Внезапно

- Мот, объясни ты мне по-человечески! – Микеле сопротивлялся толкающему его в спину Флорану, пытаясь затормозить ногами и хватаясь за попадающиеся под руку предметы. После того, как его тайна была раскрыта таким глупым образом, брюнет пришёл к выводу, что отрицать что-либо было бесполезно. Да, это он был тем человеком, который помог Локонте в трудный период его жизни. Да, это он частично профинансировал его проект, подговорив ещё и парочку своих друзей, которые были убеждены в том, что дело выгорит. Почему он это сделал? На то были веские причины. Объяснять их итальянцу он не собирался, поэтому после вопроса Мике: "Зачем?", Фло попросил его в срочном порядке покинуть квартиру. Конечно, Микеле отказывался просто так сдаваться, поэтому француз счёл нужным выпроводить его насильно. - Да хватит меня пихать! Я никуда не уйду, пока ты мне всё не объяснишь! – на пол полетела ваза, за которую схватился блондин, и с громким звоном разбилась на мелкие кусочки. Локонте на секунду растерялся, смотря на разлетевшиеся по всему полу осколки. Мот воспользовался замешательством коллеги и без труда выпихнул того из квартиры. Он всучил в руки удивлённого Мике его небольшую чёрную сумку и уже собирался захлопнуть дверь, но проворный итальянец схватился за ручку и не позволил этого сделать. - И почему имя такое странное? – спросил он, пытаясь вновь попасть внутрь. - Это первое, что пришло мне в голову, - отрезал Флоран и сильным толчком в грудь заставил Микеле отойти на несколько шагов назад. Дверь с грохотом закрылась. Мот спрятал лицо в ладонях и, заскулив, сполз по стене на пол. "Идиот! Идиот! Идиот!" - брюнет с остервенением бил кулаком по ни в чём не повинной тумбочке. Почему-то в этот момент он не думал о том, что рано или поздно они всё равно пересекутся с Локонте на тех же репетициях, и тогда ему точно не избежать разговора. Сейчас мысли Фло были не об этом. Он до сих пор не мог поверить, что его раскусили. Да ещё и таким дурацким образом. И ладно бы это сделал кто-то другой. Кто угодно: Маэва, Солаль, Дов, в конце концов, но не сам Микеле.       Итальянец, тем временем, и не думал уходить. Мике уселся на ступеньках в надежде привести мысли в порядок. Сказать, что он был шокирован – ничего не сказать. Уму непостижимо, но тем человеком, который, можно сказать, спас его от безработицы, оказался не кто иной, как его тогдашний враг. И всё бы ничего, но ведь они были в ссоре и… ненавидели друг друга. Вот в последнем Локонте уже и не был уверен. Резко выдохнув, он всё же поднялся на ноги и принялся звонить в дверь Флорана. Однако, как он и предполагал, никто не спешил открывать. Микеле начал терять терпение и ещё сильнее вдавил кнопку звонка. Внутри по-прежнему была тишина. Тогда итальянец со всей силы стукнул по двери кулаком. - Мот! Открывай! – француз, который всё ещё сидел на полу, лишь сжался от резкого звука и закрыл уши руками. Удары становились громче и чаще с каждой секундой. Теперь Локонте остервенело колотил в дверь, выкрикивая при этом что-то на итальянском. - Да открой же ты, мать твою! Мы просто поговорим и всё! – к стуку вновь прибавилась трель звонка, которая заставился брюнета стиснуть зубы и сжать голову ещё сильнее. Мике со всей дури пнул дверь и со злостью запустил руки в волосы. - Ну что ж ты за дебил такой?! Мы не можем всё обсудить?! На какое-то время воцарилась полнейшая тишина, и Флоран уже понадеялся, что итальянец сдался и ушёл, но не тут-то было – послышалось тихое пение. Мот прислушался и смог разобрать слова "Роз". Он в недоумении уставился на закрытую дверь и пару раз медленно моргнул. Почему Локонте поёт? Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать: итальянец, не добившись того, что его впустят добровольно, предпринял попытку докричаться, а точнее "допеться" до Мота. Его голос становился всё громче и громче, а хорошая акустика в подъезде была ему только на руку. Фло заметался по коридору, не зная, что ему делать. Открыть? Нет, исключено! С другой стороны, соседи совершенно точно не оценят этот бесплатный концерт с утра пораньше. Про консьержку вообще страшно было подумать. А вот настойчивый итальянец явно не собирался затыкаться, пока Мот его не впустит. Когда Микеле допел первую песню и начал срывающимся голосом орать "Tatoue moi", Флоран не выдержал. Он резко подскочил к двери и распахнул её. Итальянец стоял на принесённой каким-то умником табуретке и, театрально возвёдя глаза к потолку и приложив руки к груди, громко и самозабвенно… завывал – этот акт издевательства над ушами Фло тяжело было назвать пением. Мот схватил полностью поглощённого процессом Микеле за локоть, стаскивая вниз (тот от неожиданности аж крякнул и чуть было не поцеловал холодный пол подъезда), и поволок его в квартиру. - Объяснений хочешь, значит? – прорычал брюнет, впечатав Мике в стену. – Хорошо, будут тебе объяснения. Отпустив немного напуганного его действиями блондина, француз развернулся и быстрым шагом направился в сторону балкона, игнорируя разбитую вазу (хорошо, что хоть в тапочках был). Микеле же, наоборот, осторожно переступил через острые осколки и поспешил следом за Флораном.       Мот докуривал первую сигарету, всматриваясь вдаль отсутствующим взглядом. Локонте осторожно наблюдал за коллегой, но не смел его торопить. Они уже минут пять стояли на балконе. Фло курил, а Мике ждал, когда тот заговорит. Когда брюнет полез в пачку за второй сигаретой, явно не собираясь начинать свои объяснения, итальянец решил, что пора как-то действовать, иначе они простоят тут до глубокой старости. - Фло… - Я помню! – брюнет не дал договорить. – Сейчас. Флоран пару раз чиркнул зажигалкой, но та отказывалась работать, лишь парочка искорок сверкнула и тут же потухла. Его руки тряслись, мысли путались, и он еле-еле держал себя в руках, чтобы не начать паниковать. Мот со злостью откинул неисправную зажигалку на небольшой столик и стал осматриваться по сторонам, нервно сжимая пальцами фильтр сигареты, – где-то тут должна была лежать ещё одна. Микеле заметил маленькую красную зажигалку рядом с пепельницей и протянул её французу. - Да, спасибо, - Фло тут же прикурил, крепко затягиваясь. "Пора", - пронеслось у него в голове. - Итак, ты хочешь объяснений. Что ж, слушай и охреневай, - хмыкнул брюнет. Мысленно он уже успел выстроить более-менее связную речь, но вот на деле всё оказалось гораздо страшнее. Брюнет просто не мог заставить себя начать говорить. Он набрал полные лёгкие воздуха и рвано выдохнул. Ей-богу, он на своём первом выступлении нервничал меньше! Микеле, наблюдавший со стороны за нахмурившимся французом, постарался ненавязчиво подтолкнуть того к разговору: - Так это ты… ну… - почему-то фразы типа: "Профинансировал мой альбом", "Стал моим продюсером" или, того хуже, "Дал мне денег" казались сейчас совсем неуместными. – Помог мне. Мот перевёл растерянный взгляд на итальянца и слабо кивнул. - Но почему? – Локонте не унимался – ему надо было докопаться до истины. - Я… - Флоран запнулся. Его сильно трясло, и было ощущение, что он признаётся, как минимум, в убийстве человека. "Уж лучше бы я признавался в этом", - мелькнуло у него в мыслях. Он потупил взгляд и заставил себя, наконец, заговорить: - Я знал, что у тебя проблемы с альбомом. Да и вообще с работой. Знал, что после аварии тебе пришлось отказаться от главной роли в одном из проектов… Знаешь, ни для кого не секрет, что ты давно мечтал об этом! Я про альбом, а не про отказ от роли, конечно… Да и вообще эта авария… - мысли с бешеной скоростью сменяли друг друга, поэтому Фло путался, перескакивал с темы на тему и вообще говорил очень сумбурно. – Вот я и решил, что… что тебе бы это помогло. Ты ведь талантливый! Просто они ничего