Прозрачные воды южных морей

Глава 17 Я открыл глаза, прокашлялся и, кажется, начал чуть-чуть соображать. Если кто-то думает, что это такое заурядное действие – больше так не думайте. Не так-то легко вытрясти ведро песка из-под век. Еще труднее выплюнуть этот песок изо рта. И практически невозможно в сжатые сроки вытряхнуть этот песок из головы. Если кто-то думает, что ЭТО – достижение… опять-таки, спешу разочаровать – надо еще заставить мозг распознавать все эти цветные пятнышки, облачка и палочки, маячащие перед глазами. Вот, например, сейчас. Нечто удлиненное вертикальное светло-шоколадное с большим черненьким сверху и маленьким черненьким посередине. Вот что это, а? Фокусируемся, фокусируемся… еще чуть-чуть… еще немного… У тебя получится, Йоган! Еще одно маленькое-маленькое усилие… Ответ пришел в цепенеющий мозг лишь спустя минуту разглядывания… Светло-шоколадное - это Реви. Она же Ребекка. Она же – Македонская. Она же – Двурукая. И она же – моя личная головная боль и заноза… Большое черное – это ее слегка растрепанные распущенные волосы. А маленькое черное посередине - это… ну… Это она голая. Абсолютно. Вообще! А фигура у нее… Бог мой! Вот сейчас, когда она стоит и мышцы под гладкой светло-шоколадной кожей у нее в тонусе… Да Борис Валеджо выгнал бы всех своих моделей-женщин, если б увидел то, что сейчас вижу я! Более того, она стоит надо мной. А вот я – лежу. И разглядываю голую Реви. Голую Македонскую. Вообще-то, люди умирали и за меньшее. Тем более в Роанапра. И – строго между нами – тут есть, за что умереть! - Как спалось? – Напряженно спросила она, бросив настороженный взгляд в область моего живота. - Нормально. – М-да… песок во рту явно был взят из кошачьего туалета. Что-то такое вспоминалось. Вчерашний день. Разнос у Балалайки. И Ченг у Балалайки остался. Ну, надо быть идиотом, чтобы не догадаться, зачем. И надо быть кретином, чтобы оставаться там и ждать, когда же босс освободится… Можно ж и до утра прождать. Так что я, наверно, куда-то пошел… К Чоу? Или еще куда? А потом было что-то важное… что-то в красных тонах. Меня пытались убить? Или я кого-то пытался убить? Ну, судя по тому, что я жив – всё разрешилось. Так или иначе. А еще, судя по состоянию, меня то ли долго били, то ли меня напоили… Ну, или сам напился. Ну, с почином вас, батенька – первое похмелье… оказывается, такая дрянь! Это что ж, интересно, за повод такой нашелся, чтоб ужираться в стиле Шеньхуа?! Кстати… очень немаловажная деталь… Более того, по важности эта деталь уступает разве что тому факту, что Реви передо мной полностью обнажена. А именно: я тоже полностью раздет! На мне даже простынки нет! И то место, куда нет-нет, да и косится девушка, ничем не прикрыто… и, м-да, активировано с утра пораньше. И мышцы в руках… тоже песком набиты. И в пределах досягаемости – ни простынок, ни одеял… Может, подушкой прикрыться? Полностью обнаженная Реви… полностью обнаженный Йоган Вайс… в одной комнате… постель расстелена… дверь заперта… ранее утро (если судить по солнечным зайчикам на стене, пробившимся сквозь жалюзи). Ах да! Еще ж и утренняя мужская активация! И у меня от этих вводных какое-то нехорошее сосущее чувство чего-то непоправимого, переломно-судьбоносного… - Э-э-э… Реви… а как я тут… ну… оказался? - А ты не помнишь? – с неопределенным выражением спросила она. Видимо, мое лицо меня выдало: ни черта этот пьяница не помнит! И вот тут меня очень… очень-очень напрягло выражение облегчения, злорадства, торжества и воодушевления, последовательно пробежавшие по красивому личику боевика «Лагуны». Правда, вся эта пантомима тут же «захлопнулась» сверху маской равнодушия. - Ну… ты меня таки трахнул. – Спокойно объяснила она. – Набросился, как голодный! Тебе там что? Совсем не дают, да? Ой. Значит, все-таки не удержался. Ну, глядя сейчас на обнаженную Реви – неудивительно. Ни один нормальный мужик не удержится. Надеюсь, тут попроще со всякими «подержал за ручку – должен жениться»? И сейчас не ворвется мамаша Реви (ну, или Датч) с криками о том, что я обесчестил ее дочурочку (или особо ценного сотрудника) и теперь, как настоящий мужчина, обязан принять ответственность (или отработать три года бесплатно в «Лагуне»)? - … прямо в «Желтом флаге». – Продолжала Реви чуть мечтательно. Чё?! Ну, нет… в «Желтом флаге», конечно, огромные тяжелые массивные столы, специально предназначенные для того, чтобы останавливать пистолетные пули до сорок пятого калибра включительно. И я даже готов признать, что столы там удобные в том числе и для… И освещение такое… загадочно-интимное. И музыка иногда приятная, расслабляющая. Но там же посетители… Или мы засиделись с ней до закрытия? Выпили, и я ее… ну… короче, не удержался… - … и сделал это со мной много-много раз… похотливый кобель! Ну, опять-таки, неудивительно: с такой красавицей ограничивать