Безумная любовь

Такс… во время всего приключения у меня накопилась куча вопросов, на которые до сих пор нет ответа. Возможно, конечно, что ответ есть, но весьма сомнительный. Самый первый вопрос, смутно представший передо мной – сколько стран не запросило в экстренном порядке всемирное собрание. Ответ, казалось бы, очевиден – Франция и Россия. Являясь адекватными личностями, они просто могли проспать резкое «весеннее» обострение или же отклонить приглашение, пришедшее по Интернету. Однако мы позабыли другие, не менее очевидные факты: за все мое существование, я ни разу не видел, чтобы Франциск отказывался от собрания, ведь это лишний повод поиздеваться надо мной. Секретом таковое отношение не являлось. Только почему я оставил это без внимания - другой вопрос. Вторая загадка была задана японцем, говорившим, что через несколько часов все страны напрочь потеряют голову. По моим подсчетам, прошло уже четыре дня, а конец света пока не наблюдался. Предположительно, представители стран должны уже на потолок залезть, вечный двигатель изобрести, Марс покорить, лишь бы меня достать, но, похоже, заклинание действует другим способом, не превращая людей в одержимых зомби. В третий столбик моих вопросов я бы добавил случай, когда я чудом не встретился с Пруссией, при побеге от Японии, но решил, что это пока маловажно. Туда же могла попасть и ситуация с занавеской-супергероем, спавшая меня от групповой немецкой любви. Однако я рассудительно решил остановиться для начала на основном важном вопросе – почему Франция остался самим собой, пока другие, теряя и так нездоровые головы, пытались поймать меня. К сожалению, тут сложно строить какие либо правдоподобные версии, не рискуя утратить последний рассудок. Ответ придет сам собой, проскользнув. словно ядовитая змея, агрессивно показывающая острые клыки, готовые впиться тебе в горло в любую минуту. И никогда не знаешь, что будет тебя ожидать, когда возьмёшь старую, потрепанную книжку с заклинаниями, и осторожно перелистаешь пожелтевшие листы в поисках ответа. Иногда, некоторых вещей лучше и не знать. Четвертый вопрос взял на себя Россия, и только Россия. Он начал мучить меня еще с момента первого видения, там, в парке, и завершился мыслью об обычной для Ивана нечувствительности к моим заклятиям. С тошнотворным чувством вспоминая русского, я незамедлительно заерзал на переднем сидении машины, из-за чего Мэтью кинул на меня беглый взгляд и спросил, все ли у меня в порядке. Привычным тоном ответив, что все хорошо, я нехотя продолжил логически размышлять, пытаясь разложить все по полочкам. Если подумать, то мое видение вполне оправдывает себя, ведь там Брагинский сказал, что я не могу контролировать его, да и эротично вздыхать при виде меня он явно не собирался. Но, выдвигая это предположение, я тут же натыкаюсь на приличное препятствие, коим является Франция, который, в этом же видении с блаженным удовольствием сказал мое имя, при этом еще и многократно издавая неприличные звуки. Значит, я не могу быть полностью уверен в чем-то либо. Также, я могу долго думать над поведением людей России, которым, к слову, очень понравилась моя внешность. Значит они под воздействием заклинания. Но почему на людей подействовало, а на саму страну нет? Разве мы не одно и тоже? Непонятки... - Вы в порядке? – неожиданно спросил канадец, поворачивая руль, при этом краем глаза следя за мной. Я вздохнул, и устало поднеся руку к лицу честно ответил, что сложившаяся ситуация меня просто утомила, поинтересовавшись затем, сколько нам еще ехать. - Уже, - ответил парень, на что мои глаза радостно сверкнули, узнав родные улицы. Как приятно, наконец, оказаться в своем любимом доме. Когда мы заехали во двор, приятно благоухающий красочными цветами, я буквально вылетел из салона, побежав к желанному дому. Но, едва дойдя до двери, я остановился, в ступоре наблюдая, как старая деревянная дверь темно-зеленого цвета отворилась, скрипучим звуком оповещая о нежеланном посетителе. Тяжело ступая, вперед вышел немец. Увидев меня, Германия опасливо сощурил глаза, не обратив внимания на светлую прядку