Чего хотят...

– Тебе надо сходить в медпункт, – сказала Юля, прикладывая чистый платок к моему носу. И я с благодарностью принял его. – Не-не, только не в медпунд, – прогнусавил я. Не везет мне с врачами просто. – Со мной все в подядке. Я вытер кровь, которая уже перестала течь, и вздохнул. – Мне просто нужно домой. – Дурак упертый. Денис, а ты чего молчишь? Скажи хоть что-нибудь. – Если хочешь, то мы можем зайти ко мне. Я все же ближе живу. – Да ладно тебе, – махнул свободной рукой я, чуть покачиваясь. – Не стоит пугать Алину Васильевну и Полину. – Родители на дачу уехали на выходные, а Полина у бабушки. Впрочем, как знаешь… Мы словно нарочно не смотрели друг другу в глаза. Юля подозрительно поглядывала то на него, то на меня. Ей с таким чутьем только в сыщики идти. Денис тоже поймал этот ее взгляд и непринужденно мне улыбнулся. – Ладно, – пожал плечами я. – Пойдем к тебе, я хоть толстовку почищу и умоюсь. Спасибо, Юль, с меня платок. – Да не за что. Показалось. – Идем, – Денис поднял с земли свой портфель и перекинул его через плечо. Я пошел за Ветровым, а Юля осталась позади, присоединившись к кучке девчонок, громко перешептывающихся у ворот. – Спасибо тебе, – произнес я, когда мы миновали толпу идущих домой школьников. – Да не за что. Из-за чего все случилось? – Неважно, – буркнул я. – Не сошлись во мнениях. – И поэтому надо сразу бить в челюсть? – усмехнулся он. – Ты видел? – жар прилил к кончикам ушей, я покраснел. – Сам не знаю, что на меня нашло. Может, я просто сорвался? Столько всего… Я запнулся. Денис повернул голову, одарив меня удивленным взглядом. Я сделал в ответ самое невинное лицо. А может, все и вправду будет по-прежнему? «Он отстраняется от меня». Неправда. «Избегает смотреть мне в глаза». Неправда. «Какой же я кретин…» А вот это правда. «Мне очень надо извиниться. Но вся проблема - как?! Свалить все на то, что я был пьян? Самый оптимальный вариант. Ну, раз он не огибает меня за три метра, то, может, не все потеряно?» Я так и знал. Это такая неловкая ситуация, которую мы оба хотели бы забыть. Тогда все будет как раньше. И когда-нибудь я смогу себя убедить, что стягивающийся внизу узел – это сущий пустяк. Мы дошли до дома Ветрова и поднялись в его квартиру. Я тут же направился в ванную, чтобы смыть грязь с одежды и кожи. Когда я привел себя в более или менее божеский вид, из кухни раздался голос Дэна. – Ты как, чай будешь? В обычной ситуации я бы согласился не только выпить чаю, но и поесть на халяву. Но сейчас… От одного только слова «кухня» я дернулся. – Нет, мне идти надо срочно, не могу, – я вышел в коридор. – Давай, в понедельник увидимся. – Да? Ну ладно, – из кухни показался Ветров. – Пока. Я замялся у самой двери, на секунду мне показалось, что я что-то забыл в ванной. Я резко развернулся и чуть не впечатался в Дениса, который подошел, чтобы закрыть дверь. «…издеваешься надо мной…» Я замер, немного растерявшись, смотря прямо на шею Дениса, на его точеные ключицы. Никогда не замечал, что у него такая шея. Черт, а с какого я вообще должен был это замечать?! Ветров протянул было ко мне руку, но на полпути остановился, чуть склоняя голову и не сводя с меня глаз. Кончики пальцев у меня похолодели, по позвоночнику пробежала короткая дрожь. Но что странно, я не отшатнулся. «…прости…» – Мне пора, – пробормотал я, отрывая взгляд от Дэна, и вышел за дверь. * * * В холодильнике точно что-то протухло. Как только я открыл дверцу, на меня пахнуло зловонием. Я поморщился. Надо было срочно устранить источник этого запаха. Вся проблема, что перед отъездом мама так забила холодильник, что через всю еду еле проглядывалась задняя стенка. Вторая проблема