***
Куросаки-старший, потерявший связь с реальностью в аэропорту, откуда улетели к свободе его девочки, очнулся в неприятно знакомой комнате, со стоящим в центре кристаллом. Обрубок существа, смотревший на него, вызывал дрожь ужаса и ненависти, но Ишшин прекрасно осознавал, что это не его уровень. — Куда ты их отправил, — нечеловеческий голос буром ввинтился в мозг, выворачивая его наизнанку и поднимая с глубин души жгучее желание служить его обладателю верой и правдой. — Не знаю, — еле слышно прохрипел бывший капитан, закатывая глаза, из которых текли кровавые слезы. — Мой король, — Киринджи шагнул ближе, — он стер себе память родовым кидо. Восстановлению она не подлежит. — Снова ваш род становится у меня на пути, — глаза короля Душ с недоступной людям ненавистью смотрели на Шибу, — но ваше время истекло. Ты нарушил древнюю клятву, что мешала мне уничтожить вас раз и навсегда. Ныне запрет пал, и я, наконец, очищу этот мир от вашего присутствия. Отправить его в лаборатории, он должен приносить пользу, пока вы ищите его дочерей. Их убить первыми и принести головы в камеру Ишшину. — Что с остатками клана в Обществе Душ? — Стереть с лица земли.***
— Мы так и будем на это смотреть? — мужчина говорил тихо, стараясь не нарушать благожелательной ночной тишины. Высоко светили звезды, из зарослей доносилось пение ночных птиц. Воздух, напоенный ароматом растений и воды, прорезали летающие светлячки. Минуты тишины перед грядущей грозой. — У меня нет выбора, — ответ был едва слышен, как и тяжелый, полный тоски вздох. — Я не могу идти против Него, ведь Ему всегда все известно о моих действиях. И о твоих тоже, ведь ты слишком часто общаешься со мной. — Знаю, но все же это утомляет, вечно смотреть на одно и то же. Я даже сочувствую сенсею, ведь он наблюдает за всеми этими процессами на века дольше. — Темноволосый шинигами, отложив в сторону ставшие родными шляпу и цветастый халат, выглядел непривычно серьезно и печально. — Согласен. — Его беловолосый друг кивнул, прикрывая полные застарелой боли глаза. Остаток ночи они сидели в тишине, наслаждаясь обществом друг друга и первой за долгое время спокойной ночью.***
Далекий от набиравших оборотов событий потустороннего мира Куросаки летел на утреннюю тренировку. Бег на десять километров на время? Силовая тренировка? Часы махания мечом и отработки ударов? Право слово, какие тут могут быть трудности! Еще вчера ползший в числе последних, Ичиго бодро летел впереди планеты всех, вызывая недоумение окружающих. Что могло случиться с парнем за одну ночь? Ведь ночью… Тут, однако, у всех, способных мыслить, наступал краткий ступор, а за ним озарение. Способными к мыслительной деятельности оказались способны если не все, то большинство, и не удивительно, что вскоре спину рыжего счастливчика сверлили призывающие его к мучительной смерти взгляды. До самого Куросаки осознание всеобщей внезапной нелюбви стало доходить лишь за обедом, где сидевшие напротив Асано и Мидзуиро сверлили его такими взглядами, что градус радости понизился, и окружающий мир стал восприниматься адекватнее. — Что такое? — Куросаки под прицелом недобрых глаз едва проглотил кусок мяса, который так и норовил застрять в горле. — Да что, И-чи-го, разве могло что-то случиться? — От мягкой и доброй улыбки Кодзимы у бывшего шинигами по спине промаршировала рота мурашек. — Конечно, все чудесно. — Кейго как болванчик закивал головой, вот только взгляд налился кровью. — Да что случилось-то? — Ичиго хотел было попытаться выяснить причину ужасающих метаморфоз друзей, но тут вдруг его шею обвили нежные руки, носа достиг знакомый запах, а щеку опалило поцелуем. — Привет, Ичиго, не против, если я присоединюсь? — Конечно, он не против, — первым отреагировал засиявший при виде красивой девушки Мидзуиро. — Тогда я пойду за едой. — Лена усмехнулась и быстро ушла. Она понимала, что если хочет спасти своего будущего парня, то надо торопиться. Когда она ушла, с лиц друзей сползли улыбки, а остальные парни обернулись к Куросаки с самыми очевидными намерениями. Только тут до Ичиго дошло, что не следовало так сильно показывать свои эмоции, ведь строгие правила лагеря подобные отношения порицали. А еще больше их порицали те, кому не посчастливилось их испытать. То есть основной массе учеников. К огромному счастью рыжика, Лена вернулась быстрее, чем его линчевали, и отсрочила казнь, давая время хотя бы морально подготовиться. Что его будут бить, и, возможно даже ногами, было очевидно. Оправдания слушать тоже никто не станет, да и что он может сказать? Что это была не его инициатива? Да в этом случае он вообще рискует не дожить до рассвета. Обед закончился преступно быстро, и наступило время экзекуции. Время спаррингов.***
