Архивариус

Огромная благодарность моему гуру по хорькам - Карин Эдден!)) Я совершенно забыл про свой день рождения, к тому же никакого угощения я выставить не мог в связи с его отсутствием, а просить ребят приготовить что-то праздничное казалось мне верхом наглости. Поскольку все равно никто о нем не знал, я решил, что тоже имею право его проигнорировать. Но только здесь, в усадьбе. Домой я позвонил сразу после завтрака, получил полагающиеся мне поздравления и пожелания, выслушал полные сочувствия речи, что я не могу насладиться праздничным столом, а они там, кстати, усиленно готовят, чтобы отметить мое двадцатидвухлетие самим. Я представил все мои любимые блюда, которые наверняка наготовят родственницы, и на секунду пожалел, что я не дома. Но в конце концов когда-то я получу зарплату и выходной и смогу к ним смотаться на пару дней, окунуться в их любовь и заботу, да и наготовят они к моему приезду не меньше, вот только получить такой драйв, такой духовный подъем, когда кажется, что кровь кипит в жилах, я могу только в архиве, здесь в усадьбе. Работая со старыми документами, окунаясь в чужое прошлое, я счастлив так, как не был никогда. Сегодня я надеялся закончить с верхней полкой и хоть какое-то время отдохнуть от стремянки, занимаясь соседним стеллажом. Рена я уже отпустил и теперь спокойно разбирал снятые бумаги; судя по всему, сюда сбросили всякий мусор: тут попадались и газеты, и какие-то переписи, и пара писем, счет за шелковую дамскую шляпку и тому подобное, по сути предназначенное для топки. Но поскольку мусор все же был историческим, если так можно выразиться, то я все же попытался его как-то рассортировать, а дальше уже решать Ярославу. Тем не менее я так увлекся, что не сразу понял, что в доме, кроме меня, появились люди. Я, прислушиваясь, прошел через библиотеку и выглянул в коридор, в вестибюле, в который он упирался, наблюдалась суета: сновали наши охранники, перетаскивая какие-то коробки, сумки и даже чемодан, розовый, точь-в-точь как у Рена, а также стояла очень яркая девушка. То есть я не мог разглядеть со своего места была ли ее природная внешность яркой, но одевалась она, видимо, в том же магазине, что и Флорентий. Было ясно, что приехал Яр со своей невестой, так что я спокойно вернулся к работе, отрешившись от окружающего мира. Снова я вынырнул из бумаг, когда услышал в соседней комнате голоса, очевидно, Ярослав показывал своей девушке усадьбу и привел в библиотеку. - Огооо, - протянул женский голос. – Эти книги дорогие? Сколько они могут стоить? - Я их еще не оценивал, - раздался спокойный голос Яра. - Но почему? Вдруг за это старье можно прилично выручить? - Пока я только разбираюсь с усадьбой и о продаже не думал. - И вот и зря! – с апломбом заявила девушка. – Кризис в стране, цены на недвижимость падают, чего ждать? К тому же на это старье еще покупателя нужно найти. - Я не думаю, Лера, что тебе стоит об этом беспокоиться. - Когда твой отец сказал, что ты едешь в загородный дом, я думала, что это действительно загородный дом, а не какая-то рухлядь. Тут даже телевизора нет! И мобильник не ловит сеть! - Это действительно загородный дом. Если хочешь, можем посмотреть окрестности. Я сжал зубы и прикрыл глаза, успокаивая себя: это не мое, а что со своим имуществом сделает Ярослав, меня не касается. - А тут что? – заинтересовалась любопытная Лера. - Архив, - кратко ответил Яр. – Вряд ли тебе там будет интересно. Я услышал шаги, но вглубь комнаты они не продвинулись, видно, Лера оценила все практически с порога. - Иди, я сейчас, - донесся голос Ярослава. Снова шаги, я повернулся и улыбнулся. - Привет, Никита, - Яр впился внимательным взглядом в мое лицо, он что решил, что буду высказываться по поводу его невесты? - Добрый день, Ярослав Игоревич. - Как твои дела? - Нормально. - Отлично, а