Саунд к главе: Depeche Mode «Lie to me»
***
Спустя пять дней
— Почему выполнение элементарной просьбы должно занимать столько времени у лучших сотрудников ФБР?!
— Шерлок, успокойся!
Дело, которое только сдвинулось с мертвой точки, снова село на мель, как неисправный катер. Прошло уже несколько дней, но у них по-прежнему не было ни имен, ни контактов молодых певиц, недавно переехавших в Штаты.
— Мы можем просто продолжить искать их самостоятельно, — спокойно предложил Джон, раскручиваясь на кресле в кабинете Холмса. Последний ходил вдоль панорамного окна, занавешенного жалюзи, сложив руки в молитвенном жесте.
— Джон, как ты сам справедливо заметил, певиц несколько дюжин. За эти пару дней мы проштудировали только пятую часть. И пока никто не подходит под наши параметры. А действовать нужно быстро. Это тот редкий случай, когда ФБР реально могут принести пользу делу. И именно сейчас они тормозят, как никогда!
— Хорошо, позвони Лестрейду, поторопи его, раз уж ты с ним на короткой ноге.
Шерлок недовольно фыркнул.
— Что? — не понял Джон.
— После аварии он стал еще невыносимее, понять только не могу, чего он так надо мной трясется? Боюсь, если продемонстрирую ему излишнее рвение, он испортит все дело.
— Мне казалось, твои возможности простираются гораздо дальше возможностей ФБР, — усмехнулся Джон, припоминая историю с ордером на обыск.
— И даже они имеют предел, — Шерлок вдруг остановился и посмотрел на Джона. — А что…
— Что?
— Этому есть только одно объяснение, — усмехнулся Холмс.
— Какое? — Джон чувствовал себя пятилетним ребенком, который задает слишком много очевидных вопросов. При этом он ничего не понимал.
Шерлок только собирался что-то сказать, как вдруг зазвонил его мобильный. Он ловким движением руки выхватил его из кармана. Холмс глянул на экран, потом мельком на Джона, потом принял вызов, отвернувшись к окну.
— Холмс. Да. Когда? Зачем? — вздох. — Хорошо, через час, у меня в офисе.
Он повесил трубку и повернулся к Джону, который все это время молча и внимательно за ним наблюдал.
— Кто это был?
— Джон, я думаю, тебе лучше вернуться в свой кабинет во избежание ненужных нам разговоров, — многозначительно посмотрел на него Шерлок. — Ты здесь уже непозволительно долго.
— Неужели? Тебя только сейчас начало это волновать? — нахмурился Джон. Почему, интересно, его невинный вопрос остался без ответа?
Холмс спрятал телефон, обошел стол и наклонился к Ватсону, упираясь руками в ручки кресла по обеим сторонам от него.
— Меня не перестает это волновать, — низким голосом произнес он. — Особенно, когда ты так близко: я не могу держать себя в руках, — Шерлок наклонился ниже и нежно поцеловал Джона. Который просто не имел сил не ответить на этот поцелуй, зарывшись пальцами в непослушные кудри любовника.
***
«Джон, веди себя как взрослый человек!»
Ватсон вот уже час вел внутреннюю борьбу с самим собой, невидящим взглядом гипнотизируя свой монитор. С одной стороны, его возмущало, почему Шерлок не ответил, с кем говорил по телефону. Обычный вопрос, но его странное поведение? Попытка поскорее сменить тему и — что возмущало больше всего — выпроводить его из кабинета. С другой стороны, не хотелось выглядеть ревнивцем, который глаз не спускает со своего возлюбленного, норовя «поймать» его на какой-нибудь мелочи и уличить в измене. Глупо все, и так нельзя, но внутри нарастало какое-то беспокойство. Шерлок определенно вел себя странно.
Судя по всему, этот «кто-то» приедет к Шерлоку прямо в офис, то есть сюда, в редакцию. По идее можно просто пойти и посмотреть на этого таинственного визитера. Но Джон не собирался так опускаться. Он же сам ратовал за доверие. А тут получается, что он сам не доверяет Шерлоку?
Боже. Они идеальная пара. Два влюбленных недоверчивых идиота.
Он улыбнулся последней мысли и поднялся. Выпить кофе не помешает. И главное — уже почти неделю Ребекка его игнорирует изо всех сил, так что никто его не побеспокоит. Почему Шерлок ее до сих пор не уволил, Ватсон не понимал, но лишний раз упоминать при нем ее имя не решался. Он понял, что Холмс реагирует на него так же неадекватно, как он сам на любое упоминание Мориарти.