не понимают. А я тогда как раз получил деньги за свой первый альбом… Плюс нашлись ещё люди, которые были уверены в успехе твоей сольной карьеры. Вот мы и… скооперировались, так сказать, кхм, - Мот то запинался, то тараторил настолько быстро, что Мике еле-еле понимал его. Всё это время брюнет с усиленным интересом рассматривал железные перила балкончика, периодически поскрёбывая ногтем треснувшую в некоторых местах чёрную краску. - Ты что… ты думал обо мне? Фло, да посмотри же ты на меня! Я ничего не понимаю! – Микеле начинал психовать. Флоран перевёл полный отчаяния взгляд на итальянца. Он смотрел на человека, о котором старался не думать последние годы. На человека, который столько поменял в его жизни. Смотрел в его удивлённые и растерянные глаза, а думал лишь об одном: "Не заставляй меня всё тебе рассказывать, умоляю. Только не это". - Ты же ненавидел меня! Ты сам пришёл ко мне в гримёрку и сказал, что ненавидишь. Просто так! Без причины! А потом, спустя год, строишь из себя Мать Терезу и спасаешь меня от нищеты! – Мике почти перешёл на крик, активно жестикулируя. – Тогда объясни мне, какого чёрта ты устроил весь этот цирк?! Цирк. Слово, которое заставило Мота перестать себя контролировать. Захотелось рассказать Локонте всё, чтобы тот не смел обвинять его в безрассудстве. Отчаяние и безысходность в глазах брюнета сменились яростью, и он заговорил. Тихо, почти шипя, но уверенно, чётко произнося каждое слово. Так, что у Мике побежали мурашки по всему телу. Флоран, не отрываясь, смотрел на итальянца: - Ты ничего не знаешь, Локонте. Не смей называть меня шутом. Ты грёбаный эгоист, который кроме себя любимого не замечает ничего вокруг. Если бы ты был хоть чуточку внимательнее, ты бы всё давно понял. Господи! Да мне кажется, что уже все, кроме тебя, что-то заподозрили! А ты всё продолжал жить в каком-то своём маленьком мирке, в котором мне места не было. Ты отказывался воспринимать реальность, ты замечал только то, что хотел замечать. Ты нужен был мне тут, потому что я ре-аль-ный, в отличие от твоих идеалов и иллюзий, которые ты себе навоображал! Но куда там! Ты же дальше своего носа ничего не видишь! Кем я был для тебя? Другом? Идеальным другом? – Флоран перешёл на хрип, стараясь не повышать голос. Соседям совершенно необязательно слышать то, что он говорит. – Фло, подвези меня. Фло, мне нужно купить шкаф, поехали в магазин. Фло, можно я приведу к тебе девушку, пока тебя не будет, а то у меня беспорядок дома. Да! Конечно! Пожалуйста, Микеле. Мой дом – твой дом! О, да, я был идеальным другом. А что потом? Фло, ты не мог бы меня, пожалуйста, трахнуть, а то мне так хочется секса! Ты же мне друг! Идеальный и на всё согласный! – в конце концов, Мот наплевал на все правила приличия и, не сдерживая себя, закричал. – А обо мне ты подумал, идиот?! Ты даже поговорить со мной не захотел на эту тему. "Давай всё забудем"! Конечно, давай всё забудем! Какого чёрта ты вообще появился в моей жизни? Какого чёрта ты пришёл и перевернул всё с ног на голову? Ты сломал все мои принципы, чтоб тебя! А потом: "Давай всё забудем, Фло"! У меня просто не было сил смотреть, как ты продолжаешь клеить этих продажных шлюх, не замечая, что вот он я, который готов ради тебя на всё. Да ты бы мог элементарно послать меня, в самом деле, мне было бы не так больно! Этот несчастный микрофон на концерте стал последней каплей, поводом… Да называй, как хочешь. Ты просто меня не замечал, а мне было легче быть твоим врагом. Только-только у меня всё стало налаживаться, но нет! Судьба снова посмеялась надо мной и свела нас. Ещё и ты со своим: "Опачки, Фло, давай снова дружить. Я опять буду виться у тебя под боком и мучить своим безразличием"! Уж не знаю, либо я такой неудачник, либо меня настолько презирают там наверху, что решили прогнать по всем девяти кругам Ада ещё при жизни! Да… - голос