Никогда точно не знаешь, что найдешь, что потеряешь

Ичиго лежал в своей комнате, бессмысленно глядя в окно. В больнице он пролежал целую неделю, хотя отец и порывался увезти его раньше, но лечащий врач опасался ухудшения из-за травмы головы. Вот только странно, он помнил как получил все раны, но чтобы его били по голове… видимо, это произошло уже после того, как он отрубился. И, как на зло, голова оказалась его самой большой проблемой. По приезду домой отец сам внимательно его осмотрел, и даже вызвал подкрепление в лице Рюукена Исиды, дабы на, так сказать, выездном научном консилиуме решить, как проводить лечение пострадавшего. Мнение рыжика их не интересовало, а потому его заперли дома, еще на целую неделю прописав постельный режим. Хотя парень не особо возражал. Попытка дойти до ванны и самому ополоснуться едва не закончилась падением, хорошо еще, что рядом оказалась Карин, успевшая придержать брата и облокотить его о стену. А Юдзу развела вокруг него настоящие пляски, готовя только его самую любимую еду и чуть ли не с ложечки его кормя. Несмотря на уроки, за этот день его посетили все его друзья. А учителя, узнав о происшедшем, передали ему пожелания скорейшего выздоровления и кучу домашнего задания. И теперь к нему каждый день должны были приходить Мидзуиро, Тацки или Урью и вслух читать ему учебники, чтобы он хоть немного нагнал двухнедельное отставание. Сегодня была очередь Тацки, и ее прихода парень немного опасался. Сама Арисава медленно шла к дому друга. Занятая своими тренировками, девушка мало уделяла внимания потусторонним вещам, происходившим вокруг, но разлад между друзьями заметила, и не поленилась выяснить причины. И даже не знала, кому из двух сторон надавать по голове, Орихиме и иже с ней, которые даже не понимали, как обижают товарища, или Куросаки, которому надо было не молчать в тряпочку, а все высказать остальным. Но потом решила не вмешиваться, особенно, когда Ичиго вдруг изменился. Зная парня с самого детства, она видела его всяким, чем остальные похвастаться не могли. Веселым и беззаботным, расстроенным и рыдающим, растерянным и разбитым, сильным и уверенным. Но, впервые со смерти его матери она видела его счастливым. А потому не лезла, уважая чужую жизнь и увлечения. О его спортивных успехах она не знала, но в способностях друга не сомневалась. А вот сейчас, наконец, решила, что пришло время поговорить. До этого она поддерживала его лишь улыбкой и мимолетным пожатием руки, но теперь ей хотелось принять больше участия в жизни лучшего друга. Даже если он, друг, будет сопротивляться. Дверь открыла Карин, помогавшая сегодня сестре с готовкой. - А, Тацке, проходи, Ичиго в своей комнате. - Привет Карин, Юдзу. Что, неужели больной не пытался выбраться? - Утром попытался, - флегматично ответила черноволосая девочка, монотонно помешивая что-то булькающее в кастрюльке, - но чуть не упал, а потому теперь лежит. - Тацке-чан, братику, видимо, совсем нехорошо, раз он такой послушный, ты уж не слишком сильно на него дави, - Юдзу растерянно мяла руками фартук, печальными глазами гладя на Арисаву. - Да не бойся ты, - рассмеялась та, потрепав сестру друга по голове, - я ж не бить его пришла, а учебники читать, все будет путем. - Юдзу, а готовые макароны должны так выглядеть? – перебила их Карин, зачерпнув черпаком из кастрюльки нечто, теперь стекающее из него неопрятной сероватой массой. - Карин!!!! – ты же должна была их слить уже полчаса назад!! Я думала, ты соус варишь!!! Оставив ругающихся девочек Тацке пошла наверх. За годы дом почти не изменился, лишь периодически обновлялись обои, да появлялись новые фотографии. Решительно вздохнув, девушка распахнула дверь и вошла в комнату. Правда, она тут же пожалела, что не постучалась. Ичиго проснулся от звонка в дверь и громких голосов. Проморгавшись после позднего сна он узнал голос его сегодняшней сиделки, а потому решил хоть немного привести себя в порядок. Его немного лихорадило, а потому майка была влажной от пота, и он решил переодеться. Он как раз собирался надеть чистую футболку, когда дверь резко распахнулась, заставив и хозяина и гостя удивленно застыть. Ичиго стоял в одних шелковых пижамных брюках, которые подарила на день рождения Юдзу, низко сидевших на бедрах. К двери он стоял в пол оборота, что открывало девушке прекрасный вид на рельефный пресс, крепкие мышцы рук и красиво очерченную спину с длинной полосой почти зажившего ранения. Рыжие волосы слегка откинутой назад головы струились по спине, достигая в этом положении лопаток. А заходящее солнце, светившее в окно, создавало вокруг фигуры слабый ореол. Карие глаза были широко распахнуты в удивлении. Девушка судорожно вздохнула и резко отвернулась, скрывая покрасневшее лицо. И когда только тот мальчишка-нытик превратился в такого красавца? Она потрясла головой, но вид полуголого друга не хотел улетучиваться из головы, подсовывая все новые и новые детали такого соблазнительного тела. Естественно, соблазнительного для избиения, тут же поправила себя девушка и решительно повернулась к другу. Тот, уже надев черную футболку, красиво облегавшую его торс, полулежал в кровати. Тацке мысленно врезала себе оплеуху. - Ну, привет, Ичи. Давно не виделись, - она широко улыбнулась другу, садясь возле него. - Да уж, давно, целую неделю, - хмыкнул тот, - привет, Тацке. И как же тебя сюда заманить смогли? Они оба знали, что читать вслух Арисава ненавидела. - Не могу же я бросить своего лучшего друга, - усмехнулась та, - да и поговорить мне с тобой хотелось, - ее взгляд стал серьезным. – Ичи, на тебя ведь не бандиты напали? - С чего ты взяла? – с интересом спросил Куросаки, отводя взгляд. - Чтоб к тебе и незаметно смогли подкрасться? Да не смеши. В таком случае, они должны быть минимум наемными убийцами, а такие бы убили не избивая. Так что давай, рассказывай. Парень вздохнул. Собственно, он уже заранее знал, что Тацке и Чада ему не обмануть. Первая знала его как облупленного, а со вторым они слишком многое прошли. И он рассказал все. Включая возникшее около недели назад чувство постоянно сверлившего его пристального взгляда. Девушка слушала не перебивая, обдумывая новую информацию. По всему выходило, что ее другом снова заинтересовались, а это было нехорошо. Ей крайне не хотелось, чтобы его снова втянули во что-то сомнительное. В голове плавала какая-то мысль, но никак не хотела всплывать, а потому она, пообещав себе вернуться к этому позже, принялась за дело, просвещая друга в вопросах социального устройства Европы времен возрождения.