Изменить неизменное

«Из двух друзей лишь один друг другого» Альфонс Карр

      Когда я вышла из кланового квартала, чтобы повидаться с друзьями, меня ждало разочарование: все настолько были заняты тренировками, что времени ни у кого не осталось. Было несколько обидно, но я лишь вздохнула и решила никому не навязываться. На клановые тренировки Ино меня не пустят, рядом с Саске и Какаши я находиться не хочу, слишком они тёмные эмоционально, пусть Хатаке уже и получше, а Наруто… боюсь, я его буду только отвлекать. Так что делать мне было нечего… разве только учиться. И я училась! В конце концов у меня начала получаться медицинская техника, правда, лечила она крайне медленно и неохотно, но Гин утешала: всё придёт с опытом. Только вот где его взять, этот опыт?..       Чтобы опыт всё же был, я тренировалась вместе с Неджи, проигрывала ему, а потом смотрела, как он тренируется сам, попутно вправляя себе танкецу и собирая чакру для лечения братца. Вылеченный кузен шёл заниматься дальше, уже отдохнув за то время, пока я танцевала вокруг него со светящимися зелёным руками, а я медитировала, восстанавливала чакру и лечила уже себя. Такая схема работала каждый день, в остальном же я, чтобы себя не перетруждать, лишь тренировала другие свои техники да читала медицинские свитки, которыми меня снабдила Гин.       Признаться, вспоминать анатомию было нелегко. Восьмой класс прошлой жизни — адово время, когда учить совершенно ничего не хотелось и, как следствие, в голове ничего и не задерживалось, и биология в том числе. Ещё я читала про медицинские открытия, про оказание первой помощи без чакры, про… да про всё, заглатывая информацию с жадностью губки. Было как-то чисто по-детски обидно и больно, так как я чувствовала, что становлюсь в команде тем, кем была Сакура. Балластом. Неджи меня побеждает — да, не без потерь, да, со скрипом, но гарантированно побеждает, хоть я и стала уже намного сильнее Ханаби, просто-напросто задавливая её своей скоростью и ударами Небес.       Да только есть проблема. Неджи сильнее меня, Наруто примерно равен Неджи, Саске равен по силе Наруто, Какаши сейчас не рассматриваем — где-то до режима Отшельника Наруто и Мангекё Саске он будет выигрывать у обоих просто за счёт опыта. И что мы тогда получаем? Хинату-слабейшую! Я понимала, что глупо пытаться достичь уровня сильнейших шиноби мира, но хотя бы сейчас! Сейчас, когда мы ещё ничем особо не выделяемся! Вряд ли мои молитвы, конечно, кто-то услышал, так как прогресс шёл, но шёл он так же неторопливо, как и раньше.       Мне ещё очень далеко было до следующей стадии ударов Небес, не говоря уже о финальной — сто двадцать восемь ударов; я не могла овладеть Кайтеном, потому что не могла выпустить такое количество чакры разом, да ещё и настолько равномерно; медтехника, единственная в моём арсенале, продвигалась настолько туго, что хотелось плакать. О точности в метании железа и знании нужных точек, куда можно было бы попасть сенбоном, не стоило и говорить: для этого мне нужна ещё большая скорость или техника, которая замедлит и остановит противника. Но все мои неклановые дзюцу для этого не подходили, потому что С-ранг вряд ли кого-нибудь остановит… нормально остановит.       Я всё чаще задумывалась о том, чтобы рассказать Хиаши о собственной стихии. Молния — отличное оружие и, по моим соображениям, обладает нужным эффектом временного выведения противника из строя. Мало кого не остановит разряд тока, приближаться же на нужное для удара расстояние быстро и с минимальными затратами чакры с помощью шуншина я научилась, хоть это радовало.       В какой-то особо погожий день я решила устроить себе подобие выходного и, наплевав на тренировки после боя с Неджи и лечение, отправилась за пределы кланового квартала. Мой наблюдатель следил на диво незаметно, да только эмоции его выдавали. Хм… забавно. Получается, что я очень хороший сенсор на ближних расстояниях, и просто хороший, как и всякий Хьюга, — на дальних. Да вот только не устраивала меня роль сенсора, который лишь направляет команду. Возможно, глупо, но я хотела что-то из себя представлять как боевая единица, как тот, кого не только нужно закрыть, но и на которого можно положиться.       