Флорана сорвался, он почувствовал, как глаза защипало, и запрокинул голову назад, сильно зажмурившись. Но предательские злые, полные отчаяния и безысходности слёзы всё же прорвались наружу и проделали солёную дорожку к вискам брюнета. Тогда Флоран распахнул глаза и, сильно сомкнув зубы и уже не сдерживая истеричных рыданий, начал с остервенением размазывать слёзы по щекам. Нет, он не был сопляком или размазнёй, но эмоции взяли верх. Он смотрел в глаза ошеломлённому Локонте и не мог себя контролировать. Очень кстати вспомнилась фраза: "Мужчины не плачут", и Фло мысленно усмехнулся: "Пошли все к чёрту. Значит, я не мужчина". Он мог поклясться, что слышал, как его гордость со звоном разбилась на кусочки о кафельный пол балкона. – Да, я знаю, что во всём виноват я сам, но мне проще обвинить тебя во всех своих грехах. Ведь так у меня появится повод тебя ненавидеть. Хотя, на самом деле, это я жалкий трус, - брюнет горько ухмыльнулся. – Я был идеальным для тебя, а ты был идеальным для этих потаскух, которых ты называешь "прекрасными созданиями". О, как ты для них старался, Мике! Но выше головы не прыгнешь! Конечно, я думал о тебе. Потому что пять лет, пять грёбаных лет, я люблю тебя, - Мот дернулся и испуганно посмотрел на Микеле. Последних слов он совершенно точно не планировал говорить.       Сигарета в руке брюнета дотлела и больно обожгла пальцы, отрезвляя и возвращая в реальность. Флоран шикнул и откинул окурок в сторону, тут же потушив его ногой в тапочке. Стояла звенящая тишина. Микеле глубоко дышал и ошарашено смотрел на коллегу, поймав себя на мысли, что он резко забыл французский язык. Фло никак не мог восстановить дыхание, он уставился в пол, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Голова француза гудела, щёки всё ещё блестели, напоминая о недавней истерике. Флоран Мот оплошал второй раз за день. Больше ему скрывать было определённо нечего. Он сам себя выдал. Дважды. - Мудак, – спустя полторы минуты гробовой тишины послышался рык Локонте. Итальянец медленно приблизился к брюнету, который словно врос в пол. Фло понимал, что эти слова не сойдут ему с рук, и он был готов к такой реакции со стороны коллеги. - Какая же ты тварь, Мот! – выкрикнул Мике и грубым ударом в грудь втолкнул француза в комнату. Флоран споткнулся о небольшой порожек, но смог удержать равновесие. Он поднял безразличный взгляд на блондина и лишь резко выдохнул. Отступать было некуда: все карты были раскрыты, все тайное стало явным. А Фло, признаться честно, уже перестал ругать себя за это. Он здраво рассудил, что Локонте сейчас устроит ему расправу, и они больше никогда не смогут нормально общаться, а это, в свою очередь, лишь поможет ему подавить свою, так некстати когда-то возникшую, любовь. - Я ненавижу тебя! – просипел Мике. – Какого чёрта ты сказал это?! Почему сейчас?! - Я не должен был, прости… - начал было Фло, но договорить ему не дал сильный удар в челюсть. Не готовый к нападению брюнет оступился и рухнул прямиком на стеклянный журнальный столик, который тут же затрещал и раскололся на несколько кусков под весом француза. Флоран зашипел и поморщился от резкой боли в спине. Не успев прийти в себя, Мот почувствовал, как итальянец схватил его за грудки, заставляя подняться на ноги. - Нахрена мне твои "прости"? - выплюнул Микеле, сверля Фло злым взглядом. – Услышанное не расслышать обратно! Флоран прерывисто дышал, уставившись на итальянца и схватившись руками за его запястья. "Ну, а чего ты ждал? Что он бросится в твои объятья? Хера с два!" - обречённо думал француз. Мот уже морально подготовился, что его будут бить дальше, но произошло то, чего брюнет никак не ожидал: Локонте неожиданно дёрнул Флорана на себя, впиваясь в его губы грубым поцелуем. В первую секунду Фло испуганно зажмурился, а когда понял, что именно делает итальянец, ошарашено распахнул