Прозрачные воды южных морей

Глава 12 Погрузка контейнеров уже подходила к концу. В паре десятков метров, удерживаемый телохранителями Ченга, нетерпеливо пританцовывал какой-то клерк с планшетом наготове. - Как у нашей девочки с японским? – Спросил Ченг у курившей рядом Балалайки. - «Нашей»? А ты не охренел ли, простой китайский юноша?! – Возмутилась Балалайка, пыхнув дымом и полыхнув глазами. – Еще не хватало, чтобы такой жук, как ты, занимался воспитанием моей девочки! Твой мальчик даже вилку держать не умеет! А столовым ножом, как кинжалом, пользуется! Не чавкает – и то хлеб! - Ну-ну-ну, не обижайся, Балалайка! Это я так… к слову! И вообще, уговор был только на это глупое ограничение – не чавкать за столом! – Ченг помолчал. - Ну, так как? Твоя девочка уже говорит на этом презренном языке? - Да. И вполне бегло. - Ясно. – Вздохнул Ченг. - Значит, придется переучивать! - Еще раз…? – Угрожающе попросила-процедила Балалайка. - Это ж японский язык, май дарлинг. – Развел руками Ченг. – Вы наверняка гоняли ее по вашим методичкам «Полевой экспресс-допрос японского военнослужащего»? «Имя! Звание! Сколько военнослужащих в поселке? Сколько единиц бронетехники?» Ну, так этого недостаточно. Я тебе скину пару небольших статеек. Из наших ДСП. Поймешь, о чем я. - В смысле? Даже китайцы считают японский язык таким проблемным? – Удивилась Балалайка. - Еще каким! – Воздел палец Ченг. – Сотни лет самоизоляции – там такой культурный паноптикум образовался. Даже полсотни лет американской оккупации ничего сделать не смогли! Балалайка поморщилась: - Американцы никогда не умели правильно оккупировать! Понатыкают своих баз и высовываются оттуда только для развлечения – выпивка, бар, женщины. Или тупо – сафари на «цивилов» устроить, если с культурной программой – напряг. - О, да! – Хохотнул Ченг, искоса поглядывая на босса «Отеля Москва». – А вы, значит, умеете правильно оккупировать? - Ну, разумеется! – Балалайка даже удивилась вопросу. – Кроме военных баз мы строили еще детские сады, школы, университеты и больницы! Мы же – прирожденные оккупанты! Она призывно махнула рукой. Охрана, даже не ожидая подтверждения от Ченга, пропустила клерка. После подписания документов Балалайка спросила Ченга: - И как будем решать проблему с языком? Считаешь, одной подрывной машинкой не обойдемся? - Тут нужно комплексно подходить. Специалиста я уже нашел – человек в свое время круто облажался, когда служил в УИИ МИДа – И, поймав заинтересованно-прицельный взгляд Балалайки, поспешил уточнить. – Даже не думай! Это не мой контакт – это я из закромов Родины достал! И придется положить его обратно – в целости и сохранности! (УИИ МИД, Управление информации и исследований МИД Японии – специальная служба при японском МИД, занимающаяся сбором и анализом данных из посольств Японии. Фактически, одна из основных служб внешней разведки Японии) - Ладно-ладно… - Деланно равнодушно отмахнулась Балалайка. - Даже не думай! - Повторил Ченг еще раз. – Русский оккупант! +++ Мэй Дзян колотил страх. Уже две недели прошло момента, когда под ногами девушки и в прямом и в переносном смысле разверзлась бездна. И она увидела не только улицы Гонконга «с высоты птичьего полета», но и поучаствовала (пусть и в качестве свидетеля) в убийстве очень-очень большого человека… у которого, к тому же, стянула эти дурацкие часы! Разумеется, на «развод» того парня, Июня, она не «повелась» и не стала пытаться сбыть эти сверхдорогие часы – обошлась всей остальной мелочевкой. Хотя этих денег хватило бы не только на лечение зубов, на которое она давно и старательно собирала, но и на все остальное – машину, квартиру… Но – удержалась. И «хату» она нашла самостоятельно, без всяких посредников. И телефон свой выбросила, перестала выходить на улицу. И остались только анонимный интернет (только просмотр новостей без попыток зайти в свою почту или в соцсети), телевизор… и медленное зверение от вынужденного безделья. Было страшно – казалось, что на улице, в моменты редких вылазок в ближайший супермаркет за продуктами, из-за каждого угла кто-то внимательно следит за ней, отслеживает каждый шаг. Она оборачивалась… нет – всего лишь камеры видеонаблюдения. Вот и сейчас, сидя за ноутбуком – дорогим, навороченным (денег с этого последнего дела она «подняла» немало… даже за вычетом этих злосчастных часов) – она испуганно обернулась. Показалось, что кто-то дышит в затылок. В квартире! За запертой дверью! На одиннадцатом этаже! Докатилась! Захотелось встать и включить свет – настольная лампа освещала только кусочек у стола, а все остальное пространство комнаты тонуло в полумраке. Темнота – самый лучший друг Мэй – сейчас пугала. Нельзя сказать, что страх сковывал ее или лишал воли. Вовсе нет! Более того, чувство страха было привычным. И не в первый раз она боялась. И реакция на опасность у нее была, как она считала, правильной – жажда кипучей деятельности, тихая истерия, лихорадочный поиск путей спасения. То есть, в ступор, как большинство нормальных людей, она при этом не впадала. К тому же днем гнетущие ощущения исчезали, и она могла спокойно поспать. Она не видела, как у плотно задернутого шторой окна слабо шевельнулась тень, обзаведясь рукой с зажатым в ней метательным ножом… По нервам Мэй Дзян резанул дверной звонок. … Тень у шторы снова шевельнулась и рука с ножом опять слилась в единое размытое пятно-облако. Мэй вскочила от неожиданности, чуть не опрокинув кресло, но тут же постаралась взять себя в руки. И быстро мысленно «просмотрела» основные пункты, которые уже не раз и не два обдумывала. Или