Моя пиратская история

Эти несколько дней на берегу складывались для капитана Кёркленд и ее команды очень удачно и непривычно тихо и мирно: без чрезвычайных происшествий нагрузились провизией, так же мирно отдохнули и отчалили. Не считать же чем-то особенным «небольшой передоз» матросов алкоголем в пабе ближайшей деревушки. Подумаешь, подрались с местными крестьянами и разгромили половину помещения – будто бы в первый раз! Зато девушка отдала небольшую часть найденных сокровищ братьям-итальянцам, чтобы они сумели вернуться домой, заплатив кому-нибудь (сама Артур не собиралась в Италию, так что захватить их с собой она не могла, какие бы умоляющие мордочки не строил Феличиано и какие сладкие речи не заводил Ловино). И всё равно, благодарные юноши долго махали уплывающему кораблю вслед. Но ясное безоблачное небо недолго простиралось над головой капитанши. *** Через несколько дней Эхо пещеры покорно повторило тираду, состоящую из витиеватых немецких ругательств чуть менее чем полностью. Отраженное на стенах пламя факела колыхалось, пока хозяин пропавшего сокровища широкими и решительными шагами направлялся к выходу из пещеры, кипя от ярости. - Взять итальяшек! – рявкнул он, едва показавшись на глазах ожидающей его снаружи команды пиратов. – Наверняка это они прибрали мою добычу к рукам! … Братья Варгасы скрючились на полу у стены, затравленно взирая на напавших снизу вверх. - Да не брали мы ничего! – обессиленно вякнул Ловино, покрытый синяками и кровоподтеками после тщательной «обработки», и выплюнул изо рта выбитый зуб вместе с кровью. – Правда! - Мы бы тут не оставались, если бы у нас была возможность сбежать, - попытался поддакнуть брату Феличиано, глядя на разъяренного капитана-альбиноса неподбитым глазом и морщась от боли во втором, заплывшем синяком на пол-лица. - Мне остается лишь убить вас, - не добившись ответа «по-хорошему» (то есть после жестокого избиения), Байльшмидт вытащил пистолет, в котором всегда оставалась пара патронов на всякий случай. С удовольствием он заметил, как одинаковые янтарно-карие глаза близнецов расширяются страхом; с точки зрения прусса, выгодней было бы, конечно, выведать место «хованки» без убийств, ведь искать самим не очень по статусу, да и времени займет уйму. Правда, ничто не помешает пристрелить бесполезных Варгасов потом. - Или, может, кто побывал здесь до меня? – подумал он вслух, демонстративно любуясь бликами солнца на металле оружия и не торопясь убивать, заставляя юношей прочувствовать ужас перед неизбежной гибелью во всем вкусе. - Кёркленд… - пискнул Феличиано, по детской привычке цепляясь за руку старшего, - был. Еще Мантес и… - Кёркленд? Братья с изумлением увидели, как пугающий альбинос мгновенно напрягся, резко опуская на них взгляд прищурившихся и потемневших до багрового цвета глаз. - Этот белобрысый тощий… ? - засим последовало непонятное Варгасам слово, наверное, немецкое бранное, обозначавшее не самого хорошего человека. - Э… не знаю, может… Уж как Ловино ни старался незаметно пихнуть перепуганного брата, дабы он воздержался от лишних слов, дело было сделано. Пусть и ненароком, но Феличиано сослужил той, кто помогла ему, не самую добрую службу. «Ну конечно! Кто еще, как не он! Нет, каков, а! Вот вроде и не лезет на рожон, однако… Тысяча чертей, какой же пронырливый мерзавец! - приблизительно такие мысли крутились в голове Гилберта Байльшмидта в несколько, правда, более нецензурном виде. – Ну всё, держись, я же найду тебя! Найду и… много чего хорошего сделаю! Потому что это ты, я знаю! У Мантеса мозгов не хватит ползать по пещерам – ему лишь бы выпить! А ты... ты совсем другой». Но, похоже, судьба в тот момент была очень благосклонна к прусскому пирату, ибо дала возможность не только разделаться со ставшим ненавистным соперником, но и хорошенько подзаработать на этом, получив