я там корм для кота привез. Я, кстати, дневники прочитал, и там… - Ярослав! – раздался вопль из коридора. - Потом поговорим, хорошо? – поморщился Яр и быстро вышел. А я сегодня кота вообще кормил? Я помчался на кухню, где и в самом деле обнаружил пару блоков отборных кошачьих консервов. Выложив содержимое одной баночки на блюдце, я отправился обратно и, проходя через переднюю, увидел через открытую настежь дверь Леру, вышедшую с царственным видом на крыльцо. Она переоделась в малиновый топик и белую юбку-пояс, открывающую вид на стройные ножки в босоножках на высоченной платформе. Я задержал взгляд на цветочках из замши, кокетливо украшавших застежки. Наверное, жутко дорогие. Лера начала спускаться с крыльца, и я пошел в архив, но услышал громкий визг и вернулся. Я увидел, как поморщился мой работодатель, и решил подойти поближе, узнать в чем дело. А дело было в хорьке, который, по всей видимости, опять сбежал от своего хозяина... Чтобы поохотиться. Девушка визжала уже во все горло, глядя, как Глебка шустро бежит к ней, а из его пасти свешивается голова самой огромной крысы, какую мне только доводилось видеть. И где он только такую нашел? Интересно, а что скажет на это Рен? Наверняка будет визжать не хуже Леры и наматывать круги вокруг своего любимца, причитая, чтоб Глебушка бросил каку. Хорек тем временем достиг крыльца и замер, принюхиваясь. С радостным гуканием он доскакал до барышни и кинул задушенную крысу прямо ей на туфельки. Лера не оценила хориного трофея и завизжала еще громче: - Крыса!!! - Мда, - спокойно согласился Ярослав Игоревич, - у нас тут и похлеще живность водится. Я присмотрелся и понял, что на самом деле это не крыса, а что-то потолще и крупнее, похожее на крота. Только я всегда считал, что кроты темные, а добыча хорька была со светлым мехом. Глебка ничуть не расстроился, поняв, что его усилия не оценили, и деловито принялся обнюхивать замшевые босоножки Яровой невесты. - Что это за гадость? - надрывалась тем временем девушка, пытаясь отпихнуть хоря, но настырное животное упрямо возвращалось к понравившейся ему обуви, обнюхивало и даже попыталось куснуть за ремешок. – Ой! Крыса шевелится! Прибежавший Рен подобрал хорька и внушительно сказал: - Что вы вопите? Хорька не видели? А это никакая не крыса вовсе, а слепыш Буковинский, занесенный в Красную книгу Украины! Как цивилизованный человек может не знать таких вещей? Чем визжать, лучше окажите животному первую ветеринарную помощь. А я смотрел на одежду Флорентия: малиновую футболку в облипочку и белые бриджи – полное совпадение цветовой гаммы с Лерой - и с трудом удерживался от хохота. - Так сам и окажи, раз такой грамотный! – выкрикнула Лера. - И окажу! – запальчиво ответил Рен и посмотрел на извивающегося хорька в своих руках. Подошедший Глеб вынул хорька из рук Флорентия и тот подобрал беднягу-слепыша и пошел к домику. Все это время Ярослав молча и равнодушно стоял рядом с вопящей девушкой. Разве он не должен, ну не знаю, как-то защитить ее от «ужасных зверей»? Странные у них отношения… Или он уже привык, что она так срывается, не стесняясь посторонних? - Наверное, их сейчас лучше не держать в одном помещении, - предположил Глеб. Я подумал о Лере и Рене, а оказалось, что Глеб имеет в виду хорька и слепыша, так как Лера развопилась, что не потерпит в доме такую пакость. - Посажу в клетку, - Глеб подмигнул мне и ушел, унося извивающегося хорька под мышкой, но тому, видно, так понравились Лерины босоножки, что он никак не хотел с ними прощаться, и мы еще долго слышали его обиженный писк. Я же вернулся в архив, на время забыв о неожиданной гостье. Через пару часов ко мне заглянул Ярослав: - Никита, пошли обедать. Я поднял голову от бумаг: - Уже? – я ж еще толком ничего не сделал, какой обед? - Уже давно, поднимайся, - Ярослав