себя одним разом – тяжкое преступление! Лет двадцать, минимум! Строгого режима. - Прилюдно. При всех. Свидетелей – дохера. – Поколебалась и неуверенно, типа плохо помнит, добавила. – Бао, кажется, даже снимал на камеру… Бля! - И - знаешь… мне та-а-ак понравилось… - Она решительно, но чуть неуклюже залезла на меня сверху и прижалась всем телом. – А еще врали, что в первый раз – будет больно… До-ро-гой! Кто-нибудь! Спасите меня! Пожалуйста! Но руки уже крепко прижали это великолепное и совершенное (и самое главное – податливое, как пластилин!) женское тело, жадно провели по спине от плеч к талии, пальцы впились в два твердых идеальных полушария и ни в какую не пожелали отпускать это чудо, губы соединились в одно мягкое и сладкое целое, а колено поднялось, раздвигая колени Реви в стороны… Нет! Ни в коем случае! Не надо! Не спасайте меня! Не сейчас! Не мешайте! Только попробуйте! Убью, нах! И не будите, если я сейчас сплю и вижу этот волшебный сон! Пожалуйста! - Йога-а-ан… - Послышалось ласковое из-за двери. - Выходи-и-и… типа того… Я же знаю, что ты уже проснулся, мой сладенький… Шеньхуа! Твою тайскую бабушку! Сука улыбчивая! Ну, я ж просил!!! - Сеу-у-унг! – Еще один знакомый голос. – Ты забыл эти штучки… я принесла… пачечку… ту, которая начата… Йонг, сестренка… я тебя тоже люблю и обожаю! Правда! Тролль ты мой малолетний! Когда ты вырастешь, я на тебе женюсь… Или нет – если Реви сегодня ночью «залетела» – будешь только любовницей. Но – самой любимой! +++ Четыре пары глаз скрестились на сильно-сильно недовольной Реви. Полностью игнорируя взгляды присутствующих, девушка прошествовала к кофейному аппарату. Как была – в одной длинной майке, натянутой только что. А чего теперь стесняться-то?! Благодаря Йогану… ну и ее, Реви, маленькой диверсии несколько минут назад – все и так будут железно уверены, что они с Йоганом переспали. Даже сам Йоган! Да чего там! Даже сама Реви не была уверена в обратном! Вопреки тому, что она соврала Йогану, узнать наверняка о самой важной детали прошедшей ночи не представлялось возможным – легкость нравов и подростковое любопытство несколько лет назад на другом материке на другой стороне земного шара лишили ее самой естественной и надежной возможности для такой проверки. А вот косвенные улики… их было много: она пришла в себя двадцать минут назад в своей постели в объятиях мужчины… Полностью раздетой. Правда, мужчина крепко спал и был все-таки немного одет. С другой стороны, на нем не было обуви, пиджака и рубашки. И, самое главное, пистолета (его пистолет ее и разбудил – он очень неудобно лежал под подушкой, прямо у нее под щекой). А эти его китайские штанишки на резинке… ну, тем они и хороши, что их легко снять, сделать дело, а потом быстро надеть обратно… И Реви, с трудом выкрутившись через пять минут из медвежьего захвата, недолго думая, сняла их вместе с трусами. С трудом сняла – они цеплялись (утро, молодость, мужская физиология… она об этом читала) и покидать бедра Йогана не спешили. С носками и двумя манжетами с метательными ножами на щиколотках было «договориться» куда проще. Остальное время она потратила на разглядывание и – стыдно-то как! - ощупывание голого Йогана… А ничего так. В одежде - щуплый и худой, а без одежды - очень даже… И сисек этих, как у качков, нет. И все остальное… Ну и сама виновата, конечно. Десять минут решалась. А надо было не разглядывать, а действовать. Тем более, последовавшие события доказали, что ориентация у мальчика-зайчика очень даже стандартная, а энергичности, несмотря на прошедшую попойку – выше крыши. А вот времени… времени не оказалось ни минуты. Из коридора противным голосом заныла эта тайская шлюха с ножами… И Йоган в ярости (впрочем, ее порадовало, что ярость эта была направлена совсем не на нее, а туда, за металлическую дверь) единым движением легко сбросил ее с себя и кинулся одеваться, безошибочно находя, куда она попрятала его одежду. Удивительно, но он за то время, что Реви успела натянуть (но вначале найти) майку, умудрился одеться полностью! Ну, смухлевал, конечно: трусы и носки сунул в карман. Но пистолет и метательные ножи закрепил по всем правилам! Реви, молча наблюдающая за вихрем из одежды, в который на минуту превратился одевающийся Йоган, даже умилилась, когда он, полностью автоматически и бездумно, проверил, легко ли пистолет освобождается из фиксатора кобуры! Недаром у него старшая сестра у русских живет: у них - Датч говорил - это национальная фенечка – всей толпой одеться за несколько секунд… Такой вот «русский флэш-моб». Или – Реви даже застыла с кружкой в руках от пришедшей идеи – это, на самом деле, очень необходимое качество для любого мужика, который собрался по бабам! Хм… не слишком ли Йоган опытен в скоростном одевании?! «Впрочем, – Она сунула кружку под краник, нажала кнопку, агрегат зашипел и в