заключалась в том, что количество пищи уменьшалось с минимальной скоростью, потому что я жил только перекусами. И вот, в итоге меня чуть не выворачивает от этой вони. Я решил, что надо разобрать, в конце концов, холодильник и избавиться от просроченной еды. Первым делом я снял с нижней полки кастрюлю, открыл крышку и испуганно опустил ее обратно. Ладно, это не шевелится, и слава Богу. Я отнес кастрюлю в туалет, выливая ее содержимое в унитаз, а потом положил ее в раковину. Затем начал вытаскивать из холодильника остальные продукты. И вот у меня в одной руке остались масленка, упаковка сосисок и банка шпрот, а в другой – банка с консервированными помидорами, поверх которой стояла тарелка с макаронами. В зубах же я держал целлофановый пакет с остатками колбасы. И вот в этот эпичный момент зазвонил телефон. Я растерялся, не зная, куда мне что девать, и чуть не опрокинул тарелку со спагетти и масленку. Но потом я положил пакет с колбасой на стол, подбородком придерживая тарелку с банкой, поставил туда же шпроты, масленку и сосиски, а затем и все остальное. И опрометью бросился к мобильнику. Но рингтон уже стих. Черт, надо подождать или самому перезванивать. Я посмотрел на дисплей, на котором светился один пропущенный вызов от Олега. Это меня очень удивило. Звонок раздался вновь, и я быстро взял трубку. – Алло, извини, что сразу не ответил. – Ничего, сильно занят? – Нет, в холодильнике мышь повесилась, хочу устроить ей достойные похороны. – Ладно тогда. А на завтра у тебя есть какие-нибудь планы? – Вроде, нет, - я потер шею. – А что? Ты что-то хотел? – Да, давай встретимся, поговорим. Хочешь - в кафе посидим, хочешь – погуляем. – Меня оба варианта устраивают. Но – должно быть именно кафе для обычных смертных. И никаких дядь, теть и блюд с длинными названиями. – Пожалуйста, – судя по голосу, Релинский улыбнулся. – Тогда завтра в пять часов я за тобой заеду. Надеюсь, хоть против этого ты возражать не будешь? – Не буду, заезжай. Не хочу в маршрутке трястись. * * * Олег немного опоздал. Раньше такого не случалось, но я не придал этому такого большого значения. В конце концов, он тоже человек и имеет на это право. Как только автомобиль въехал во двор и остановился, я подошел к нему, открыл переднюю дверцу и сел на сиденье. – Я думал, что ты немного загоришь в Италии. – К сожалению, времени на это мне не хватило, – улыбнулся Олег. – Ну, так куда мы едем? Куда ты хочешь? Пусть это будет подарком. – Я выбираю? – Ну да, я даю тебе право выбора. Мне все равно, перекусим, где хочешь. – Ты уверен? Ну тогда… поехали в Subway. – В Subway? Ты уверен? Ты можешь выбрать любое место. А ты выбираешь забегаловку. – Я и выбираю. Это же не Макдональдс, или… Хотя, стоп, я передумал, давай в «Русские блины». Я патриот, да и так блинчиков захотелось. – Все, точно? – усмехнулся Релинский. – Да-да, – закивал я головой. – Точно-точно, хочу большой горячий блин с начинкой. – Ты так аппетитно говоришь. Ладно, поехали. Пусть будут «Блины», главное, чтобы у нас была возможность поговорить. Поговорить? О чем это? Я пристегнул ремень, и машина выехала со двора. До «Блинов» мы добирались минут сорок. В это время я выспрашивал у Олега про его поездку за границу. Мне показалось, что он рассказывает мне про это с не слишком большой охотой. Хотя, наверное, для него это вполне обычное дело, они с семьей часто посещают Италию. Олег рассказал мне немного о вилле, в которой они остановились. Эта вилла принадлежала его родственникам. Как только он начал рассказывать про старого дедушку Ивана Хариса, мы уже подъехали к кафе. Народу тут было достаточно, но столик мы нашли, у окна с красным диванчиком, а