полиция, или убийцы – других вариантов не рассматривалось. Если убийцы – возле двери есть «тревожная кнопка». Кнопку, конечно, можно вырубить, обрезав провод в электорщитке в коридоре, но электричество в квартире в этом случае тоже исчезнет… а оно есть. Так что и тут просто – достаточно заглянуть в глазок. Если глазок окажется «нечаянно» залеплен жевательной резинкой или закрыт пальцем – она сразу нажмет на «тревожную кнопку». И тогда появится… полиция. Полиция. И что? Ну, арестуют ее. Мелкое воровство – максимум. Которое практически невозможно доказать. Обыск в квартире не даст ничего – она ж не дура, держать «хабар» на «хате». Пачек с банкнотами тоже нет – все вырученные деньги на нескольких анонимных карточках… которые тоже далеко не все при ней. Убийство ей не пришьют при всем желании – некоторые свидетели убийства, она совершенно точно это помнила, остались в живых и всё подтвердят, если потребуется. Она выглянула в глазок. Коридор перед дверью был ярко освещен. Один человек в форме. Все-таки полиция. То, что киллеры могут надеть полицейскую форму – этот вариант она отмела сразу: для Гонконга, города с одной из самых эффективных в мире полиций, это будет крутовато. - Кто там? – Спросила она, прекрасно зная ответ. Но чужой мужской голос из-за двери поставил ее в тупик, спросив в свою очередь: - А там кто? Мэй подвисла, что неудивительно. Если это не полиция, ее дело – труба. За дверью прекрасно поняли затруднение юной воровки и со вздохом признались: - Полиция это, полиция. Спасать тебя пришла. А ты кого-то другого ожидала? - Нет… - Призналась она и спохватилась. – То есть, вообще нет! Я никого не ожидала! Я законопослуш… - Бла-бла-бла… - Смешок из-за двери. – Ладно. Давай, по всей форме! – За дверью прокашлялись и сказали в полный голос так, что в соседних квартирах, если не спят, тоже услышат. – Гражданочка! Полиция! Откройте дверь! Да, это точно полиция – убийцы не стали бы устраивать подобный спектакль и уж точно сразу бы представились по форме, пытаясь сойти за настоящих полицейских… если б хватило наглости нацепить полицейскую форму. Она щелкнула замком. За дверью стоял улыбающийся полицейский в форме с погонами старшего инспектора. - Старший инспектор полиции Ченг Вэй. – Представился он уже нормальным голосом, продемонстрировав бляху. - Северозападный округ. Госпожа Мэй Дзян? – Вопросительная интонация была на самом-самом «донышке». – Я могу войти? «Симпатичный… хоть и немолодой… но все равно - милый, – Оценила Мэй Дзян, невольно отвечая на открытую дружелюбную улыбку инспектора, и вдруг узнала его! – Ой, мамочки! Да это ж один из сидевших тогда за столом в Инди-хоум!» Она ошарашено кивнула и пропустила инспектора в квартиру. Инспектор Ченг снял фуражку, разулся и, уже не спрашивая ни на что разрешения, деловито направился в гостиную. - Кстати, - Уже оттуда сообщил он, щелкнув там выключателем верхнего освещения. – В тот раз у меня часики пропали… Случайно не в курсе? «Ой! Это я, получается, умудрилась обчистить полицейского при исполнении!» - Прыснула про себя Мэй, следуя за гостем. - Да, ладно – я не в обиде. – Усмехнулся инспектор. – Они дешевые были – как раз для таких дел «под прикрытием». У меня обычно вот, – Он продемонстрировал руку. – Наградные. С дарственной надписью! «Двести-триста американских долларов. – Автоматически оценила Мэй. – К тому же, если он говорит, что они с подписью, то хрен такие продашь… еще и перекупщик, козел, наверняка, сдаст, если поймет, что это часы полицейского» - Чаю? – Она была вынуждена признаться себе, что общество этого мужчины ей приятно. Невзирая на обстоятельства. Он как-то умудрился парой фраз и несколькими улыбками расположить ее к себе и полностью убрать настороженность. И манера себя держать – та самая уверенность, за которую любая нормальная женщина хочет спрятаться, как за стенку. - А давай! – Кивнул тот. И пока Мэй суетилась на кухне, пытаясь найти чистую кружку, продолжил. – Надо ж чем-то три литра кофе разбавить… Сразу тебе скажу, твои делишки меня не интересуют. Все эти часики, цепочки, колечки… Меня интересуют только то, что произошло в «Инди-хоум»… Мэй молча внесла в гостиную две кружки. Подумала и распечатала пачку с печеньем. - Ну… рассказывай! – Потребовал Ченг, сделав глоток. – Стоп! – Он достал из кармана диктофон и повозился с кнопками. – Наш разговор будет записываться - сама понимаешь. – Он отставил в сторону чашку и заговорщицким шепотом пояснил. - При исполнении – нельзя. Потом допью. Кхм. Итак. Беседа по делу об убийстве господина Чо Ванга. Беседу со свидетелем, госпожой Мэй Дзян, ведет старший инспектор полиции Ченг Вэй. Госпожа Мэй, позвольте ознакомить вас с вашими правами и с ответственностью за дачу ложных показаний… И началась беседа. Действительно, беседа – никакого нажима, никаких угроз, доброжелательно и вежливо. Мэй, конечно, понимала, что все это – их полицейские штучки и расслабляться ни в коем случае нельзя, но – ничего с собой поделать не могла: Ченг Вэй, чем дальше, тем сильней вызывал симпатию и расположение девушки. «Наверно, отбоя от женщин у старшего инспектора нет вообще. - Думала она. – Интересно, он женат? Колечка, вроде бы, нет. Но их многие и не носят. А как он улыбается… Ах, как он улыбается!» Она приступила к обстоятельному рассказу. Разумеется, стараясь плавно обходить, вопросы своего заработка. Ченг Вэй кивал, поддакивал, задавал уточняющие вопросы. Мэй все никак не могла понять, как он отнесся к полученной информации – доволен, нет? Когда Мэй рассказала о том, как вышла из переулка, оставив там двух убийц – Июнь и Июль – Ченг Вэй поднял ладонь: - Интервьюирование свидетеля Мэй Дзян по делу об убийстве Чо Ванга в здании «Инди-хоум» завершено. – И нажал на кнопку. И выдал неожиданное. – Дурочка ты, Мэй Дзян! - Э?! – Это было не столько неожиданно, сколько… обидно. От такого мужчины услышать, что ты дурочка – это… это… ну, просто до слез обидно! В самую душу плюнул! - Дурочка, говорю! Ты чего так просто меня в квартиру-то пустила, а? - Ну, вы ж полицейский… - Пролепетала растерявшаяся Мэй. – И вы там тоже были – своими глазами все видели! - О-хо-хо… - Вздохнул Ченг, прикрыв глаза («А ведь он устал, бедненький!» - подумалось Мэй). – Коррупционер. Слышала такое слово? А вдруг я – это самый коррупционер, который теперь ходит и зачищает хвосты из тех, кто видел его не в том месте и не в то время, а? Мэй дернулась и прижала пальчики ко рту. - М-да… Чего ж теперь дергаться-то. – Махнул Ченг рукой. – Сиди уж. В таких делах, если сразу подушкой не задушили, значит, и не будут этого делать… до следующего залета. Сидел бы я тут… - Он посмотрел на свои наградные часы. – Ох, ты ж…! Шесть-тридцать уже! Так вот, светился бы я тут два с половиной часа, если б собирался тебя к предкам отправить… Он душераздирающе зевнул, и Мэй едва удержалась от того, чтобы предложить ему остаться и поспать – дескать, вот и диван тут есть – «располагайтесь, господин инспектор!» - Сразу скажу, чтоб ты не дергалась. – Продолжал Ченг. – Ничего особо интересного ты не знаешь. Ну, единственное: «мужчина», «красивые серые глаза», «приятный голос», «по-китайски говорит без акцента»… «Лет семнадцать-двадцать»… Это все не то. На хлеб не намажешь. Кстати, а что ты об этом думаешь? Мэй ответила совершенно честно и откровенно… и, вообще, все более привлекательной стала казаться ей идея оставить этого крайне надежного и симпатичного мужчину «поспать на диване», будь он хоть трижды «легавым»! - Думаю, что это очень хорошо… Ченг хмыкнул: - Я поторопился, извини: ты не дура, хоть и наивняк. Молодец! Это именно, что «очень хорошо». Потому что в противном случае мы б тебя уже не нашли. Ну, я пойду, пожалуй. Спасибо за чай и за беседу… Мэй так и подмывало сказать про диван, про уставшие глаза. А офицер наверняка при этом начнет отнекиваться и мотать головой. И тогда она прямо ему скажет, что ей страшно оставаться одной, а с ним так надежно и спокойно. Такие мужчины обычно бессильны перед женской беспомощностью. А если она еще и всплакнет (придется постараться, конечно, чтоб слезу из себя выдавить) – так и вовсе… Она уже решительно набрала в грудь воздуха, но Ченг ее опередил: – Слушай! А можно я у тебя на диване придавлю минут на двести-триста? Вторые сутки не сплю – ловлю этого… с твердой, как молодое яблочко, попкой. Они этого не видели, но тень за упомянутым диваном еле удержалась от того, чтобы не выругаться в голос. +++ Реви бессмысленно смотрела на муху на стене. Муха, будто пригвожденная застывшим взглядом, не двигалась… В офисе «Лагуны» витал резкий запах канифоли – это Бенни раскурочил какое-то электронное устройство и сейчас с напряженным лицом что-то в нем паял. Прямо на журнальном столике - только газетку подстелил. - Датч. – Позвала Реви и, поскольку компаньон не отозвался, повысила голос. – Датч! Датч сейчас занимался самым нелюбимым делом – работал с бумагами: «Лагуна» была вполне легальной и официальной фирмой грузоперевозок. И даже ввиду лояльности и коррумпированности портовых и городских властей Роанапра все равно требовалось периодически готовить довольно солидный пакет документов с подписями и печатями. Иногда удавалось привлекать к работе с бумажками Бенни, но сегодня утром пришлось выбирать – либо на катере будет рабочий эхолот, а не «экранчик, показывающий день рождения бабушки», либо будут в порядке документы за текущий отчетный период. Да что там – даже Реви иногда удавалось привлекать к бумажной работе! Но в этом периоде ее перманентных сердечных переживаний - просто опасно подпускать ее к бухгалтерской отчетности! Негр с готовностью оторвался от документов, пробормотав: - Надо клерка завести… только где ж нормального найдешь в этом городе – только стрелять да резать умеют. Чего тебе, Реви? - Кто меня принес вчера ночью? - Сегодня. Сегодня ночью. – Поправил Датч. – Йоган Вайс тебя принес. Он легко и бережно, будто дорогую фарфоровую вазу, нес тебя на руках. Довольно миленькая картина – мое чувство прекрасного было полностью удовлетворено! Ну, это было ожидаемо. Как зубоскальство Датча, так и «транспортное средство»… Но, все равно, Реви почувствовала, как против воли начинает краснеть. Покосившись на Бенни, навострившего уши, она все-таки набралась духу и задала главный вопрос: - А кто меня…? – Реви запнулась. - Он тебя раздел, и он тебя уложил в кроватку. – Датч, сука такая, широко улыбался! – Полюбовался прекрасным видом, укрыл, заботливо поправил одеялко, поцеловал в лобик, а может и в… я не разглядел – он ладошкой прикрылся. Честно говоря, удивлен его выдержкой и самообладанием – я б набросился на ТАКОЕ, аки зверь какой! - А ты, как обычно, наблюдал со стороны и давал свои дурацкие советы? – Небрежно, но с хорошо заметным напряжением, уточнила девушка. - Реви! – Обиделся Датч. – Во-первых, я отвернулся, как только он начал жадно срывать с тебя одежду. Ну, чтобы не смущать его, если вдруг что… Еще не хватало мне над вами свечку держать! Во-вторых, мои советы вовсе не были дурацкими! Напротив, это были очень полезные и своевременные советы пока еще неопытному молодому человеку, сексуаль… э-э-э… взрослая жизнь которого только-только