в награду не только свои сокровища обратно. … - Ну вот на кой черт ты ляпнул? – в сердцах крикнул младшему Ловино, когда судно отплыло. – Чего ты сказал ему про Кёркленда? - Я же случайно… - проныл Феличиано, тоже расстроенный сверх меры своей глупостью и длинным языком. – Я не хотел… - под уничижающим взором брата парень совсем скис. - Он нам дал средства сбежать отсюда – кстати, хорошо мы их заныкали! – а ты сдал его врагу со всеми потрохами! Ну ладно, - Ловино тяжело вздохнул, - надеюсь, ему повезет. *** - Значит, говоришь, хорошо заплатишь? – глаза альбиноса предвкушающе сощурились, однако голос оставался недоверчивым. Ведь Байльшмидт не новичок в своем пиратском деле, о нет – еще его дед прославился своими преступными подвигами. И сын, и внук пошли целиком в него. Человека, с детства знакомого с жестокостью, обманами и ложью просто так не проведешь и не купишь на сладкие речи. Его собеседник кивнул, догадываясь о мыслях прусса: - Очень хорошо. Подытожу: Вы получите свой клад, большую плату за поимку Кёркленда, плюс чувство отомщенности. По-моему, очень выгодно, учитывая, что я не собираюсь сдавать Вас властям или что-то вроде того. Вам – деньги, мне – Кёркленд. Все в выигрыше, так ведь? - Вот уж точно… - протянул Байльшмидт, царственным жестом закидывая ноги на стол, за которым оба сидели, и отсалютировал бокалом с выпивкой, затем опрокинул жидкость себе в горло. Его визави лишь понюхал содержимое своего бокала и остерегся пить, ибо привык к более утонченным видам спиртного. Он и вправду не собирался обманывать пирата: настоящие джентльмены не лгут. А он – настоящий джентльмен. Дело было в том, что несколько часов назад команда Байльшмидта захватила корабль недалеко от берегов Англии. Как и обычно, перебили большую часть боеспособных людей, забрали припасы съестного и алкоголя, деньги. И тогда-то капитан наткнулся на некого молодого человека, предложившего ему весьма выгодное дельце. Суть его заключалась в том, чтобы изловить Артура Кёркленда и отдать британским властям. Прусс ловит его и доставляет живым, взамен получая и месть ненавистному сопернику, и немало денег от богатого «заказчика». Несмотря на несомненную выгоду, которую Байльшмидт получал от сделки, мужчина не очень доверял предлагавшему: уж больно аристократичным тот казался. Самая модная одежда истинного лондонского денди, аккуратно уложенные светлые волны волос до плеч, синие глаза и мужественный подбородок вкупе с широкими плечами почему-то создавали не слишком привлекательную картину для капитана, хотя наверняка дома за этим парнем гонялись толпы девиц. Таким холеным молодчикам верить на слово нельзя; строго говоря, верить никому нельзя, однако, похоже, этот был честен. - А чем тебе Кёркленд не угодил-то? – как бы невзначай бросил пират, желая узнать причину, по которой изысканный аристократ обращается к преступнику за помощью. – Невесту увел, что ли? - Да, - прямо признался тот, нимало не смутясь. – А ведь я любил ее… - вздохнул он, закатывая глаза к потолку. Байльшмидт хмыкнул, проникаясь презрением к нему: дурень вроде этого, избалованный богатенький сынок не обманет. Ума не хватит. Вот только мозги у «богатенького сынка» всё же были; впрочем, обманывать пирата он не собирался. Пока не собирался. «Невесту увел… Увы, она была сама моей невестой. Кто бы мог подумать, что домашняя девочка станет пираткой… впрочем, по этой странной Элле и раньше было видно, что она способна на такой безответственный и безумный шаг». - Так что, мистер Гюнтер, по рукам? Представившийся фальшивым именем Байльшмидт оскалился и протянул руку в ответ. *** - Капитан, поднимается ветер, наверное, будет буря, - заглянул в каюту начальницы Альфред. Немного повертев головой, он обнаружил ее за столом. - Приму к сведению, - величественно кивнула девушка, открывая полупустую бутылку