кружку быстро закапала черная ароматная жидкость. – Он и должен быть опытным. Вон сколько их тут собралось. А он же еще и путешествует! Это ж у него еще и в каждом порту по невесте, как у Датча!» Рок, дурачок, ожидаемо вежливо отвел глаза. Япошка, что с него взять! «Да-а-а, малыш, крепко ты вчера обломался… - Девушка даже сама себе удивилась, испытав легкое сочувствие к сослуживцу. - Но у тебя и шансов не было, когда я в надежде на визит Йогана в «Желтый флаг» раскрутила тебя. Правда Йоган мог и не прийти, но… пришел же!» Датч открыто скалился. Развлекается, гад! С другой стороны – по-доброму развлекается. Доброжелательно, так сказать! Ну, правильно – он же должен «болеть» за самого ценного своего сотрудника! Бенни… А вот Бенни почему-то лежит на ковре и пускает пузыри. Но никто к нему не бросается, и помогать не спешит, следовательно – все с ним в порядке. Гении вообще и компьютерные гении в частности – они такие, не от мира сего. Что с них взять? Пришла в голову идея – и лежат на ковре, очками загадочно сверкают. Эта белая… сестра Йогана. Старшая. Рита ее звать, кажется? Ну, ей, видимо, вчера тоже обломалось. Как Року. Хотя, что там у них за отношения с братом – хер знает. «О! – Реви даже хмыкнула. – И точно! Именно «хер знает»… Ну, в следующий раз у него и спрошу, чего уж нам теперь стесняться, да?» Хм… как-то невежливо получается: молча вышла, молча налила себе кофе… А ведь она уже имела возможность неоднократно убедиться в пользе вежливости! Нехорошо! - Доброе утро… сестрички! – Вежливо поздоровалась она с девушками… Хм! А ведь и правда, теперь – почти родственницы! И хрена лысого («Да-да… именно хрена лысого!») теперь этот Йоган сорвется у нее с крючка! – Привет, Датч! Привет, Рок! Ну, и тебе, Бенни, привет… где б ты сейчас ни был. - Доброе утро, госпожа Ребекка! – Хладнокровно ответила Йонг (единственная из всех присутствующих!) Шеньхуа (с мерзкой ухмылкой) и Йонг (равнодушно) некоторое время рассматривали полуголую Реви, затем синхронно поднялись и вышли из холла на лестницу. Судя по цокоту каблуков Шеньхуа, стали спускаться вниз, на улицу. «Профессионалки!» - Не поняла! – Удивилась Маргарита Вайс, удивленно проводив их взглядом. «Любительница…» Вайс отбросила подушку и скрылась в двухкомнатной квартирке Македонской («Фу! Как невежливо! - Оценила про себя Реви. – В чужую квартиру. Без спросу!»). В абсолютно безлюдной квартирке. - Выпрыгнул в окно. – Крикнула ей Двурукая, тщательно скрывая злорадство. – Технично ушел, молодец! – Датч тоже оценил. - И часто… такое? – Осторожно поинтересовался Рок, провожая взглядом Риту, тоже выбежавшую на улицу. - Теперь – да. – С непередаваемым удовольствием ответил Датч. – По самой грани ходит! Наш человек! - Вот! – Кто-то подергал Реви за майку. Она опустила взгляд и увидела, что перед ней стоит «младшая сестра» Йогана, Йонг. (Она же уходила! Вернулась, что ли?) И протягивает ей какую-то цветастую упаковочку размером в два спичечных коробка. - Братик все время их забывает… - С легким осуждением объяснила она. Датч, хрюкая и держась за живот, сползал по стене. Рок, зажав обеими руками рот и побагровев, скрючился в кресле. Даже Бенни очнулся и недоуменно крутил головой. - Да, Реви… - Всхлипывая, выдавливал из себя Датч. – Декретного отпуска «Лагуна» не предоставляет, сама понимаешь… - Это ж капитализм. – Добавил явно осмелевший Рок. Ой! А ведь и вправду! – Испугалась Реви. А если что-то было?! +++ - Куда собрался, мой медовый! – Поймала меня Шеньхуа за шиворот и толкнула в сторону подвала. - Утренняя тренировка! Утренняя тренировка, типа того! - Меня мистер Ченг вызвал! – Попытался «соскочить» я. Это была правда… но неполная: - А я типа в курсе! В девять-тридцать! – Радостно кивнула эта улыбчивая стерва и крикнула в полумрак подвального зала. – Йонг! Тридцать минут. И чтоб в течение тридцати минут ОНО ни секунды не отдыхало в нокаутах! Типа того! - Поняла. – Покладисто согласилась Йонг, разминаясь в середине зала. Йонг была почти полностью обнажена – из одежды у нее была одна только набедренная повязка, бинты узенькой полоской перекрывали грудь (и грудь неплохо так из-под этих бинтов выдавливалась), ее кисти, локти, колени и ступни тоже были перемотаны бинтами, чтобы защитить кожу от появления царапин. Сейчас она, стоя на левой ноге, заложила правую за голову и выкручивала себе левое плечо, помогая правой рукой… - Они-сан! Не смотри так на имоото! – Пискнула Йонг по-японски, встала нормально и смущенно прикрылась ручками. – Йонг стыдно! Бака! Хентай! (имоото – яп. Младшая сестра) Да-да, сестренка! Вот именно сегодня тебе стыдно! А то, что ты так тренируешься со мной почти каждое утро – это не считается! Да? - Но мне же к Ченгу! – Сделал я еще одну попытку, с трудом отводя взгляд от… ну, понятно… Неужели, я такой же неудовлетворенный задрот, как и