начинается! И эти советы обязательно пригодятся ему в дальнейшем! Я делился с ним самым сокровенным – ОПЫТОМ! В-третьих, было непохоже, что мои советы очень-то ему нужны – парень производит впечатление человека, понимающего такие вещи инстинктивно. Ну, он из тех, кому «природа подскажет» в случае чего. Он помолчал и добавил: - Ах, да! Когда он тебя принес, ты была одета. Хоть и утверждала обратное… И в удивлении округлил глаза – Реви после этих слов вдруг вскинулась, будто что-то вспомнила, сорвалась с места и скрылась в направлении туалета. Датч и Бенни переглянулись. Блондин пожал плечами и вернулся к прерванному занятию. Датч, обреченно вздохнув - тоже. Муха на стене дернулась и неуверенно поползла куда-то вверх, а через секунду, будто оклемавшись, все-таки смогла оторваться от стены и взлететь с натужным «ж-ж-ж». - Странно. – Пробормотал Бенни, осторожно пинцетом вставляя в очищенные разъемы какую-то крохотную деталь. – Вроде опохмелялась… да и организм молодой. Может, Бао ей паленный вискарь подсунул? - О, да! – Задумчиво покивал негр. - Вьетконговцы, они такие - мстительные и коварные твари! Уж я-то их повидал в свое время… Хлопнула дверь. Реви появилась из туалета. Легкая улыбка, чуть покрасневшее лицо. Чем-то она была очень довольна. - Случилось что-то хорошее? – Поинтересовался Бенни. - Ничего. – Смущенно буркнула Реви и добавила. – Маленький беленький засранец… Это я не про тебя, если что… - Ну, да! Какой же я маленький! – Гордо ответил Бенни. - О! – Округлил глаза негр. – Так вы уже помирились, голубки? Хе-хе-хе… А то слухи по городу ходят всякие… - Какие… какие слухи? – Осторожно уточнила Реви. - А ты не помнишь, что говорила вчера в «Желтом Флаге»? Реви честно попыталась вспомнить. Она помнила, как ей в голову пришла замечательная идея, когда она увидела вошедшего в «Желтый флаг» Йогана с какой-то «левой» девицей. Она, кажется, даже узнала, что это была за девица. Но… она помнила, КАК пришла идея, но не помнила саму идею! Черт! Кажется, способность, не раз выручавшая ее в критические моменты, в этот раз вылезла боком. - Ну, тогда слушай… - Правильно расшифровав озадаченный вид компаньонки, расплылся в предвкушающей улыбке Датч. +++ Уже в обед мы были в Японии. Все трое – я, Йонг и Маргарита. Расселили нас в каком-то частном двухэтажном доме с крохотным – буквально четыре на три – садиком. Всех троих – на втором этаже. Но Маргариту – отдельно, а меня и Йонг, под возмущенно-насмешливое фырканье Риты, вместе, в одну комнату. Урок японского языка начался, едва мы бросили спортивные сумки в своих комнатах… Наш наставник – сморщенный сухонький старичок-японец с козлиной бородкой. Весь такой безобидный, постоянно улыбающийся и кланяющийся. Круглые маленькие очечки делали его похожим на японского Антона Павловича Чехова. Или на состарившегося японского Гарри Поттера, отрастившего козлиную бородку. Сейчас он, вытянув руки по швам, стоял у стены с вывешенным настенным экраном. Вводная часть. Японец говорил на очень грамотном английском языке без малейшего следа акцента (насколько я, полиглот эдакий, мог понять): - … в процессе речевого общения японцу, который должен считаться с этой довольно сложной и противоречивой иерархией, каждый раз приходится решать - разумеется, интуитивно, бессознательно и мгновенно - задачу на старшинство иерархических признаков собеседника. Конечно, любой взрослый японец в подавляющем большинстве случаев решит эту задачу верно. А вот иностранцы, даже хорошо освоившие язык во всем остальном, легко могут ошибиться и попасть в неприятную и неудобную ситуацию... Он почти строевым шагом промаршировал к столу возле окна. - … исходя из этого, примем за аксиому: изучение тонкостей японского этикета возможно только и исключительно на интуитивном уровне! Я вам больше скажу – только так и возможно изучить японский язык! А единственный способ развития интуиции – накопление собственного опыта в нужной сфере знаний! А самый лучший и быстрый способ усвоения полученного опыта - это… Он торжественно сдернул салфетку, скрывавшую какие-то предметы на столе… Какие-то полоски кожи. Ремни. Или… собачьи ошейники? Рядом едва заметно поежилась Йонг. Хм… я чего-то не знаю? - … неприятное болезненное сенсорное или эмоциональное переживание, которое в несколько раз увеличивает способность мозга к запоминанию, усвоению и к тому, что принято называть интуицией! Боль! - Японец вежливо улыбнулся. - Средства обучения… - И неожиданно рявкнул. – Надеть! Вот такой безобидный и постоянно улыбающийся старичок… Оказалось, что это, действительно, собачьи ошейники. Для дрессировки крупных пород собак. С электрическими разрядниками. Кажется, скоро я начну ненавидеть электрофизику и все, с нею связанное. Бедные собачки! +++ - Как поспали, мистер Ченг! – Смущенно спросила Мэй. - Сойдет. – Зевнул Ченг, потягиваясь. И с удивлением себя рассмотрел. Свидетель по делу об убийстве Чо Ванга была смущена не просто так – инспектора, пока он спал, раздели. Стянули носки, расстегнули ремень на брюках, сняли форменную рубашку и, разумеется, галстук. Все было аккуратно сложено на стуле. И? Как она умудрилась это сделать? Да еще и так, что Ченг, который научился спать очень чутко, даже не дернулся? С кухни доносились приятные запахи. - Я приготовила обед, мистер Ченг! - О! И что же у нас на обед, госпожа Мэй? За веселым тоном Ченг попытался скрыть запоздалый страх – его пистолет в наплечной кобуре тоже висел на спинке стула. «Совсем старый стал… - С неудовольствием думал он. – Размяк, что ли? Ну, тогда, выходит, брат сделал неправильную