глаза. Локонте жадно целовал брюнета, терзая его губы и притягивая всё ближе и ближе к себе, а затем так же неожиданно отстранился, отпуская француза, и попытался отойти от него, но Мот, всё ещё крепко сжимавший запястья блондина, не позволил этого сделать. В глазах Микеле на секунду мелькнула растерянность и даже страх – очевидно, он сам не ожидал от себя такого порыва, – но он быстро взял себя в руки, возвращая прежнее выражение лица. Локонте отступил на полшага назад, не разрывая зрительного контакта, и постарался высвободиться, но Фло лишь усилил хватку. Брюнет ещё пару секунд сверлил взглядом итальянца, а потом, как-то отчаянно зарычав, резко притянул его к себе, прижимая и даря дикий поцелуй, выражающий всю ту боль, что он испытывал. Мике поражённо выдохнул и вцепился в плечи брюнета. Он почувствовал, как руки Флорана пробрались под его футболку и теперь исследовали каждый изгиб его тела, стараясь завести итальянца, заставляя забыться, потерять голову. И Микеле поддался этим крышесносящим ласкам. Он исступлённо целовал губы француза, подталкивая того к кровати и попутно освобождая от одежды. Им пришлось на мгновение прерваться, чтобы избавиться от ненужных сейчас футболок, но уже через секунду Локонте повалил Флорана на матрас, прижимая того всем своим телом. У брюнета кружилась голова от такой близости, от нереальности происходящего, от любви к этому человеку. Он потянулся к пряжке ремня итальянца, судорожно пытаясь расстегнуть её. Мике же не мог заставить себя оторваться от таких желанных губ брюнета, которые уже начали кровоточить от этих безумных поцелуев. Он прижимал к себе Флорана так крепко, что тот практически не мог дышать. Сейчас Микеле был похож на изголодавшегося хищника, который, наконец, добрался до своей добычи. Казалось, попробуй отобрать у него Мота – зарычит и перегрызёт глотку, но не отдаст. А Фло и не был против. Он извивался в руках итальянца, отвечая на его грубые ласки, и просто-напросто сходил с ума, заставляя тем самым и самого Локонте терять голову. Наконец, со злосчастными джинсами и боксерами было покончено. Француз не смог сдержать глухого стона, когда Мике закинул одну его ногу к себе на талию. Разгорячённое тело итальянца просто-напросто выносило мозг, и Флоран старался оказаться как можно ближе, стать с ним единым целым. Казалось, что для этих двоих мир вокруг перестал существовать. Одному Богу известно, как сильно они хотели этого, и каждый из них поклялся себе, что на этот раз дойдёт до конца. Ничто и никто не сможет их прервать или остановить. - Давай же, - тихо простонал Мот и потёрся о Микеле. Локонте шикнул, стараясь сдерживать себя. Каких же усилий ему стоило не овладеть этим до невозможности сексуальным французом сию же секунду. - Оближи, - прошептал итальянец, поднеся свои пальцы к губам Фло. Тот послушно приоткрыл рот, обильно смачивая их слюной. Развернувшаяся перед Мике картина заставляла полностью терять рассудок: такой развратный и готовый на всё Флоран наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц и с наслаждением посасывал его пальцы. - Боже, Фло… - заметно севшим голосом проговорил Локонте. – Какой же ты извращенец. Мот лишь довольно усмехнулся, выпуская из плена своего рта пальцы блондина. - Не больший извращенец, чем ты. Мы так и будем тут лежать и вести светские беседы или ты, наконец, меня трахнешь? Вот и всё. В этот момент Микеле понял, что его уже ничто не остановит. Он с глухим рыком набросился на брюнета, сминая его губы и одновременно проникая в него одним пальцем. Мот дёрнулся от непривычных ощущений, подавляя болезненный стон. - Тебе никто не говорил, что друзей не надо иметь – с ними надо дружить? – даже в таком состоянии постарался съязвить Фло. - Хм, вот сейчас мы с тобой и подружимся, - не остался в долгу Мике. Он, честно, пытался себя контролировать – калечить