этот лоликонщик из «Лагуны»?! Или этого из-за утреннего незаконченного дела с Реви? – Мне собраться, искупаться, привести себя в порядок… - Типа в девять тридцать. – Отрезала Шеньхуа. – От тебя перегаром разит за несколько метров… Да она же завидует! Она же вынуждена держать обещание – не пить по утрам! А тут я… хороший. - … а поскольку лучший способ снять похмелье, о котором я тебе типа рассказывала, ты уже типа использовал… - Меня неожиданно поймали в захват, пальцы раздвинули мне веки, а внимательные глаза всмотрелись в зрачок. – … и это тебе типа никак не помогло… будем действовать другим способом… - А…? - Или ты собрался дышать на мистера Ченга продуктами разложения и брожения алкоголя в желудочном соке? Хм… Если с этой стороны смотреть… Для меня, действительно, крутовато будет завалиться в таком виде к боссу Роанапра. - Зажую Ментосом… - Буркнул я. - Дурачок! Одним Ментосом бутылку виски типа не зажуешь… – Со знанием дела объяснила Шеньхуа, ласково потрепала меня по волосам и неожиданно рявкнула. – А ну в Круг, кобелина!!! Шеньхуа НИКОГДА и НИКТО не видел в ярости. Во всяком случае, никто из живых. И с моей стороны будет крайне неразумным ей перечить. Так что я быстро скинул с себя ненавистную сюньятсеновку (это я, продолжая традицию тяжелого и неудачного утра, напоролся на мадам Чоу: «Ты во что «парадное» превратил, мелкий пакостник! Ну, и какой ты после этого кореец?! Да предки уже десять раз прокляли меня за такого непутевого племянника!») и всю остальную одежду. Остался босиком в одних трусах. Быстро перебинтовался… Казалось бы, перебинтовать кисти, локти, колени и ступни - это долго. Но - нет – когда делаешь это изо дня в день, вся процедура занимает не больше двух минут… Еще и голова в этот момент становится совершенно пустой, когда тело само в тысячный раз выполняет одни и те же действия… Такой своеобразный аутотренинг-медитация перед тренировкой. Ну, вот ЭТИМ, по идее, и должны были быть наполнены бессмысленные пятиминутные сидения перед тренировками в секции каратэ в моей «прошлой жизни». - Стоять-бояться! Шеньхуа снова обхватила меня, закрепляя что-то на груди. Я скосил глаза – беспроводной датчик пульса на эластичной резинке. – Йонг! У него пульс не должен опускаться ниже ста восьмидесяти! Мама дорогая! - Да у меня же сердце не выдержит! Да еще и после вчерашнего! - Это все заблуждения и психологические блоки! – Отмахнулась Шеньхуа. – Йонг, если пульс опустится ниже – будем с тобой развлекаться до обеда… типа того, моя сладенькая! Только ты и я! Прикинь! Йонг, видимо, огорчилась от такой перспективы, но свое раздражение трансформировала в другое: - Бесстыжий братик! – она смущенно посмотрела на мои трусы, залилась краской и, фыркнула, отвернувшись. – Фу! Как не сты… В следующее мгновение молния метнулась ко мне, и я еле успел увернуться от коварного удара двумя руками с оттопыренными большими пальцами по открытым ребрам… После этого Йонг – вот же тушканчик! – сиганула вверх, приняв мой хлопок по ушам (ну, так задумывалось) на свои колени, после чего ее ноги выпрямились и тараном выстрелили мне в грудь… На груди что-то хрустнуло… Хана датчику! - Тц! Хитрая типа девочка! – Отреагировала Шеньхуа откуда-то сбоку. – Большая типа сестра следит за вами – не вздумайте типа сачковать! Через тридцать минут я, привалившись боком к теплой стеночке уже предвкушал душ и массаж… От Йонг или Шеньхуа ждать такого подарка после сегодняшнего «палева», конечно, как минимум опрометчиво. Но, наверняка, кто-нибудь из «сестричек» Семьи с радостью согласится – Таю, Линь или Шай… или Виен, если из рейса вернулась. У «братьев» руки, конечно, сильнее, но массаж от девочек – гораздо приятнее. - Хорошая старательная типа хитрая девочка! – Разбирала результаты поединка довольная Шеньхуа. – Плохой безответственный типа мальчик! Да, плевать… душ… массаж… м-м-м… и чего-нибудь холодненького. Ай, нет… не получится – я ж свою ежевечернюю порцию рюмки красного вина вчера пропустил! Опять придется цедить эту приторную гадость! Интересно, а если я скажу, что целую бутылку виски умял – это прокатит в качестве отговорки? Шеньхуа уже была возле меня и принюхивалась: - Ц-ц-ц… какой, однако, крепкий и выносливый мужской организм! И жадный, типа того! Ничего не отдает! И так бездарно себя растрачивает, типа того! Ну, тогда еще с тетенькой Шень потанцуешь, мой леденец. Буквально десять минут, моя вкусняшка… Простите, господа, но даже десять минут с Шеньхуа – это песец! Наставница скинула свой щегольской пиджачок и нарочито поправила грудь, смотря мне в глаза: - Типа понеслась? Будь со мной нежным, типа того! +++ Так что в офис Ченга я влетел без двенадцати десять. Ну, как «влетел» – скорее, ввалился. Взмыленный и встрепанный – даже волосы после душа пришлось самому делать, отмахиваясь от «сестер» - они, конечно, укладывают