Ватсон встал, снял пиджак со спинки кресла и вдруг замер. «Два влюбленных недоверчивых идиота». Шерлок так до сих пор не прокомментировал его признание. В связи с этим он чувствовал себя немного глупо. То есть, они оказались в неравном положении: он свои карты раскрыл, а Холмс свои — нет. Конечно, его взгляды, действия говорили красноречивее слов, но… Черт побери, как бы сентиментально это ни было, Джону до сумасшествия хотелось услышать эти же слова от него. Они провели вместе еще почти неделю, но ничего такого он не дождался.
А что, если ему все показалось, и Шерлок вовсе не испытывает к нему таких же сильных чувств, которые переполняют его? Что если все его слова «всегда», «всю жизнь» на самом деле означают «пока мне не станет с тобой скучно»? Ведь не зря же говорят, что если слышишь слово «навсегда» — беги, потому что это ложь. Но эти глаза… Джон был уверен, что они не могут врать.
Джон снова вздохнул, надел пиджак и вышел из кабинета. Как бы там ни было, по своей воле он ни за что с ним не расстанется. Он сам не заметил, как Шерлок стал для него целым миром. Его персональной пыткой. Сладкой пыткой.
Он уже дошел до лифта и даже успел нажать кнопку вызова, когда до его слуха долетел отрывок разговора двух молодых журналисток, выходящих из типографии.
— …Ты видела, какая она?
— Просто идеал женщины!
— Она такая красивая!
— Давненько ее тут не было, как думаешь, у Холмса снова с ней шашни?
— Говори тише, Джессика!
— Да брось ты, о такой женщине, как Ирэн Адлер, нужно кричать в рупор, писать романы и снимать фильмы! Как бы я хотела иметь такую же фигуру, у меня бы отбоя от кавалеров не было!
Они продолжили обсуждать гостью уже вполголоса, пока не скрылись из виду. Джон не заметил, как дверцы лифта отворились прямо перед ним, потом закрылись, а кабина снова уехала на другой этаж. Он почти на автомате развернулся и быстрым шагом пошел в сторону холла главного редактора.
«У Холмса снова с ней шашни?», «она такая красивая!», — звучало в голове. Черт возьми, «снова». Снова!.. То есть вся эта чертова редакция в курсе, что у
его Шерлока был роман с Ирэн Адлер. А он говорил об этом, как о чем-то, что было и прошло давным-давно!
Заприметив его с другого конца коридора, Молли выскочила из-за своего стола и почти преградила ему путь собой, расставив руки в стороны.
— Джон, Джон! Успокойся! — начала она вполголоса, прекрасно понимая его настрой.
— Молли, пусти меня, — Ватсон поверх ее головы смотрел на приоткрытую дверь в кабинет Холмса, откуда доносились неслышные голоса — мужской (Шерлока) и женский (вероятно — мисс Адлер).
— Нет, Джон, стой, посмотри на меня, — она успокаивающим жестом положила ему руки на плечи. Ватсон перестал вырываться, встал спокойно. — Вот так. Не делай поспешных выводов.
— Откуда ты знаешь, что я думаю, я только что пришел!
— По нашей редакции сплетни ползут, как змеи в Джунглях, — усмехнулась Молли. — Трудно остаться в неведении.
— Джунгли — это ты очень верно подметила. Самые настоящие. И, похоже, у нашего Шерхана, — ткнул Джон пальцем в сторону двери, — сейчас сидит Багира.
— Джон, послушай меня: успокойся, они просто друзья, не слушай наших девчонок, ты же должен понимать, как они все влюблены в Шерлока, им только дай волю посплетничать.
— Молли, — прошипел Джон. — Он…
— Так, Джон Ватсон! Успокойся! — скомандовала мисс Хупер. — Ты только что помирился с ним, неужели хочешь снова поссориться на ровном месте? — почти шепотом проговорила она. — Кстати, на прошлой неделе не удалось тебя поздравить с примирением. Исправляюсь сейчас, — Молли широко улыбнулась.
— Догадываюсь: ты имеешь к этому отношение? — Джон благодарно улыбнулся.
— Ну, скажем так, не только я, — тихо ответила Молли, слегка кивнув на дверь Холмса. — Вряд ли бы он послушал меня. Я всего лишь секретарь…
— Что?! — Джон снова дернулся в сторону двери. Еще чего не хватало…
— Врываться в его кабинет — не лучшая идея. Тем более, когда он не один, — голос Молли стал твердым.
— Что он не один, я уже понял.
