Вторая реальность

— Бред. — Правда? — грустно усмехнулся он и шмыгнул носом. — Хорошо. Когда ты была в своей реальности, ты смотрела сериал с нашим участием, так? — он до чего-то докапывался, но я не могла понять, до чего. — Кто был твоим кумиром? В этот раз я заткнулась, застыв с открытым ртом. Загнал в угол, а, Эмили? — А вдруг это был ты? — Возможно. Но я жду ответа, — серьёзно прогудел он, устало глядя на меня. — Ты можешь солгать мне, я не против. Но не лги себе. Понимающе закивав, я шмыгнула носом и на пару секунд задумалась. Всего на пару секунд, а потом поднялась и вновь замерла. Он не хотел видеть меня. Тем более, терпеть мою фальшивую заботу. Конечно, сейчас это — всё, что ему необходимо, но не с моей стороны. Какой толк стараться, если Винчестер не верил? Убедив себя, что я буду отвратительно себя чувствовать, но Сэму будет лучше, я сделала шаг к выходу. — Подожди, — нехотя произнёс он. — Я не это имел в виду. — Именно это. Оборачиваться не стала. Упёрлась безразличным взглядом в закрытую дверь. И чего встала? Иди. Ещё один шаг. То, что произошло, я осознала не сразу. Затылком я ударилась о твёрдую поверхность; руки были точно так же припечатаны и обездвижены. Кем? Им. Глаза покрасневшие, уставшие. Волосы растрёпаны. Лицо выражало одну вещь, которая мне ни чуть не нравилась, — жалость. Охотник с поджатыми губами всматривался в меня, словно пытался что-то найти. С таким же любопытством и страхом я начала смотреть на него. — Я не хочу так. Не хочу, чтобы всё так закончилось, — говорил он и запинался, настойчиво ловя мой взгляд. От такой близости в голове начинался переполох мыслей и желаний. Почему он ещё не понял? — Ты уйдешь, думая, что я ненавижу тебя. Скрыть усмешку не удалось. — Разве нет? — Нет, — прорычал он и ударил ладонью по стене, тем самым заставив меня вздрогнуть. Я ещё больше вжалась в стенку. — Между нами было и плохое, и хорошее. Ты многое для меня значишь, пойми, — я не могла смотреть на него, когда он пытался что-то доказать мне в таком состоянии. Сэм еле стоял на ногах, но крепко держал мои запястья. — Но Габриель сделал половину этих ситуаций, Эмма. Я хочу, чтобы ты поняла это. Самое время задохнуться правдой и погибнуть в его холодных руках. Он вновь изучал мои глаза и следил за каждым вздохом. Зачем его взгляд спустился к приоткрытым губам? Ему можно пялиться, а мне нет? Не сдержавшись, я опустила глаза к его побледневшим губам. Никто не приближался. Мы тянули время. Слушали шумные дыхания друг друга. В глубине души я ненавидела его, а он — меня. — Не знаю, что хуже, — голос снизился до шёпота. — Совершить ошибку или сделать всё правильно, — губы дрогнули в предательской и неуместной улыбке. Его съехавшая крыша начала догонять мою. — Что, по-твоему, правильно? — не двигая практически ни одной мышцей, говорила я, наклоняя голову. Любовалась. Он был неотразим даже на волоске от сумасшествия. Его дыхание участилось, а взгляд он продолжал держать чуть выше подбородка. — Правильно — отпустить, — наконец-то, Сэм посмотрел в глаза, но коротко облизнул губы. Это было похоже на молнию, которая тотчас парализовала меня. — А ошибка, — медлил, с интересом следя за моей жалкой слезой на щеке, — это сжать твои запястья сильнее, — он приблизился, надавливая пальцами на мою руку. На лице сменялись разные эмоции: отвращение, грусть, азарт и злость. Винчестер словно потерялся в себе, как я. Таким двоим людям нельзя оказаться в одной комнате. — Поцеловать тебя, — хриплый голос