потом пошли занимать очередь. Наверное, это не слишком привычное место для Релинского, но он ничем этого не показывал. Он выбрал два блинчика: с семгой и с красной икрой, а я взял один блинчик с куриным мясом и сливочным соусом, а второй с вишней в шоколаде. В качестве напитков заказали кофе для Олега и чай с морсом для меня. На самом деле, блинчики в этом кафе очень сытные, и конечно, очень вкусные. Это вам не синтетический гамбургер, а настоящая пища. За ужином я попросил Релинского продолжить свой рассказ про дедушку. Кроме этого я получил еще немного информации о других родственниках. Несколько раз в истории мелькнуло имя Марсель. – А кто это – Марсель? – Сосед дедушки и старый друг нашей семьи. У него большой бизнес в странах СНГ. У него тоже большая семья, но они в основном ведут его дела в других городах. А живет он вместе с сыном, его женой и двумя их дочерьми - Маргаритой и Галиной. – Ого, сколько народу у вас там было. Хотя, тебе, наверное, было немного скучно среди стариков. Без обид. – Нет, какие обиды, ты немного прав. Моя сестра уже взрослая, она стала такой нервной после рождения дочери, моей племянницы. Родители по делам пропадали, так что я был предоставлен сам себе. Но скучно мне не было, я проводил время с Марго и ее друзьями. – О… – я не знал, что сказать. Мы еще немного поговорили, я рассказал, что делал в его отсутствие. Правда, опустив некоторые подробности. Я не знал, стоит ли говорить о том, что произошло между нами с Денисом. И потом, это же только наше с Дэном дело, мы сами должны в этом разобраться. А то, что произошло между нами с Олегом… С этим мы еще ничего не сделали. А ведь пора, пора, иначе я уже никогда не выпутаюсь из этих сетей. – Хочешь прогуляться? – неожиданно спросил Релинский, когда с ужином было покончено. – Хватит уже сидеть. – Ой, и вправду надо все это растрясти, – с ощущением сытости сказал я, потягиваясь. – Пойдем в парк? Я кивнул на чугунные ворота, которые были видны из окна. – Пойдем, – кивнул Релинский, приподнимаясь. – Только вытри шоколад у рта. Эх, все же есть в нем что-то такое… Но, может быть, это и к лучшему. Он протянул мне салфетку. И тут мне снова показалось, что что-то не так. И я понял это не по его мыслям. Дело в его взгляде, словно бы он смотрит на меня не так, как раньше. Мы вышли из кафе и направились к парку. Я все пытался понять, что же такое с Релинским, но в его голове был такой шум... Да и мысли окружающих людей не облегчали дело. Когда мы миновали ворота, я понял, как же давно не гулял просто так, любуясь окружающим миром. По двум сторонам аллеи нас окружали изумрудные листья и белоснежные лепестки цветов яблонь. Весна. В воздухе витал такой аромат сирени, что он просто кружил голову. Еще немного, и когда мы сдадим ЕГЭ, можно будет вдохнуть теплый летний воздух свободы. Гуляя по дорожкам, мы перебросились только несколькими незначительными фразами. Я никак не мог настроиться и перейти к делу, а Олег казался каким-то отстраненным. Мы дошли до площади в центре парка, на которой стоял большой фонтан. Но он пока не работал, лишь на скамеечках вокруг него сидели бабушки и кормили птиц. А те довольно беззаботно и без опаски подлетали и клевали хлебные крошки и семечки. Пройдя мимо фонтана, мы свернули на другую аллею. Здесь народу было поменьше, лишь на отдаленных лавочках сидели люди. – Присядем? Отличное место, – спросил Релинский, кивая на одну из пустующих скамеек. Я кивнул и сел. Прямо над нашими головами цвела ароматная сирень. Этот запах всегда ассоциировался у меня с весной, с каким-то полузабытым детством. Когда все дни казались такими солнечными. Странно, почему-то вспомнился