Заглянув в кондитерскую, я купила себе данго и жевала сладкие шарики, рассматривая деревню. Коноха очень красива, и мне как-то жутко осознавать, что через несколько лет её просто не станет. Всё придётся отстраивать заново — разве это не ужасно? Исчезнут все эти улочки, вывески, и пусть всё будет новым, атмосферы уже не вернуть. И помешать Пейну я тоже вряд ли смогу, хотя, конечно, жутко хочется. Разве только не дать ему именно разрушить к чёрту Коноху, а не помешать напасть вообще, но вряд ли я бы смогла это сделать.       Гулять как-то сразу перехотелось, и я повернула обратно, в сторону квартала. Наблюдатель ушёл чуть вперёд, но, я была уверена, внимательно за мной наблюдал бьякуганом. На одной из немноголюдных улиц, как раз рядом с кварталом, где обычным людям делать было почти нечего, я чуть нахмурилась. Ко мне стремительно приближался кто-то немного хмурый, немного обеспокоенный, но полный предвкушения, и кто-то ещё — тоже обеспокоенный, но больше от волнения. И весёлый.       — О, Хината! — раздался рядом радостный вскрик, и я повернула голову вбок. И тут же расплылась в радостной улыбке: ко мне со всех ног нёсся Наруто. Задумавшись, я даже не сразу распознала его эмоции. Надо отучаться от такой беспечности! Если есть преимущество, которое невозможно отключить, словно бьякуган, и которое не так заметно, то лучше им пользоваться. — А я как раз шёл к тебе.       Остановившись в паре шагов от меня, парень растерянно взъерошил волосы на затылке, и я усмехнулась такому знакомому жесту. Одновременно с этим Наруто как-то… смутился, что ли, и я еле удержалась от того, чтобы не показать собственное удивление. Узумаки — и смущается? Три раза «ха»! Не слишком-то это на него похоже.       — Ко мне? Но ты же, вроде, тренируешься, да? — удержала я при себе некую обиду. Да, третий этап — это очень важно, а братец — сильный противник, но почему времени на меня так и не нашлось? Хотя, конечно, эти мысли были слишком эгоистичными. Будто кроме меня у Наруто дел никаких не должно быть. Тот же Джирайя — он ведь очень дорог Наруто.       — Да, — улыбнулся Узумаки. — У меня сейчас как раз тренировка, даттебайо… Так что это ради тренировки, — выпалил он и обнял меня.       Я от эмоций забыла даже про давно привычное «ками-сама», чувствуя, как сердце начинает биться в груди часто-часто. К моей гордости, падать в обморок я не стала и даже почти не покраснела, но на Наруто, когда тот разомкнул объятия, смотрела шокированно. Тот смутился уже явственно, чуть зарумянился и бросился от меня к тому, с кем пришёл. Встряхнувшись, я подумала, что это может быть Жабий саннин. А если вспомнить его тренировки перед экзаменом на чунина…       Огромные горы лапши. Обнять девушку. А потом — полёт в пропасть, где можно или призвать Жабьего Босса, или умереть. Осознав всё это, я бросилась за Наруто и Джирайей и даже догнала, в основном потому, что саннин шёл не торопясь, а Узумаки самонадеянно не оборачивался. А ходить тихо я умела, это только в аниме все персонажи стучат своими ботинками по земле как бешеные. Если ты грохочешь как слон, то какой из тебя ниндзя?       Встав рядом с Джирайей, я поймала его ехидный взгляд и, уяснив, что он не против, невозмутимо пошла дальше, косясь на смущённого Наруто, который слишком уж назойливо смотрел в сторону. Расспрашивать ни о чём я его не стала, догадываясь, что расшатывать парня ещё больше перед очередным жизненным испытанием не стоит. По-хорошему, даже идти за ним не стоило, но уж без этого я не могла. Смутный страх и любопытство не дали мне уйти обратно, а ещё — то, что Наруто пошёл именно ко мне, пусть это была и «тренировка».       — Вы же Джирайя, верно? — наконец задала вопрос я, окидывая мужчину задумчивым взглядом. Он кивнул, блеснув гордой улыбкой во все зубы. Высокий, крепкий, в странной цветастой одежде… и с длинными, белыми, спутанными волосами. У меня даже руки зачесались расчесать саннина: если б была в руках расчёска, то на простом желании дело бы не застыло. — Наруто, — я серьёзно посмотрела на Узумаки, — не представляй своего учителя Саске или Неджи-нии-сану. Просто не надо.       — Почему? — в унисон спросили меня. Я замялась, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы и не оскорбить учителя Наруто, который, между прочим, человек очень сильный и важный, и донести до друга информацию.       — Просто оба — жуткие перфекционисты, любящие порядок во всём и везде, — нашлась с ответом я, и Наруто, поняв фишку, захихикал. Сам же Джирайя смотрел на меня всё так же весело, и я расслабилась. Хороший он человек, да только в эмоциях нет-нет да проскальзывало что-то неуловимо мрачное, заставляющее меня вспоминать о том, что скоро Наруто полетит в пропасть.       Как бы ни был Джирайя добр, методы у него, конечно, специфические… но Кьюби помог бы в любом случае. Потому что жить ему хочется — это видно. Потому что возможностей вырваться, умерев, у него всегда было масса — но он держался, давая Наруто свою чакру, медленно подтачивая печать. Чем не жажда жизни? По мне так — она и есть. Может, Джирайя это знал? Не мог же он настолько сильно верить в своего крестника… или мог? Кстати, а Наруто вообще знает, кто ему этот человек? Наверное, нет.       Я начала мурлыкать себе под нос какую-то песню, старательно отгоняя волнение. В связи с тем, что рядом шедший Джирайя вполне мог меня запалить, английские песни исключались сразу. Ну, а из русских (то есть тех, которые я могу перевести) исполнителей любимых, да ещё и тех, чьи песни я знаю наизусть — мало, так что выбора особо и не было. Зато петь получалось на удивление складно, даже Джирайя, судя по эмоциям, оценил — хотя вряд ли он разобрал все слова, только мелодию. А Наруто всегда нравилось слушать моё пение, это я знала и так. Но всё равно приятно.       Видя вопросительный взгляд Узумаки, я расщедрилась даже на название песни. А он… он, мило похлопав глазками, попросил «по второму кругу». И куда смущение делось-то? Закатив глаза, я замурлыкала идеально подходящий под шаг ритм песни, тихонько напевая слова. Да, у меня было не много любимых песен русскоязычного содержания, но те, что были, безусловно являлись моими любимыми. Тем страннее было обнаружить, что многие из них неплохо могут пойти и в мире шиноби.       — Синей птицы перьями щерится стрела, — протянула я, неожиданно вспоминая один из опенингов. Синяя птица. Хм. — Песнями измерена ненависть была.*…       Я поймала себя на мысли, что смысл в некоторых местах актуален для этого мира в целом и Сенджу и Учиха в частности. А упоминаемые одиночество, ненависть и трава, которая как бы мокутон (и наркотики, ха-ха), нагоняли на меня задумчивость. Может, и научиться играть не только на сямисене, но и на гитаре? Тут её аналог имелся, хотя и не был особо распространён среди шиноби. В своём мире я когда-то умела играть, хоть и не очень хорошо, но музыкального слуха хватит, чтобы подобрать несколько незатейливых аккордов для песен.       — Сочиняешь песни? — хмыкнул Джирайя, смотря на меня очень внимательно. Я видела, что это только интерес, и видела, что в глазах его весело плясали чертята, ангелята и все, кто можно, но было немного не по себе. Он же сильный. Стра-а-ашный. — Красиво.       — Спасибо. И, да… сочиняю. В каком-то смысле, — смутилась я, мысленно прося прощения у человека, что написал эти строки. А за спиной Джирайи Наруто обжигал меня ехидным — да когда он вообще научился быть таким? — и полным искреннего веселья взглядом. Этот-то знал, что песнями я обязана прошлому миру, и, наверное, только удивлялся, как саннин не почувствовал лжи. Я тоже сначала удивлялась, а потом поняла, что сказала наичистейшую правду. Ведь я приношу песни в этот мир, а значит, сочиняю их.       В каком-то смысле.       Так мы и дошли. Правда, я в конце концов замолчала и начала пытать Наруто по поводу того, чему его учат. Тот отнекивался, настаивал на том, что я могу рассказать всё Неджи и делал большие возмущённые глаза, в которые я старалась не смотреть. Если мой друг и может так быстро забыть своё смущение, то я — нет. Слишком долго прятаться и скрываться, чтобы получить косвенное подтверждение того, что всё не так уж и плохо — это удар по моему молчаливому согласию с тем, что до какого-то момента отношения с Наруто не будут пересекать границу дружеских.       — Хината-чан, можешь подождать нас тут? — неожиданно мягко обратился ко мне Джирайя. Я огляделась. Небольшая полянка, и никаких признаков пропасти. Помнится, в каноне она была не такой уж и большой, но шипы по краям и на дне ужаса нагоняли. Или даже не шипы — я уже и не помнила. Улыбнувшись, я заверила саннина, что, конечно, не против и раз тренировок мне показывать не собираются, даже уйду… И ушла. Метров на сто, чтобы отлично всё видеть бьякуганом.       И вот, мгновение «Х», Наруто толкают, а я срываюсь с места и бегу к Джирайе, чуть ли не молясь, чтобы всё прошло хорошо. Добежала как раз в тот момент, когда огромная жаба выскочила из расщелины, опускаясь на землю. Узумаки на её голове казался малюсенькой козявкой.       — Так ты не ушла? — спросил меня Джирайя, очень благородно прячась от взгляда Гамабунты. Тот о чём-то не слишком громко (по его меркам, конечно) переругивался с Наруто, а я с облегчением поняла, что всё обошлось. Забалтывать мой друг умеет, правду говорят, что язык до Киева доведёт.       Кивнув и деактивировав бьякуган, я с интересом проводила взглядом свиток с призывом. Жаль, что я не могу заглянуть туда и увидеть все имена. Ведь интересно же, от кого Джирайя получил контракт с жабами! И сколько вообще людей подписывали этот договор. И вообще, там же сам Намикадзе Минато «расписан» — чем не повод посмотреть?       Когда Жабий босс подпрыгнул первый раз, я дёрнулась от неожиданности, а когда он сделал это ещё раз, то мысленно пожелала другу удачи. Тут уж я ничем помочь ему не могла, разве что уже помогла: научив его контролю чакры и хождению по деревьям раньше, чем в каноне. Авось и уцепится за Гамабунту удачно…       — Хочешь заключить контракт с жабами? — неправильно понял мой взгляд в сторону свитка Джирайя. Вообще, если так посмотреть, то он всё наше общение только и делает, что задаёт вопросы. Надо бы это исправить. Я тяжко вздохнула, сетуя на свою долю женскую, и присела на сравнительно сухой участок земли, с интересом наблюдая за прыжками гигантской жабы.       — Нет, просто хотелось посмотреть, кто же там есть кроме вас, Наруто и Четвёртого Хокаге, — призналась я, а потом хмыкнула. — Держу пари: Наруто, как только понял, что вы — учитель Четвёртого и тот, кто обладает жабьим призывом, вис на вас до победного конца.       Судя по кисло-мученическому лицу саннина, это так и было. Не удивлена. Наруто — монстр по части тренировок и своей мечты, а если два этих понятия объединяются в одно, то можно заказывать себе место на кладбище. Снесёт и не заметит, феноменальное упорство и такая же феноменальная выносливость позволяют. Кстати, он неплохо так держался на Гамабунте, успевая ещё и переругиваться с ним, что, похоже, лягушку больше веселило, чем раздражало. Да и вообще, Жабий босс показывал удивительную сознательность — в нашу сторону не прыгал, по-настоящему сбить с себя Наруто не пытался, вёл себя довольно мирно. Идеал, а не призыв!       Интересно, а в Конохе знают, что Джирайя собрался учить своего крестника? Или для них Гамабунта в опасной близости от деревни — «приятная» неожиданность? Зная характер саннина — мог и не предупредить, зная его ранг и статус информатора — мог и к Сарутоби сегодня заскочить, не просто же так план у него появился.       — И вот так они до вечера будут? — задумчиво спросила я, подперев щёку ладонью. Зрелище брыкающегося на голове Гамабунты Узумаки начало не только надоедать, но и беспокоить. Прыжки — это круто. Жабий босс, который нужен в битве с Гаарой (хотя хотелось бы, конечно, заставить его пойти немного по другому пути) — тоже, но как же здоровье?       И вообще, девушке скучно, Джирайя — странный извращенец, мне нужна компания! Хотя бы сына Гамабунты призвал, что ли. Помнится, он был классным и острым на язык парнем. А если я с ним подружусь, то выйдет ещё один плюсик мне в карму, потому что расположение сильнейшего жаба мне обеспечено. Ну, а где я, там и Наруто…       — Ну да. Можешь не ждать, старик Гамабунта ещё долго будет резвиться, — зевнул саннин, но я уловила, что он всё так же сосредоточен и немного заинтересован. В отношения других людей подался, что ли? Мало ему красоток, за которыми наблюдает, мало ему секси-но-дзюцу Наруто, на которое я закрывала глаза и даже иногда посмеивалась?       — Не, кто-то должен дотащить нашего бравого воина до госпиталя. Лучше это сделаю я. Неджи с Саске тренируются, Ино тоже, а если позвать кого-то из них, то ничего хорошего не выйдет. Ино «забудет» донести, Саске «нечаянно» ударит своего лучшего друга обо все мало-мальски пригодные для битья поверхности, а Неджи… — я задумалась. — А вот братец, кстати, вполне донёс бы, но потом ещё дня три надо мной ржал. Типа: «Ты что, сестра, сама не могла донести этого придурка? У тебя же есть шуншин!», — уточнять, что делал бы он это одним взглядом, я не стала, Джирайя бы не понял фишки. Да и вообще, он, кажется, и так ничего не понял.       — М-да… — протянул он, а мою мысль уже было не остановить. Вспомнив Саске, я нахмурилась, покосилась на прыгающего на Гамабунте Наруто и сжала губы. Что удивительно, саннин сразу же уловил смену настроения.       Нет, ну он точно не тот, кем прикидывается! То есть, может, он действительно любит женщин до умопомрачения, но вряд ли такой балбес. Просто любовь к слабому полу очень удачно вписывается в образ эдакого простачка, который ничего не понимает и силой особой тоже не отличается. Да только протектор всё портит — не знаю, есть ли в мире шиноби хотя бы чунины, которые по специфическим техникам и кадзи «масло» не узнали бы одного из саннинов.       — Кстати, о Саске. Орочимару ведь ваш бывший сокомандник, ведь так? — спросила я. Джирайя вскинул брови, но кивнул, и продолжила я уже чуть более быстро и информативно: — Как вы знаете, Орочимару был на втором этапе экзамена на чунина. И укусил там Саске, в плечо, вот сюда, — я показала место. — Там теперь какая-то печать. Наруто пытался догадаться, что это, но запутался сам. Вы же, вроде, хорошо разбираетесь в печатях? Сможете снять или хотя бы нормально рассказать, что она делает?       Я посмотрела на Джирайю с надеждой. Наруто действительно пытался разобраться и завис на том, как соединяются все элементы. То есть он понял, что эта штука каким-то образом влияет на чакросистему и содержит в себе чужую чакру, которую вырабатывает и впрыскивает. Честно говоря, ума не приложу, как он до этого дошёл! А потом Узумаки конкретно так подвис, так и не додумав, как Змеиный саннин всё это соединил и что ещё может делать Джуин. Стоит ли говорить, что после такого краха он только в депрессию не ушёл?       — Рассказать — точно смогу, — помедлив, кивнул мужчина. Он больше даже не притворялся весёлым, и эмоции соответствовали выражению лица. Хотя при упоминании Орочимару он явно был взволнован. — Я буду получше Орочимару в фуиндзюцу. А вот снять… бывают такие гадости, снять которые очень проблематично даже для самих Узумаки, — печально вздохнул Джирайя, и я была склонна с ним согласиться.       Для сравнения: если я могу выбить все танкецу у Цучикаге, я его выиграю. Да только вряд ли я смогу это сделать — и именно поэтому мой клан ещё не захватил всю Коноху. Обладать силой — ещё не значит быть самым сильным. Надо суметь её применить.       — Я очень вам благодарна, — искренне сказала я. — И Наруто тоже, я уверена. Тогда я завтра приведу Саске в?.. — спросила я. Саннин махнул рукой и назначил полдень, и я кивнула, поясняя такое быстрое решение: — Саске занимается у Какаши-сенсея, и тот с радостью отпустит своего ученика на удаление этой бяки. Поверьте, она здорово мешается.       — Верю, — хмыкнул Джирайя.       Больше мы не говорили. Прыжки Гамабунты становились всё тяжелее, и в какой-то момент он устало опустился совсем рядом с нами. Я закашлялась от поднявшейся пыли, а Наруто в изнеможении сполз на землю… Сполз бы, если б саннин его не подхватил. Гамабунта исчез в клубах дыма, а я почти подбежала к Джирайе, который поддерживал моего друга. Узумаки увидел меня, слабо улыбнулся и закрыл глаза, отключившись и повисая на Жабьем саннине мёртвым грузом.       Мы с саннином переглянулись, в тот момент, кажется, готовые понимать друг друга без слов, по одним лишь взглядам и жестам. Вот что делает беспокойство об одном человеке… Да только где это беспокойство было предыдущие двенадцать, уже почти тринадцать лет, а, Джирайя? Переместиться шуншином к госпиталю было делом затратным, но терпимым, так как с утренне-дневной тренировки моя чакра уже успела восстановиться.       