дрожал, — переспать с тобой, — перестала сдерживать слёзы; но это не было похоже на громкое рыдание. Я стояла неподвижно и наблюдала за ним, изредка, как он, улыбаясь. — Пожалеть об этом на утро, но понимаешь, в чём дело? — в ту секунду охотник по-настоящему рассмеялся. — Я знаю, что захочу вернуть время назад, но желание завалить тебя в постель не уходит. Это и делает меня сумасшедшим ублюдком, а тебя — жертвой, у которой есть шанс сбежать. Вся правда, разъедавшая кости, разрушилась. Но не в первый раз. Первый раз был тогда, когда я очутилась здесь. Второй — осознание того, что вся моя старая жизнь наполнена иллюзиями. Третий — фальшивая любовь. И четвёртый — это Сэм, который хотел спасти меня от него и от самой себя. Он прав. Он всегда прав. Пусть грудная клетка сломается от боли, а я захлебнусь в солёных слезах. Уходить надо было. Сорвавшись с цепи, я распахнула дверь и бросилась наутёк. Пробежала метров десять, не больше, и перешла на быструю ходьбу. Слёзы лились ручьем, а я начала хныкать, как маленький ребёнок. И почему? Потому что Сэм чокнутый, как я? Или потому что у нас никогда не будет нормальных отношений, даже если постараться? Своими шарканьем я, возможно, разбудила половину пациентов, но спавшая медсестра только заёрзала и упёрлась другой щекой в стол. Выйдя на улицу, я остановилась. Куда? В мотель? Нет. Не вариант. Гулять до утра, мучая себя мыслями? Не лучший, но всё же вариант. Смахнув слёзы с обеих сторон, я направилась к дороге. Такая гробовая тишина заставляла напрячься; если не считать тусклые жужжащие фонари вдоль бордюров. Посмотрев сначала налево, а потом направо, я прерывисто вдохнула, ведь волна слёз ещё не отпустила. Осталась каким-то неприятным ощущением в горле. Сделав шаг в неизвестном направлении, я засунула дрожащие руки в большой карман толстовки и потопала вниз по улице. Как сумасшедшая, я постоянно оборачивалась, словно ожидая монстра в тёмном переулке; да, новая жизнь научила меня осторожности. Каждый раз я убеждалась, что за мной никто не следит, и в голове возникал образ замученного парня в белой одежде. Но не тот, который, сгорбившись, сидел на больничной койке, а тот, который со злобой к себе вжимал меня в стену. Тогда мне хотелось вновь пустить слезу, но я поднимала глаза к небу и улыбалась. Странный звук. Очень странный. Похож на шуршание пакета. Да, точно. Должно быть, подул ветер. Нет, ветер закончился после двух секунд. Медленно, как в фильмах ужасов, я начала разворачиваться. Эти твари всегда нападали со спины. В поле зрения попал знакомый архангел с разведёнными руками. То ли он ожидал аплодисментов, то ли хотел обняться. Во всяком случае, ни то, ни другое мне не понравилось. — Узнаёшь? — продолжил он стоять, как клоун. — По телевизору моя кожа блестит больше, признаю. Проглотив язык с мыслью, что он прав, я замотала головой. — Что? — тихо спросила я. Какой телевизор? Откуда он знал? — Ну, знаешь, экран создаёт такую иллюзию и... — Нет, нет, — поморщилась я, не сводя взгляда с Габриэля. — Какой телевизор? Он, демонстративно закатив глаза, издал громкий стон, как он любил. Ещё месяц назад я была бы рада услышать его сарказм и издевательства. — Что, падение самолёта вызвало амнезию? — он сделал несколько шагов вокруг меня. Я открыла рот, но впала в ступор. — Откуда ты всё про меня знаешь? — Ты, — он ткнул пальцем в меня, и я вздрогнула, — всё это, — обеими руками указал на моё тело. Я больше нахмурила лоб. — Моя заслуга. Конечно, я знаю всё о