Безумная любовь

Сняв обувь и оглядевшись, я заметил еще несколько прибывших стран. Похоже, все азиаты в сборе. Осмотрев всех, невольно останавливая свой взгляд на бывшем воспитаннике Гонг-Конге, я скромно кивнул. Получив такой же благожелательный жест и даже больше – улыбку, я с шокированным выражением лица последовал на кухню. Может, на мне остался крем? Или я неопрятно выгляжу? А может, они смущены? Как-никак, дом и так полный, а они еще навязываются. За этими мыслями я и не заметил, как вошел в кухню, останавливаясь возле двери. Пусто, за исключением хозяина дома. Бегающий туда-сюда Бонфуа, пытался что-то приготовить из всех существующих продуктов, как волшебная крестная фея. Знаю, босс приказал. Наблюдая за всей этой беготнёй, меня вдруг посетила очень приятная и сладкая идея поиздеваться над французом. Это ведь традиция, так? - Никогда не думал, что увижу такую замечательную картину, - удовлетворённо начал я, растягивая губы в саркастической улыбке. На сие предложение Франция, немного погодя, повернулся, смотря на меня. Наградив меня вниманием, Бонфуа позволил себе мягко, но так же враждующее улыбнуться, оторвавшись от готовки. - Дело в том, Англия, что кое-кто потратил все продукты на свои «кулинарные шедевры», - в этот момент мое лицо предательски вспыхнуло красным, стыдливым цветом, – а так же, сходя за продуктами… - Да, да, - протянул гласные я, имитируя ленивость своих действий. Давать разговориться Франциску нельзя, иначе эта жабья морда точно победит. – Жаловаться - великая профессия всех французов. - Кто бы говорил, - в ответ хмыкнул блондин. Держи дистанцию. Умей отвечать достойно. Растопчи взглядом, унизь словами, будь выше… - Лягушатник! - Врун! Нет, нет, нет. - Женоподобный неудачник! - Пират! Черт. - Ничтожная нация! - Импотент! И мы, словно по команде, набрасываемся друг на друга. Конечно, наше побоище можно было бы описать красиво и красочно, великолепно и красноречиво. Использовать такие фразы, как «он яростно занес руку для удара» и т.п, но это сделать мешают некоторые слова, а именно «можно было бы». Ведь вцепившись в друг друга, мы, не особо учитывая маленькую кухню для двух гневных мужиков, попытались набить друг другу морду. Хотя, похоже, Франциск все же попытался отойти от горящей плиты, где булькали соусы, из-за чего мы поскользнулись на какой-то тряпочке. Точнее я поскользнулся. Чудеса акробатики проявить не удалось, изящно становясь на место, поэтому с характерным ором я стал падать на спину. Попытка ухватиться за врага, тем самым снова вставая на ноги, не увенчалась успехом. Бонфуа не был готов к такому повороту событий. И через секунду мы уже вместе летим на пол, надеясь не задеть острых углов тумбочек или упасть на что-то твердое. Еще секунда и до меня тревожно доходит, что приземление Франции будет мягким, благодаря моей туше. За эти миллисекунды я сгруппировался, надеясь максимально снизить боль при падении. От участи быть придавленным французом уйти не удалось. С губ раздался хриплый стон – Франциск не из легких роз. Этот придурок еще умудрился дать локтем в бок, из-за чего я попытался согнуться, но, лежа под Бонфуа, сделать такое действие не получилось. Вот так Франциск Бонфуа с тихим стоном удобно расположился между ног Артура Кёркленда, которому на данный момент было совершенно пофиг на данную порнографию. Ужасно! - Сле… слезь с меня, - прохрипел я, не в силах двигаться. - Ой, прости! – быстро встал с меня Франция, держась за руку. Вид у него, скажем, тоже был не свеженький: страдальческое личико, прикрытый от боли глаз. И как он умудрился пострадать, когда вся тяжелая ноша свалилась на меня!? Только мои губы разомкнулись, желая озвучить эту мысль, послышался звук открывающей двери. - Иги… Игирису-сан!? – в проеме появилось удивлённое лицо Японии. Конечно, я бы тоже удивился, узнав, что буду прижатым французом к холодному полу кухни, хоть даже это нелепая случайность. Даже морду бы набил такому шутнику. Для подтверждения своих мыслей мне пришлось вывернуться, поднимая вверх голову. Ага, точно японец. Бедолага даже схватился за стенку, чтобы не упасть, будучи в состоянии культурного шока. К сожалению, продолжать лицезреть дальнейшую картину я не смог: в такой позе невозможно находиться больше секунды в нормальном состоянии, не говоря уже о нынешнем. Вернувшись в прежнее положение, я, не в силах терпеть боль, скривился. Удивительно, как до этого я не чувствовал ее. Спустя секунды вспышки боли прошли, но двигаться было все равно невозможно. Будто на тебе танк «Бонфуа» проехался. Сам Франциск, наблюдавший все с самого начала, ждал, пока я отойду, после, увидев что-то наподобие блаженной улыбки на моем лице, стал осторожно исследовать тело, уделяя большое внимание в области ребер. До этого пострадавшая рука француза видно прошла. - Франция-сан, что Вы делаете? - в этот момент я краем глаза увидел, как спешно подошел к нам азиат и так же быстро опустился возле меня. Вот теперь я окончательно пришел в себя, ясно чувствуя проворные пальцы Франции. Схватив раздражающие