Гончаров. Чертовы аргументы из художественной литературы. Я вздохнул и покосился на Релинского. Он смотрел куда-то вдаль, задумчиво полуприкрыв глаза. И я понял, что время пришло. – Слушай, Олег… – Витя, я… Мы заговорили и замолчали одновременно. А потом опять в один голос: – Давай ты! – Ты что-то хотел сказать? – спросил Релинский. – Что? Нет, это уже не важно. Да я и забыл. Давай, ты говори, а я потом, если вспомню, скажу. – Хорошо, – кивнул Олег и вздохнул. – Это касается того… ну, того, что произошло до моего отъезда. Все, уже поздно поворачивать назад. Я внутренне напрягся, все сжалось в моей душе. И я разрывался одновременно от желания убежать и желания остаться и выслушать. – Мне очень жаль, что все так вышло. Отец позвонил, потому что возникли кое-какие проблемы. Ну, это не столь важно. На самом деле, мне кажется, что это был какой-то знак. Может, хорошо, что все так вышло, иначе сейчас все было бы намного хуже. Я сидел и не понимал, что за сумятица в мыслях Релинского. Он же сам хотел этого тогда, а теперь даже думает с облегчением, что ничего не произошло. Ничего не понимаю, что же изменилось? – В общем, очень неловко, что так получилось. Но меня волнует кое-что, что произошло до этого. Тогда я задал тебе вопрос, а ты на него не ответил, – Олег повернул голову и посмотрел на меня. – Скажи, Вить, ты любишь меня? Я просто онемел, по нервам быстро побежали электрические разряды. Казалось, что у меня даже пальцы задрожали. Я не мог поднять глаз и просто посмотреть на Релинского. И тут во внезапно наступившей тишине, даже когда птицы стали петь тише, я отчетливо услышал его мысли. «Пожалуйста, скажи, что нет». Ту-дум. Это громко ухнуло мое сердце и звоном отдалось у меня в голове. Почему? Мне казалось, что между нами что-то есть. Почему теперь ты думаешь так? Олег ждал от меня ответа. И что же мне ему ответить? Я судорожно выдохнул и крепко сжал пальцы. А потом натянуто улыбнулся и посмотрел на Релинского. – Нет, не люблю. «Слава Богу. Хотя… даже жаль. Обидно. Но теперь это не так важно. Дурацкая ситуация». – А почему ты спрашиваешь? – сглотнул я, старясь прервать поток мыслей. Его и моих. – Помнишь, мы с тобой разговаривали о том, что такое любовь? На самом деле, тогда я еще не знал этого, не определился. У меня было достаточно партнеров – и парней, и девушек. Ты мне понравился, ты был не похож ни на одного из них. Ты стал мне интересен с самого первого дня. Я не жалею о том, что произошло между нами. Но… теперь все изменилось. – Что же произошло? – прошептал я. – Теперь у меня есть невеста. Я просто впал в настоящий шок. Невеста?! Но… как? Когда? Почему? И… как же я? – Это Маргарита, – как ни в чем не бывало продолжал Олег. – Наши семьи решили произвести слияние компаний, общие инвестиции и прочее… Не важно. Дело в том, что я знаю Марго с детства. Но теперь мы оба выросли, она стала другой… Она похожа на римскую скульптуру. Я не знаю, как это объяснить. В общем, она приезжает в Россию в следующем месяце. – И ты женишься на ней? – Не сразу, конечно. Пока объявлена только дата помолвки, – пожал плечами Олег. А я просто не верил своим ушам, не верил происходящему. – И что… ты любишь ее? – прохрипел я. – Или все дело только в договоре между семьями? – Это обычное дело. Но… когда я был в Италии, а там немного другая атмосфера, я подумал: а может, хватит? – Тебе всего восемнадцать. – Увы, жаль, что приходится рано взрослеть. – И тебя это устраивает? Устраивает такая судьба? – не выдержал я. – Вить… я был готов к такой судьбе с самого рождения. Я не мажорный мальчик, прожигающий деньги родителей. Я – наследник отцовского бизнеса. Тем более, что в последние