***
Когда из открывшегося в Шатен Берейхе недалеко от госпиталя портала вывалился залитый кровью Базз Би, квинси, которые были в тот момент на улице, испуганно замерли, прежде чем кинуться на помощь. Силы тех, кому были дарованы шрифты, были непостижимы для рядовых Вандеррейха, и им впервые доводилось видеть настолько пострадавшим одного из них. К тому времени, как Базз Би подлатали и он пришел в себя, в его палату явился Юграм Хашвальт. Магистр остановился в дверях, оглядел бледного как смерть штерниттера и неспешно подошел к кровати. — Докладывай. На лице обычно безэмоциональной правой руки Яхве вроде ничего не изменилось к концу доклада, но то ли свет так упал, то ли воображение разыгралось, но штернириттер Н был уверен, что тень недовольства и беспокойства ему не почудилась. — Отдыхай и лечись, скоро Его Величеству потребуются все силы, даже такие жалкие, как твои. — Хашвальт окинул взглядом сжавшего кулаки мужчину и ушел, оставляя того в компании пылающей ненависти и грызущего чувства унижения за проигранный бой. Магистр, выйдя из больницы, отправился с докладом напрямую к Императору. Интуиция подсказывала, что если Бамбиетта и Кэндис до сих пор не вернулись, то их уже можно и не ждать. И, исходя из такого расклада, дальнейшая атака на Хуэко Мундо явно нецелесообразна. Мужчина сильно надеялся, что и Его Величество придет к такому же решению. В конце концов, мусор можно будет убрать и позже. Яхве выслушал подчиненного молча и о чем-то задумался. Блондин повисшей тишины не нарушал, терпеливо ожидая. — Отзывай все отряды в Шатен Берейх. Что-то изменилось в трех мирах, и нам придется действовать раньше, сильно раньше. — Прошу прощения, Ваше Величество, но не лучше ли будет наоборот подождать и восстановить потери? — Нет, — Бах качнул головой, — на восстановление уйдут годы, о нас теперь знают и будут готовиться, уже готовятся. И время будет играть на руку не нам. Четыре дня на подготовку. На пятый мы идем в Общество Душ. — Как прикажете. — Юграм склонился в почтительном поклоне и ушел. Его ждало множество дел.***
Ишшин гнал машину во весь опор, с таким превышением скорости, что разорился бы на штрафах, будь он ее владельцем. За спиной тихо посапывали дочери, каждым вздохом разрывая сердце отца. Он любил своих детей. Ичиго, его первенец, маленькое солнышко. Он был его радостью и гордостью, пока в один чудесный день его маленькая счастливая семья не столкнулась на улице с тем, кого там быть было не должно. Высокий худощавый человек со стянутыми в кривой хвост волосами и соломинкой в зубах шел на встречу. Масаки тогда только умилилась, когда увидела на лице присевшего перед малышом на корточки человека добрую улыбку, с которой тот потрепал его по волосам. — Какой чудесный малыш. Сразу видно станет сильным и мужественным. Как его зовут? — Ичиго, — мать гордо улыбалась, не видя лица мужа. Побелевшего, со странно загнанным выражением и ужасом в глазах. — Защитник, замечательное имя, — мужчина еще раз погладил головку ребенка и, встав, посмотрел в глаза главе семейства. — Поздравляю вас с замечательным сыном. Удачи в воспитании. Он уже давно ушел, мать и сын весело играли в парке, а Ишшин, сгорбившись, сидел на скрытой кустарником лавочке. Веселый смех ребенка резал ножом по сердцу того, кто понимал, что сына у него заберут. Не сегодня и не завтра, но однажды за ним придут. Куросаки не был идиотом, более того, он был весьма умным и способным, вот только по совету старика отца вел себя всегда как полный идиот. Всегда, с раннего детства. Проколись хоть раз, и его конец был бы не менее печален, чем у его кузена, а так, с кретина взятки гладки. Такому и капитаном можно стать, разве кто допустит подобного ему до сокрытой веками правды? Когда он встретил Масаки, то действительно влюбился в нее. Она была солнцем, ярким, светлым, дарящим жизнь и радость всем вокруг. И его счастью не было предела, когда эта чистая душа проявила к нему благосклонность и согласилась стать его женой. Ишшин долго