ставку. Не один ко дну пойду – хоть какое-то утешение!» - Свинина в кисло-сладком соусе… Ченг изумленно посмотрел на Мэй. Судя по досье, готовить девушка не умела совершенно – не то воспитание у воровки на доверии. - … С овощами. – Мэй вздохнула, правильно поняв изумление инспектора, и пояснила. – Полуфабрикаты в супермаркете взяла. - Уже не боишься днем на улицу выходить? – Усмехнулся Ченг, ни капли не смущаясь (а чего теперь-то смущаться?), одеваясь. - Ну, вы же меня уже нашли. – Пожала плечами Мэй. – Кстати, господин констебль внизу просил передать, что вам звонили из управления, а ваш телефон не отвечает. Он у вас, действительно, сел – я поставила его заряжаться. Но не включала. И господин констебль был так любезен, что помог мне донести сумки. Я удивлена – полиция Гонконга, оказывается, может быть очень вежливой! «Глупышка. – Усмехнулся Ченг. – Это он таким образом хотел убедиться, что со мной все в порядке, и что ты не попытаешься удрать» - … наверно, хотел убедиться, что с вами ничего не случилось. И что я не попытаюсь удрать. «М-да… очень обманчивая девушка. Зачем же убийцы Триад тебя с собой потащили и почему в живых оставили? Случайность? Или именно для того, чтобы я сейчас над этим голову ломал?» +++ Две недели нас продержали в доме. Преподавали основы японского языка и культуры. Только и исключительно. Разумеется, с использованием электрошока, так хорошо себя зарекомендовавшего в лингвистическом обучении не только для нас с Йонг, но и, как оказалось, в случае с Маргаритой… От Риты мы узнали, что именно от русских мистер Ченг и слямзил этот «педагогический» метод. И, как я предположил, умудрился подсунуть его Йонг. А уж мы с Маргаритой настолько убедительно доказали действенность метода, раскалывая чужие языки, как орехи, что… Кажется, наши покровители уверились в нашей гениальности и не успокоятся, пока не впихнут нам в головы словари десятка-другого языков. Ватанабэ-сенсей. Или, говоря по-русски – учитель Иванов. Другими словами, нарочито ненастоящая фамилия. Зверь и садист. С постоянно приклеенной улыбкой. Мы стали его тихо ненавидеть уже к вечеру первого дня – он использовал пульт разрядников при малейшем подозрении, что кто-то из нас слушает невнимательно. Использовал, сука такая, для всех троих! Кнопка была одна на всех. Принцип коллективной ответственности во всей своей красе. Урод! Через две недели нам дали деньги и отправили по магазинам. Порядок практикума был следующий: вначале в магазин запускался «доктор Менгеле». После этого, всей тройкой, мы. Мистер Ватанабэ указывал на товар, который мы должны были купить. Для каждого – свой. А после этого надо было просто расплатиться за купленное на кассе, или попросить товар у продавца, если это был не магазин самообслуживания. После получения заслуженных электрических звиздюлей, начинался быстрый «разбор полетов». Чего у «доктора Менгеле» было не отнять – так это таланта объяснять понятно и доходчиво. Оказалось, что слова, их порядок и интонации в этом гадском языке зависят не только от того, кто говорит – девочка или мальчик. Но и от того – кому и что говорит! Различия между «мужской» и «женской» речью в японском языке - это «все и так знают» и это, как шепнула нам огорченная Рита, оказывается, ерунда! Если б дело было только в этом, этому было б несложно научиться. Но на практике дело обстояло куда сложнее… … Йонг должна была говорить одно, а Рита - другое. Потому что она не только старше, но и – внимание! – иностранка! А Йонг вполне сойдет за местную. С Окинавы, скорее всего – потому что «кавайная смуглянка». Правда, классические (в соответствии с местными штампами) «девушки с Окинавы» - эдакие гиперактивные простушки, веселые непосредственные «обезьянки» и даже чуть-чуть пошлячки. А с этим был облом – Йонг со своей флегматичностью и хладнокровием «рвала шаблон» и не собиралась изображать шебутной «электровеник». … В магазине продуктов к продавцу надо было обращаться иначе, чем в магазине журналов и манги. Более того, я еще должен был изобразить легкое смущение, так как - внимание! – покупал журнал для взрослых. И возраст у меня не настолько большой, чтобы не испытывать при такой покупке чувство легкого – «легкого, Йоган-кун!» - стыда. От этого форма слов и построение фраз должны были быть другими. … С аптекаршей я – мать-перемать! – оказывается, просто обязан был начать флиртовать, так как, во-первых, кольца у девушки не было, и, во-вторых, девушка явно показала (Вот не заметил как-то! Совершенно! Честно!), что беловолосый няшный гайдзин-бисёнен ей симпатичен, и она не против услышать от него пару комплиментов и, возможно, вполне логичный вопрос о том, чем она займется после работы. При этом почти наверняка, она ответит возмущенным отказом… Правда, последнее, как задумчиво добавил Ватанабэ-сенсей, это уже не только японская примочка. - Бортануть – это у них интернациональное! А меня не волнует, что она не в вашем вкусе, Йоган-кун! Это, в конце-концов, элементарная вежливость! Вот смотрите запись: видите, она, передавая вам сдачу, смущенно опустила взгляд и постаралась коснуться вашей ладони! А вы просто оскорбили в лучших чувствах хорошую девушку своим пренебрежением! К тому же, Йоган-кун, девушка была без кольца, так что ваши перспективы были не такими уж и плохими! Еще раз – меня не волнует, что вам не нравятся толстушки – вы, в конце концов, просто молоды – так что ничего в этом не понимаете! … Рита обязана была покраснеть и молча («Молча, Маргарита-кун! Молча!») потупиться, когда продавец-мужчина в овощном киоске похвалил ее «прекрасные снежные» волосы. А не со смехом отвечать, что это вы рано поседели из-за безответной любви. Потому что – гайдзинка! И должны знать свое место! Вас же теперь засмеют, как невоспитанную женщину! Так себя могла повести только какая-нибудь гулящая женщина! Конечно, адекватные японцы прекрасно понимают, что вы - иностранка и вам многое прощается, Маргарита-кун, но – подсознательное впечатление останется! И закрепится мнение, как о некультурной иностранке! Рита, кстати, японский знала ощутимо лучше нас с Йонг – Балалайка дала своей любимице трехмесячную фору в изучении языка. Там, правда, не только и не столько японский был, сколько делопроизводство и всякие офисные штучки… и, наверняка, детали операции. Но даже эта фора не подготовила девушку к живому общению с носителями языка. Более того, у нас с Йонг была мощная база в виде знания китайского, и коллективистские японские обычаи мы с Йонг воспринимали куда легче. Йонг, как китаянка-кореянка, и вовсе легко переучивалась японским обычаям. К тому же четырнадцатилетняя девочка могла чувствовать себя в привилегированном положении: к детям тут совсем другое отношение – полная и безоговорочная вседозволенность и всепрощение: хоть к Императору «Акихито-тян» обратись – окружающие только умильно улыбаться будут и говорить «Ах, какая миленькая девочка! Каваии!» Правда, в плане наказаний моей младшей сестре это никак не помогало. Потому что, как я уже сказал, кнопка у нас была общая. И за косяки одного получали все. Чертов японский коллективизм! И - самое паршивое - в Асахи очень, ОЧЕНЬ много различных магазинчиков, лавок, аптек и супермаркетов! +++ В час ночи мы с Йонг проснулись от шума и возмущенного голоса Риты из соседней комнаты. Что б там ни случилось, но с Маргаритой, кажется, все было в порядке. Во всяком случае – жива. Вон, как ругается! Так что мы, не особо торопясь, нашли свои тапочки и направились к соседке. Картина… наверно, любой мужик на моем месте от такой картины должен был закусить удила и порвать кое-кого на кусочки… Маргарита была полностью обнажена – видимо, привыкла спать голышом. Странно: вроде в «Отеле Москва», да и в Роанапра, во главе угла стоит возможность быстро отреагировать на любую опасность в любое время дня и ночи. А в «Отеле», как я знал от Риты, в большом почете еще и периодические «учебно-боевые тревоги». Правда, вот Реви тоже спит голой… Стоп! Только сейчас в голову пришло: а не поглумился ли надо мной Датч, навешав лапши на уши? С этого чернокожего тролля станется! Ватанабэ-сенсей висел рядом с дверью, пригвожденный к стене за шею вытянутой рукой Риты. Едва касался носочками пола. И тихонько хрипел. А Рита разъяренно шипела ему в лицо что-то про то, какой он, Ватанабе-сэнсей, нехороший человек. В самых различных вариациях и с привлечением очень разнообразной и талантливо скомпонованной ненормативной лексики. В том числе на немецком и английском. И что лапать ее безнаказанно – это каким же идиотом надо было уродиться! И что лапать ее безнаказанно может только один человек (это она увидела нас на пороге своей комнаты и решила чуть-чуть скорректировать требования). И что она сейчас оторвет руки, а потом – ноги, а потом – то, чем Ватанабэ-сенсей думает. Потому что если б Ватанабэ-сенсей думал головой, то ему в эту самую голову ни за что не пришла бы идея прокрадываться в комнату к незамужней девушке. И даже если Ватанабэ-сенсей – скрытый мастер джиу-джицу, каратэ и айкидо – ему это нихрена-нихрена-нихрена не поможет! Потому что упомянутая незамужняя девушка готова сейчас не то, что какого-то там Миямото Мусаси в клочья порвать, но даже трех, а то и четырех брутальных русских десантников загрызть! А это куда круче, Ватанабэ-сенсей! - Если вы его задушите, фройляйн Вайс. – Заметила Йонг, выглядывая у меня из-под мышки. – То нам долго придется ждать равноценную замену такому хорошему специалисту. Мистер Ченг говорил, что другого такого специалиста найти будет тяжело… - Ар… ри… гато. – Прохрипел Ватанабэ, слабо шевеля ногами. - Рит, если будешь убивать – постарайся обойтись без крови. – Попросил я. – К тому же, в этой Японии спрятать тело – такая морока… Придется расчленять – а единственная известная мне специалистка по расчлененке сейчас где-то по миру шляется. Панический взгляд Ватанабэ-сенсея. - С другой стороны, я считаю, – добавила Йонг, скорректировав свое мнение. – Что пытаться лапать спящих девушек – это неправильно! – И, обращаясь ко мне, пояснила. – Я имею ввиду – чужих спящих девушек! - Вы… вы… - С трудом прохрипел Ватанабэ, уже даже не дергаясь. – Не так поняли! Я все объясню! Рука разжалась, и Ватанабэ стек по стеночке на пол. - У тебя две минуты… минута уже прошла! Ватанабэ, задыхаясь, торопливо принялся объяснять. Оказывается, Рита неправильно спит! Приличной девушке нельзя так спать, госпожа Вайс! В древности в самурайских семьях девочкам даже связывали ноги, чтобы они привыкали спать в одном положении – на спине, ножки вместе, ручки вдоль тела. Японка должна быть женственной и красивой всегда! Всегда! Абсолютно! Был даже случай, когда работницы супермаркета, будучи только в легких халатах, отказались выпрыгивать из окон горящего здания, так как мужчины-пожарники могли увидеть то, что для них, мужчин, не предназначалось! И некоторые из этих достойных женщин даже погибли в огне! Более того, госпожа Вайс не может спать голенькой! Ни в коем случае! Тем более, что в рамках легенды, о которой знает он, Ватанабэ-сенсей, госпожа Вайс будет жить в женском крыле общежития «Асахи Индастриз» для молодых специалистов. Ночнушка