месяцы у него все хуже со здоровьем, если бы не это, может, все сложилось бы иначе. – То есть, ты хочешь сказать… – я потер губы и замолчал. Олег посмотрел на меня, и в его взгляде читалась какая-то жалость. – Может, мне стоит сказать, что мне не стоило втягивать тебя в это. Но ты сам согласился. Тем более, ты должен был понимать, что это не навсегда. Мне просто хотелось показать тебе другую сторону жизни. – Мне было хорошо и на своей, – буркнул я себе под нос, чтобы Олег этого не услышал. – Любить способны все, и каждый делает это по-своему. Пол, возраст, статус в этом не имеют никакого значения, я верен этому принципу. Но дело еще в том, какое будущее у этих отношений. Здесь дело не только в сексе. У гомосексуальной любви нет перспектив. И в конечном счете, это всего лишь… – Чушь… – Что? – не расслышал Релинский. – Я сказал, что это чушь! – я встал со скамейки. – Что с тобой такое? Ты говоришь одно, а делаешь другое. Зачем надо было делать такое со мной?! Если все это заканчивается так… Я замолчал, переводя дыхание и боясь, что предательские слезы выступят у меня на глазах. Что ты наделал? Что ты наделал, Котов? Глупо спрашивать: «А как же я?» Я сам во всем виноват. Это я открыл дверь и сделал первый шаг. И вот он, конец пути. Тупик. Мне больно. – Витя, – Релинский приподнялся со скамьи. – Он же сам сказал, что ничего не чувствует. – Да, я ничего не чувствую, – я поднял глаза и посмотрел прямо в лицо Олегу. – Я не люблю тебя… Но что-то было, и это была не игра. Словно я повторяю чьи-то слова. Внезапно в моей голове пронеслось множество воспоминаний. – Привет, тут не занято? – Милашка. – Ну вот, дожили. Олег притащил сюда какое-то отребье. – То есть, если бы я был девушкой, то ты стал бы со мной встречаться? – Какая разница: парень или девушка? Человек сам по себе остается неизменным. – Почему ты меня избегаешь? Только не ври. – Надо жить здесь и сейчас. И если тебе чего-то хочется, то надо просто пойти и взять. Ты ведь чувствуешь это, Котов? Чувствуешь же? Так почему же нет? Я знаю, тебе хочется узнать, что это такое. – Она любит его еще со школы. – Он должен быть только моим и больше ничьим, поняли! И если бы он не согласился после этого быть моим, то гнил бы в тюрьме, но у него была бы только я! – Ты так и хочешь прожить свою жизнь так, словно серая мышь? – Но человек не вещь, которую можно присвоить себе. Поэтому надо просто отпустить его и постараться забыть… – Конечно, мы могли пойти вчера до конца, но тогда он бы просто сломался. – Моя любовь к Сергею была не похожа ни на что. И одновременно в ней было все. Я посмотрел на Релинского и слабо улыбнулся. – Что ж, я рад за тебя. Мне от тебя ничего не нужно, и не нужно было никогда. Что произошло, то произошло, и этого не изменить. Но лучше сделать вид, что ничего не было. Ты пойдешь дальше в своей жизни, и мы больше не пересечемся. А я… а у меня все еще впереди. «Бедняга. Надеюсь, что и он скоро все забудет. Жаль, очень жаль. Но он прав, эта странная встреча и ее последствия тоже имеют свой конец. Забавный поворот судьбы». Забавный поворот судьбы. И вправду, зачем все это? Может и была причина, по которой мне суждено было познакомиться с Релинским. Не знаю, имело ли это значение для Олега, но для меня – да. – Тебя подвезти? – спросил Олег. – Наверное, это наша последняя встреча. Мы с Валерой возвращаемся в нашу школу. – Нет, я еще немного прогуляюсь, – повел я плечом, поворачиваясь в противоположную сторону. – Тогда пока. Прощай. – Пока. Я слышал его удаляющиеся шаги. Когда я обернулся, то никого, кроме меня, на дорожке, скрытой в тени листьев, не было. Тогда я вдохнул аромат сирени еще раз и заплакал.