француза не входило в его планы. Но стоило ему задуматься о том, что вместо пальцев там скоро будет его член, стоило ему представить, как Флоран будет стонать под ним, прося о большем, и всё летело к чертям. Мот прерывисто дышал, отвечая на поцелуи Микеле. Ему самому до сумасшествия хотелось большего, поэтому совсем скоро он нежно коснулся руки Локонте, медленно направляя в себя ещё два пальца итальянца. Сердце бешено заколотилось, горячее дыхание блондина, которое Фло чувствовал где-то в районе своей шеи, участилось. Флоран прерывисто выдохнул, когда Микеле загнал в него свои пальцы максимально глубоко, а затем начал быстро ими двигать. Всё же неприятные ощущения пока ещё доминировали над наслаждением, но Мот отлично знал, что скоро ему будет очень-очень приятно. Ведь он ни на секунду не забывал этот невероятный круговорот эмоций, который ему частично удалось испытать в гримёрке. Вот и сейчас брюнет хрипло стонал в губы итальянцу, насаживаясь на его пальцы, стараясь вновь ощутить это. Мике терял разум. После очередного всхлипа француза он покинул его тело, заставив того разочарованно простонать. Фло в нетерпении заметался на простынях и закинул вторую ногу на талию Локонте, прижимая того ещё ближе к себе, заставляя действовать. И Микеле действовал. Мот сильно сжал плечо итальянца, когда почувствовал, как тот начал проникать в него. Второй рукой брюнет комкал простынь, чуть ли не разрывая её в клочья. Было больно, но Флоран ни за что на свете не согласился бы остановиться. Только не сейчас. Мике же неотрывно наблюдал за реакцией француза: его губы дрожали, грудь судорожно вздымалась и вновь опускалась, на лбу выступила испарина, а меж бровей пролегла складка. Всё это настолько заводило блондина, он так обезумел от тесноты и узости Фло, что, в конце концов, просто не смог удержаться. Локонте одним резким толчком вошёл в податливое тело Мота, тут же безошибочно задевая простату. Брюнет впился короткими ногтями в плечо итальянца, широко распахнул глаза и громко простонал. Смесь острой боли и наслаждения заставили его полностью отключиться. Он не чувствовал ничего вокруг, кроме пульсирующего члена внутри себя. Микеле на секунду замер, покрывая скулы Флорана частыми поцелуями. Когда Локонте впился зубами в ключицу брюнета, оставляя на ней след от укуса, тот испуганно дёрнулся и сбивчиво зашептал: - Нет… нет, не оставляй следов. Мике проигнорировал просьбу Фло, прокладывая дорожку поцелуев к его длинной шее. Тогда француз постарался высвободиться и отстраниться. - Говорю же… - Мот упёрся ладонями в грудь итальянца. – Не оставляй… О, Боже! – в этот момент Локонте качнул бёдрами, вновь задевая заветную точку. И Флорану стало всё равно. Он уже сам подставлял свою шею блондину, желая, чтобы тот оставил на ней как можно больше меток. Микеле не переставал двигаться, прижимая к себе Фло, который всё чаще и чаще издавал громкие стоны. Когда Мот почувствовал, что боль отступила, оставляя после себя лишь безумное наслаждение, и начал сам подаваться бёдрами навстречу Локонте, тот неожиданно замер. Мике вышел из Мота, на что тот лишь поражённо выдохнул. "Что на этот раз?" - больше всего на свете брюнет боялся, что Микеланджело передумал. Слишком сильным было его возбуждение. Он был уверен, что сгорит заживо, если Микеле не продолжит. Но его опасения не оправдались. Блондин потянул Флорана за локоть, заставляя того подняться, и развернул к себе спиной, слегка надавливая на поясницу. Мот послушно нагнулся вперёд, хватаясь за изголовье кровати и расставляя ноги шире. Фло вскрикнул, почувствовав сильный укус на внутренней стороне бедра, и протяжно застонал, вновь ощутив в себе пальцы итальянца. Локонте ритмично задвигал одной рукой, а второй аккуратно провёл по спине француза от поясницы к шее, а затем зарылся ей в густные чёрные волосы Мота, сжимая их в