Внезапно

      На ближайшую пару месяцев актёрам труппы предстояло буквально поселиться в гримёрках Берси. Начавшиеся репетиции, создание образов, примерка костюмов и обсуждение самых мелких деталей выматывали абсолютно каждого. В стенах здания не было ни одного человека, который бы не был задействован в создании очередного шедевра Дова и Альбера. Но больше всех страдал Флоран Мот. И дело было даже не в том, что он исполнял одну из главных ролей и, как следствие, его шпыняли чуть ли не больше всех. Главной причиной мук француза была его фантазия, которая жутко подводила своего хозяина. Брюнет уже во всех смыслах сломал голову, пытаясь придумать какую-нибудь жутко оригинальную и невероятно противную шалость. Ведь он обещал не оставаться в долгу? Мужик сказал — мужик сделал.       Фло стоял, опираясь о столешницу, и медленно перемешивал мёд в чашке с горячим чаем. Его задумчивый взгляд был устремлён в небольшое окно напротив, за которым сильный ветер срывал листья с верхушек деревьев, а дождь барабанил по крышам невысоких жилых домов. Настроение Мота было под стать погоде — отвратительное и без шанса на улучшение. Брюнет в очередной раз тяжело вздохнул, отвернулся от окна и перестал, наконец, перемешивать уже давно растворившийся мёд. На импровизированной кухне кроме Флорана не было ни души. Все остальные участники труппы, включая неугомонного итальянца, собрались в общей гримёрной и мирно беседовали, но француз просто не имел права изменить своей давней привычке, которая уже переросла в традицию, и отправился заваривать чай. Мот бросил ещё один тоскливый взгляд на покрытое крупными каплями окно, почесал уже отросшую щетину и поёжился. Он здраво рассудил, что и остальные актёры труппы сейчас не отказались бы от чашечки горячего напитка, а автомат с кофе как раз сломался. Всё же надо было налаживать отношения с коллегами, поэтому Фло-добрая-душа достал с верхней полочки ещё пять абсолютно одинаковых чашек и принялся разливать по ним кипяток. Поскольку некоторых своих товарищей по сцене Флоран практически не знал, их предпочтения относительно сахара и сорта чая были ему неизвестны. По этой самой причине на трёх белоснежных блюдечках расположились по три кубика рафинада и по два пакетика - с чёрным и зелёным чаем. Однако некоторые вещи француз помнил абсолютно точно: Маэва любит чай послаще, а вот Микеле, наоборот, пьёт лишь зелёный без сахара (по его словам, добавлять сахар в зелёный чай — это в высшей степени кощунство). Брюнет немного подумал и в чашку, предназначенную для итальянца, закинул аж четыре кубика рафинада, добавив ещё и ложку мёда. Флоран стал быстро шарить по всем полочкам и открывать все ящички в поисках чего-нибудь сладкого и быстрорастворимого, но, к сожалению, натыкался лишь на лапшу быстрого приготовления в пакетиках и шоколадки Маэвы. Ещё чуть-чуть поразмыслив, он пришёл к выводу, что чаю Локонте не хватает перчинки, поэтому вслед за мёдом туда последовал молотый белый перец и немного соли. Однако Моту этого показалось мало, и он добавил в чашку несколько капель соуса "Табаско", которым ещё недавно его коллега-пухлик приправлял начос (француз вообще не понимал, как можно есть эту гадость). Ещё раз всё тщательно перемешав, Фло закинул ложку в раковину, выудил из полочки поднос и отправился в гримёрку, где его коллеги уже начали распеваться.       Флоран Мот тенью проскользнул в другой конец комнаты, угрюмо посмотрев в сторону хохотавшего Локонте. Первой свой чай получила Маэва. - Послаще, - шепнул ей на ушко брюнет, протягивая девушке чашку и получая в ответ благодарную улыбку. Дальше Фло отправился разносить горячий напиток своим новым товарищам: немного полноватому молодому парню в очках, симпатичной брюнетке, чьё имя он никак не мог запомнить, и смазливому голубоглазому блондину, которого звали абсолютно так же, как и любимого кролика Мота, - Альфред. От всех ребят брюнет получил дружеские похлопывания по плечу, слова благодарности и тёплые улыбки. Наконец, осталось всего две чашки — его и Микеле. Флоран неуверенно подошёл к итальянцу и протянул ему поднос, забирая с него одну из посудин. Он демонстративно отхлебнул из своей кружки, показывая тем самым, какая именно из двух оставшихся принадлежит Локонте. Тот, в свою очередь, поднял удивлённый взгляд на Мота, но напиток всё же принял, немного качнув головой. Мобильный телефон в кармане Фло неожиданно разразился трелью, отчего брюнет резко вздрогнул и пролил часть горячего напитка на себя. Раздражённо шикнув, он отставил чашку на небольшой гримёрный столик и удалился в коридор, подальше от лишних ушей.       