перегородку, подаваясь бёдрами назад и поскуливая от наслаждения. Но стоит Микеле потянуться за поцелуем, как Флоран резко поворачивает голову в сторону, подставляя щёку. Локонте не понимает, в чём дело. Да и трудно ему соображать в таком состоянии - грубые толчки внутри сводят с ума. Но с каждой секундой ему хочется истерзать эти губы всё больше и больше, а Мот не даётся. Спустя пару резких движений, брюнет кончает глубоко в Микеле, больно кусая его за плечо. Тяжело дыша, Флоран наваливается на Локонте и тянется к его всё еще стоящему члену. - Тшш, - шепчет француз мечущемуся в его руках Мике. - Я ещё не закончил. Мот поворачивает итальянца к себе лицом и, смотря ему в глаза, опускается перед ним на колени. После они расходятся друзьями, договорившись никогда не вспоминать о том, что произошло в туалете бара.       Сердце Микеланджело забилось быстрее, он неосознанно подался вперёд, наклоняясь совсем близко к Фло. Мике пришёл в себя лишь тогда, когда ощутил прикосновение губ Мота к своим. Страх одолел Локонте, и он в ужасе отпрянул назад, опасаясь, что своими действиями разбудил француза. Однако Флоран продолжал мирно и крепко спать. Микеле сам испугался своих желаний, понимая, что ещё немного, и он не смог бы сдержаться. В доказательство того, что ему всё равно и он ненавидит Мота, Мике взял в руки бритву и продолжил своё злодеяние.       До пресс-конференции оставалось двадцать минут. В небольшом павильоне, отведённом для этого мероприятия, стоял гул: журналисты рассаживались по своим местам, громко переговариваясь друг с другом. Дов Аттья стоял в дверном проёме и хмуро обводил взглядом присутствующих, периодически поглядывая на часы в своём мобильном. Маэва и Микеле уже давно были готовы начать, и сейчас они разошлись по гримёркам, чтобы в последний раз поправить макияж и причёски. Вроде бы всё шло по плану, но продюсера не покидало навязчивое чувство, что произойдёт что-то нехорошее. Одним из поводов для беспокойства было то, что он с самого утра не видел Флорана, хотя прекрасно знал, что тот приехал раньше всех. Приехал и пропал. Аттья остановил пролетавшего мимо Локонте, схватив его за плечо: - Послушай, Микеланджело, ты случайно не в курсе где носит нашего ненаглядного месье Мота? - проговорил Дов, не отрывая напряжённого взгляда от толпы журналистов. К слову, месье Аттья очень редко смотрел на собеседников во время разговора, таким образом показывая, кто тут главный. - А! Так он, наверное, опять в гримёрке спит, - протараторил итальянец. - Мне сходить за ним? Продюсер всё же перевёл рассерженный взгляд на Микеле. - Ах, он спит? - угрожающе прошипел он. - До начала пресс-конференции 20 минут, а он спит?! Не надо, я сам за ним схожу! - рявкнул Аттья и, развернувшись на пятках, стремительно понёсся по длинному коридору в сторону гримёрной Мота. - Подъём, Спящая Красавица! - прокричал Дов, влетая в комнату. Тело на диване слегка заворочалось и перевернулось на другой бок, а его обладатель что-то невнятно пробубнил и продолжил спать. Но, как известно, месье Аттья обладал уникальной способностью — способностью разбудить Фло Мота. Поняв, что его в наглую проигнорировали, он разозлился ещё больше и направился в сторону спящего брюнета. - Флоран! - гаркнул продюсер прямо французу на ухо, отчего его тут же заложило, а проснувшийся Мот резко подскочил на месте. Фло удивился, растерялся, испугался и тут же постарался встать с дивана. Он и сам не понял, почему ноги его вдруг не послушались, и он пребольно приземлился на четвереньки, вместо того, чтобы нормально встать. Спросонья Мот вообще мало что соображал, поэтому он попытался встать ещё раз, но его задние конечности словно прилипли друг к другу, и он снова упал. - Э-э-э-а-а-ам, - промямлил Флоран. - Это что ещё за выходки? Ты пьян?! - разъярённый Дов помог брюнету подняться на ноги. - Я тебя уволю на... - Аттья издал звук, похожий на писк, и во все глаза уставился на лицо Мота, - ...хрен...Это...Что такое? Это... Продюсер отступил на полшага, не переставая то проводить рукой по своему подбородку, то указывать на бороду Фло. Кстати, бороды у Флорана было в два раза меньше, чем обычно: одна сторона его лица всё так же была украшена аккуратной чёрной щетиной, а на второй редкими кустиками расположились остатки растительности, местами покрытые белой пеной. Всё ещё шокированный Дов сказал что-то о начале конференции и вылетел из гримёрки. Не до конца проснувшийся Мот лишь пожал плечами, удивившись реакции продюсера, и тоже направился к выходу. Однако он и шага ступить не успел, как вновь плашмя свалился на пол. - Блять! - заорал француз и в недоумении уставился на связанные шнурки на ботинках. С трудом распутав "ведьмовские узелки", Флоран поднялся на ноги и отряхнул брюки, морщась от боли в локте. Мот поклялся найти и наказать этого несмешного шутника, но чуть позже — до начала мероприятия оставалось ничтожно мало времени.       