***
Режущий слух, звук школьного звонка волной расстилается по всей территории школьного учебного заведения. Школьный звонок постепенно утихает, а на его смену приходит многочисленный топот бегущих ног, спешащих в свои кабинеты на очередной урок любимого иль ненавистного предмета. И только в кабинете директора на втором этаже слышались хихиканье и шутки учеников и самого директора. Сильный порыв теплого весеннего ветерка распахнул неплотно запертые двери, показав разные, но умиротворенные лица нескольких человек. Кадис Этрама Ди Рейзел, не понявший шутку рыжего хохочущего, запивал свежезаваренный чай, который буквально несколько секунд назад подал высокий мужчина в деловом чёрном костюме с золотой копной волнистых волос, нервно поддергивающий бровью. Подле них за журнальным столиком сидели две улыбающиеся милые девушки и двое парней, бурно обсуждающих неизвестный никому форум «гейм-плэй» в интернете. Услышав приближающееся цоканье каблуков, Ноблесс улыбнулся несколько завороженными глазами на зашедшую девушку, чей образ немедленно разлетелся, успев показать лишь такие же влюбленные голубые очи… Анна всеми силами пыталась мысленно собрать внешность увиденной девушки, что так сильно заинтриговала, будоража неугомонное любопытство. Она увидела непонятный себе сон. В нём Вистерия увидела лишь Рейзела и Франкенштейна, таинственного незнакомца из недавнего прошлого. Остальные… Кто же остальные?***
Высший услышал резкий треск на одном из подоконников. С вопрошающим лицом он подошёл к источнику разломного звука, тут же обомлев: маленькая фигурка девочки- ангела, некогда подаренная Анной, разломилась напополам из-за доселе растущих трещин. Неизвестно как, растущих трещин. Сжав в ладони сломанный белый камень, брюнет вгляделся сожалеющим взглядом томных кровавых зениц на плывущий горизонт, где засыпает сегодняшнее солнце…***
Вспотевший и изнеможенный Урокай со всех ног мчался к своему поместью под негодующие и насмехающиеся взгляды прохожих благородных. Не используя присущую себя дальность шага, он бежал совсем как обычный человек. Его губы были поджаты, а брови приподняты в отчаянии. Сердце не унималось, продолжая биться с такой же быстротой. Дышать становилось тяжело, не потому что напряглись лёгкие, однако, потому что глубоко внутри продолжать давать о себе знать тяжёлый груз каждого лживого слова. Молодой ноблесс не осознал до конца причину своей нужды рассказать истину – то ли лишь для себя, дабы стало легче, то ли осмысление всего несчастья, павшего на маленькую Анну. Не осознавал, не знал, не догадывался, да и это уже неважно! - Пусть будешь ненавидеть всем своим существом, - глухо прошептал Урокай, не сдержав дорожку слёз, в миг смахнувшуюся назад. – Пусть… Я больше так не могу. Юроки наконец предстал пред своим домом. Утомлённый, он словно стрела, ворвался в поместье в одну из отдалённых комнат. Вистерия удивленно захлопала ресницами, положив книгу обратно в шифоньер. - Почему ты такой… Девочка не успела закончить фразу, как каджу Эгвайн налетел на неё, сжав руки на хрупких плечах. Чем сильнее он поджимал искусанные губы, тем сильнее он сжимал её плечи. Но вовремя опомнившись, благодаря болезненно исказившемуся девичьему лицу, отпустил. - Извини, - закрыв глаза рукой, с дрожью в голосе произнёс Урокай. - Да ничего как бы… - обескураженно бросила Анна, слегка двигая плечами, проверяя их на целостность. - Нет. За всё извини. - Что ты хочешь сказать? Анна затаила дыхание, предчувствием готовясь к худшему. Она догадывалась о причине извинений, благодаря последнему наставлению Ортвина. Однако не была уверена и до конца надеялась. - Я обманывал тебя. Обманывал всё это время, - глухо и робко произнес молодой Глава клана. Надежда, подобно хрупкому хрусталю, разбилась, едва коснувшись твёрдой поверхности. Юная Вистерия поникла, когда сердце закололо ощущение острия. - Я познакомился с тобой, дружил с тобой, поддерживал тебя, потому что намеревался использовать… А вернее твою силу сосуда Короля ада. – Каджу Эгвайн сжал кулаки, постепенно принимая серьёзное выражение лица. – Несколько каджу собираются покинуть Лукедонию навсегда, ибо её система не соответствует возможностям ноблесс, которые с каждым днём становится всё сильнее и сильнее, однако мы до сих пор