их великолепно, волосок к волоску, но очень уж склонны растягивать удовольствие. Кое-как привел себя в порядок перед огромным зеркалом у ресепшена под любопытными взглядами молоденьких и симпатичных администраторш (видимо, это – ключевые достоинства всех «девочек на ресепшене»), поднялся на лифте и проковылял, как под обстрелом, под взглядами уже собравшихся в приемной на совещание сотрудников офиса. Нонсенс: они со мной здоровались! Кивками, но здоровались! М-да, отжёг ты вчера в «Желтом флаге», Йоган! Отжёг! - Ах, господин Вайс! Вы такой милый! – заговорщицки-восхищенно подмигнула пожилая Оуян Киао, когда я положил перед нею маленькую коробочку с печеньем. – И подаете такой замечательный пример окружающим… - Она скосила глаза в сторону затаивших дыхание посетителей. Ну, то, что секретарь Ченга в курсе подробностей, не удивительно – на то и секретарь! И я почувствовал, как жгучая краска заливает лицо. Ох, залетел я! Ох, залетел! А если еще и последствия какие-нибудь будут у Реви через девять месяцев… Ой, я залетел! Надо будет еще к Бао наведаться – изъять запись… Хотя, очень надеюсь, что насчет видеозаписи Реви пошутила. Очень-очень надеюсь… Я представил себе Реви… миссис Ребекку Вайс, нянчащую беловолосого карапуза (а если будет двойня?!), и натурально завис, взявшись за ручку двери. И «торчал» так где-то полминуты, пока не очнулся после вежливого покашливания Оуян. - Удачи, господин Вайс! – Громко шепнула она. Когда я вошел к Ченгу, то был готов к экзекуции… ну, так сказать в стриме сегодняшнего не совсем сложившегося утра. Я-то думал, что мне сейчас конкретно влетит за опоздание почти на двадцать минут… Ничего подобного! Ченг обрадовался! То ли был доволен моему опозданию, как поводу отложить на полчаса обязательное совещание с подчиненными, то ли… да кто его знает! Это ж мистер Ченг! +++ Забросив ноги на стол, он развалился в своем кресле. И курил с хорошо видимым наслаждением. Открытое окно обеспечило в кабинете легкий сквознячок. Прохладный и легкий – все-таки еще было утро, и воздух пока не раскалился добела. Но еще час-другой, и на улице будет лучше не появляться, а сидеть в таких вот затемненных помещениях с жалюзи на окнах и с хорошими кондиционерами со всякими климат-контролями и увлажнителями воздуха. И чтобы окна выходили на северную сторону. - Прекрасное субботнее утро… как считаешь, камрад Вайс? Было видно, что настроение у босса не просто отличное, а великолепное, радужное, мечтательное… и все – в превосходных степенях. Мистер Ченг был одет с иголочки… хотя одной пуговицы на рубашке не хватало… и одна запонка куда-то потерялась… и подозрительное красное пятнышко, с монетку размером, на шее. А в остальном – безупречно. Видимо, счастье во всем мире распределяется по одному закону – закону о сообщающихся сосудах. И если какому-то одному китайцу очень-очень хорошо, то какому-то другому китайцу… - Целиком с вами согласен, товарищ Ченг! Утро просто замечательное! Остается только успокаивать тем, что уровень счастья у Ченга настолько велик, что обделенными этим важным чувством оказались не менее десятка человек… Ну, другими словами, я сегодня не один такой неудачник. А это, согласитесь, настраивает на позитивный лад! - Что-то ты неважно выглядишь, камрад! И без должного энтузиазма со мной соглашаешься. И какой-то ты уставший. – Он сочувствующе зацокал языком. - Бурный вечер пятницы? Наши русские знакомые называют это «недоперепил». - Да, товарищ Ченг! Слегка пересидел в «Желтом флаге». - Слышал-слышал… Вот так! Даже Ченгу доложили! А если все-таки была запись? Ой, мамочки… от Бао запись гарантированно попадет к Балалайке, она капнет на мозги Ченгу... Мне кранты! – Не ударил в грязь лицом! Показал всем, что такое настоящий китайский мужик! А царапины на щеке откуда? Вроде ж все по согласию было… Вот… Ченг даже в курсе каких-то там подробностей! - Утренняя тренировка, мистер Ченг. - А-а-а… - Хлопнул он себя по лбу. – Утренняя тренировка! Ты же ведешь здоровый образ жизни! Не пьешь, не куришь! «Здоровье - не всё, но всё без здоровья – ничто!» Молодец, камрад Вайс! Молодец! Настоящий человек коммунистического будущего! - Спасибо, товарищ Ченг! - Тут такое дело, Вайс. – Ченг, хоть и не убрал ноги со стола, но, почувствовалось, что стал серьезен. – Вон папочка – ознакомься… Не очень толстая папка. Первой, как водится в таких делах, шла большая фотография Цели. Мальчишка. Курносый. С веснушками. Большеглазый. Лет четырнадцать-пятнадцать. Из тех, что безошибочно включают «режим доброй бабушки» в женщинах старшего поколения… Ну, наверно, я примерно так же выглядел совсем еще недавно. Да и сейчас… Настроение ухудшилось… совсем ухудшилось. Видимо, мистеру Ченгу совсем хорошо, если мне так херово. Чтобы потянуть время, я просмотрел всю папку до конца. Ченг терпеливо ждал… Хотя, нет – не