Звездный ветер

— Или слишком умный, или мои люди плохо работают, — сказал Янарет весело и с хитрой улыбкой поглядел на адъютанта. — Если второе, то вас всех пора ликвидировать. Элир благоразумно промолчал, сохраняя на лице почтительное выражение. — За что я тебя и люблю, Эли, — пробормотал Ирзе, возвращаясь к досье. Если вообще было уместно назвать так жалкий клочок бумаги. Треть страницы. На ней уместилась вся биография таинственного Принца. Имя неизвестно. Возраст неизвестен. Внешность неизвестна. Предположительно владеет сетью развлекательных учреждений для взрослых, зарегистрированных на имя Карса Бекета — потасканного пожилого шоумена, некогда известного довольно скабрезными скандальными программами по космовидению — такому только и быть козлом отпущения, прикрывающим имя настоящего хозяина. Хронология нападений на корабли Союза. Фирменный стиль работы. Фирменный знак на стенах капитанских кают — рожица в короне, сдвинутой набок. И … ни единой зацепки у полиции или спецслужб. Словно и нет такого индивидуума. Проверка клубов ничего не дала — старый пердун Бекет изображал счастливого везунчика и умелого предпринимателя, ни словом ни жестом не выдав своего господина, хотя ежу зеленому понятно, что он есть. Словом, неизвестно, за что хвататься и кого устранять. Ирзе отложил листок. — Вот подонок. — Простите, сэр! — Да я не тебе, Эли. Я о Принце этом. Мне, вместо того, чтобы заниматься делом, придется убивать время на разную дрянь… Но, признаюсь, он меня заинтриговал. Когда я его поймаю, а я его поймаю, уж не сомневайся, я повешу его башку в Конференц-зале собрания, чтобы наши жирные скоты помнили, кого действительно стоит бояться. — Да сэр. Но Янарет не слушал его. Он откинул крышку компьютера, пробежал пальцами по клавишам. Долго смотрел на экран, размышляя. — Бекет, значит, — медленно сказал он, потирая указательным и большим пальцем переносицу. — Эли, забронируй нам номера в «Сладкой Калиндии». Бекет начинает оттуда новую гастрольную программу. Думается, Карс может быть более сговорчивым при индивидуальном подходе. — Вы собираетесь допросить его, сэр? — Допрашивает полиция, а я, — Ирзе поднял глаза на Элира, и губы его тронула нехорошая улыбка, — не имею к ней ни малейшего отношения. — Понятно, сэр, — кивнул Элир. — Будет исполнено, сэр. *** Просторный зал утопает в интимном душном полумраке, кругом тяжелые портьеры, расположенные так, чтобы гостям удобно было видеть сцену, но не друг друга, что по мнению Янарета было весьма предусмотрительным. Редко кто из состоятельных, а, тем более, власть имущих посетителей подобных заведений хотел бы лишней шумихи вокруг своего имени. Но самого Ирзе это мало волновало. Его имя запачкать было невозможно, как невозможно запачкать, ну скажем, сажу. Внимательные бирюзовые глаза саллийца следили за низеньким, толстеньким, в пух и прах разряженным человечком с розовыми лихими усами, кривлявшемся на сцене на потеху толпе. Карс Бекет. «Хозяин» клуба. Липкие капли пота ползут по морщинистому лицу, смазывая жирный дешевый грим. Карс улыбается и хохочет, но глаза его полны тревоги и смертельной усталости. Этому незачем жить, подумал Ирзе, тонким саллийским чутьем улавливая малейшие эманации эмоционального состояния этого человека. Старый клоун с удовольствием исчез бы из этого зала, да и с самого лица обозримой вселенной, если бы не тонкий невидимый крючок, заставляющий его дышать, двигать ногами, заливисто хохотать собственным пошлым шутками. У него есть деньги, женщины, могущественный покровитель и одновременно нет ничего, кроме тягучей сосущей пустоты в душе, да рабского ошейника, который Карс наверняка одел добровольно по большой и черной нужде. Так кому же принадлежит рука, его протянувшая? Кто же держит марионетку за её ниточки. Да ещё и так прочно? Стайка молоденьких красоток с самых разных и экзотических уголков галактики высыпала на сцену под одобрительный свист зрителей. Карс представлял каждую из девушек, заодно объявляя стоимость танцевальных номеров и прочих оказываемых услуг. Девушки крутились, кувыркались, сбрасывали с себя остатки и без того нехитрых одежек, а гости бойко торговались с Карсом за его «малышек», вызывая их танцевать у «мест». Оные танцы, как это обычно в клубах бывает, быстренько перетекут в разудалые оргии, а с гостей по выходе сдерут за трах сверх заказа. Разумеется, после хорошо проведенного времени никто и не подумает возмущаться и заплатят столько, на сколько хватит жадности и фантазии у управляющего. Янарет не участвовал в забаве. Полулежа на удобной софе в своей ложе, они пили с Элиром легкое вино и наблюдали за происходящим. Бекет уже не раз кидал на них быстрые, короткие взгляды, но казалось, что тревога его не имеет ни малейшего отношения к Ирзе. Без сомнения, Карсу было известно кто они, но старик никак не выдавал озабоченности