Неделю спустя Ичиго с трудом вползал в кабинет Марины Николаевны. На лице той была обычная вежливая и доброжелательная улыбка, но вот в глазах на краткий миг мелькнуло сочувствие. Выглядел ее пациент неважно. Одежда полностью скрывала тело, но по отчетам медкабинета было ясно, что парень полностью покрыт синяками и гематомами, что, впрочем, не помешало ему, в пику всем, продолжить свои отношения с одной из главных красавиц лагеря. — Садись, Ичиго, — она указала на знакомое по прошлому сеансу кресло. — Чаю? — Спасибо, не откажусь. — Куросаки садился осторожно, слегка поморщившись в процессе. — У тебя была тяжелая неделя, — говоря, психолог аккуратно наливала своему пациенту огромную кружку чая с травами, — не хочешь об этом поговорить? — Не особо, — тот усмехнулся, принимая чай и вдыхая его аромат. — Обычное дело, разве нет? — Судя по медицинским показателям, не совсем обычное. — Женщина внимательно смотрела на Куросаки. Он откинулся на спинку кресла и задумался. С друзьями, к которым присоединился и Исида, сперва старавшийся показать незаинтересованность, а потом включившийся в избиение опередившего всех товарища, Ичиго разобрался в тот же вечер. Друзья его на самом-то деле не ненавидели, но выразить возмущение скрытностью парой пинков возжелали. А вот с остальными было хуже. Мало того, что он был новичком, он был еще и иностранцем, нарушившим правила и отхватившим одну из первых красавиц. В Японии таких всегда дружно ставили на место, как, скорее всего, и в любой другой стране, а потому внезапным желание начистить ему морду не было. Скорее Ичиго удивился тому, что все происходило исключительно на тренировочных площадках и не выходя за определенные рамки. Впрочем, тут не просто школа, а военизированный лагерь, так что, скорее всего, это было в порядке вещей. Руководство лагеря тоже себя проявило и за нарушение правил обязало его три недели чистить туалеты. Неприятно, противно, но в качестве кары идеально, ведь ни много сил, ни много времени это не занимает. — Все нормально, — отбросив мысли в сторону, Куросаки отпил оказавшегося невероятно вкусным чая и пожал плечами, — к дракам мне не привыкать. — Вот как. — Марина Николаевна покивала головой и что-то черкнула в блокноте. — А скажи, Ичиго, раньше у тебя уже были отношения? — Нет, ни разу. — Вот как, — женщина повторилась, слегка задумавшись, а потом встала и взяла ноутбук. Через пару минут она передала его собеседнику. — Что это? — Куросаки удивленно смотрел на множество мужских фотографий, возле которых были зеленые и красные кнопки. — Выбери из них тех, кого ты считаешь привлекательными. Нравится — зеленая кнопка, нет — красная. Парень нахмурился, но к заданию приступил. Несколько сотен снимков заняли его более чем на двадцать минут, после которых техника вернулась к владелице. — Спасибо, Ичиго, — психолог улыбнулась, — а теперь, давай посмотрим фильм? Фильм был русским, с японскими субтитрами, и повествовал о сложных взаимоотношениях в двух сельскохозяйственных предприятиях-конкурентах. Правда, даже идя к своей комнате, Куросаки так и не смог понять, чего хотела ему передать этим фильмом психолог.***
— Это становится традицией. — Марина Николаевна улыбнулась мастеру Стефано, что возник в кабинете вскоре после ухода Ичиго. — Что поделать, — мужчина устало улыбнулся, — но все же, почему этот фильм? — Потому что другого у меня не было. — Озорная улыбка осветила лицо женщины, прогоняя затаившуюся в глазах усталость. — Пусть теперь голову поломает, ему полезно. — А что насчет сеанса? — Мастер, мальчик только ушел, мне же надо время, чтобы обработать данные. Следующие сорок минут в кабинете царила тишина, нарушаемая лишь щелканьем мышки и редким нажатием клавиш. — Скажите, мастер, как вы оцениваете внешность своего ученика? — Яркий, притягательный и обаятельный. В него половина девушек втрескались по уши. — Вот-вот. Но он, судя по всему, себя не считает даже привлекательным. Конечно, каноны красоты в Японии несколько иные, но… чем дальше, тем меньше все это нравится. — Теперь у него есть, кому объяснять всю его неправоту, и, думаю, Елена отлично справится со взятыми на себя обязательствами.***
На площади перед Дворцом Короля стройными рядами стояли затянутые в белоснежные одеяния люди. Впереди всех стоял высокий блондин с развевающимися волосами, а перед ними всеми восседал на троне сам Король квинси. — Открывайте порталы, — голос Яхве разнесся над замершими людьми, — вторжение начинается.