тебе. Брови сдвинулись к носу. Факт, что моя прежняя жизнь была странной и связанной с Трикстером, был мне известен. Требовалось время, чтобы привыкнуть и смириться. — Я знаю, что ты умерла двенадцать лет назад. Знаю, что у тебя в голове заела пластинка под названием «Сэм Винчестер», — пересчитывал он, а я, как зашуганная, на него смотрела. Ещё не отвыкла от экранного фокусника. — Это ты и сама знаешь, но хочешь больше, верно? — Да, — не думая, ответила я и заметила довольную улыбку Габриэля. — Мне нужна вся правда. — Прямо вся-вся? — усмешка слетела с его губ. — Не боишься в обморок упасть? Моя очередь усмехаться. — Уже падала. Его явно забавлял разговор, а меня его наглое выражение лица раздражало. Почему он мне нравился? Ах, да. Смотреть, как он достаёт других, было намного интереснее. — Ну, хорошо. Что ты хочешь знать? — Моя смерть и как ты с ней связан. Тот бред про мою сестру. Как я здесь оказалась и... — Спокойно, Эмми, — Трикстер поднял руки, будто сдавался копам. А я на секунду прикрыла веки из-за давно известной причины. — Двенадцать лет назад ты вызвала Кровавую Мэри, помнишь? — в голове всплыл день с египетским богом, который и рассказал про это. — Чуда не случилось. Она убила всю твою семью, — я не успела даже звука издать, — даже тебя не пожалела. В горле словно атомная бомба застряла, но я не распускала нюни. — Чушь какая-то, — грустно рассмеялась я и подняла палец вверх, не позволив Габриэлю ещё что-нибудь сморозить. — А сестра? — Она и попросила тебя вызвать эту зеркальную проститутку! Конечно, ты не вспомнишь Анну. Тебе было пять. Почему именно эта часть не показалась бредовой? Тогда у Осириса я почувствовала сестру. Почувствовала нечто родное, как будто я знала её всю жизнь. Не нужны были воспоминания или какие-то аргументы. Я знала. — Отлично. Значит, благодаря мне убита семья? — больше сдерживать смех и слёзы было невозможно. — Как? Если недавно мама готовила мне завтрак, а папа прислал билет в Лондон? — Я подарил тебе жизнь, — подчеркнул он первое слово. — Я вытащил тебя из мёртвых и поместил в другой мир, Эмили. До такого ты не додумалась? Губы превратились в одну тонкую линию. Ни улыбок, ничего. — Зачем? — Вопрос не зачем, а как. У каждого архангела есть право на воскрешение. Но только на двенадцать лет, — фокусник продолжил разгуливать по дороге. Вдруг застыл. — Такого в сериале не было, да? Голова начинала ныть от информации, вызывая кружение перед глазами. — И мне просто стало жалко тебя. Ты, пятилетний ребенок, умерла со своей семьёй от рук какой-то сучки! — он всерьёз нахмурил лоб. — Дальше я отправил тебя в мир, где ты будешь счастлива. Всё просто. Просто? Просто, чёрт возьми? Да это самая сложная штука в мире (в котором, я не уверена), с которой мне пришлось столкнуться. Даже считая алгебру! — А Сэм? — осторожно поинтересовалась я, опустив испуганный взгляд к кроссовкам. Моя реакция заставила Трикстера медленно расплыться в улыбке. — Точно, — его спокойствие выводило меня из себя. — Не мог же я оживить тебя без некоторых изменений, — дыхание участилось. — Но я не только младшего добавил. Ты сохла по старшему в другом мире, помнишь? Сердце ушло в пятки от проклятого чувства правды за спиной. Помню. Ещё как. Рейчел обожала Сэма, а я — его брата. Какая нелепость. — Тогда что не так с этим? — повысила голос, сжимая ярость в кулаки. — Почему я не хочу Дина? О, внутри закипала кровь. Я готова была любить кого угодно, только не Сэма. От одного имени по коже проходился