— Джон… — договорить девушка не успела, зазвонил телефон у нее на столе. Она боролась с собой и решала: продолжать удерживать буйного светского редактора или ответить на звонок. Она бросила предостерегающий взгляд на Ватсона, после чего все-таки метнулась к аппарату. — Да, приемная мистера Холмса? Нет, к сожалению, сегодня он не сможет вас принять… — она прикрыла трубку рукой. — Джон! Стой!..
Ватсон уже не слушал ее. Ситуация вызывала чувство дежавю, как в прошлый раз с Мориарти. Но даже тогда он не был так зол.
Он распахнул дверь, игнорируя предостерегающее шипение мисс Хупер, и резко остановился на пороге.
Высокая стройная брюнетка с невообразимой модной укладкой и броским макияжем сидела на столе перед устроившимся в кресле Шерлоком и с томным, ленивым видом наматывала на пальцы его галстук. На ней было обтягивающее строгое белое платье до колен и такой же белоснежный пиджак. Хозяин кабинета сидел, вальяжно развалившись в своем президентском кресле, лукаво улыбаясь своей посетительнице. Солнце, пробивающееся сквозь жалюзи, переливалось солнечными зайчиками на блестящих поверхностях кабинета, а также в черных волосах Шерлока и… Ирэн Адлер, несомненно.
На звук его шумного появления оба повернули головы в его сторону.
Женщина улыбнулась. Холмс выглядел слегка растерянным.
— А вот и мистер Ватсон, как я понимаю. Приятно познакомиться, — немного по-кошачьи прищурившись, промурлыкала брюнетка. Галстук Шерлока, впрочем, она из рук не выпустила.
— Приветствую вас, — губы Джона сложились в тонкую полоску. Он сверлил Шерлока взглядом, от души надеясь, что в нем отражается максимум адресованной любовнику угрозы.
Шерлок же хоть имел немного встревоженный вид, но не предпринимал, однако, никаких попыток вырвать свой дорогой аксессуар одежды из цепких лапок сидящей на столе барышни.
— Надеюсь, не помешал? — ехидно улыбаясь, сыронизировал Джон. Терпение его было на пределе.
— Не стоит так волноваться, Джон, — она вновь повернулась к Шерлоку и, намотав галстук на пальцы еще на один оборот, позволила мягкой шелковой ткани выскользнуть из рук. Джона еле заметно передернуло от такого фамильярного обращения. — Мы с мистером Холмсом просто беседовали. И, кстати, уже закончили.
Произнеся последние слова, женщина ловко соскочила со стола, обошла его кругом и взяла в руки длинный белый зонтик, который лежал в кресле для посетителей.
— Спасибо, что уделили мне время, мистер Холмс, — продолжая хитро улыбаться, она скользнула по Шерлоку раздевающим взглядом, после чего, будто нехотя, повернулась в сторону двери.
Джон не знал, куда себя деть. Идея вновь войти сюда без предупреждения уже не казалась такой блестящей, но как ему следовало понимать то, что свою встречу с этой женщиной Шерлок самым наглым образом пытался от него скрыть? И почему сейчас эта Багира (почему-то он именно такой ее и представлял — стройной, статной, поистине роковой красоткой, в которую сам мог бы влюбиться, не случись ему полюбить Шерлока) так пристально его рассматривает? Почти как в тот раз Мориарти, только в этом случае во взгляде не было ничего унизительного, скорее он был оценивающе-изучающим.
— Шерлок, ты его уже приручил в своей чудесной комнате для игр? — спросила она, не отрывая взгляда от Джона. — Из него бы вышел отличный…
— Ирэн!.. — угрожающе прошипел Шерлок, но было поздно.
Джон прекрасно понял намек. Вряд ли об этом тайном увлечении Холмса знало много народу. То, что об этом знала
эта женщина, совершенно не радовало. И вселяло опасения.
— О, прости, твой дорогой друг об этом не знал? — невинно улыбнулась она. — Что ж, прошу меня извинить, вынуждена откланяться. Приятно было встретиться с Вами, мистер Ватсон. Всего наилучшего.
— Взаимно, — безэмоционально ответил Джон, которому хотелось, чтобы она поскорее ушла. — Всего доброго.
И, больше не оборачиваясь, она вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
Джон продолжил стоять на месте и прямо и с вызовом смотреть на Шерлока. Тот тоже не сводил с него глаз, только поднялся с места и засунул руки в карманы. Это напряженное молчание могло тянуться вечно, если бы Холмс все же не решил его нарушить.