волос, упавшую на лицо. Видимо, постоянные поиски оставили свой след и на нем. - Германия, что ты делал в доме мистера Артура? – догнал меня Канада. На тихий, но четкий голос Мэтью, немец отреагировал моментально и, понаблюдав как канадец ненавязчиво заслонил меня, сказал: - А что ты здесь делаешь? – вопросом на вопрос, ответил немец и, не стерпев, поднял руку, возвращая послушные до этого дня волосы на свое законное место. Впрочем, беспорядок на голове все же остался. - Я пришел навестить дядюшку. В последнее время стало шумно. - Согласен, - кивнул Германия. Лживо наигранная беседа невольно пугала, а впервые полученная возможность посмотреть на происходящее со стороны, раскрыла все тонкости прелой игры, показывая, что рабами являемся в первую очередь мы же сами. – Кто это? - Это специалист из Канады. Мы с Англией решили переделать кухню, - слабо улыбнулся канадец и уверено шагнул вправо, тем самым открыв вид на меня. Миг, и мои глаза медленно поднялись, встретившись с голубыми. Немец нахмурился. – Дурной у тебя вкус… Америка, - оглядев меня в последний раз, мужчина продолжил свой путь, направляясь к своей машине и залезая в нее. Та глухо зарычала и, мягко выехав на дорогу, скрылась за первым же поворотом. - Вот же… - руки, облаченные в кожаные черные перчатки сжались в кулак. – Я не Америка! Спустя несколько минут, мы уже активно искали нужную книгу в моем подвале. В захламлённой, слабо пахнущей гнилью комнате было очень сыро и мерзко. Старые полки, державшие большое количество старых книг и капсул с разными принадлежностями, неприятно скрипели и опасно качались каждый раз, когда я что-то оттуда брал, а паутина с пылью, годами копившиеся там, неприятно прилипали к подушечкам пальцев, из-за чего я в неприязни кривил лицо. Обычно, заходя сюда я имел соответствующее настроение и ауру, из-за чего сей бардак был не просто незамеченным - он казался чем-то родным, естественным. Необходимым для ритуалов. Теперь же, усталый и вымотанный, я не задумываясь ходил по темному помещению, то периодически замирая, то опасливо ощупывая очередной слизкий предмет, ненароком попавшийся на пути. И каждый раз облегчённо вздыхая, я узнавал либо чудом сохранившуюся зеленую субстанцию, смутно похожую на желе, либо больших слизняков, которых в природе, кстати, не существует. Все это время Канада непоколебимо следовал за мной, изредка напрягаясь и внимательно наблюдая за тем, как я подходил к вышеупомянутым полкам. В один из таких моментов я тоже напрягся, начав также следить за Мэтью. Стало заметно – парень излишне беспокоился обо мне из-за каждой мелочи. Но когда мой взгляд наткнулся на большую стопку книг, одна из которых оказалась до боли знакома, все мысли как ветром сдуло. Подойдя к полке, я аккуратно, рискуя задеть пыльные банки с консервированными лягвами, взял приличную стопку книг и перенес ее на рабочий стол, стоявший чуть в углу, где было больше места для работы. Канада тут же оказался возле меня, снимая перчатки. Взяв в руки одну из книг, он стал с интересом рассматривать старую, выцветшую обложку, а после осмотрел пожелтевшие листы, сосредотачиваясь. Буквально через минуту Мэтью положил книгу обратно на стол, прекратив попытки понять древний текст. Я же, достав нужный предмет, стал мягко поглаживать боковую сторону толстой книги – любовно и мягко, иначе она заплачет большими горькими слезами, думая, что ее не ценят. Тогда веками хранившийся текст намокнет и станет размытым; придется несколько дней ждать, пока живая книга вернет все слова обратно, снова позволив воспользоваться её знаниями. Когда же я провел пальцами в последний раз, книжка в моих руках еле слышно заурчала, вибрируя, а потом, когда я положил её на стол, она раскрылась, по волшебству открывая именно ту страницу, которая была необходима. Молчавший до этого Мэтью удивленно ахнул, заворожёно глядя на развернувшееся перед его глазами представление, но едва ли его удивление могло сравниться с моим потрясением: - Магия суккубов и инкубов*. Похоже, я вляпался по самые уши – использование магии запрещено, а нечистая демоническая магия и