Саннин оставил Наруто на попечение ирьёнинам, а я, упёршись, следила за процессом лечения, обследования и даже какое-то время, задумавшись, просидела в палате. Зато увидела Шосен но дзюцу в действии не только у Гин, но и у кого-то другого. Может, мне пойти сюда учиться?.. Я вздохнула. Поздно уже, да и устраивает меня Гин как учитель. Тем более что до третьего тура Чунин Шикен оставалось четыре дня, и три — если не считать этот, почти подошедший к концу.       За два дня до экзамена Наруто очнулся, сонно разлепил глаза, завозился… и увидел лениво читающую очередной медицинский свиток меня. Нет, а что ещё тут делать? Библиотеку по клановому тайдзюцу я уже одолела, впору собственные техники придумывать, а больше читать было и нечего. Хотя труды Цунаде и вправду были интересны. Как жаль, что их немного, и химе вымершего клана совсем не спешит делиться своими знаниями даже с собственной деревней…       — Ох, наконец-то! — отложила я свиток, мгновенно оказываясь рядом с Наруто. Тот заморгал, приподнялся на постели, посмотрел на меня чуть сонно, но с радостью. — Ты как? Я волновалась. Послезавтра — экзамен, — выпалила я.       Нет, я правда волновалась и чуть злилась на Гамабунту. Как можно было так умотать Наруто, что он два дня без сознания валялся? А если бы он был обычным шиноби, а не Узумаки с их выносливостью и неумением отступать? Этот жаб вообще думает о последствиях?!       — Нормально, — качнул Наруто головой, растерянно обнимая меня в ответ и чуть смущаясь. Замечательно. Раз в голове не только усталость, значит, более-менее здоров. — Через два дня? — тут же ужаснулся он, отшатываясь и большими глазами смотря на меня. Схватился за голову и уже тише добавил: — Я же просто с Лисом поговорил…       — Ты… что? — ошарашенно переспросила я, хватая Узумаки за плечи и притягивая ближе. — То есть не только квартплату просил, но ещё и разговаривал? — друг медленно кивнул, смотря мне в глаза, и я отпустила его, прикладывая руку ко рту. Справившись с внезапным приливом волнения, страха и ещё чего-то непонятного, я пояснила, предварительно оглядевшись бьякуганом. Никого. — Не было такого раньше.       Я поймала сосредоточенный взгляд Наруто и отрицательно качнула головой. Не здесь. Не сейчас. Не тогда, когда нас могут подслушать. Потом, всем, не только мне — потому что от друзей секретов нет и не может быть, особенно от таких, какие есть у нас: объединённые моей тайной. И, что уж греха таить, тайной Наруто.       — И как ты так умудрился, — невесело усмехнулась я, присаживаясь на край кровати. Сглотнув, я позволила себе небывалую вольность — провести рукой по волосам… зарыться в них пальцами, пока ладонь не сбросили. На ощупь они оказались мягкими, но не такие, как у меня. Я даже объяснить не могла внятно. А Узумаки почему-то не отшатывался, не краснел, не смотрел своими невозможными синими глазами недоумевающе. Он просто кайфовал.       Я отдёрнула руку, поняв, что ещё немного — и я начну делать Наруто массаж головы. Он-то, конечно, не против, судя по эмоциям, но я себе этого не прощу. Быть настолько близкой к желанной иллюзии, а потом мучиться тем, что это, возможно, именно иллюзия — нет, я такого не хочу. Я трусиха из сёдзе-манги. И плевать даже, что времени на мучения у меня почти и нет, и что мне очень повезло, что проснулся Наруто именно тогда, когда я в очередной раз дежурила у его кровати.       — Всё же было нормально, — пробурчал Наруто, и я почувствовала, как сердце стукнуло где-то в горле. В такие моменты я сама себе напоминала десятилетнюю школьницу, встретившую кумира, но ничего не могла поделать. Узумаки был невозможным — прямо как его глаза. И улыбка. И мечты, и поступки, и вера, которой он может зарядить всех и которой тоже хватит на всех.       Наверное, именно поэтому я всё-таки опять зарылась пальцами в его волосы, видя, как парень жмурит глаза. И плевать, что потом я буду ругать себя распоследними словами: сейчас важно именно то, что у Наруто в эмоциях полное умиротворение и довольство. И у меня — тоже.