— Злишься.
— Вовсе нет, — сарказм в чистом виде.
— Да брось, Джон, — Шерлок взъерошил волосы на голове. — Ты злишься.
Ватсон скрестил руки на груди.
— Ничего не хочешь объяснить?
— А что-то неясно? Мы просто разговаривали. По делу.
Джона выводило из себя это показушное равнодушие. Его любовник намеренно прикидывался дураком.
— Я заметил, очевидно, это было очень деликатное дело, раз требовало обсуждения на таком незначительном расстоянии друг от друга.
Холмс бросил на него предостерегающий взгляд из-под полуопущенных век. Казалось, он пытался что-то понять, решить какую-то загадку, глядя на него, но уже спустя мгновение лицо его вновь стало непроницаемым. Он достал телефон и начал что-то на нем набирать, когда он вдруг зазвонил.
— Да, агент? Хорошо, скоро буду, — он сбросил вызов. — Наконец-то есть новости.
Джон молчал.
— Ты со мной? — Холмс вопросительно вскинул бровь, глядя на Ватсона.
Джон молча кивнул и вышел из кабинета. Отлично, любовник решил сделать вид, что ничего не произошло. Ладно, хорошо, черт с ним. Только сегодня он не дождется его восторженных комментариев в качестве реакции на его блестящую дедукцию. Джон прекрасно понимал, как это тешит самолюбие Холмса, хоть тот никогда в этом и не признается.
До подземной парковки, где их дожидалась новенькая машина Холмса — точь-в-точь, как та, которую Шерлок разбил — шли молча и не вместе, опять-таки, во избежание лишних разговоров.
Даже оказавшись в машине, Джон не планировал нарушать молчание. Шерлок, судя по всему, тоже. Он просто завел машину и вырулил с паркинга на дорогу. Каждый был занят своими мыслями. А в воздухе повисла недосказанность и обида.
И ревность. Определенно, без нее не обошлось.
Джону с самого начала стало понятно, почему Шерлок так старался его поскорее выпроводить. Он не хотел, чтобы он встретился с ней, чтобы застал
их… ее у него. По сути, они ничего такого не делали, разве только она откровенно флиртовала с ним и пыталась соблазнить, сидя перед ним на столе во всей красе.
И тот факт, что она знала про комнату, тоже скребся противным червячком где-то в глубине головного мозга. Шерлок мог сколько угодно раз повторять, что она просто друг. Но… разве даже друзьям мы рассказываем о себе абсолютно все? Даже такое?
Молчание длилось, пока Шерлок не свернул на дорогу, ведущую к его дому.
— Разве мы не едем в ФБР? — все-таки сдался ничего не понимающий Джон.
— Лестрейд не звонил, — не глядя на него, ответил Холмс, сбавляя скорость перед поворотом.
— Какого черта тогда мы уехали из редакции? — Джон, напротив, уставился на него во все глаза.
— Чтобы ты там все не разнес на эмоциях, — безуспешно пытаясь скрыть улыбку в голосе, ответил Шерлок.
— Это у меня эмоции? У меня? — начал закипать Джон, повышая голос.
— Да, и весьма бурные.
Он еще и издевается!
— Ты запираешься у себя в кабинете с женщиной, о которой сказал мне, что она просто друг, в то время, как, оказывается, вся редакция в курсе, что у вас с ней был роман! — почти кричал Джон. — А меня ты самым наглым образом выпроваживаешь в свой кабинет под глупым предлогом, что я слишком много времени провел в твоем офисе! И после этого я бурно реагирую на ситуацию?!
Холмс проигнорировал эту тираду, припарковал машину на подземной парковке у себя на Уильям-стрит и вышел из машины, бросив мимолетный взгляд на любовника. Ватсону ничего не оставалось, как выйти тоже. Но он не собирался отступать.
В лифте поднимались молча. Все, что Джон хотел высказать, он уже высказал. Теперь была очередь Холмса объясниться.
Как только они вошли в квартиру Шерлока, последний захлопнул за собой дверь и мертвой хваткой вцепился в воротник Джона, притягивая к себе для поцелуя. Ватсон попытался было оттолкнуть его, как-то вывернуться, но, черт возьми, он понимал, что долго сопротивляться этим настойчивым губам он просто не сможет. И его любимый мучитель уже успел это выяснить.