со слабой улыбкой смотрел на меня, и в глазах его плескалось удовольствие – все-таки нравится ему усадьба и вроде даже архив нравится – вон как доволен! Может, еще не будет ничего продавать? - Вы идите, Ярослав Игоревич, там же Лера одна, - предложил я, мне хотелось закончить хотя бы с письмом, которое я читал: почерк был неважный, да и чернила выцвели. - Но праздник-то у тебя. - Какой праздник? – вскинулся я. - Твой День рождения, ты же мне сам сказал в прошлые выходные. Поздравляю, кстати. - А, ну да, - я решительно ничего не понимал, он что думает, что я должен выставляться? Так я и готовить не умею. – Вот только я ничего не приготовил. Яр весело рассмеялся, и у него оказался вполне приятный смех, что ж он вечно как бука? - Я с собой все привез, пошли, поможешь накрыть стол. Я с недоумением смотрел на него и не понимал, зачем ему это было нужно, или он такой заботливый работодатель, что беспокоится о своих служащих? - Но стол должен накрывать именинник, - задумчиво произнес я. - Так и я о том! - Нет, в смысле, накрывать за свой счет, а не за чужой. - Никита, пожалуйста, ты меня очень выручишь. Интересно, чем, и с какой стати он меня просит таким жалобным тоном? Устал от своей девушки? Надоели ее капризы? - Ладно сейчас, только в блокнот запишу, вы идите, Ярослав Игоревич, я через пять минут тоже подойду. - А что ты пишешь? – заинтересовался Яр, наклоняясь над моим плечом. Терпеть не могу, когда стоят над душой. - Составляю что-то типа каталога, чтобы удобнее было находить нужное – на полках только обобщенные подписи под стопками, а здесь конкретно что в каждой стопке. - Ага, - он наклонился еще ниже, обдавая меня свежим запахом своего одеколона, а может, дезодоранта, но пахло приятно. – И что, ты понимаешь, что там записано, и можешь даже прочитать? Я думал, такой почерк только у врачей бывает. Я обиженно посмотрел на него, его лицо оказалось неприлично близко к моему, а глаза, опушенные густыми темными ресницами, прямо напротив моих – это было неловко, и я отвернулся, чувствуя его учащенное дыхание. И чего он так разволновался? Ну да, почерк у меня еще тот, но я-то разбираю, наберу потом на ноуте и распечатаю или, вон, Флорентия попрошу – нужно ж ему занятие найти в архиве, пусть сидит, переписывает, а что непонятно, я всегда расшифрую. Но Яр висел у меня над душой, пока я не встал и не снял рабочую амуницию. Мы пошли в сторону кухни, и по дороге я поинтересовался: - Ярослав Игоревич, вы про дневники говорили… - Да, точно, я их просмотрел, не все владельцы дневников жили здесь, в усадьбе, но что интересно, те, кто жил, все как один пишут про черно-белого кота, и почему-то все называли его Рурсус. Слово было знакомым. К сожалению, в университете латыни у меня не было, вот если бы я пошел на археологию, тогда – да, а так я иногда пытался учить сам. - Не напрягайся, - сказал Яр, глядя на мои умственные потуги, - Рурсус означает защитник. - Странное имя для кота, - иронично хмыкнул я. – Почему не Васька или Барсик? Было заметно, что Ярослав не хочет воспринимать мистическую составляющую усадьбы, но ведь она была! - Я хотел вам кое-что показать в своей комнате. - Вот как? – заинтересовался он. – Посмотрю с удовольствием. - Сейчас? - А чего тянуть? - Ладно, пойдемте. Мы пошли на второй этаж, и я гордо продемонстрировал Яру фотографию кота конца девятнадцатого века: - Вот, нашел в архиве. Ничего, что я поставил ее у себя? - Ничего, - как-то кисло ответил Ярослав, рассматривая фото. - Ярослав! – донесся очередной вопль Леры. Он закатил глаза: - Пошли обедать, пока она нас не сожрала. Мне была непонятна подобная грубость Яра по отношению к его девушке. Ну да, барышня не подарок, разбалованная и капризная, но раз уж они встречаются, то чего теперь недовольство выражать? Ярослав пошел вперед, а я, поставив