или длинная майка, как минимум, госпожа Вайс! - Йоган! – Рита требовательно протянула руку. – Твою майку! Ватанабэ снова залопотал. Мужская майка – это снова неприлично! Так поступают либо замужние женщины, либо устоявшиеся парочки, которые вот-вот поженятся! Рита отмахнулась. Вот она сейчас… вот прямо тут… переспит с братом! Вот прямо тут – на глазах у публики! Она специально узнавала – близкородственные браки в Японии хоть и не поощряются, но относятся к ним гораздо терпимее, чем в других странах! В этом месте Йонг заинтересованно вылезла у меня из-под руки и потребовала у Риты подробностей. Между моими сестрами завязалась дискуссия, которую я слушал со все возрастающим удивлением. Мне оставалось только удивленно хмыкать (не забывая при этом искать в сумке более-менее длинную майку или рубашку): не то, чтобы романтические поползновения моих сестер в моем отношении были для меня новостью – но «обострения» я ожидал куда позже. Куда позже! Конечно, Йонг по-прежнему залезает в постель уже к семнадцатилетнему парню, типа брату. Но пока ей удавалось делать вид, что у четырнадцатилетней девушки никаких таких задних мыслей нет… и она искренне не понимает, почему «старший братик» отворачивается к стенке и пару часов не может уснуть, скрипя зубами и горестно вздыхая. А еще напрягало: Ватанабэ-сенсей не выглядел сильно расстроенным. Более того, он, кажется, тщательно скрывал удовлетворение от проделанной «диверсии»! Может, увидел голой красивую девушку и никак не может «отойти»? Или… А не дал ли ему хитрый мистер Ченг какого-то дополнительного задания, а? +++ - Молокосос! Кретин! - Хрипел господин Фудзивара. - Что это такое?! - Брызнул он слюной на склонившегося перед ним в поклоне Окаджима и, судя по звуку, замолотил ладонью по какой-то бумаге, лежащей у него на столе. «Дежа-вю» - Грустно усмехнулся про себя Рокуро. - Фудзивара-сан! – Прокричал он «по уставу» по-прежнему согнувшись в поклоне. – Прошу удовлетворить мою просьбу! Я вас подвел! Я виноват! Прошу позволить мне загладить свою вину перед «Асахи Индастриз» и вами лично! Праздничное настроение в «Асахи Индастриз» царило недолго. Ровно до того момента, когда выяснилось, что урановая руда в ангольской провинции Маланеже, конечно, есть, но, во-первых, запасы не такие уж и большие, а, во-вторых, этих запасов явно недостаточно, чтобы сделать разработку месторождения рентабельной в условиях начавшихся народных волнений в Луанде, столице этой африканской страны. В общем и целом, по мнению Окаджима, справедливость восторжествовала. Правда, как это обычно с ней бывает – досталось всем: и правым, и виноватым. Господину Фудзивара хорошенько начистили его жирное рыльце в Совете Директоров, припомнив, что его отдел, вообще-то, занимается Южной Америкой, а не Африкой. А еще вынудили уволить его протеже, Мори-сана. Хотя, Рокуро был вынужден это признать, Мори-сан тут был совсем «не при делах» – Фудзивара даже не спрашивал Мори-сана, когда вписывал его фамилию в авторы этого скандального отчета вместо Окаджима. Потом, уже когда Мори заносил в кабинет Фудзивары должным образом оформленное «Прошу уволить меня по собственному желанию…», господину Фудзивара позвонили и сказали, что не настаивают на увольнении ценного и хорошо зарекомендовавшего себя специалиста, очень ценного для «Асахи Индастриз». И намекнули, что разобрались в ситуации: оказывается, произошла досадная ошибка и Мори-сан не является автором злополучного аналитического отчета. Правда, столь же «тонко» намекнули, что сотрудник на самом деле составивший этот отчет, заслуживает скорее премии, чем наказания, так как молодые специалисты в столь юном возрасте составляющие такие хорошие отчеты – корпорации нужны, как воздух. И не вина этого «молодого специалиста», что у Фудзивары-сана не нашлось подчиненного, который перепроверил бы работу неопытного молодого коллеги. Намек ясен? Окаджима Рокуро трогать тоже нельзя, ага… Ну, господин Мори – опытный и квалифицированный работник – понял, что делать ставку на своего начальника бесполезно – либо он его снова подставит, либо подставится сам и утащит на иерархическое дно и его, Мори… Так что Мори-сан тут же сориентировался: скомкал заявление об увольнении, отправил его в короткий полет в урну для бумаг и тут же, на столе начальника, написал новое – прошение о переводе в «Асахи Индастриз Лоджистик». Рокуро тоже не зевал. Во-первых, помянул добрым ласковым словом «эту шлюху», Имаи Кику - в этот раз приходилось признать, что эта… нехорошая гулящая женщина оказала ему скорее хорошую услугу – вытащила на свет божий историю с подделкой автора отчета. Во-вторых, по подсказке этой же… явно вставшей на путь исправления, женщины, набрался смелости и тем же вечером пригласить Мори-сана в пивную, где нижайше попросил старшего коллегу поделиться опытом. Коллега, хитро улыбнувшись, поведал, что при положении Рокуро в иерархии «Асахи Индастриз» будет «не по чину» писать заявление о переводе в другой отдел, но есть один неплохой вариант… Утром Окаджима Рокуро написал прошение с просьбой назначить его в ближайшую экспедицию. Формулировки были – не подкопаешься: «в поисках необходимого для дальнейшей работы опыта», «для увеличения компетенций хорошего работника «Асахи Индастри», «дабы предотвратить появление ошибок в своей работе впредь»… В свете произошедшего, в Отделе Кадров к этим двум заявлениям должны будут отнестись с пониманием: отдел геологоразведки по южно-американскому направлению уверенно шел к тому, чтобы отобрать «лавры неудачника» у опального департамента транспорта и