холодок. — Потому что я так сделал, — фыркнул Габриэль, словно говорил очевидное. — Двенадцать лет ты жила, пуская слюни на Дина, а потом, когда наше время истекло, ты вернулась в реальный мир. Это закон. Но скачки с одного парня на другого — это моя заслуга. В девяностые было невыносимо скучно, прости. А вот и тошнота. Да, я знала, что рано или поздно в процессе этого разговора меня стошнит. Лучше бы я погибла вместе с родителями, а не жила в разных вселенных и с разными мужчинами в голове. Ужас. Заржать хотелось раз в десятый за сегодняшний день. — Спасибо, что угробил мою жизнь, — я развернулась спиной к наглецу и зарылась пальцами в волосах. — Эй, я спас твою задницу. Изменения в мозгу, конечно, моя вина, но ты жива! — А ты спросил меня, прежде чем воскрешать? — скрипнула зубами я и глубоко вздохнула, чтобы не прибить архангела. Наконец-то, он заткнулся. Повисла тишина, которую я услышала при выходе из больницы. Но тогда она была тихая. Сейчас она оглушала меня, и я мечтала о каком-нибудь постороннем звуке. — И что ты ждёшь от меня? Машину времени изобрести? — Верни меня обратно. В старый мир! — повернулась к фокуснику обратно с надеждой в покрасневших глазах. — Думаешь, это так просто? — удивился парень. — Купил обратный билет и чао? Разве нет? Нет? Почему это не так просто? — Этих миров пруд пруди, Эмма, — развел Габриэль руками, ловя мой опущенный взгляд. — Нет никакого магического портала в нужную тебе вселенную. Твоя ситуация — конечно! Система у таких счастливчиков всегда одинаковая: первый мир — выбор архангела. Во второй они возвращаются после двенадцати лет. В ту, где были рождены. Я начала растирать дырки на своих щеках, пытаясь включить свой мозг. Родилась здесь? Нет, нет, нет. — Узнай, как они работают, — с кислым лицом прошептала я, потеряв силы на крики. По его сузившимся глазам можно было понять, что идею он сразу не отбросил. Вопрос о том, почему Трикстер такой великодушный и добрый, я решила пропустить. — Хорошо. Ладно. Окей. Узнаю, — нехотя согласился архангел и гордо поднял подбородок. — Но мне нужно кое-что взамен. Точнее, не мне, а тому, у кого я узнаю про мир иной, — драматизировал фокусник, специально понизив голос. — Душу? — тут же вспомнила я все сделки из сериала. — Алё, я же не иду покупать Бейонсе, — все его шуточки уже успели надоесть. — Нужна часть души. Ещё одна новинка, о которой забыли упомянуть в сериале? Прекрасно. Скоро я буду знать больше, чем сами Винчестеры. — У души есть разные стороны: грусть, любовь, радость, злость... — Любовь, — выпалила я, удивив саму себя. Насколько же я отчаялась. — Забирай любовь. А по еле заметной ухмылке фокусника я поняла, что он понял. — А как же грусть? Или боль? Тебе же лучше. — Нет, любовь, — повторила я, как заведённая, ловля на себе любопытный взгляд. Да, я знала, на что шла. Без души я бы не смогла чувствовать совсем ничего, но без любви я всего лишь не смогу любить. Эта мысль вызывала только облегчение. — На шее будет один знак, ладно? — Мне всё равно, — быстро ответила я, позволив мужчине коснуться моего плеча. И вообще, подойти ближе. — Я хочу попасть домой. Домой... Теоретически, тот мир не был моим домом. Но только теоретически. Не предупредив о проникновении, Габриэль в буквальном смысле слова засунул свою руку в мой живот. Понятия не имею, как это случилось, но я ощутила движение в районе желудка. Прекрасное ощущение. Сейчас я должна была точно блевануть. — Наслаждайся жизнью холодной стервы, дорогуша.