подавно. Благо, расплаты мне не видать, так как большинство таких заклятий автоматически наводят беду на того, кто пользуется ею, следовательно, я уже наказан. Хотя, до этого я также пренебрегал всеми правилами. Осталось только снять его, и дело будет закончено. Тут передо мной предстал текст, написанный не чернилами, как это принято, а красками. Я начал читать его про себя: «Заклинание включает в себя темные и светлые компоненты», - темные и светлые? Получается, какой-то маг умудрился создать смешенное колдовство, используя разные виды магии. – « Когда я впервые увидел эту девушку, я понял, что она предначертана мне судьбой, что жить мы будем вместе, что наша судьба – это единое большое древо. Помню, как маленькая кружевная шляпка упала с ее головы, из-за чего я в спешке нагнулся, подхватив украшение и отдав его прекрасной хозяйке. Именно в этот момент наши пальцы случайно соприкоснулись, и я почувствовал сквозь перчатки её бархатистую кожу. Девушка смутилась, и на бледном аристократическом лице выступил еле заметный румянец. Я всегда мечтал, что ее голубые, словно чистое безоблачное небо глаза всегда будут смотреть только на меня, а тонкие губы улыбаться, приветствуя все прелести этой жизни. Когда ее золотистые локоны развевались на ветру, ложась красивыми каскадами на ритмично вздымающуюся грудь, я каждый раз затаивал дыхание. Изящные платья нежного голубого цвета идеально подходили моей прекрасной леди. В один чудесный вечер, когда мне посчастливилось гулять с этой девушкой наедине в саду, я хотел признаться в своих чувствах, но был прерван своей же любовью. Она сказала, что выходит замуж за лорда и, улыбнувшись, звонко рассмеялась, прикрыв рот ладошкой. Это был конец. Я почувствовал, что внутри меня что-то надломилось. Мне хотелось кричать, бить кулаками в стену, звать на помощь, драть на себе волосы… Я хотел сорвать с себя великосветскую маску, душа кричала и требовала выкинуть цилиндр и трость, втоптать в землю перчатки, чтобы, наконец, стать свободным, выйти за рамки… чтобы держа её за руки, признаться, наконец, в своей любви. Но я лишь сказал «поздравляю» и, мягко улыбнувшись, хлопнул в ладоши три раза, тем самым выражая свое одобрение. После, я сказал девушке, что меня ждут и элегантно, как принято, поцеловал даме руку, с помощью магии чувствуя сквозь перчатки ту же самую мягкую кожу. С этого праздника я ушел несчастным. Именно тогда мне попалась книга по черной магии. Она же и открыла мне нужную страницу, будто хотела помочь. И я сделал это - моя любимая женщина наконец заметила меня и покинула недостойного её мужчину. Впервые я познал, что такое счастье – Мэри смотрела лишь на меня. Я помню, как она впервые сняла перчатки, как теплы были ее ладони. Ее красоту и изящество не скрывала даже та старая и недорогая одежда, что была принята в моем небогатом доме, а ум заставлял снова и снова восхищаться ею. Она с интересом слушала все мои рассказы. Однако, как это всегда бывает, наша любовь была недолгой… Однажды, сидя на берегу озера, наслаждаясь природой и солнечными лучами, я засмотрелся на чистое, голубе небо, вспоминая, как я сравнивал Госпожу природу с моим личным цветочком счастья. Появилось непреодолимое желание увидеть яркие голубые глаза – окунуться в них с головой. От этих мыслей сердце застучало как сумасшедшее, создавая впечатление, что я делаю что-то запретное, сладкое, искушённое, будто я и не в глаза любимой женщине хотел посмотреть, мягко обнять ее, наслаждаться днем. И вот, я подошел к своей Мэри, взял её руки в свои, осторожно приподнял её лицо, чтобы с трепетом заглянуть в её глаза… и отпрянуть в ту же секунду. В первый момент меня пронзил ужас – глаза, являющиеся олицетворением души, были затуманены. Потом пришло замешательство – значит, все это время Мэри не любила меня той любовью, которой любил ее я? «Что-то не так?» - спросила она, и ее губы дрогнули в милейшей улыбке, такой скромной, такой любимой... В следующую секунду я упал, закрывая свое лицо руками. «Ты плачешь?» - раздался тихий голос. – «Это ведь от счастья, так?» - Вот же черт, - недовольно пробурчал я, увидев, как