кулак. - Пожалуйста, сейчас с ума сойду, - в нетерпении всхлипнул Фло. Брюнета пробила дрожь, когда Мике, низко зарычав, вновь грубым толчком вошёл в него, тут же начиная двигаться. Фло хищно скалился и, совершенно не стесняясь, восторженно стонал. Его глаза закатывались от наслаждения, хриплый шёпот Локонте заставлял последние здравые мысли разлетаться в разные стороны. - Тебе хорошо? – оставив очередной укус на шее Фло, спросил Микеле. Ответом ему послужил протяжный стон наслаждения, сорвавшийся с губ француза от очередного толчка внутри себя. Кровать ходила ходуном, а Флоран всё продолжал то лихорадочно сжимать одной рукой прутья у её изголовья, то хвататься ей за бедро блондина. Второй рукой он накрыл ладонь Локонте, которой тот со всей силой стискивал талию француза, и переплёл их пальцы. На глазах Мота выступили слёзы, горло саднило от непрекращающихся стонов, кровь пульсировала в висках. Загнанный брюнет выдыхал толчками и поджимал пальцы на ногах, чувствуя, что разрядка совсем близко. Он уже было потянулся к своему стоящему колом члену, но его руку неожиданно перехватил Микеле, не позволяя французу дотронуться до себя. - Нет, ты кончишь так, - исступлённо зашептал он. Фло лишь разочарованно заскулил и прикрыл глаза. - Господи-господи-господи, давай же, быстрее, - захныкал Мот. Мике пошло усмехнулся и, высвободив свою ладонь из цепкого захвата француза, медленно провёл ей по его торсу, слегка царапая разгорячённую и такую чувствительную сейчас к ласкам и боли кожу брюнета. Вторая рука итальянца всё ещё сжимала в кулак слегка влажные волосы Фло. Не переставая двигаться, Локонте потянул Флорана на себя, соприкасаясь своей грудью с его спиной. Пальцы Микеле с торса переместились выше, и теперь он одними подушечками поглаживал шею француза, слегка надавливая на кадык, заставляя Мота судорожно сглатывать слюну. Микеле настолько снесло крышу, что он совсем перестал себя контролировать и сорвался на бешеный темп, желая оттрахать Фло до искр под веками. Француз вновь почувствовал сильный дискомфорт и попытался остепенить Локонте, умоляя того приостановиться. Но итальянец получал такое удовольствие от происходящего, что мольбы Флорана он благополучно пропустил мимо ушей. Брюнет попытался отстраниться, но охваченный животным желанием блондин не позволил ему это сделать, сжимая пальцы на горле Мота. Тот что-то просипел и постарался глотнуть такую необходимую сейчас порцию кислорода. Перед глазами француза поплыло – он совершенно не мог дышать. Итальянец всё продолжал душить брюнета, наслаждаясь его хрипами. Мот схватился за запястье Локонте и попытался разжать его ладонь, но сил было недостаточно. Однако уже спустя мгновение все неприятные ощущения вновь отошли на второй план. Микеле поменял угол вхождения, вновь задевая простату, и Флорану захотелось взвыть. Недостаток кислорода не просто кружил голову и придавал остроту ощущениям, брюнет начал испытывать что-то похожее на "крысиный кайф"*, который так любят ловить глупые дети, не понимая, насколько это опасно. Но сейчас, в эту самую секунду, Фло был готов продать душу Дьяволу, лишь бы Локонте не останавливался! Ему уже было плевать, что он не может сделать ни единого вздоха, ведь блондин не переставал ни на мгновение всаживать в него свой член на всю длину. Его лицо покраснело, венка на виске сильно вздулась, и захотелось закашляться. Приближающийся оргазм вперемежку с этими невероятными ощущениями делали своё дело: колени брюнета разъезжались в разные стороны, а всё тело охватила слабость. Ещё пара грубых толчков, и Мот, открыв рот в немом крике, бурно кончает, чувствуя, как всё кругом плывёт, и тут же теряет сознание. Мике изливается секундой позже, ловко подхватывая расслабленное тело француза поперёк талии и прижимая к себе. Микеланджело не на шутку испугался. Он осторожно вышел из тела Флорана и