готовился к побегу из Готея. Но вмешался случай, и он отдал свою силу любимой, скрывшись, как он наивно полагал, от постоянного внимания. Не вышло. Их семью явно не хотели отпускать. Даже тех, кто лишился всего. А он еще не верил отцу. С того дня отношение к сыну изменилось. Ради хоть какой-то тренировки он стал с воплями пытаться толкнуть или ударить мальчика, чтобы натренировать его скорость и реакцию, и начал отдаляться от сына. К счастью Масаки, вскоре забеременевшая во второй раз, не обратила на его поведение внимания, считая это одним из чудачеств мужа, а рождение девочек почти вернуло мир и покой в семью. В семью, где рос маленький смертник с доверчивыми добрыми глазами. Потеря жены стала тяжелым ударом. Не раз и не два он хотел бросить все и сдаться, но приходилось держаться. Ради сына, чтобы тот пожил хоть на год-другой дольше, ради дочек, ибо был шанс вырвать их из длинных рук засевшей в своем измерении твари, ради своего солнца, чья душа была поглощена другой тварью, копившей в укромном месте силы. День Х наступил, когда сыну стукнуло пятнадцать. Маленькая противная девица из благородного клана, ведшая себя как последняя руконгайская побродяжка, вошла в его дом и убила его сына. В первый раз. Хоть и пытался Шиба вырвать сына из сердца, но смотреть, как он сражается, страдает и становится все более хмурым и несчастным, было больно. Но помочь ему он не мог. Не имел права рисковать теми, ради кого Ичиго и сам бы с радостью пожертвовал всем. Втихую проведенный над находившейся на ранних стадиях беременности женой ритуал не подвел, и девочки родились практически без духовной силы. И если Карин, теоретически, можно было бы раскачать, то с Юдзу древняя магия сработала на сто процентов. Жить бы да радоваться, но над девочками висел дамоклов меч. Члены семьи Шиба жили лишь до тех пор, пока приносили пользу Королю Душ. Бесполезных убирали, а потому надо было спешить, времени оставалось все меньше. И когда доведенный отчаянием сын решил уйти из дома, то глава семьи сделал все, чтобы усугубить ситуацию и выиграть время, в надежде на чудо. Повезло. Звавшееся арранкарами и мастером-инквизитором чудо оттянуло на себя внимание высших сил, и мужчина воспользовался дарованным случаем. Ему надо было только добраться до аэропорта, и все будет кончено. Лишь бы никто не вмешался. Когда два часа спустя за спиной Ишшина, смотревшего в темное небо появилась высокая фигура, он не обратил на это внимания. За долгие годы на сердце было впервые спокойно и радостно, и каким бы не было будущее, он готов ко всему. Его бесценные сокровища никогда не будут найдены врагами семьи. Никогда. Внезапная тьма, охватившая сознание, уже не пугала, маня и обещая скорый отдых.***
Арранкары и пустые едва успели приступить к делам на руинах дворца, как открылась гарганта, и в ней показалась огромная тележка, доверху набитая тюками и свертками. За ней из темноты выплыла еще одна, потом еще и еще… Когда две вереницы по десять тачек выехали на засыпанный камнями двор, из проема вышли трое и проход схлопнулся, резким звуком ударяя по ушам. — Яре-яре, — Урахара, в кои веки без любимой панамки, удивленно присвистнул, — не ожидал подобной картины. — Это. Что. Такое. — Улькиорра нечитаемым взглядом осматривал багаж, шестым чувством ощущая приближение проблем. Не ошибся. — Самые необходимые в хозяйстве вещи. — Киске прикрыл лицо веером, что, впрочем, без панамки не давало прежнего эффекта. — У нас с вышестоящими возникли некоторые разногласия, и мы решили воспользоваться вашим радушным гостеприимством. Ледяные взгляды говорили о чем угодно, кроме озвученного, но были великодушно проигнорированы. Несколько мгновений спустя шинигами уже включился в восстановительные хлопоты, попутно отжимая себе немаленькие апартаменты, лаборатории и подопытных. — Он что, теперь будет всегда тут? — Гриммджоу недоверчиво поглядел на стоявших с равнодушным видом Койота и Шиффера. Вечного соседства с еще одним безумным гением не хотелось. — Пусть живет, — Койот усмехнулся, — нам он не помешает, а секретов у нас от него и так нет, он же все барьеры ставить помогал. Белые стены Лас Ночес дрогнули, будто от ужаса, но то, наверное, было игрой воображения. Да, именно так. Ведь верно?***