ждал, а продолжал наслаждаться «замечательным субботним утром». Да, все правильно. Гарсия Фернандо Лавлес. Четырнадцать лет. Только-только исполнилось. Городок-дыра Сан-Кристобаль на юго-востоке Венесуэлы. О! Почти родина наших колумбийцев! Видимо, и дело связано с ними. Владения семьи. Фотографии членов семьи… совсем не густо – один отец-вдовец. Прислуга… У-у-у, совсем плохо – одна-единственная горничная. Фотография. А ничего так горничная. Наверняка, спит с хозяином… Ну, во всяком случае, я б на его месте точно с ней спал бы… (Да что со мной сегодня такое?!) Наверно, не стоит дальше оттягивать неприятный разговор. Увы, но до этого все-таки дошло, как я ни боялся. И для себя я уже все твердо решил. - Мистер Ченг, я не буду убивать ребенка. - Тебе не надо его убивать, Йоган! – Очень натурально удивляется Ченг. - И Йонг не позволю… - Камрад, ну, что ты говоришь! – Всплеснул руками Ченг. – Не надо убивать этого милого мальчика! Совсем не надо! - А? - Его хотят похитить… - Похищать ребенка как-то тоже не особо… - Тебе не надо его похищать, Йоган! – Я открыл было рот, но Ченг меня опередил. – И Йонг не надо его похищать! Его и без вас похитят! Ах, с какой обидой на меня смотрел Ченг! Знал бы его похуже - испытал бы чувство стыда и раскаяния. Выяснилось, что, действительно, мальчика похитят и без нас. Где-то через месяц. Когда убедятся в нежелании его отца идти на уступки. В далекой-далекой Колумбии злые-злые колумбийцы задумали маленький-маленький киднеппинг – похитить сына какого-то венесуэльского землевладельца. Достаточно мелкого и бедного, если судить по материалам в папке, которую я все еще держал в руках. И это удивляло: какое дело мистеру Ченгу, боссу Роанапра, до какого-то венесуэльца, живущего на другой стороне «шарика»? Может, какие-то личные связи? Я спросил об этом прямо и Ченг, хитро улыбаясь, поинтересовался: - Йоган, кто такие «колумбийцы» в Роанапра? Я снова удивился, но на этот раз – своей нелюбознательности: никогда об этом не думал. «Колумбийцы» и «колумбийцы». Мы, «китайцы» с ними особо не ссорились – все-таки группировка у колумбийцев была большая – но и дружбы особой не было… «Наверно, оттого, что главный у колумбийцев - мужик, а не женщина, как у русских», - Ехидно (но, разумеется, мысленно!) добавил я. А ведь и правда. «Китайцы» и «китайцы». «Итальянцы» и «итальянцы». «Русская мафия» и «русская мафия». А взять ту же «русскую мафию»… Ха! Ну, какая из «Отеля Москва», к лешему, «русская мафия»?! Там же уши какой-то отечественной спецслужбы торчат! Точнее, зубы. Эти уши-зубы даже я вижу! Получается, что и с колумбийцами не все так просто, верно? - Ай-яй-яй, камрад Вайс! Ты же многообещающий молодой специалист нашей фирмы! У тебя прекрасный послужной список! Стыдно! Стыдно не знать таких фундаментальных вещей! Кухарка, знаешь ли, может управлять государством только в случае хорошего образования и широкой эрудиции! И Ченг, все с той же отвлеченной мечтательной улыбкой, поглядывая в окно на проснувшийся город, стал рассказывать. Оказалось, что вопреки распространенному мнению, «колумбийцы» – это не какая-нибудь сплоченная организация. Начать с того, что наркокартелей в Колумбии – сюрприз! – несколько: Медельинский картель, картель Кали, картель Северной долины, картель Северного побережья. И это только картели международного, если можно так выразиться, класса, поставившие «на экспорт» хотя бы сотню тонн кокаина каждый. Стахановцы наркоторгового фронта, так сказать. Самые известные… в определенных кругах (хотя, про Медельинский даже я слышал). А есть еще группировки, действующие внутри Колумбии: Лос Растрохос, Лос Урабеньос, картель Энвигандо, Народная революционная армия, Черные Орлы… много их! Они еще и объединяются, выходят из состава, прекращают деятельность, возобновляют деятельность, снова объединяются, опять распадаются… Постоянное движение – живой политический организм. Видимо, в Колумбии очень насыщенная общественная жизнь. - И не говори! – Покивал Ченг. – Вечный колумбийский карнавал. Возвращаясь к нашим колумбийским баранам… Так вот в Роанапра обретается именно Медельинский картель. Картель Кали тоже попытался в Роанапра сунуться, но тут уж все на дыбы встали и по рукам дали – в Кали те еще отморозки… даже по сравнению с основным контингентом Роанапра. А мальчика желают похитить Черные Орлы. Странно. Если Черные Орлы – внутренний картель Колумбии, то какое дело нам, «китайцам», до какого-то венесуэльского землевладельца? Что-то темнит мистер Ченг. - Темню! – С удовольствием согласился босс. – Что делают с похищенными заложниками? - Требуют выкуп. - А если смотреть со стороны семьи и властей? - Стараются освободить или выкупить. - А если у семьи нет денег на выкуп, а власть не может добраться до похитителей на территории другого государства? - Пытаются освободить