уложил того на спину. Пару раз ударил его по щекам в надежде привести в чувство. Впрочем, Фло довольно быстро пришёл в себя и осоловевшим взглядом посмотрел на блондина. - Ты напугал меня, - еле слышно прошептал Локонте. – Прости, я не хотел… - Издеваешься? – хмыкнул француз, которого всё ещё потряхивало от пережитого оргазма. – Такого охуенного секса у меня не было целых 35 лет. Микеле счастливо улыбнулся, но вот взгляд его был полон грусти, и Мот не мог этого не заметить. - Что-то случилось? – встревожено поинтересовался он. Блондин нервно сглотнул. Осознание содеянного окатило его как ушат ледяной воды. - Что же мы наделали, Фло? – начал сокрушаться Микеланджело, пряча лицо в ладонях. – Я опять сделал это с тобой. Я отвратительный друг. Я отвратительный муж. Я отвратительный человек! Я не достоин ни жены, ни тебя... - Эй, что ты несёшь? Я люблю тебя, Мике! - горячо произнёс француз и протянул к Локонте руку в неопределённом жесте, желая, чтобы его самый любимый человек перестал говорить о себе столь ужасные вещи. Итальянец дёрнулся, как от пощёчины. Он вскочил с места и нервно забегал по комнате, собирая предметы своего гардероба и попутно натягивая всё на себя. Он не обратил внимания на то, что футболку он напялил задом-наперёд, ремень в джинсы вставил не той стороной, а свои любимые фенечки, слетевшие при срывании одежды друг с друга, не задумываясь запихнул в карман. Мот непонимающим взглядом наблюдал за метаниями Локонте. - Ты…ты куда? – рваный выдох. – Ты уходишь? Локонте замер посреди комнаты и посмотрел на закутавшегося в одеяло француза. Теперь отчаяние и безысходность читались в его взгляде. Они словно поменялись местами, только вот Флорану никто не собирался признаваться в прекрасном чувстве, и он это, кажется, стал понимать. - Прости! Прости меня, - Микеле сорвался с места и подскочил к Моту. – Я ужасный, ужасный, ужасный… - тараторил он, держа лицо брюнета в своих руках и покрывая его беспорядочными поцелуями. Фло лишь часто дышал, рассматривая ничего не выражающим взглядом узор на обоях, и позволял целовать себя. - Так будет лучше, прости… Я… Я не могу, - французу показалось, что он слышал, как итальянец всхлипнул, вставая с постели. – Давай забудем… "Что? Опять: "Давай забудем"? Я сплю? Когда же закончится этот кошмар?" - Флоран чувствовал подступающую истерику, но он совершенно не хотел, чтобы Мике стал свидетелем этого. - Уходи, - почти шёпотом. - Фло, прос… - Уходи! – уже громче произнёс Мот, с трудом сохраняя крупицы самообладания. – Мне надо привести себя в порядок перед сегодняшним ужином. Как же Локонте хотелось сейчас обнять этого невероятного брюнета и никогда не отпускать! Как же ему хотелось остаться здесь и никуда не уходить! Он было сделал неуверенный шаг обратно к кровати, но тут же резко замер на месте, понимая, что ещё чуть-чуть, и он сдастся. - Увидимся вечером, - сказал бесцветным голосом итальянец, он ещё раз окинул полным тоски взглядом сидящего на кровати Флорана, и ему стало по-настоящему страшно. Что он сделал с ним? Как он посмел? Он его уничтожил. Морально убил. "Но ведь так будет лучше для всех", - обманывал сам себя блондин. Он медленно развернулся и направился к выходу.       Мот вздрогнул от звука захлопнувшейся двери и дал, наконец, волю чувствам. Он сильнее закутался в одеяло, словно пытаясь защититься от столь жестокого внешнего мира, и безумно зарыдал, впившись зубами в мягкую ткань в попытке подавить дикий крик отчаяния. Прерывистые всхлипы и до скрежета в зубах раздражающее тиканье часов разрывали гнетущую ватную тишину комнаты. Флорану совершенно не было стыдно за эту свою слабость, не присущую сильному полу. Что за ерунда? Какая разница, мужчина вы или женщина? Когда разбивают сердце, одинаково больно всем… *У этого "развлечения" есть много разных названий и "крысиный кайф" лишь одно из них.