рома, стоявшую рядом с ней. Но не успела Кёркленд поднести к губам горлышко сосуда, дабы смочить горло живительной алкогольной влагой, как подскочивший Альфред вырвал спиртное из ее руки и тут же отскочил в сторону с добычей. - Так, не поняла, - пиратка с грозным видом встала из-за стола, упирая руки в бока. – Это что значит? - Это значит, что девушкам пить нельзя! – объявил Джонс, затыкая бутылку и пряча ее за спиной. – И не надо рассказывать, что это активизирует Ваши умственные способности! - Я и не собираюсь, - ледяной голос, казалось, можно было раскалывать на кубики для напитков. – Ты уже надоел своей наглостью. Ты кем себя возомнил, юнга? Альфред внутренне поёжился от убийственного в своем недовольстве взгляда, но собирался держаться до победы. Своей, естественно. Собственно, казалось, какая ему разница, пьет пиратка или нет? Еще в самом начале американец поставил себе цель – добраться до Англии и сбежать. Личность капитана судна его совершенно не интересовала… тогда. Но теперь… То чувство, которое он испытал, увидев алкоголь в руках Кёркленд, вызвало бурю негатива. Ведь как можно оставаться безразличным, когда дорогой для тебя человек пьет? Тем более, девушка! Нет, он не позволит этой пытающейся казаться мужественной мисс опуститься на моральное дно! - Ну, как так? Девушка – и пьет, как сапожник! Нехорошо! И вообще, лидер должен иметь ясный ум! Секундная заминка. В стекло океан бросил пригоршню воды, со звоном разбившейся о прозрачную преграду и стремительной стекавшей обратно в волнующиеся волны. - Я не хочу тебе вредить, но… - ладонь капитана легла на пистолет у пояса, - видимо, придется. – «Не хватало, чтобы какой-то юнец приказывал мне, что да как делать! Это я разбаловала его своим вниманием. Всё дружеских бесед не хватало. Интеллектуального общения, чтоб его! Вот и расплачиваюсь. Хотя Бог видит, как я не хочу вредить этому мальчишке!». - Это вредит здоровью! Кёркленд сделала шаг вперед, убирая руку с оружия, и выразительно поманила американца пальцем в весьма красноречивом жесте: «Не отдашь по-хорошему – я предупредила!». - Тем более, я считаю, не пристало такой девушке хлебать дрянное пойло. – Голос Джонса, отступившего чуть назад, сделался более мягким и вкрадчивым, приобрел необычные для присущей ему звонкости бархатистые, очень взрослые, почти соблазнительные нотки. Юноша постарался применить всё свое прирожденное обаяние, чтобы добиться своего и переубедить оппонентку в своей правоте. Тем более, он что, неправильно поступает? Ведь одно дело – пропустить за приятной беседой с другом стаканчик хорошего вина, и то не очень часто, а другое – вот так наливаться непонятно чем и непонятно почему. Хотя он не мог назвать капитаншу алкоголичкой, но видеть всё это было выше его сил. Той пары раз, что представали его взору, вполне хватило, чтобы он всем духом запротестовал против такого поведения. Ее поведения. - Какой «такой»? – густые брови слегка изогнулись в презрительно-недоверчивом жесте. Сердце юноши радостно и в то же время недоверчиво ёкнуло: неужели прожженная пиратка клюнула на приманку? Она слишком умная, чтобы… Но вдруг? Ведь, в конце концов, что бы он ни делала, она остается женщиной. Надо ковать железо, пока горячо. - Умной, - на выдохе выпалил первое, что пришло в голову, Альфред, судорожно подбирая подходящие слова. – Харизматичной. Способной. По своему… милой, - парень с ужасом понял, что голос предательски дрогнул на последнем слове, но ничего поделать не смог, и продолжил, чувствуя, как сердцебиение учащается, а ноги немеют, - и вообще… хорошей. – На последней фразе юноша замялся и слегка покраснел, но тем не менее гордо вздернул подбородок: я, мол, не подросток, чтобы смущаться и мямлить! - Ммм… - склонила голову на плечо Артур, чувствуя, как против воли губы разъезжаются в улыбке. Давненько она подобных