Тремя минутами ранее запыхавшийся Аттья влетел в помещение, где все уже заждались актёров, схватил микрофон и быстро заговорил: - Минуточку внимания! Мота снимать только с левой стороны! Повторяю: только слева! - Дов немного отдышался и продолжил. - Прошу прощения за неудобства. Спасибо за внимание. Продюсер вернулся к Микеле и Маэве, а спустя минуту к ним присоединился и Флоран. Повисло неловкое молчание: Аттья пытался смотреть куда угодно, но только не на брюнета, Маэва стояла, раскрыв рот, а Микеле улыбался, и улыбка его становилась всё шире и шире. В конце концов, Локонте не выдержал и, хрюкнув, громко рассмеялся. Мелин молча протянула Моту маленькое круглое зеркальце и, шикнув, заехала локтем итальянцу в бок. Фло посмотрел на своё отражение и взвизгнул. Он трясущимися пальцами дотронулся до щеки, на которой когда-то была его обожаемая щетина, и заскулил. - Так, время, - первым заговорил Дов, предотвращая истерику француза. - Я предупредил прессу, чтобы они не снимали тебя с этой стороны, разберёшься во всём потом. Все в зал! - Что?! Я не пойду никуда в таком виде!Я же словно жертва стада моли! - запротестовал Мот. Локонте заржал ещё громче, истерично повизгивая. - Я сказал: в зал! - Аттья подтолкнул сопротивляющегося брюнета ко входу. Уже внутри Флоран поймал на себе хитрющий взгляд Мике и понял, кто же его так подставил.       Пресс-конференция длилась недолго — информации о новом мюзикле было ещё очень мало, поэтому актёры лишь ответили на парочку дежурных вопросов и спели одну песню. Флоран всю конференцию просидел, подперев правую щёку рукой. Ему слабо верилось, что все журналисты послушаются Дова и будут снимать его только с левой стороны, с той, где щетина не пострадала. Уже на следующее утро его фото с "половинчатой" бородой и надписью "Флоран Мот не смог определиться, как ему лучше — с бородой или без, — и пришёл к компромиссу!" украшало бы обложки многих журналов. Сразу после окончания мероприятия все разошлись по гримёркам и засобирались домой. Флоран быстро закинул в рюкзак свои вещи и отправился к Микеле. Им предстояло серьёзно поговорить.       Микеланджело, не торопясь, снимал макияж. Он знал, что Мот придёт к нему с разборками, и он его ждал. Наконец, дверь тихо скрипнула, а на пороге нарисовался брюнет. - Твоих рук дело? - на удивление спокойно поинтересовался он. - Моих, - Мике повернулся лицом к французу. - Даже не возразишь ничего? - усмехнулся Мот. - Стало быть, и шнурки мне тоже ты связал? - Я, - подтвердил Локонте. - Детский сад, - Флоран осуждающе покачал головой, опёрся плечом о дверной косяк и сложил руки на груди. Было видно, что он очень сильно злился: губы сжаты в тонкую полоску, брови сведены к переносице, дыхание тяжёлое и прерывистое. Однако голос он не повышал: - Ты хоть понимаешь, что мне теперь придётся побриться, идиот ты итальянский? - Понимаю, но ты заслужил, - парировал Мике. - Заслужил? - брови Мота поползли вверх. - Чем же? Локонте тихо рассмеялся и, поднявшись со своего места, приблизился вплотную к Флорану. - Ты думаешь, я не понял, кто подменил обычный лак для волос на флуоресцентный? - прошептал Микеладжело в губы французу. - Или, может, ты думаешь, мне понравились новые прозвища, которые мне дали эти сумасшедшие журналисты? "Маяк, освещающий путь заблудшим душам", - всё также шёпотом начал перечислять Локонте. - "Факел во тьме современного мира"... По губам Мота расползалась широкая улыбка, сам он неотрывно смотрел в глаза итальянца, который стоял так непозволительно близко. - О, а как тебе "огонь надежды"? А, Фло? - брюнет не нашёлся, что ответить. - Так-то, - хмыкнул Микеле и, щёлкнув Флорана по носу, обошёл того, выходя из гримёрки. - Ты же знаешь, что я в долгу не останусь? - раздалось ему в спину. Локонте на секунду замер. Его силуэт, освещаемый ярким дневным светом из окна в конце коридора, был отчётливо виден в тёмном проходе. Итальянец улыбнулся каким-то своим мыслям и тихо сказал: - Я скажу тебе больше, Мот: я на это надеюсь. Микеланджело двинулся дальше, а Флоран остался один на один со своими мыслями.