Джон быстро сдался и позволил стянуть с себя куртку и пиджак, но Шерлок прервал поцелуй, чтобы освободиться от пальто и шарфа. Джон наблюдал за ним затуманенным взором, и в голове его путались и сталкивались самые противоречивые мысли. Он обожал это тело, эти губы, глаза, локоны, этого человека, на все был готов ради него, дарить ему себя без остатка, и в огонь, и в воду за ним. Но когда он представил, что этим телом мог когда-то обладать кто-то другой — Джеймс Мориарти или Ирэн Адлер, он почувствовал, что начал терять контроль над собой.
Он сделал резкий шаг навстречу к нему и с силой притянул к себе, чтобы через секунду впиться в его губы страстным, в чем-то даже жестким поцелуем. Холмс не сопротивлялся и позволил стянуть с себя пиджак и галстук. Когда очередь дошла до рубашки, Джон немного отстранился и просто рванул ее в разные стороны — определенно, больше эту вещь будет никуда не надеть. Продолжая обнимать это обнаженное по пояс тело, он вновь завладел его губами. Он даже не заметил, когда Шерлок умудрился стянуть рубашку с него. Они продолжали этот поцелуй, как будто вели какое-то сражение, и победитель должен был быть отдан на откуп побежденному. Проиграть и победить в равной степени было желанным исходом.
В какой-то момент Холмс резко отстранился и потащил его в спальню. То есть, Джону, как и в первый раз, только так показалось, потому что он ничего вокруг не замечал.
А зря.
Он опомнился, только когда за ними защелкнулся замок
той-самой комнаты.
— Какого черта, Шерлок? — все еще не отдышавшись, задал он вопрос любовнику, едва оглядевшись по сторонам.
— Давай, Джон, я знаю, ты тоже этого хочешь, — хриплым от возбуждения голосом и распухшими от страстных поцелуев губами, произнес Холмс, опираясь рукой о шкаф.
— Ошибаешься, ничего подобного! — все еще пытался держать оборону Ватсон, но чувствовал, как его самообладание трещит по швам. Они оба, возбужденные, здесь, в этой комнате, среди… всего этого! Все это будоражило воображение и будило фантазию.
— Ложь, — снова эта дьявольская улыбка.
Холмс подошел почти вплотную, заглядывая в глаза, будто в самую душу.
— Не хочу, — голос Джона предательски дрожал.
— Признайся: тебе противна одна мысль, что ко мне
мог прикасаться Мориарти, — горячо зашептал Шерлок, слегка прикусывая зубами мочку уха Джона и медленно проводя руками по его предплечьям. У него от этих касаний резко участился пульс. На этом руки Шерлока не остановились. Они добрались до ключиц и горячими прикосновениями по торсу спустились ниже, к паху.
— Ты с ума сходишь от того, что мне
могло быть хорошо с Ирэн Адлер, — этот горячий шепот, обжигающий шею — вот что действительно сводило его с ума.
Стоп. Эта мысль. Это ужасно. Глаза Джона сверкнули. Какой, к черту, Мориарти?! Какая еще Ирэн Адлер? Есть только он, Джон Ватсон! Остальным нечего делать рядом с ЕГО Шерлоком.
Он резко схватил последнего за руки и с силой толкнул на стул. Тот самый, с высокой спинкой, который он приметил еще в свой первый визит в эту комнату.
Шерлок едва не упал, стул скрипнул ножками о паркет, но ему удалось удержать равновесие. Когда зеленые глаза встретились с синими, Джон увидел в них вызов, страсть и сумасшедший азарт.
— Ну же, Джон… Докажи, что я только
твой.
По-прежнему дьявольская улыбка. И эти манящие и требующие глаза. И приоткрытые, влажные губы.
Джон тяжело дышал, его грудь резко поднималась и опускалась.
— Ты знаешь, что делать, — Шерлок медленно провел языком сначала по нижней губе, потом по верхней, не сводя глаз с любовника.
Джон пытался взять себя в руки, но он буквально чувствовал, как самоконтроль его покидает, а на его место приходит только желание. Желание единолично обладать Шерлоком. Стереть из его памяти всех, кто был до него. Особенно
его.
Последней каплей для его затуманенного сознания стал жаждущий взгляд любовника, а когда он похотливо прикусил нижнюю губу…
Джон больше не думал. В один короткий шаг он сократил разделявшее их расстояние и навис над Шерлоком, упираясь руками в спинку стула по обе стороны от головы последнего. Секунда-другая — и вот он уже с силой зарылся в черные локоны обеими руками, оттягивая голову партнера назад. Холмс охотно подчинился, и на его губах мимолетно мелькнула победоносная улыбка. Джон тут же стер ее горячим, властным поцелуем.