Лучше всего этой ночью чувствовал себя позабытый всеми за навалившимися делами бывший временный шинигами. Выматывающий день окончился, вечер был теплым и приятным, и парень решил прогуляться. И, гуляя по ухоженному парку, столкнулся с симпатичной девушкой, страдавшей от одиночества. Та, свободно говоря по-японски, быстро разговорила невольного спутника и пригласила его на чашечку чая. Куросаки не раз бывал у девушек в гостях, и не раз его угощали чаем, а потому спокойно принял приглашение. Чай был ароматным, домашний тортик, чуть кривоватый, но очень вкусный, подходил к нему идеально, и Куросаки расслабился, не ожидая неприятностей. Когда наливая ему еще чашечку девушка, представившаяся Леной, подсела ближе, он был спокоен. В метро в час пик вообще вплотную стоят, так что тут такого, что их колени соприкоснулись? Предложенная игра в "угадай мелодию и получи в награду кусочек торта" была признана веселой и расслабляющей, а что расстояние сократилось еще больше, так по условиям кормить надо было друг друга кусочками торта с ложечки. Чего Ичиго не ожидал, так это, повернувшись, увидеть лицо Лены столь близко, что между ними было не более сантиметра расстояния. И совершенно внезапным было нежное прикосновение девичьих мягких губ к его жестким и обветренным. Он застыл соляным столпом, и воспользовавшаяся этим девушка одним слитным движением переместилась к нему на колени, зарылась рукой в отросшие волосы и мягко улыбнулась. — Расслабься, И-чи-го, — шепнула она, и, ласково проведя кончиками пальцев по щеке, приникла к его губам. Ранним утром крепко спавшего парня разбудили нежные поглаживания по спине, и он неохотно выплыл из потрясающего сна, в котором раз за разом переживал продолжение восхитительной ночи. — Вставай, Ичиго, — Лена легонько подула ему в правое ухо, — опоздаешь на тренировку. Вставать было откровенно лень, настроение, солнечное, как погода за окном, требовало веселья и расслаблений, но слабая тонкая ручка, силой выдернувшая из кровати, растоптала чувство неги. Впрочем, мягкий поцелуй, обещание завтрака и игривый шлепок кое-куда вернули благодушное настроение. Завтракая, Куросаки украдкой посматривал на свою… знакомую? Подругу? Любовницу? Он не знал, как реагировать на произошедшее. Нет, он был всем доволен, да как нормальный парень вообще в такой ситуации может быть недовольным? Но его беспокоили ее мотивы. Ведь, судя по всему, он был у Лены первым, а девушки обычно трепетно относятся к подобным вещам. — Окосеть не боишься? — девушка усмехнулась, глядя на его метания. — Зачем? — решился наконец Куросаки на самый идиотский вопрос, который только можно было задать. — Ичиго, — Лена проникновенно посмотрела ему в глаза, — ты знаешь о существовании такого предмета, как зеркало? В нем еще отражение свое увидеть можно. — Ну да, конечно, — парень был сбит с толку. — Тогда я тебе советую в следующий раз воспользоваться им по назначению, а не задавать девушкам глупых вопросов. Куросаки нахмурился, вызвав этим у его собеседницы волну умиления. Ей сразу понравился этот хмурый паренек, внезапно появившийся в лагере, как и многим ее знакомым, но только ей повезло накануне, относя документы, подслушать разговор мастера Стефано с психологом, обсуждавшим этого соблазнительного красавчика. Эскорт-услуги? Лена хмыкнула про себя. Да узнай девчонки, что этому пареньку дали добро на некие радости жизни, и его мгновенно бы оглушили, связали, утащили в свои логова и выпускали бы лишь на обязательные занятия и тренировки, и то под бдительным контролем, вдруг кто на сокровище покусится? Но она успела первой, и хрена с два она кому отдаст свою добычу. Пока подруга, любовница и соратница, она ведь тоже мечница, а там, кто знает, как жизнь повернется?