пресмыкаемся перед оборотнями и людьми. Это недопустимо, понимаешь? И в связи с сей проблемой, Лагус и другие решили сделать из тебя оружие, способное уничтожить весь мир. Они с самого начала знали о твоей силе ещё до твоего появления в Лукедонии. А знаешь каким образом? Юная Вистерия осунулась, продолжая глядеть на Урокая из под опущенных ресниц. Нутро кричало от обиды и злости. - Лагус долгое время вёл наблюдение за Этрамой и Изабелль, когда те сбежали накануне её венчания с Аргосом, потому что хотел, чтобы твой отец стал его сторонником на момент борьбы против верных псов Лукедонии. И однажды, спустя загадки и скрытность Изабелль, он смог разглядеть в тебе того самого Короля ада, стоило тебе выйти из под эмоционального контроля. « Остановись », - сглотнув, судорожно в мыслях произнесла девочка. - Открою тебе ещё пару секретов, - каджу Эгвайн на шаг подошёл ближе к Анне, дожидаясь её ожидаемой реакции. – Беременность далась Изабелль тяжело. Твоё появление на свет было опасным. Оно обещало смерть либо тебе, либо Изабелль и, чтобы предотвратить подобный исход, Этрама, используя силу ноблесс, пожертвовал большей частью жизненной энергии на сохранность Изабелль и полноценную жизнь в день рождения своего ребёнка. « Я не хочу снова…» - тело задрожало. - Тогда Этрама не мог дать отпор и Лагус низложил его в вечный сон, ибо тот напрочь отказался ввязываться в дела благородных и даже собирался остановить будущих предателей. Далее, ради зрелища Лагус рассказал людям, что Изабелль ноблесс, а для них это понятие о монстрах и вампирах. Испугавшись и возмутившись вашему присутствию, они и напали на вас сорок лет назад. Всё же сходится, не так ли? – гадко усмехнулся Юроки. - Меня посчитали самым подходящим вариантом для «промывки детских мозгов», вот я и действовал согласно плану. Ненавидь и презирай меня, Анна Вистерия. Молчание громче крика. Повисла тишина, и на мгновенье показалось, будто всё вокруг остановилось. Урокай не отрывал от девочки загруженного взгляда. Ожидая слёз, проклинающего крика, злого выражение лица, желания убить, он не получил ничего кроме неприсущего ребёнку спокойствия. Эгвайн широко раскрыл глаза: в зеницах, что созерцают на него океаном печали и жалости. Бледные уста вытянулись в линию лёгкой непонятной улыбки. Бессмысленной улыбки, расплавленным железом, выжигающий клеймо на душе. С таким видом Вистерия медленно сокращает расстояние между собой и возлюбленным. Тот шагнул назад от неожиданности и удивления. Она обняла его, заключив в свои хрупкие и холодные руки. - Не буду, - с мягкостью и нежностью промолвило чадо, даря лжецу тепло своих объятий. – Потому что я прощаю тебя, Юроки. Разочарование сильнее ненависти. Благородный едва стерпел то, как содрогнулись всё его существо после сказанных слов несчастной Анны Вистерии. Откуда столько силы в ней и столько надежды в нём, лицемере и лгуне? Она не видела и не чувствовала настоящих эмоций каджу, ибо в последний раз она уткнулась в любимого человека. Более, он станем очередной памятью наивно влюбившегося сердца. - Я прощаю и благодарю тебя, Юроки. Поздно, но всё таки в конце концов ты открылся мне. -Вистерия оторвалась от него, направившись прочь. - Прощаю, благодарю и откланиваюсь, Урокай Эгвайн. Дверь шумно захлопнулась, вызвав мурашки по застывшему стану. Юноша, пошатываясь, спиной примкнул к закрывшейся двери и сполз по ней. Сейчас, когда её нет рядом, он может снять маску равнодушия, позволив волнению, чувству вины, злу на самого себя и таким же по-детски слабым слезам захлестнуть измученное, фальшивыми эмоциями, лицо. Лжец держал себя до самой последней секунды. Он выдавил из покусанных губ истеричную ухмылку, думая, какой же он всё таки дурак. Самый последний дурак на свете. Выйдя из особняка эгвайнцев, Вистерия вдохнула в лёгкие сухого воздуха. Улыбка мгновенно исказилась из-за поджатых друг к другу губ. Жертва несчастий и обмана держала себя до самой последней секунды и теперь, когда его нет рядом, дорожки слёз могут без препятствий пройтись по девичьим щекам. Она собралась стереть их, но отбросила эту идею, ведь сколько не избавляйся от них – они появятся заново. Только в следующий раз не получится их сдержать. - Ортвин прав. Я такая дура. В алых глазах от жизни и след простыл...