фотографию на комод, погладил кончиками пальцев кота. - Кто же ты такой, Рурсус, или что же ты такое? – задумчиво вопросил я. На первом этаже в гостиной уже как-то даже ожидаемо возмущалась Лера. Заходить мне было неудобно, поэтому я стал в дверях, надеясь, что меня заметят. - Не понимаю, Ярослав, с какой стати он должен с нами обедать?! Когда ты сказал, что мы будем в загородном доме одни, я считала, что ты хочешь побыть со мной наедине. Мало того, что тут даже бассейна нет и телевизора, все сплошь какое-то старье, так я должна еще сидеть за одним столом с прислугой. - А это еще что за бред? Во-первых, говоря про «одни», я имел в виду, что тут не будет компашки твоих друзей, с которыми ты тусуешься по клубам, и тебе здесь будет скучно, надеясь, что ты не захочешь сюда ехать. Во-вторых, что в словах «усадьба девятнадцатого века» тебе непонятно? О каких телевизоре и бассейне могла идти речь? В-третьих, Никита – не прислуга, хоть и работает на меня, он архивариус и живет здесь в доме. Ты предлагаешь выгнать его на улицу, чтобы тебе было комфортней обедать? - Я была в домах, построенных под старину, внутри есть вся современная техника и мебель, кстати, хоть и выглядит несовременной – очень удобная, в отличие от этой, - Лера похлопала по диванчику, на котором сидела. – И хозяин говорил, что это девятнадцатый век как раз, - торжествующе закончила она. Я ее понимал, ведь в то время мягкой мебели и в помине не было: диваны, кресла, стулья обычно набивали ореховой шелухой. Мне и самому поначалу было непривычно сидеть на настоящей старинной мебели. Хорошо хоть последующие хозяева в основном заменили набивку. - Господи, Лера, включи мозги! Ты была в домах всего лишь построенных под старину, и это был не девятнадцатый век, а псевдодевятнадцатый век – это современные дома, несмотря на антураж. - Так что же тебе мешает продать этот антиквариат в каком-то захолустье и купить нормальный дом в пригороде Киева? - Может, то, что мне нравится этот антиквариат? Заметив боковым зрением движение, я поднял голову и увидел мелькнувший на полке аккурат над головой Леры белый пушистый хвост. И как он только туда забрался? Прав был Рен, говоря, что хорек видит цель - не видит препятствий. Кажется, никто кроме меня не заметил пушистого преступника, который, встав на задние лапки, зацарапал коготками передних стенку. Я с интересом наблюдал за его действиями. Вот хорек заинтересовался горшком, стоявшим на полке, подполз поближе. Он же пустой вроде или нет? Кажется, нет, так как Глебка наполовину исчез в горшке, наружу торчала только его задняя часть с пушистым хвостом. Затем хорек приподнялся и стал быстро-быстро делать закапывающие движения передними лапками. Сверху с полки посыпались камешки керамзита и комья сухой земли. Интересно, что там росло? Наверняка от бедного растения один сухой штурпачок остался. О, а вот и он. Я увидел, как Ярослав закусил губу, стараясь не рассмеяться, глядя как на макушку его невесты свалился сухой корешок и сверху на него упало несколько камешков керамзита. Лера вскрикнула и вскочила с дивана, и на нее посыпался просто ливень из земли. Пока Лера, ругаясь не хуже моего вечно пьяного школьного завхоза, побежала к себе в комнату приводить себя в порядок, мы с Ярославом накрывали стол в небольшой столовой недалеко от кухни. Из окон уютной комнаты открывался вид на парк, здесь, наверное, приятно было завтракать. Пришел Рен, которого вызвал по внутреннему телефону Яр и забрал свое маленькое шкодливое чудовище. - Вообще-то, я могу пообедать с ребятами, - предложил я. - Вообще-то, - парировал Ярослав, кивая на стол, - я все заказал в ресторане специально для твоего Дня рождения. Мне очень хотелось сказать, что я этого не просил, и он мог не напрягаться, но мне было неудобно – человек старался, а я тут такой