обрывается залитое краской предложение. Похоже, хозяин посчитал дальнейшую часть ненужной… только вот зачем рядом с заклинанием личный дневник? Да и не похоже, что человек писал его под воздействием тяжелой трагедии – кажется, что таким детальным описанием автор хотел подчеркнуть что-то важное, но у него это не очень получилось, с незаконченной-то концовкой… И тут, в мою голову пришла гениальная идея: поглубже вздохнув и мельком пересмотрев текст, я перевернул страницу, и та с характерным шелестом открыла мне точно такую же картину – все было залито краской. - Англия! – оглушительно раздалось сверху. Чуть не уронив гигантскую книгу, грохот которой мог бы сравниться с падение шкафа, я рефлекторно пригнулся, прислушиваясь. – Англия, ты здесь!? Ты должен радоваться – герой самолично пришел спасти тебя! – Стукнув себя по лбу, я посмотрел на Канаду. - Этот идиот… - устало прошептал я. - Его надо убрать, - отчеканил Мэтью, искренне удивляя меня своим холодным тоном. - Не стоит, - что-то мне подсказывало, что обломаемся мы тут по полной. - Не забывай - он Соединённые Штаты Америки. Альфред может быть опасен. - Пф… - фыркнул парень. – Мне не нравится, что нас все сравнивают! Я ведь не такой! – тихий, до этого еле слышимый голос приобрел более грубые черты. Я попятился, широко раскрывая глаза. Как же так… - Англия! – Мэтью моментально сократил расстояние между нами и, взяв мои руки в свои, нервно улыбнулся. – Скажите пожалуйста, я ведь не такой? Я внимательный, понимающий, рассудительный, это просто не сразу заметно. - Да, - энергично закивал я, искоса глядя на лежащую книгу, которую пришлось одиноко оставить на деревянной полке. – Канада, мальчик мой, я полностью тебя понимаю, иногда Америка очень бесит. Этот недоумок многих раздражает… - У Вас зрачки расширены. Я судорожно сглотнул, с тревогой осознавая, как глобально изменился Канада за несколько секунд. Теперь он был спокоен как никогда, неестественного цвета глаза за стеклами очков смотрели в упор, и казалось, что Уильямс видит больше чем необходимо. - Здесь просто темно, - ответил я, безрезультатно дергая руками. - У Вас пот по виску течет, - сжал сильнее руки. - Я очень много бегал когда искал книгу, стало жарко, - где-то вдалеке послышался недовольный голос американца. – Канада, я выслушаю тебя, обещаю. Сейчас нам надо уходить. - Я нахмурился и что есть силы дернул руками, освобождаясь, но тут мой собеседник медленно приблизился к моему лицу. Мы коснулись лбами. Я ошеломленно замер. - Мистер Артур, я всегда восторгался этим умением. Просто идеально. Никто, кроме Вас, не умеет так врать. Поговаривают, что когда-то у Вас был змеиный язык, я поражен, но не удивлен. Жаль только, что навыки со временем притупляются, – отдалившись на сантиметр, парень приблизился к моему уху, касаясь его губами. – Ваш голос - он дрожит. - Ты… - освирепело вырвалось у меня. Оттолкнув страну, я вскочил на ноги, нацеливаясь схватить книгу и поскорее покинуть дом, но тут же был сбит. Не успев толком сгруппироваться, я неуклюже упал на спину. Судорожный вздох слетел с моих губ. Я рефлекторно перевернулся, снова вставая на ноги и отходя на безопасное расстояние. - Артур, я не хочу делать Вам больно, - с мягкой улыбкой оповестил меня канадец, снова изменившись. – Нам и вправду надо уходить, пойдемте скорее, – сделав два шага в мою сторону, Мэтью вытянул правую руку, раскрывая ладонь. Похоже, это намек на то, что я должен взять эту руку. - Эти письма… это ты их писал, - рука еле заметно дрогнула. Голос Альфреда усилился и, судя по топоту, до него чудесным образом дошло, что у меня есть еще и подвал - наверняка последнее место, куда он еще не ходил. Все, необходимо пафосно драпать, используя все рычаги, до которых только можно дотянуться. Иначе, воображается неведомое – за все мое существование, страны никогда серьезно не дрались в мирное время. Только вот как я обойду Канаду и возьму нестандартного размера книгу? Как раньше и говорилось: я самая хитрая страна в мире. Мои глаза спешно пробежались по содержимому полки, находящейся возле меня. Найдя искомое, я небрежно