***
С момента, как Уотсон узнал эту новость, он прошел войну. Получил травму. Вернулся в Лондон. И столкнулся с вихрем, ворвавшимся в его жизнь и значительно ее изменившим – с Шерлоком Холмсом. Было в этом нахальном детективе что-то такое, что цепляло. Бывший военный доверял своему профессиональному чутью, и видел, что цепляет сыщик не только хрупких омежек даже не во время их течки, но и благородных альф. О бетах и говорить не стоило – те задерживали на нем взгляд достаточно долго, чтобы прожечь на пальто Шерлока дыру. Он восхищал, поражал и будоражил воображение. Но его принадлежность оставалась загадкой. До некоторого времени. Джон прошел на кухню и тут же наткнулся взглядом на своего соседа. Стол был завален книгами, выпусками газет полугодовой давности. Сам же Шерлок склонился над микроскопом и увлеченно изучал улику. Но что-то было не так. Доктор задержал на неподвижном сыщике взгляд и отвернулся, открывая холодильник. Человеческие глаза, пальцы, замоченные в неизвестном растворе образцы ногтей. Молоко. Взяв пакет, Уотсон обернулся и снова ненадолго задержал внимание на младшем Холмсе, который напряженно заерзал. Джона осенило – за все те семь месяцев, что они успели прожить вместе, он еще ни разу не натыкался на Шерлока в период своей течки. То у него были свои дела, то его отвлекала работа, то сам детектив посылал его куда-то разведать обстановку. Но так близко он был рядом с ним впервые. Тут же нашлось и объяснение странности ситуации – ощущения Уотсона обострились, и, хоть он сам и не источал запаха, он прекрасно чувствовал, как теперь пахнет Холмс. Значит, альфа. Восхитительно остро пахнущий, заявляющий о своем присутствии на все помещение, поражающий даже своей неподвижностью, альфа. – Что это за запах? – внезапно поинтересовался Шерлок, вскинув голову и принюхавшись. Уотсон пораженно замер. Это же... невозможно? Невозможно, чтобы сосед его сейчас чувствовал, ведь в таком случае весь самоконтроль полетит к чертям. Детектив расправил плечи, размял явно затекшую шею – и сколько часов он просидел в таком положении? – и медленно осмотрелся. Его пронзительный взгляд светлых глаз устремился на Джона, и тот нервно сглотнул, не в силах сказать ни одного вразумительного слова. О том, чтобы сдвинуться с места, к Шерлоку ли, или прочь из дома, подальше, чтобы скрыться, не было и речи. – О, – глубокомысленно изрек Шерлок, и невозмутимо опустил голову обратно к микроскопу. – Молоко. Уотсон недоуменно свел брови. Затем, опустив взгляд, понял, что молоко прокисло минимум пару недель назад, и сейчас медленно заполоняло своим отвратительным запахом комнату, избавляя ее от аромата надменного альфы. Поморщившись, он поспешил вылить загустевший напиток в раковину, там же оставить пакет, и в поспешном темпе накинуть куртку и уйти в магазин за свежим. Ему было почти жаль, что гениального Шерлока Холмса не интересуют отношения. А уж тем более создание семьи. Постаравшись убедить себя в том, что забыть этот потрясающий запах будет проще, чем ему кажется, Джон пообещал себе, что больше не станет лишний раз думать об этом альфе.***
– Слушай, я не встречаюсь с бетами, извини, – качнул головой Лестрейд, скрестив руки и непрерывно наблюдая за обнюхивающим лежащее неподвижно тело детективом. – Это не проблема, – настаивал Джон, в свою очередь, не обращая на Шерлока совершенно никакого внимания. Но стоило вкратце рассказать о своей особенности полицейскому, Уотсон упрямо сжал губы, когда от него посторонились, словно он был какой-нибудь дохлой крысой или чем похуже. Донован, услышав рассказ доктора краем уха, тут же склонилась к Андерсону передать последние сплетни, что Джон, к сожалению, заметил. Когда Шерлок поднял голову и начал выдавать Грегу собранные наблюдением факты, он растерянно осмотрелся – Уотсона к этому времени уже на месте преступления не было.***
– Ты был мне нужен, – возмущенно заявил детектив по возвращении домой уже поздним вечером. – Врач Гарри позвонил, она снова едва не сорвалась, – поспешил выдать заранее подготовленное оправдание Джон, не поднимая глаза от клавиатуры своего ноутбука. Он писал первые абзацы к посту о деле, с которого, он надеялся, что без позора, сбежал сегодня днем. И не обращал никакого внимания на шуршание ткани, по которому понял, что Шерлок избавился от своего пальто. Холмс в ответ на такое заявление равнодушно хмыкнул и на некоторое время замер. Вскоре пройдя дальше, он опустился в свое кресло, сосредоточивая свой взгляд на Джоне в кресле напротив него. Уотсон некоторое время продолжал печатать, но когда чертов запах начал путать мысли и почти сводить его с ума, он поднял глаза и вопросительно посмотрел на Шерлока. Тот еще некоторое время пытался что-то разглядеть в блоггере, затем поднялся снова и скрылся на кухне, вызвав этим у Джона неслышный облегченный вздох. Но стоило тому после небольшого перерыва только вернуть пальцы к клавиатуре, как запах снова начал концентрироваться, из чего следовало, что Холмс подходил ближе. Доктор поднял голову и нахмурился, посмотрев на протянутую ему чашку с ароматным чаем. Нет. Он уже пару раз попадался на такую уловку. Джон хмыкнул и протянул руку мимо предложенной ему чашки, к той, что припас Шерлок для себя. Тот немного замешкался, но все-таки отдал ее соседу, нехотя забирая другую. Холмс успешно сдержал довольную улыбку – план сработал, рыбка сама потянулась к крючку. Пригубив совершенно безобидный чай, Шерлок вернулся в свое кресло и принялся наблюдать за тем, как скрывающая свою сущность омега пьет то, что заставит выпасть из его памяти весь завтрашний день.