логистики. К тому же, департамент транспорта был обеими руками за то, чтобы заполучить такого хорошего специалиста, как Мори-сан. Поскорее бы уехать в экспедицию! Куда угодно! Хоть в Сибирь, хоть в Гренландию. Куда угодно! Но – подальше от руководства! Подальше! Год, полгода… да даже три-четыре месяца – этого достаточно, чтобы другие проблемы затмили для Фудзивара-сана этот провал с ураном в Анголе. - … а там еще неизвестно, останется ли у отдела прежний начальник, Окаджима-кун! – Подмигнул Мори-сан и с наслаждением «добил» свою кружку пива… Сегодня вечером уже он «угощал» Рокуро. Это было правильно: в конце концов, заявление этого неопытного парнишки оказалось очень «в кассу» - опытные работники «Асахи Индастриз» поймут, что под начальником Департамента Геологоразведки «трещит кресло». К тому же парня нельзя упускать из виду – перспективный, судя по тому отчету, работник! К тому же, этот маленький скандальчик ни за что не забудет отдел геологоразведки по африканскому континенту, вполне справедливо посчитавший, что Фудзивара, начальник южно-американского направления, имел наглость влезть не в свое дело. Так что «мальчик» далеко пойдет… +++ - Извините! Скажите, как пройти к станции? - К какой, молодой человек? – Уточнила старушка. – Метро? Монорельс? Автобусная? Карга старая, просто скажи ближайшую! Или пальцем ткни, развалина эдакая! - Прошу прощения, бабушка! – Кланяюсь. – Станция Ватису. Тихий треск, меня передергивает от удара током. При этом надо следить за лицом, чтобы никто посторонний не заметил, что беловолосого «гейдзина» кто-то дрессирует током. Сзади тихонько прошипела Рита. Тихий голос Ватанабэ-сенсея в наушнике: - Йоган-кун, ну ты вообще… кто ж даме говорит о ее возрасте?! Да еще и использовать при этом такую пренебрежительную форму обращения, как «ксабаба»! Да еще и с обращением «прошу прощения», да еще и с поклоном! Новый разряд током. - Это же очень далеко! – Женщина продолжает улыбаться, но я-то вижу, что улыбка стала… недовольной. М-да, я действительно слажал. – Вниз по улице – дойдете до автобусной остановки. Сядете на автобус… Там схема висит. Коза престарелая! А то трудно догадаться, что «гайдзин» вроде меня по указателям разве что ближайшую заправку найти сможет! Лучше бы пальцем ткнула в направлении Ватису! И что такое «вниз по улице»? Улица, блджард, идет горизонтально и уклонов что-то не видно! - Огромное спасибо! – Кланяюсь. Новый разряд тока. - «Огромное спасибо! Простите за беспокойство!» - Поясняет Ватанабэ-сенсей. Я торопливо добавляю: - Простите за беспокойство! - Ах, какой вежливый молодой человек! – Восхищается женщина, опасно сузив глаза. Ну, бля, а теперь-то что не так?! Разряда тока не последовало, но Ватанабэ поспешил объяснить: - Не может забыть, как ты назвал ее «чертова бабка», разумеется! Гайдзин бескультурный! Уже четвертый час мы продвигаемся от станции Акихико-Надой к станции Ватису. Пользоваться навигаторами в телефонах, или картами, или схемами - запрещено. Пользоваться транспортом – запрещено. Своими ножками. Можно только спрашивать дорогу у прохожих. Двигаемся втроем. Выпытывать информацию из прохожих – строго по очереди! У Ватанбэ-сенсея обнаружился еще один талант, кроме садистско-педагогического – он виртуозно прячется и скрывается и в огромной толпе, и на безлюдных улицах. И умудряется вовремя лупить нас током, как только мы подходим близко к схемам и картам, или допускаем проколы в общении с японцами. +++ - Ченг! Этот твой специалист не перегибает палку? - Ты о чем? - Я говорила с девочкой. И у меня сложилось впечатление, что этот твой суперспециалист из УИИ готовит детишек чуть ли не к агентурной работе в тылу противника в разгар холодной войны! - А-а-а… ты верно подметила! Наследие холодной войны и есть! У старичка стереотипы и пунктики – сорок лет подряд он ловил советских шпионов и китайских разведчиков – вот и не перестроится никак. Это клиника – это не лечится, сама понимаешь! Кстати, весьма удачно ловил! - А не будет в ущерб делу? Все-таки на это уходит время… Да и не имеет смысла – и так видно, что они иностранцы – с них будет достаточно, если просто будут язык понимать! - Дай джобу! - А? - «Не волнуйся» на языке условного противника. - А что собираешься с мальчиком и Македонской делать? Город бурлит уже несколько дней, обсуждая сенсацию. - А что тут можно сделать? Ты себе представь, какая парочка получится! - Ты себе лучше представь, что с ним или с ней сделает моя Рита! Или эта твоя Йонг! - Ну, а что ты предлагаешь? - Ничего. Хотела узнать, собираешься ли ты что-то предпринимать по этому вопросу. Как я поняла – ничего. - А ты…? - «Дай джобу!» Правильно? Думаю, девочки разберутся с этой маленькой проблемой самостоятельно. - Эй-эй! Я, между прочим, тоже пользуюсь иногда «Лагуной» - это позволяет моим не борзеть и держать средние цены на грузоперевозки! Если они удавят Македонскую… - Дай джобу, Ченг! Риточка знает, что оставить меня без «Лагуны», моей разъездной лошадки для мелких неофициальных поручений – это будет неправильно. Уверена, что они решат вопрос более мирным путем… - Ага. Либо кастрацией, либо стерилизацией, хе-хе-хе… - Дай джобу, Ченг! Думаю, первый пункт мальчику не грозит, так что без наследника ты не останешься… как ты там говоришь – «хе-хе-хе»? Да? - У тебя тоже открывается способность к языкам, Балалайка! Может, это заразно? - К сожалению, нет. - А я думаю, к счастью – иначе ты в Роанапра всех конкурентов перестреляешь. - Начиная с тебя. - Тц-тц-тц! У тебя не поднимется рука на единственного мужчину, который тебе нравится! Хе-хе-хе…