Сперва Шерлок ничего не делал, только отвечал на долгий и глубокий поцелуй. Джон чувствовал, что его дыхание снова сбилось. Но в какой-то момент Холмс попытался обнять партнера. Тот резко пресек эту попытку.
— Кто позволил тебе распускать руки? — голос был жестким.
«Что ж, Холмс, ты получишь свою игру».
Джон резко отстранился, почти на ощупь протянул руку к стене, где висели плетки и прочая атрибутика, и взял оттуда веревку. Холмс не сводил с него глаз. Спустя несколько секунд обе руки Шерлока оказались за спиной. Он не предпринимал никаких попыток вырваться. Дыхание по-прежнему было тяжелым, по мере увеличения давления на запястья узлов, которые завязывал Джон, он только сильнее прикусывал губы. Ватсон связал его руки на манер наручников, но на этом не остановился. Он продолжил привязывать Шерлока к стулу, то и дело перекрещивая веревку на его груди.
Джон раньше никогда ничего подобного не делал. Зато это делали с ним. И он хорошо представлял свои дальнейшие действия и их последовательность…
Он смотрел на Шерлока и не мог отвести взгляд от его торса и лишний раз не порадоваться, что избавил его от рубашки еще до входа в эту комнату. Сейчас любовник сидел перед ним наполовину связанный в одних только брюках и тоже внимательно наблюдал за Джоном, не произнося больше ни слова.
Словно услышав его мысли, Шерлок приглашающее расставил бедра, еле заметно улыбаясь одними уголками губ. От этой развратной картины у Джона все в горле пересохло. И отключило остатки разума.
Он сделал резкий шаг к Шерлоку, присел перед ним аккурат между разведенных бедер. Неспешно он провел руками от коленей и выше, потом резко сжал сквозь ткань брюк напряженный уже член, что заставило любовника резко выдохнуть и прогнуться навстречу прикосновению. Ватсон поймал затуманенный взгляд Шерлока.
— Джон…
— Лучше молчи, если не хочешь познакомиться с кляпом.
Шерлок сверкнул на него глазами, но от дальнейших комментариев воздержался. Джон с удовольствием отметил, как его дыхание стало еще более учащенным. Он убрал руку с его паха и стал медленно водить пальцами по его торсу и груди, задевая затвердевшие соски. Боже, эта светлая кожа, это почти мраморное тело сводило его с ума, от этой античной красоты кружилась голова. В их первую встречу он мысленно сравнил Шерлока с Аполлоном. Теперь он был убежден, что ошибался: никакой Аполлон не выдержал бы такой конкуренции.
Продолжая бродить руками по телу Холмса, Джон стал покрывать его поцелуями вслед за касаниями рук, что в конечном итоге заставило любовника тихо постанывать и вновь и вновь кусать губы, особенно, когда Джон задевал языком соски. А стоило Джону слегка прикусить нежную кожу зубами, как Шерлок запрокинул голову и шумно выдохнул, подавив стон.
Тут Джон резко отстранился и поднялся на ноги, с удовольствием заметив разочарованный взгляд Шерлока. Джон ухмыльнулся ему и подошел к одному из ящиков. Он быстро нашел то, что искал.
— Извини, дорогой, но дальше наслаждаться этим зрелищем буду только я.
С этими словами он приблизился к Шерлоку и неспешными, нарочито медленными движениями завязал его глаза черным шелковым шарфом, перед этим касаясь распаленной от страсти кожи его концами. Шерлок приоткрыл рот и слегка облизал губы.
Джон отстранился и посмотрел на Шерлока. Боже, мог ли он мечтать, что этот мужчина, который не доверяет никому, все-таки сможет так довериться ему? Роль доминанта была для него очень непривычной, но, странное дело, он очень комфортно себя в ней чувствовал.
— Они не медлили, Джон.
Всего несколько слов, но их хватило, чтобы окончательно отключить у Джона способность адекватно соображать. Одно упоминание, один намек на то, что с ним был другой (или другая), доводил его до бешенства.
Он с грохотом выдвинул другой ящик шкафа.
— Я предупреждал, — через секунду во рту Шерлока оказался красный кожаный шарик-кляп. Джон крепко затянул ремешок у него на затылке, не заботясь о том, что под застежку могли попасть черные локоны любовника.
Он не помнил, как в его руки попала плеть: с черной деревянной ручкой и несколькими тонкими хлыстами из черной кожи. Сначала он медленно, едва касаясь, провел ими по коже торса любовника, что вызвало в том дрожь предвкушения, а потом взмахнул рукой и завороженно наблюдал, как плеть со свистом обрушилась на голое тело.