Фло отсутствовал минут пятнадцать, не больше, но вернулся он в ещё более отвратительном настроении — телефонный разговор выдался не из приятных. В несколько крупных шагов он оказался рядом со столиком и сделал два больших глотка уже остывшего чая. Внезапно Мот покраснел, пшикнул, забрызгав всех, кто стоял рядом, и закашлялся. Флоран резко подскочил к кулеру с водой, опустошил за раз целый стакан и поднял слезящиеся глаза на Локонте, который попивал ароматный чай, хитро щурясь поверх чашки. Наглости итальянца не было предела, и он подмигнул своему поверженному оппоненту. У Флорана всё кипело внутри не только от выпитой гадости, но и от оскорблённого самолюбия. Брюнет молниеносно покинул помещение. - Эта скотина поменяла чашки! Он снова меня провёл! – прорычал он, влетая в гримёрную Микеле. – Я тебе покажу, как со мной шутки шутить! Бешеный взгляд Мота метался с одного предмета на другой в поисках чего-нибудь, что можно испортить, выкинуть, сжечь, наконец. Лишь бы Локонте потом страдал и плакал в подушку. На глаза Флорана очень некстати попались большие портновские ножницы с зелёными ручками, которые, очевидно, забыл костюмер. Первой голову француза посетила идея зарезать итальянца к чёртовой матери – настолько он был зол. Однако голос разума остановил его, приводя весомый аргумент: "Сидеть в тюрьме из-за этого говнюка как-то не хочется". К счастью, рядом с предполагаемым орудием убийства лежали джинсы Микеле, которые и привлекли внимание Флорана. Локонте сам изъявил желание переодеться в свой пока ещё недоделанный костюм — ему так репетировалось лучше, — поэтому сейчас он щеголял по Дворцу спорта в чём-то слабо напоминающем штаны и в тунике с одним рукавом. - Ну, держись, - прошептал Фло, делая крупный надрез на причинном месте. - Да, дорогая, репетиция уже закончилась. Я буду дома минут через сорок, - тараторил Микеле. Итальянец плечом прижимал мобильный телефон к уху, застёгивая пуговицы на своей рубашке. - Хорошо, я заеду в магазин, только напиши мне список, я же...- Локонте, кряхтя, натягивал джинсы, - … я же забуду всё. Люблю, целую! - итальянец громко чмокнул в трубку, схватил сумку и выбежал из гримёрной.       Микеланджело не сразу сообразил, что именно его смущало. Вроде все пуговицы на рубашке застёгнуты правильно, одежда надета не задом наперёд и не наизнанку — всё, как всегда. Однако ощущения при ходьбе были, мягко говоря, непривычными, а косые взгляды проходящих мимо сотрудников выбивали из колеи. Всё ещё раздумывая над тем, что же в его внешнем виде может быть не так, Локонте распахнул дверь служебного входа и направился в сторону своей машины. На территорию стоянки всё же пробралась кучка пронырливых журналистов, которые в мгновение ока окружили итальянца. Послышались бесконечные щелчки затворов фотоаппаратов и просьбы посмотреть именно "в эту сторону, в этот объектив". Микеле был человеком не гордым, поэтому он стал с радостью раздавать лучезарные улыбки направо и налево, приветливо махать рукой и позировать. Вот тут-то он и понял, что именно его напрягало всё это время. Когда Локонте в очередной раз отставил в сторону свою правую ногу, сделанный Флораном разрез решил продолжить свой путь вниз по ноге итальянца. Громкий хруст рвущейся ткани слышали, наверное, даже за пределами территории Дворца спорта. Мике в считанные секунды оказался рядом со своей машиной, нащупал в кармане ключи и залез внутрь. Осознание того, что его любимые дизайнерские джинсы были порезаны, наводило на Локонте невероятную печаль вперемежку со злостью. Он, наконец, сообразил, что за странные ощущения он испытывал при ходьбе — своеобразную вентиляцию всех самых интересных мест, которой раньше не было и в помине. Микеланджело посмотрел вниз и жалобно застонал, убеждаясь в том, что вещь окончательно испорчена, а он в очередной раз опозорен. Итальянец со всей злости ударил кулаком по рулю, отчего по округе раздался громкий гудок, распугавший всех птиц. - Флоран, сука, Мот! – взревел Локонте. – Тебе пиздец! Микеле резко вжал педаль газа в пол, и машина, взвизгнув, рванула с места.       