своими силами? - Во-о-от… - Мистер Ченг воздел палец. - Мы должны освободить мальчика? - Да! - И передать отцу? - Нет! Ни черта не понимаю… - Властям? - Нет! То есть все-таки мы должны его похитить? Опять-таки, нет - Ченг стал объяснять. Оказывается, мы должны «украсть украденное и подложить его нехорошим…». - Вы хотите подставить колумбийцев в Роанапра, товарищ Ченг? – Удивился я. - Йоган! – Поморщился Ченг. – Ну, что за уголовная лексика! Фе! Не «подставить», а «создать ситуацию, ведущую к решению проблем чужими ресурсами», понимаешь? И… до тебя слишком долго доходило! Разочаровываешь босса, камрад! - Я не совсем понимаю, мистер Ченг. У его отца нет ни средств, ни возможностей, чтобы освободить сына из рук местных бандитов. Так откуда возьмутся силы, чтобы доставить хоть какие-то неудобства для международной организации? И потом… получается, что мы все-таки его похитим? Пусть и у похитителей. - Ну, давай смотреть, Йоган! – Вздохнул Ченг. – Во-первых, что похитители делают с похищенными детьми, когда у семьи нет денег на их освобождение? – Он внимательно посмотрел на меня и кивнул, когда я насупился. – Вот-вот. Во-вторых, вы смените для мальчика нездоровую обстановку горного или лесного лагеря в каких-нибудь колумбийских джунглях на вполне комфортабельные городские условия. В-третьих… Ченг был убедителен. Было еще в-четвертых, в-пятых, в-шестых… Мою совесть удалось сравнительно легко успокоить. Оказалось, что принципиальность (во всяком случае, моя) – крайне пластичная субстанция и не выдерживает даже кратковременного столкновения с мастерской демагогией и иезуитской логикой. - Товарищ Ченг… а вы меня научите так людей уговаривать? - Это врожденное, Йоган! – Довольно заулыбался Ченг. – У всех свои конкурентные преимущества, которые и следует развивать в первую очередь! Вот, например, ты через месяц должен говорить на испанском, как на родном. И, что самое интересное, через месяц тебя, действительно, будет не отличить от испанца… среди них, кстати, и такие беленькие, как ты, водятся. - Кстати, Йоган! – Вспомнил он, когда я, поклонившись, готовился покинуть кабинет. - Мистер Ченг? - Раз уж начал деятельно интересоваться девушками – обрати внимание на испанок! Одна Сара Монтьель чего стоит… в молодости, разумеется… А как они поют! А как они танцуют, Йоган! М-м-м… А какие интересные и красивые результаты дало смешение рас в испанских и португальских колониях, м-м-м… - Спасибо, мистер Ченг! – Еще раз поклонился я. – Обязательно поинтересуюсь. - Сувениры привезти не забудь! И – там у моего секретаря учебные материалы забери… - Понял, мистер Ченг! Под "учебными материалами" подразумевалась книга. Она лежала у Оуян Киао, которая, когда я вышел из кабинета, с интересом ее листала. Обложка книги была аккуратно закрыта обложкой из газеты ("Синьхуа", недельной давности). И название по этой причине я нашел не сразу: "Уход за новорожденными. Полная энциклопедия". И – в аннотации – "… рекомендовано для отцов-одиночек…" Да когда ж это чертово субботнее утро закончится?! +++ - Короче, подруга! – Эда разлила по новой и ткнула пальчиком в тест на беременность, лежащий между ними в самом центре алтаря. – Берешь сию полосочку. Берешь богоугодный фломастер. И – вуаля! – в течение ближайших нескольких лет он делает детишек только с тобой. На законных основаниях! И с божьей помощью! - Откройте! – Какая-то женщина забарабанила в закрытую на засов дверь храма. - Как-то это… слишком. – Поджала губки Реви, даже не повернув голову в сторону двери. - Я читала, что они этого боятся, как огня. - Тю-ю-ю, тоже мне, недотрога! Ну, ладно. Есть другой способ. Церковь Насилия проводит облегченные обряды экспресс-бракосочетания. Основательница нашей церкви разработала. – Эда махнула рукой в сторону алтарной картины, с изображением каких-то трех святых с почему-то разноцветными – синими, голубыми и розовыми - волосами. Спохватилась и перекрестилась. – Достаточно одного вменяемого супруга. Имей в виду! - Это как? - Ну, откройте же! – Не унимался голос со двора церкви. - Короче. – Эда тоже не обращала внимание на страждущую за дверью. - Берешь жениха. Берешь дубинку или бейсбольную биту… И, - Она повернулась к алтарной картине и, еще раз истово перекрестившись, громко пропела хорошо поставленным голосом. – Благослови-и-и молодых си-и-их, Господи-и-и, ибо не ведают они, что творя-я-ят! От этого вопля стук и крики за дверью даже на секунду прекратились. Уже нормальным голосом Эда добавила: – Ну, где-то так. Если чё, мать Иоланда, мать ее, нужные слова знает. Понятно, да? Нужен только один, чтобы сказать «Да, согласна!». - Да откройте же, мать вашу! – Снова замолотили в дверь. - Можно еще колено прострелить. – Внесла рацпредложение Реви, все-таки покосившись на дверь. – Не люблю невоспитанных… - О! Шаришь! – Обрадовалась Эда. – Правда, тогда