Шерлок негромко застонал. Джон не заставил его ждать нового удара. А потом еще одного. И еще.
— Ты. Только. Мой.
Слова звучали между ударами. Стоны Шерлока становились все громче, и трудно было разобрать, означают они наслаждение или боль. Или — что вероятнее — все вместе.
Вдруг Джон перестал сыпать ударами, отбросил плетку в другой конец комнаты и вновь опустился перед Шерлоком на колени.
— Никто не должен к тебе прикасаться, — Ватсон расстегнул ширинку брюк Шерлока.
— Никто, — Ватсон высвободил напряженный от возбуждения член любовника, на головке которого уже поблескивали выступившие капельки смазки.
— Кроме меня, — Ватсон коснулся ее губами, что вызвало стон (определенно, наслаждения), провел по ней языком и взял в рот целиком. Шерлок инстинктивно подался бедрами навстречу, но Джон крепко придержал их руками.
— Не шевелись, — тихо, но твердо сказал он, выпуская член изо рта.
В ответ раздался стон. Джон мог бы расценить его, как несогласие, но сейчас хозяин положения — не Холмс.
Он снова взял в рот его член, обхватив его одной рукой, другой поглаживая внутреннюю сторону бедер. Он начал медленно водить по члену языком в такт движениям руки. С каждым разом Шерлок стонал все громче и выгибался ему навстречу. С каждым разом Джон старался взять все глубже, постепенно пытаясь проделать это быстрее.
В его голове не было ни одной мысли, кроме: мой. Мой. Мой Шерлок.
В какой-то момент он почувствовал, что Шерлок уже на пределе, и резко отстранился, вызвав этим протяжный стон разочарования. Он удовлетворенно хмыкнул.
— Да, я хорошо усвоил правила твоей игры, — хмыкнул Джон.
Ватсон поднялся на ноги, зарылся пальцами в восхитительные локоны.
— Как ты мог думать, что я с тобой из-за денег? — жарко зашептал он то, что мучило его даже после их примирения: эти ранящие слова. — Как мог сомневаться во мне? Я же с ума по тебе схожу с первой встречи. Ты — мой мир, Шерлок Холмс.
Стянув с него брюки, он отбросил их в сторону и проделал то же самое с боксерами, а потом принялся развязывать любовника, но лишь для того, чтобы заставить его подняться на ноги и сделать шаг к кровати.
Джон толкнул его на красную кожаную «постель» лишь для того, чтобы через мгновение перевернуть на живот и приковать его руки крест-накрест наручниками к изголовью. Только после этого он снял с него кляп:
— Хочу хорошо слышать тебя.
Он без предупреждения согнул его ноги в коленях. Холмс замер в предвкушении того, что неминуемо должно было произойти. Джон провел руками по этой восхитительной сильной спине, чуть сжал плечи, спустился обратно к ягодицам и сжал их. Потом дотянулся до тумбочки, где стоял пузырек со смазкой, и выдавил немного жидкости себе на ладонь. После этого он мягко помассировал тугое кольцо мышц и проник внутрь одним пальцем. Шерлок застонал, но стон скорее являлся поощрением к продолжению… Пока Джон не спеша растягивал его, Холмс извивался под его пальцами и, не стесняясь, стонал в голос. А сам Ватсон с ума сходил от того, каким тесным он оказался. Он с замиранием сердца думал, что, скорее всего, просто сойдет с ума, как только войдет в него.
И оказался прав.
Когда он избавился, наконец, от брюк и белья, его член тоже уже сочился смазкой, а сам он был на грани. Он старался входить в Шерлока медленно, понимая, что нельзя делать резких движений, но сдерживаться становилось все невыносимее, хотелось просто взять его, резко, жестко, оттрахать так, как ему не один раз являлось это во сне.
Шерлок стонал, подаваясь ему навстречу, и если и испытывал какой-то дискомфорт, о чем какая-то часть сознания Джона все-таки волновалась, то не подавал вида. Джон постепенно начал двигаться все быстрее и быстрее, вцепляясь в его бедра так, что там наверняка должны были остаться синяки. От частых толчков звенели наручники на столбиках кровати, а у любовников помимо стонов наслаждения вырывались ругательства и мольбы.
— Джон… не останавливайся.
— Ни за что.
— Это… потрясающе.
— Боже, да.
— Сильнее, Джон.
— Черт, ты… мой.
— Только твой, Джон.
Джон вдруг резко вышел из него и перевернул на спину*, одним движением стягивая с его глаз шарф и отбрасывая его на пол.