руки, я присел, яростно крича на француза: - Решил воспользоваться ситуацией? Извращенец!! - А? – искренне изумилась страна любви. – Артур, тебе разве не больно? Мне казалось, что во время приземления я тебя сильно стукнул. Я удивленно поднял брови. - Ты имеешь в виду свой неконтролируемый локоть? Ага, было такое, он приземлился вот сюда, - я театрально закатил глаза и пальцем показал на пострадавшую часть. Сомневающийся Франциск для убедительности решил проверить правоту моих слов методом «ткни как можно сильнее». Прости, Япония, но сегодня ты узнал очень много нехороших слов из чисто английского словаря. - Идиот! Придурок! ****! – распинался я, держась за больной бок. Пока я ругался, Франция успел подняться, задумчиво обдумывая сложившуюся ситуацию, после до него дошло, что еда, оставленная без присмотра, начала подгорать. Подпрыгнув, он с ужасом бросился к плите, временно покидая нас. Посмотрев на вечного врага, а потом - на Японию, я, тяжко вздохнув, начал подниматься. Азиат резко подскочил на месте, нечаянно задевая кухонные приборы на столе… Дьявол. Моя блондинистая макушка с шумом познакомилась с огромными металлическими кастрюлями, что даже Франция подскочил на месте, чуть не обронив на себя горящую сковородку. - Игирису–сан! – громко и взволновано крикнул Кику. В глазах на секунду потемнело от ударов и звенящего шума кастрюль. Сознание временно отключилось. Я даже не почувствовал поддерживающие руки японца. - Игирису–сан, - тем времени продолжал Хонда, изредка тряся меня. - Эй-эй, Англия, - тут же подключился Франция. Бросив всю готовку, он сел напротив. - Извините, Франция–сан. Это моя вина… Я не хотел, - печалился Кику. – Я, правда… - Ничего страшного, - растерялся Бонфуа, - Он сейчас очнётся, ругнётся и пойдет дальше. Я затуманенным взглядом посмотрел на Франциска, пытаясь прийти в себя. Наверное, в этот момент француз чертыхнулся. - Извините… Я возьму всю ответственность на себя, - посерьёзнел Япония. – Не беспокойтесь, в моей комнате есть аптечка, я окажу необходимую помощь. - А? Подожди, а не легче будет, если ты принесешь ее сюда? Азиат отрицательно покачал головой. - Игирису–сан необходим покой, тем более, находясь здесь, он опять может пострадать, - после этих слов я почувствовал некое головокружение и полет и обнаружил себя на руках японца. - Ого, Япония, тебе не тяжело? – казалось, что глаза Франции вылезут из орбит. - Нет, он легкий, - лицо японца все это время оставалось спокойным. Получив немое согласие собеседника, Кику осторожно вышел из помещения, направляясь в выделенную ему комнату. Кто знал, что сейчас все страны были заняты важными делами, находясь в своих комнатах или в зале? Кто мог предположить, что произойдет такой несчастный случай? Япония. - Кику… Ты улыбаешься? Через Хонду словно заряд прошел. - Вам кажется, Игирису-сан. - Ясно. Япония со мной все в порядке, отпусти. - Вам очень плохо. …Э? Я с вопросом посмотрел на японца, молчаливо спрашивая, что происходит. Ответом мне стал холодный взгляд черных глаз. От такого взора мурашки прошлись по коже, создалось впечатление, что я снова в парке и… - Япония, где ты был, когда мы с Америкой ходили в магазин? Азиат остановился возле своей двери и стал копошиться, ища ключи. - Ты не ответил, - моему терпению приходил конец. То, что японец был не разговорчив, знали все, но такое поведение было не в характере Кику, так по-хамски себя вести может разве что Брагинский. Странно, что он меня не может отпустить, найти ключи, открыть дверь и, если надо будет на больную голову, опять взять на руки. А вообще лучше поставить меня и разойтись по комнатам, сам справлюсь, я больной с войны что ли? Все время надо усложнять себе жизнь, без этого никак. - Долго ты там? – брови сошлись на переносице. Я даже не сдержал прорыв подергать ручку двери, тем самым желая открыть ее. Дверь подалась без напора и довольно-таки легко. От неожиданности я чуть не упал с рук Хонды, – Эээ… Япония. Меня резко сжали, на лицо положили мокрый платок, который, могу поклясться, был чем-то смочен. Затаив дыхание и зажмурив глаза, я стал брыкаться. Ожидавший такого сопротивления азиат, кинул меня на пол и ловко залез сверху, заново подставляя белый платок, только в этот раз более аккуратно. Я заранее каким-то чудом успел дыхнуть спасительный воздух, успевший провоняться этой дрянью. Из-за едкого воздуха или, скорее всего, от влажных губ из-за той тряпки, мое тело резко потяжелело, а голова незамедлительно дала сигнал о сне. Твою мать. Я не веря буравил зелеными глазами нависшего надо мной японца. Это сволочь даже не сэкономила, покупая эту хрень, ага, хорошую выбрал, думаю, после этого голова болеть не будет. Сдаваться было рано. Поборов себя, я, что есть силы, попытался сбросить с себя наглеца, но видно и здесь азиат все продумал. Не сильно замахнувшись ладонью, Япония стукнул меня в грудь. Крик боли потонул в том же злосчастном платке. И прежде чем я смог что-то понять, тело, нуждающееся в воздухе, рефлекторно сделало свое дело. - Тише… Игирису–сан. Вы устали. Поспите.