ТТХ понизятся. Хотя, вот я, например, предпочитаю позу наездницы. Рекомендую! Тогда можно и оба колена прострелить! И хрен уйдет! - А зарабатывать чем будет? С двумя простреленными коленями? – Резонно заметила Реви. – Лишний иждивенец в семье - плохой пример для детей! Мужик должен зарабатывать! - Да-а-а, косяк. – Эда задумчиво почесала стволом «Глока» нос. – Но самое главное, сеструха! Ты его все-таки трахнула! Особого энтузиазма у Реви это «достижение» почему-то не вызвало. - Ну, пожалуйста… - В дверь колотили уже, судя по всему, головой. - О! – Встрепенулась Двурукая. – Вежливые люди! Эда! Ты че не открываешь? - А че я? - Ну, вежливо же просят! – Искренне возмутилась Реви. На улице послышался звук двигателей подъехавших машин, скрип тормозов, крики… - И я «Сабли» свои давно не чистила! – Добавила она, щелкнув фиксаторами в кобурах. – Как-то поводов не было – какой-то неправильный образ жизни веду. Всё мужики - мужики… И вообще – что ты уперлась в эту тему «трахнуть», да «трахнуть». Ты, вообще, можешь другим местом думать, а? Эда? - Могу. – Эда аккуратно спрятала початую бутылку под алтарь, выщелкнула магазин из «Глока», проверила количество патронов, и вставила обратно. – Но думать другими местами не так интересно и приятно, сеструха! Ты мне поверь! Ах, да… ты ж теперь тоже с разбитым сердцем… кому я говорю… - И гаркнула. – Ну, кого там несет, прости Господи! Опять со своими мелкими проблемами к Нему лезете, а?! - Ну, Эда… - зашептала Реви. – Зачем ты так? Вежливо надо… вежливо! +++ Ченг с интересом рассматривал Шеньхуа, примостившуюся на краешке дивана в его кабинете. - Завязала. – Выставила та ладошку, когда Ченг показал ей бутылку, вытащенную из бара. – Типа того. - Хороший у тебя план, камрад Шеньхуа! – Довольно улыбнулся Ченг. – Старшая горничная семьи Лавлес, действительно, «в девичестве», Гончая Флоренсии. Розарита Циснерос. Знаменитая личность! Особая группа ФАРК с прямым подчинением политическому руководству. Политические убийства, диверсии, похищения… Та еще штучка – настоящие русские спецы на Кубе готовили! Только вот… Шеньхуа подозрительно покосилась на Ченга, сделавшего многозначительную паузу. Даже ложечкой в кофе перестала водить. - Только вот откуда у тебя такая информация, камрад Шеньхуа? - Собственные источники, мистер Ченг! – Торопливо ответила Шеньхуа. – Хорошие знакомства, типа того! Вообще-то, если мистер Ченг будет слишком подозрительным, то никакой операции не случится – босс спокойно может «тормознуть» всю операцию, которая сейчас идет и «мимо» руководства Триад, и даже «мимо» руководства Организации. Другими словами, только и исключительно по инициативе и в воле мистера Ченга. Типа, "решаю собственные местные задачи". - Хм… а собственные источники не сообщили тебе, насколько вообще готов профессионал, прозванный «Гончей Флоренсии», защищать молодого Лавлеса? И на что она готова пойти? - Типа уверена, мистер Ченг! На самом деле всё, в чем была уверена Шеньхуа, так это чуть пьяный лепет Риты… пусть и подкрепленный стимуляцией определенных точек… пусть и частично подтвержденный Мэй, действительно, заставшей очкастую служанку в особняке Лавлесов и доложившей о подозрительно хорошей специальной подготовке горничной: – Она бросится выручать сына хозяина! Типа того! - Ну-ну… - Неопределенно хмыкнул Ченг. – В любом случае, мы – не при делах. Кстати, у семьи Лавлес, оказывается, две служанки. Э? - Проверяла полученную информацию, мистер Ченг. – Выдавила Шеньхуа в кружку с кофе. - А-а-а… а я уж подумал, что там живут ДВА терминатора… Ну, ладно – будем работать с тем, что есть. Шеньхуа облегченно перевела дух – мистер Ченг давал "добро" на ее маленькую авантюру. +++ К сожалению или к счастью, но с Реви я больше не виделся. Чего уж там – я теперь даже не знаю, как мне к ней подходить, если вдруг пересечемся! Она, видимо, тоже этого не знает – во всяком случае, до момента нашего с Йонг отлета никто не штурмовал «Дом Чоу», в котором одна из квартир снова превратилась в криокамеру и кружок прикладной электрофизики. И хорошо, что все мои силы были отданы изучению языка и культуры испано-говорящих стран – это не давало мне времени заниматься подсчетами и вычислениями, когда же у Реви НЕ начнутся месячные и она придет за новоиспеченным папашей… Ну и была большая-большая надежда на то, что штурма все-таки не будет: электрошок сделал свое дело – кое-что я все-таки вспомнил. Самое главное – насчет оргии в «Желтом флаге» - Реви соврала. Но что там было дальше, после "Желтого флага", я вспомнить так и не смог: помню только, как огорченная Рита хлопает меня по плечу у стойки перепуганного консьержа и уходит к сопровождающим из "Отеля Москва". А вот дальше – мутная красноватая темнота… Что ж там дальше было-то? Обидно, если ничего не было. И страшно, если все-таки что-то было…