хам неблагодарный, поэтому повернулся и молча отправился на кухню за очередным блюдом. Горячее – жаркое из свинины в горшочках, аппетитно прикрытых лепешками запеченного теста, я переставил на поднос и понес в столовую. Там уже находилась Лера, переодевшаяся в короткое красное платье, эффектно смотревшееся с ее белыми волосами. Будучи вежливым человеком, я поздоровался с ней и принялся переставлять горшочки с подноса на тарелки. Она что-то негромко пробурчала, но я сомневался, что это было приветствие. Я снова пошел на кухню, услышав вслед: - А что это еще за смазливое чмо? - Ух ты, какие словесные формы! – «восхитился» Яр. Я не слышал, что еще говорил Ярослав, но общения с Лерой мне уже хватало с головой, и это несмотря на то, что я фактически с ней даже не разговаривал. Мне хотелось обедать с ребятами, слушать их беседы и подшучивания Глеба над Реном, да я даже скучал по его ответному шипению. По крайней мере все они были искренни. - Я там видела комнату напротив той, в которой мы остановились, так она намного больше нашей, - начала Лера, наколов кусочек мяса на вилку. Ярослав, прекрасно поняв о какой комнате идет речь, поморщился: - Неудивительно, ведь это хозяйская спальня. - Так почему же мы не остановились в хозяйской спальне? - Может, потому, что она уже занята? - Этим, что ли? – с пренебрежением показала вилкой в мою сторону Лера. – И с чего ему такой праздник? - Никита, в отличие от меня, здесь живет постоянно, поэтому я предложил ему выбрать любую комнату по вкусу. - Не слишком ли ты много позволяешь своим… - Замолчи немедленно! Просто молча ешь! Мне показалось, что Ярослав даже побелел от гнева. Вообще меня не задевали ее слова: она мне никто, и ее мнение мне было безразлично, я лишь мог посочувствовать Ярославу за такой выбор. После обеда я смылся в архив и очень надеялся, что мне больше не придется сталкиваться с Лерой, особенно за одним столом – для меня был непривычен бесконечный негатив, исходивший от нее. Я бы предпочел сегодня вообще остаться без ужина, недаром же говорят «Отдай ужин врагу», пусть и не в том смысле. Но это осталось мечтами, так как Яр снова вытащил меня из моего уютного архива. Лера закинула ногу на ногу, кокетливо глядя на Ярослава и делая вид, что меня нет, чему я был только рад. Я уже допивал чай, как мне показалось, что из коридора доносится какое-то странное шуршание и знакомое гукание, и вышел проверить. Так и есть - Глебка каким-то образом снова умудрился сбежать и сейчас тащил по коридору дамскую сумочку, крепко зажав в зубах кожаный ремень. Сумка то и дело выскальзывала из его пасти и падала, переворачиваясь. Но хорек не огорчался и снова хватал ее зубами. Наконец изделие не выдержало и открылось, рассыпая содержимое по сторонам. Хорек радостно загукал, принявшись обнюхивать добычу. Ему приглянулся тюбик помады, и, покатав его лапкой, Глебка принялся грызть колпачок, тот не поддавался, и хорек вскоре потерял к нему интерес. Затем он заприметил какую-то темную круглую коробочку и схватил ее в зубы, припустив по коридору в сторону выхода. Может, понес свою добычу хозяину? Я пожал плечами, представляя, как Рен обрадуется женской пудре, и пошел назад в гостиную поблагодарить Ярослава за ужин, но тот стал всячески меня задерживать, задавая вопросы по архиву. Очень уместно! За сегодня у меня создалось впечатление, что я служил буфером между Яром и его невестой. Вдруг он ойкнул и потряс рукой, на пальце повисла капля крови, которая словно в замедленном кино упала на пол, я завороженно смотрел, как она без следа впитывается в паркет. - Я обо что-то поранился… - начал Яр, оглядывая деревянный поручень, и в этот момент сильный удар сотряс дом от крыши до основания. Я схватился за дверную раму, чтобы не упасть. - Землетрясение! – завопила, вскакивая с диванчика, Лера.