взял банку, внутри которой был заключен густой черный дым; другие банки, случайно задетые, упали. Послышался звук бьющегося стекла. Канада в ожидании замер, задумчиво смотря на мои действия, на что я, впервые за все время победно улыбнулся, чувствуя, что, наконец, адаптировался в этой сумасшедшей игре. До этого спящие в растворе, казавшиеся мертвыми лягушки заквакали, пытаясь двигаться - после многолетнего перерыва трудно заставить организм работать в нужном направлении. Крепко держа баночку, я медленно поднял руку вверх, хитро щуря глаза. Когда до Канады дошел смысл моих действий, он дернулся - я со всей силы швырнул емкость на пол, разбивая вдребезги. Осколки, чудом не попавшие мне в лицо, тут же разлетелись в разные стороны, а темный сгусток облака еще пару секунд оставался таким же неизменным, однако, после того, как старинная дверь в подвал открылась, резкий дым с шипящим звуком разошелся слабой ударной волной по все комнате. Я заранее закрыл глаза, не желая временно потерять зрение и на память дернулся к книге, которая на удачу нашлась довольно-таки быстро и без проблем. Тут же мой слух уловил рядом движение, из-за чего я как ошпаренный побежал, как я думал, в сторону лестницы. Нет, побежал-то я в верном направлении, вот только немного промахнулся, заехав лбом в косяк, из-за чего сознание на секунду покинуло меня. Оглушённый, я понесся дальше и тут же споткнулся в дверном проеме, болезненно падая на неровную поверхность. Канада, испугавшийся того, что я по дороге убьюсь, мягким и привычным тоном позвал меня, уговаривая остановиться. Америка, в свою очередь, удивленно воскликнул, пытаясь что-то сказать, но тут же закашлялся из-за едкого дыма, что помогло мне определить свое местоположение. Тут, прямо по центру. Придется идти на таран, что я и сделал, пока парень пытался восстановить дыхание. Неожиданное нападение впечатало Альфреда в стену. Раскрыв голубые глаза, он с удивлением посмотрел мне в след, не понимая, кто перед ним стоит. Скорее всего, он подумал, что я какой-то левый человек – ну, по крайней мере, не Англия. Ну, спасибо Франц, пока маскировка помогает! Как только шляпа не потерялась в этом дурдоме? Оказавшись в зоне недосягаемости этих двоих и все еще находясь на втором этаже, я, управляемый адреналином, выпрыгнул в окно, под которым был посажен мягкий на вид куст, при падении оказавшийся не таким уж и мягким. Тут же передо мной возникла усталая и помятая рожа. - Франциск! – радостно воскликнул я, запоздало злясь. – Где ты был, чертов виносос!? - Мон шер, я тоже очень рад тебя видеть, несмотря на то, что меня избил и связал собственный ребенок. - Оу, - скривился я, понимая, о ком идет речь, хотя все же решил убедиться. – Канада? - Да. А теперь уходим отсюда, иначе будет поздно, - подал мне руку Бонфуа. И как в подтверждении слова «поздно», невесть откуда возник Канада. Держа в руках клюшку, наверняка найденную в том же подвале, он ловко замахнулся, ударив Франциска. В эту же секунду на моей талии оказались чьи-то руки, приподнимающие меня над землей. Общая цель объединяет врагов? Сориентировавшись, я наигранно замахал руками и интенсивно задергал ногами, пытаясь тем самым затолкать книгу как можно дальше в кусты, пока казалось, что я напуган и хотел бы вырваться. Державший меня Америка недовольно заворчал, уклоняясь от моих пинков. Канада, проверяющий пульс бессознательного Франциска, на секунду оторвался от своего занятия и невзначай оповестил нас, что стало слишком шумно; также, канадец напомнил, что я мог получить сотрясение мозга. На полученную информацию Джонс только пожал плечами, поудобней перехватывая меня, и начав нарочно стискивать в объятиях, добиваясь нужного ему эффекта – когда дышать нечем, тело автоматически напрягается, после же, когда становится совсем худо - расслабляется, ибо сознание покидает его. Когда это почти произошло, Америка аккуратно взял меня на руки, глупо всматриваясь в лицо и говоря о том, что тихоня из меня – это сплошное удовольствие и экзотика. Какие мы умные слова знаем… - Эй, кажись, он сознание теряет… Блин… Франциск… прости меня.