— Хочу видеть твои глаза.
В этих самых глазах блестела та же жажда, что владела Джоном — жажда единоличного обладания своим сокровищем. Ватсон вновь вошел в него, продолжал двигаться быстрее и быстрее, пока не понял, что еще чуть-чуть, и он сорвется. Тогда он наклонился над Шерлоком и обхватил одной рукой его член, второй скользя по его торсу. Тот обхватил его коленями за талию и выгнулся навстречу с протяжным стоном.
— Кончай, Шерлок, — почти прокричал Джон, быстро водя рукой вверх-вниз по члену любовника и наклоняясь над ним, чтобы подарить горячий собственнический поцелуй.
Шерлок громко застонал и кончил, и Джон последовал за ним спустя считанные секунды, почти упав на партнера. Перед глазами вдруг вспыхнули тысячи звезд, и Джону на мгновение показалось, что он — частичка этой огромной Вселенной, как и его потрясающий любовник. И что это настоящее чудо, что в этом море, среди миллиардов звезд, они все же сумели отыскать и не потерять друг друга…
— Шерлок, ты… чертов псих! — все еще тяжело дыша, прошептал Джон, к которому постепенно стала возвращаться способность говорить. Самообладание тоже.
Холмс на это лишь гортанно засмеялся.
— Какого черта тебе понадобилось меня провоцировать? — спросил Джон, лежа на груди у Шерлока и слушая биение его сердца.
— Глупый вопрос, Джон.
Джон приподнялся, чтобы посмотреть на любовника, и обнаружил, что тот до неприличия доволен собой и всем произошедшим тоже. В любимых глазах плясали не просто чертики, а самые настоящие черти.
— Шерлок. Я мог сделать тебе больно, — Джон сам не до конца осознал, что только что случилось. Он и не подозревал, что настолько может не контролировать себя.
— Да брось, Джон. Все было… — Шерлок на мгновение задумался. — Это был самый охренительный секс в моей жизни.
— Ты ненормальный.
— Как и ты.
Ватсон вновь положил голову ему на грудь, пытаясь привести, наконец, в порядок дыхание.
— Джон, — спустя какое-то время вновь прозвучал баритон Холмса.
— Что? — выныривая из сонной неги, ответил Ватсон.
— Не хочешь снять с меня наручники? — почти невинным голосом осведомился Шерлок.
Джон в шутку задумался.
— Знаешь, стоило бы тебя проучить, — он приподнялся, перекинул одну ногу через Шерлока и оказался сидящим на нем верхом. — Но моя совесть не позволяет оставить тебя вот так. Хотя картина чудовищно сексуальна.
Он несколько раз провел руками по его торсу вверх и вниз, размазывая их сперму, а потом потянулся к тумбочке, взял ключ и освободил сначала одну, потом вторую руку Шерлока. Он глазом не успел моргнуть, как тот, едва оказавшись «на свободе», резко схватил его, прижал к себе и опрокинул на спину, придавив к матрацу своим телом.
— Потеря бдительности, мистер Ватсон, — Шерлок впился в его губы горячим поцелуем. — Как правило, ничем хорошим не заканчивается, — договорил он горячим шепотом, по-прежнему сжимая Джона в стальных объятьях.
— Ты жить не можешь без опасных игр, ведь так?
— Зато не скучно, — хитро улыбнулся Холмс.
— А с Мориарти вы здесь в какие игры играли? — вдруг задал вопрос Ватсон.
— Он никогда здесь не был, Джон. Я же говорил, что никого и никогда не приглашал к себе домой.
— То есть…
— Ты первый, кто побывал в этой комнате.
Джон внезапно рассмеялся.
— Что-то вроде боевого крещения?
— И из тебя вышел прекрасный доминант, — Шерлок поцеловал Джона в шею — знал, насколько это ему нравилось.
— О, Боже… что ты со мной делаешь, на что толкаешь, — Джон закрыл лицо руками, продолжая посмеиваться.
— То же, что и ты со мной: пытаюсь свести с ума, — горячий шепот, а потом снова жаркое безумие его губ. Джон не задумываясь бросился в этот омут с головой.
— Ужин? — улыбнулся Холмс, прерывая обжигающе-жаркий поцелуй и сжимая ягодицы Джона, глядя прямо в синие глаза любовника.
Ватсон кивнул и не смог сдержать сумасшедшей улыбки.
Все-таки
Шерлок — его. Только его.
Этот сумасшедший псих принадлежит
только ему.