слов в свой адрес не слышала, однако поддаваться на подобное… Слишком хорошо она знакома с теми, кто обычно такие слова говорит и с какой целью. Никогда нельзя давать слабину. Ни в чем. Поэтому она ласковым голосом продолжила: – Мило, конечно, но если ты думаешь, что сумеешь лечь со мной в койку, чтобы добиться расположения, а затем и захватить корабль, то глубоко заблуждаешься. К удивлению девушки, набежавшая было краска мигом схлынула со щек Альфреда. Парень отшатнулся назад с таким лицом, будто бы его ударили ножом прямо в сердце; сияющий летней лазурью взгляд вмиг затянулся морскими темно-синими тучами. Похоже, об этой цели он и не помышлял – уж слишком шокированным был его вид. От оскорбленного и разочарованного взгляда у пиратки мурашки прошлись по коже, а в животе что-то будто сжалось: своим цинизмом она сильно задела его, пусть и ненароком. Оказалось, мальчишка не имел этого в виду. И что помешало ей выразить свои соображения и догадки мягче? - Ну, знаете… Если… если Вы так обо всех думаете… Я же… - в груди Джонса будто бы надулся плотный шарик, распиравший легкие и не дававший толком дышать. Задыхающийся Альфред пытался подобрать слова и наконец выпалил прямо: - Я-то искренне к Вам, а Вы… - он мотнул головой, не в силах выразить негодование и обиду. – Вы… Даже не думайте, что я отдам ром. – Лицо парня посуровело. – После такого – тем более не отдам. Хотя и так не собирался. - Да ты!... – «Нет, он слишком много себе позволяет!». Сжав кулаки, Артур было рванулась к нему, дабы преподнести зарвавшемуся юнцу урок хорошего воспитания, но, клацнув каблуками по деревянному полу, резко затормозила, припомнив кое-что. – Погоди, ты сказал – искренне? Что ты имеешь в виду? - Не умею я комплименты говорить, - развел свободной рукой «Дон Жуан». – Мне проще честно высказаться. А я-то думал, что Вы обо мне хорошего мнения, - обида всё не желала уходить, - а Вы… - Ладно, всё, - сердито отмахнулась Артур, чувствуя себя не очень уютно, чувствуя стыд – то, чего она не испытывала уже давно. Особенно неловко было именно перед Джонсом. – Забыли. Нужно, чтобы команда была дружной, - поспешила пояснить она, хотя уже поняла, что врет сама себе: просто не хочет ссориться к этим юношей. Хотя доля правды в ее словах есть! – А ром отнеси в трюм, так и быть, - с видом королевы милостиво улыбнулась она. Альфред остался не слишком удовлетворен таким примирением, но в данной ситуации это было не так уж и плохо. В конце концов, кто он здесь такой, чтобы требовать хоть что-то от этой девушки? Всего лишь подчиненный, причем мелкого ранга. Не друг, чтобы она извинялась перед ним. Хотя их периодические посиделки-беседы давали чувство особенности и иллюзию более близких, чем с другими членами команды, отношений… Хотя, скорее всего, это всего лишь домыслы. От такой мысли обостренно-болезненно защемило сердце. Решив не думать пока об этих сложностях и загоняя не вовремя проснувшиеся эмоции в прочную внутреннюю клетку, Джонс кивнул в ответ на реплику пиратки и уже было хотел развернуться, чтобы уйти, но… Но замер, пригвожденный к месту легким прикосновением к порядком отросшим волосам. Перед глазами мелькнуло тонкое запястье: узкая женская ладонь как-то странно мягко скользнула на макушку и растрепала ее не то покровительственно, не то… ласково? Забывший обо всем на свете Альфред надеялся на последнее, не в силах оторвать зачарованного взгляда от растрепанной светлой челки, слегка прикрывавшей жирные линии бровей, и от непривычно мягкого выражения лица, в этот момент казавшегося юноше самым красивым на свете. - Иди уже, недотепа, - толчок в плечо привел его в реальность, заставляя моргнуть, тряхнуть головой и неловко улыбнуться, затем поспешно уйти и постараться не запнуться о порог. Так что Джонс не заметил, как в зеленых глазах Кёркленд плясали чертенята.