появлением потенциального врага в клубе его хозяина. И отчего-то Янарету это было неприятно. Ирзе сам себе удивлялся. Его возраст уже давно не располагал к тщеславию, но проклятая привычка быть в центре всех противозаконных событий в галактике, приучила Ирзе воспринимать страх и благоговение окружающих, как должное. Неужели действительно появился некто, имеющий вполне реальные шансы скинуть некоронованного короля с его трона? Чье имя способно внушить страх больший, чем имя Янарета Ирзе? Слишком ретивым принцам во все времена и на всех планетах укорачивают жизни. Прекрасная общепринятая практика, и не Янарету её чураться. Вопрос лишь в том, каков окажется истинный баланс сил в этой ситуации. Саллиец прожил достаточно, чтобы представлять, что самые опасные ловушки расставляют те, кто называет себя союзниками и не лелеял пустых надежд о честности председателя Джора. Политика не стоит на месте. Галактика пребывает в постоянном движении, меняются политические взгляды и предпочтения, и однажды, может статься так, что Янарету Ирзе в них не найдется места. А может быть этот час уже настал. — Мой господин, — обратился к нему Элир, прерывая безрадостные размышления Янарета, — позвольте мне ненадолго отлучиться. Карс Бекет уже покинул сцену, полагаю, я могу немного потолковать с ним по нашему вопросу. — Иди, — разрешил Янарет. — Попробуй нажать на Бекета, только аккуратно. Размазать его по стенке я желаю сам лично. *** — Итак, он здесь. Где-то глубоко внизу, в шахтах, коротнуло генераторы. Круглые светильники, наполнявшие каюту мягким оранжево-розовым светом, одновременно моргнули, словно подтверждая сказанное. Тихий сладостный стон вплелся в череду приглушенных толстыми переборками музыкальных нот, что доносились из главного зала. Мягкий влажный язык скользит по бархатной нежной плоти, заставляя её наливаться кровью, твердеть, даря хозяину, полускрытому в тени алькова небывалое наслаждение. Изящная, ладонь, властно ложится на затылок. Тонкие, украшенные перстнями, пальцы перебирают шелковистые золотые волосы. О, как саллийцы не любят, когда кто-то дотрагивается до их волос! А уж как они не любят подчиняться. Ладонь давит на затылок сильнее. Пусть проникнет как можно глубже. Пусть задохнется. Пусть ему будет неудобно. Пусть это будет унизительно. Месть так сладка… Секунда, две, пять… десять…тридцать. Ему нечем дышать. Покорный внешне, но разрываемый на части бешенством. Жаждущий немедленной расправы. Таковы все саллийцы. И это прекрасно. Стон становится громче, пальцы сжимаются на затылке, безжалостно вцепляясь в волосы. Мгновенная острая вспышка экстаза, и перламутровые капли замирают на тонких красиво очерченных губах. — Почему ты предаешь своего господина, Элир? — Принц приподнимается на локте и пристально смотрит на коленопреклоненного саллийца между своих ног. Элир облизывает губы. Никого не интересует нравится ему это или нет. Природная саллийская брезгливость тихо рыдает в каком-нибудь темном уголке Элировой продажной души. Унижение достигает критической точки. В ореховых глазах жидкое пламя. Ярость. Лицо остается бесстрастным. Он справится с собой. Должен. Если не сумеет, его ждет незавидная участь. Уж таковы правила немилосердной игры, и он их принял… — Потому что я ненавижу ЕГО чуть сильнее, чем вас, — вот и ответ. Не заставляющий себя ждать, шокирующий своей неприкрытой откровенностью. Элир патологически честен и патологически верен, и эти качества позволяют безродному, но амбициозному и высокомерному существу удачно и удобно выживать, служа нескольким господам сразу. Никто и не подумает уличить скромного, безупречно исполнительного адъютанта во лжи. Совести не хватит. Принц улыбнулся и взял Элира за подбородок — ещё один жест власти, ненавистный гордому уроженцу Саллеи. — Ты готов пойти на многое, не так ли? — их губы почти соприкасались и Принц физически ощущал исходившее от Элира напряжение и злость. — Да, господин. Принц отпустил адъютанта и позволил встать. — Иди, он, должно быть, уже заждался тебя. Я не хочу чтобы у него возникли подозрения. — Не возникнут, — уверенно ответил Элир. — Его доверие ко мне безгранично. — Янарет не доверяет никому, кроме себя, — усмехнулся Принц, но вдруг улыбка его стала печальной. Ладонью он дотронулся до груди. — Но… иногда он даже себе не доверяет. Иди Элир, и передай ему все, как мы договорились. — Да, господин. Принц подождал, пока адъютант Янарета вышел. Наконец-то сообщение доставили кому следует, и Ирзе вышел на охоту. Теперь-то начнется настоящее веселье. Он запрокинул голову и искренне и весело расхохотался. Он не смеялся так с тех пор, как был подростком… Пока его не отучили смеяться… Одним легким, грациозным прыжком он достиг стенного шкафа и распахнул створки. Пора Бекету объявить его номер. Сегодня у Ирзе будет незабываемый вечер. Вечер Кошмаров!