Никогда точно не знаешь, что найдешь, что потеряешь

В Каракуре был обычный солнечный день. Цвели сакуры, распространяя вокруг свой чудесный аромат, летали бабочки, радуя глаз своими яркими цветами. По парку неспешным шагом шел высокий парень крепкого телосложения. Его звали Ичиго Куросаки. Ему было семнадцать лет. Цвет волос рыжий. Старшеклассник, перешедший в последний класс. И он не может видеть духов. С тех пор, как в потустороннем мире отгремела война с Айзеном, хотевшим стать новым богом, прошло чуть больше полугода, в течение которого никто из тех, кого парень считал своими друзьями, не пришел его навестить. Не то, чтобы ему прям нестерпимо этого хотелось, но все же такого полного игнора он не ожидал. Друзья из мира живых - Садо Ясутора, Исида Урью и Иноуэ Орихиме - также старались отгородить его от мира, прежде близкого ему. Быть может, они хотели его защитить, точнее не его, а его чувства, вот только ему самому такая защита была совершенно не нужна. Видеть, как друзья... или лучше сказать бывшие друзья? Видеть, как они то и дело сбегают с уроков или вместе после них идут к магазину Урахары, было обидно. Однажды он тоже пошел туда, но ни самого торговца, ни его странной компании там не было. Вернее, никто к нему не вышел. Ичиго тогда постучался три раза, но, не дождавшись ответа, развернулся и ушел. Он слишком уважал себя, чтобы стоять под дверью тех, кто его игнорирует. Это было спустя месяц после того, как он потерял свои силы. На следующий день после уроков к нему подошел Чад и позвал прогуляться. Тогда, идя рядом с молчаливым другом, он удивлялся, с чего тот вдруг решил пойти с ним, а не с Исидой и Орихиме, с которыми уходил почти каждый день. Их путь привел к тому мосту, под которым они некогда дали друг другу обещание, сдружившее их. Чад кинул свою сумку на землю и уселся на нее, так как на земле сидеть было холодно. Куросаки ничего не оставалось, как последовать его примеру. - Ичиго, - заговорил наконец мексиканец, - знаешь, мы ходим к Урахаре, тренируемся. Нам помогают Рукия и Ренджи. А иногда и другие шинигами заглядывают. - С чего вдруг ты решил мне рассказать? – вопросительно поднял бровь тот, поглядев на друга. - Урахара-сан, Йоруичи-сан, да и остальные говорят не расстраивать тебя рассказами о том мире. Только мне все больше кажется, что это неправильно. - Ммм? Что так? - Ичиго, мы с тобой дружим уже не первый год, и я не помню случая, чтобы ты сильно расстраивался из-за своих поступков. Ты по своей воле отдал свои силы, и не думаю, что сожалеешь об этом. - Вообще-то, очень сожалею, - тихо возразил он, устремляя взгляд в мутные воды реки. Повисла тишина. Ичиго вновь погрузился в самобичевание. Нет, он не жалел о том, что пожертвовал своими силами ради шинигами и их Общества Душ. Он жалел о том, что своими действиями обидел обитателей своего внутреннего мира. Он помнил лицо Тенсы, по которому текли слезы, и эта картина день за днем заставляла его страдать. Страдать и проклинать себя, свою лень и глупость. Ведь если бы он серьезнее относился ко всему, если бы больше доверял своему занпакто и пустому, если бы смирил свою гордыню и попросил Урахару или Бьякую об уроках кидо, кто знает, пришлось бы ему использовать финальную Гетсугу Теншо. - Сожалеешь о потраченных силах или о потере своего занпакто? – вдруг спросил Садо. Ичиго лишь усмехнулся. - Ничего-то от тебя не скроешь, Чад. Хрен с ними, с силами, но я так виноват перед Зангецу, да и перед пустым. Он хоть и пытался все время захватить мое тело, но все же раз за разом меня вытаскивал. А я чем им отплатил? – он горько вздохнул и взлохматил свои и так неопрятные волосы. - Стань сильнее, - спокойно сказал Ясутора, - и тогда, когда силы к тебе вернутся, ты сможешь посмотреть в глаза тем, кого подвел, без стыда за свое безделье. - Думаешь, они вернутся? – с сомнением протянул Куросаки, откидываясь на траву. - Твой отец вернул их, и ты вернешь. Я верю. От его слов, от непоколебимого тона, полного веры в друга, Ичиго стало легче. Именно этого не хватало ему. Простых слов поддержки, простого подтверждения того, что он даже без сил остается важным дорогому ему человеку. Но, как показывала жизнь, важен он был, видимо, лишь одному человеку. Ведь даже его семья не говорила при нем ни о чем сверхъестественном, ограждая его тем же непроницаемым куполом изоляции. И это было больно. - Чад, как думаешь, чем мне заняться? – Ичиго смотрел на плывущие по небу облака, ощущая в теле и на душе непривычную легкость. - Займись фехтованием и новым видом борьбы. Тогда, вместе с учебой, у тебя просто не останется времени на грустные мысли. - Да нафига мне фехтование? – Про борьбу, правда, возражать не стал. - Я заметил, что все капитаны сражаются на простых мечах. И Садо снова замолчал. В этом был весь его друг: даст наводку и замолкает, позволяя самому додумать остальное. А ведь и правда, если задуматься, капитаны, особенно те, кто опытнее, редко когда используют хотя бы шикай, не говоря уже о банкае. Чего про самого Куросаки сказать было нельзя, ведь он своим Тенса Зангецу сверкает чуть ли не в каждом бою. И часто именно потому, что просто не успевает реагировать на удары более опытных противников. Так что идея фехтования была очень хороша, вот только где найти клуб именно фехтования, а не кендо? - Я видел, при французском посольстве есть такой клуб, - словно на его мысли ответил Ясутора. – Ты вслух сказал, - пояснил он, видя недоумение друга. - Н-да. Далековато будет до Токио мотаться, хотя, быть может, они только по выходным работают. Что ж, спасибо, Чад, я разузнаю. - Не за что, Ичиго. Для этого и нужны друзья. Они просидели на берегу до позднего вечера, то разговаривая о чем-то, то просто сидя в уютной тишине. По домам разошлись уже затемно, благо, субботний вечер обещал на завтра спокойный выходной. Как всегда увернувшись от приветственного пинка отца, Ичиго спокойно прошел в свою комнату, отказавшись от ужина. Бросив сумку на пол, быстро снял школьную форму и пошел в ванную. На улице было прохладно, и он порядком замерз, а горячий душ обещал вернуть ему прежнее комфортное состояние. Когда он уже сушил голову, в комнату постучалась Юдзу, принесшая братику горячего чая и пару кусков пирога. - Нии-чан, я знаю, ты отказался от еды. Но ты поздно пришел, выпей чаю, а то как бы не заболел. - Спасибо, Юдзу, - поблагодарил Ичиго сестру, ласково погладив ее по голове. Девочка расцвела, нечасто ей в последние годы доставалась ласка от него. - Отдыхай, братик, я пойду, надо еще на завтра уроки доделать. - Не сиди допоздна, а то утром не встанешь. - Да, братик, конечно. - Девочка, улыбнувшись, ушла, прикрыв за собой дверь. А ее брат, не снимая с головы полотенце, сел за стол и включил компьютер, собираясь посмотреть координаты французского посольства.