В этот же вечер Фло и Мике в срочном порядке были вызваны на ковёр в кабинет Дова. - Вы что творите, идиоты? –прошипел продюсер. Мот и Локонте, которые сидели в креслах напротив, ещё сильнее вжали головы в плечи и испуганно переглянулись. Вид у них был как у нашкодивших пацанов перед директором школы. Первым голос подал француз: - О ч-чем ты говоришь, Дов? - Я вас предупреждал, что уволю нахрен, если будете дурака валять перед камерами? – Аттья медленно переводил взгляд с итальянца на француза и обратно. - Предупреждал, - кивнул Микеле. Лицо продюсера напряглось ещё больше, он сжал руки в кулаки и стиснул челюсти так, что желваки заходили на его скулах. - Тогда я повторюсь. Что вы, блять, творите?! - Дов перешёл на крик. - Как вы объясните представление со светящейся головой Локонте?! - Случайность, - тут же встрял Мике, бросая быстрый взгляд на Фло. - Хорошо, - прорычал Аттья. – Что за насилие над бородой Мота? – продюсер внимательно наблюдал за сидящими напротив актёрами. - Это...я сам...случайно, - проблеял побелевший француз. Итальянец облегчённо выдохнул и кивнул, легонько улыбнувшись. - Это ещё куда ни шло, - продолжал свою гневную речь Дов, - но сегодняшняя выходка перешла все границы дозволенного! Продюсер развернул экран ноутбука в сторону Микеле и Флорана. На главной странице какого-то интернет-журнала красовалась фотография Локонте. И всё бы ничего, но огромная дырка на джинсах и виднеющиеся чёрные боксеры портили всю картину. Флоран тихо хихикнул и покосился на итальянца. Тот закрыл лицо ладонями и резко выдохнул. - Что. Это. Такое? - Аттья аж покраснел от ярости. - О! – оживился Фло. – А это эксклюзивный показ от Victoria's Secret при участии Микеланджело Локонте! Мике устремил свой поражённый взгляд на брюнета и язвительно проговорил: - Какая острая шутка, Мот! Я аж порезался! - Так, заткнулись оба! – Дов стукнул кулаком по столу. – Вы можете вешать мне лапшу на уши сколько вашей душе угодно. Я прекрасно понимаю, что это всё ваших рук дело, но доказательств у меня нет, - продюсер сделал короткую паузу, - а вы по какой-то причине друг друга не сдаёте. Флоран и Микеле заметно напряглись после слов Аттья. Действительно, каждый из них уже давно мог бы нажаловаться на другого, тем самым устранив соперника, но они упорно продолжали молчать. Тогда в чём же дело? Неужели им самим нравилось вести эту странную игру, и никто из них не хотел её прекращать? Из раздумий парней вывел на удивление спокойный голос Дова: - Сворачивайте цирк. Это было последнее предупреждение. А теперь оба выметайтесь отсюда, - продюсер привстал и указал на дверь. - И не забудьте про завтрашнюю передачу, - раздалось вслед покидающим кабинет актёрам. - Ты совсем больной, Мот! - накинулся на француза Микеле, как только они покинули офис Дова. - И как тебе такое только в голову пришло?! – итальянец схватился за волосы. Француз с улыбкой наблюдал за бурной реакцией Локонте. - Погоди-ка, - ухмыльнулся Мике. - Ты просто хотел посмотреть на меня в нижнем белье? Я тебя возбуждаю, да? - выдвинул своё гениальное предположение итальянец. - Флоран, я тронут! - Микеланджело приложил руки к груди и театрально вздохнул. - Ты двинут! - возмущённо выплюнул брюнет. - Меня парни не возбуждают! А в особенности ты! Локонте удивлённо приподнял брови: - Что значит "в особенности я"? Раньше ты так не думал. - А теперь думаю, - отрезал Фло. - Врёшь, - Микеле сложил руки на груди и прищурился. - Ещё чего, - Мот резко развернулся и направился в сторону выхода. Локонте проводил взглядом удаляющийся силуэт француза, а когда брюнет скрылся за поворотом, со всей силы пнул несчастную стену. - Не возбуждаю, значит, - рыкнул итальянец. - Это мы ещё посмотрим. Держись, Флоран Мот, я докажу, что ты лжец.