Архивариус

Я пришел на обед в привратницкую к самому концу – заработался, как обычно. Максим уже, видно, ушел, Флорентий возился с хорьком: - Глебка, кис-кис! И хорек тут же шустро подбежал к хозяину. - Это что, кошка? - тут же скривился Руслан. - На кис-кис отзывается. - Да ладно тебе, Рус. Чего ты взъелся? - миролюбиво сказал Глеб, наблюдая, как Флорентий тискает своего питомца. - Отзывается, и ладно. Кроме того, - мужчина хитро усмехнулся, - если он ест кошачий корм, почему бы ему не отзываться на кис-кис? - Ты забыл сказать, что он еще ловит мышей и ходит в лоток с кошачьим наполнителем, - фыркнул Рен и отпустил хорька на пол. - Глебка, фас его! - с этими словами он указал рукой на своего дядю. - А собачьего он у тебя ничего не пользует? - Глеб, все так же улыбаясь, смотрел, как Рен, пожав плечами, ретировался из кухни, вспомнив о каких-то якобы делах. Я обедал, Глеб, будучи дежурным по кухне, собирал грязную посуду в раковину, Руслан допивал чай. Они обсуждали беспроводные системы видеонаблюдения, какие-то ресиверы, датчики и тому подобные штуки, в которых я ничего не понимал, поэтому, погрузившись в свои мысли, я тихонько хлебал суп и очнулся, услышав знакомое имя. И когда они успели перейти от технического оснащения их охранного пункта к Флорентию? - … у сеструхи с ним совсем руки опускаются, - продолжал начатую мысль Руслан, откусывая печенье, - сил с ним никаких нет, да ты и сам видишь, творит что хочет, одевается во что заблагорассудится. И не скажи ему ничего, сразу колючки выпускает. Помню, когда ему четырнадцать было, он пришел к своему самоосознанию, как он выразился, и где только набрался, паршивец?! Глеб выключил воду и, повернувшись к Руслану, оперся о мойку и явно приготовился слушать. Мне же было одновременно и интересно что-то узнать о Флорентии, и неудобно вот так вот подслушивать за его спиной. - У сеструхи как раз днюха была, - повествовал дальше Руслан, - собрались мы все за праздничным столом: она с мужем и детьми, у них, кроме Флорки, есть еще Дашка на три года его младше, родители наши и двоюродный брат с женой и тоже двумя детьми, но те еще малышня были дошкольная. Ну там тосты за здоровье именинницы, все как положено. Флорка тоже решил высказаться: сначала поздравил мать, а потом заявляет, рад, мол, дорогие родственники, что вы все тут собрались, мне скрывать от вас нечего, хочу вам сообщить, чтобы потом не было домыслов и слухов, что я определился со своей ориентацией, и она диаметрально противоположная той, на которую вы рассчитываете. Все сначала ничего не поняли, засуетились, переспрашивают друг у друга. Смотрю, батя наш нахмурился, зятек тоже как-то напрягся. И понеслось! Крики, ругань… Я дохлебывал суп, стараясь не стукнуть ложкой о тарелку и не сделать лишнего движения, чтобы не сбить Руслана с мысли. Черт, в жизни не подслушивал, а тут вот попал, и не уйдешь же уже! С другой стороны, я ж не под дверью к замочной скважине приник, кто виноват, что Руслан распустил свой язык, забыв, что я тоже тут сижу? Глеб поощрительно хмыкнул, и Руслан продолжил: - Только мать наша с Танькой, бабушка, значит, Флоркина, спокойно так: «А ну, заткнулись все!» Все и заткнулись, естественно, смотрят на нее, ждут; у бати пар из ушей, зятек заулыбался так задумчиво, на сынулю глядя, Танька прижала ладонь ко рту, чтоб, видать, чего лишнего не вылетело, и тоже смотрит на него как на невиданную зверушку. А мать наша и говорит: «Чего на ребенка накинулись? Что посеяли – то и пожали!» Все как стали вопить, что никогда, да и ни в жисть, да и речи не было. Ну она и отвечает: «Раз никогда и речи, значит, с генами передали», так что отстали от внука ее любимого, может, перерастет еще. Не могу сказать, чтоб так уж увлекался математикой, я ее, конечно, знал в пределах школьной и университетской программы, но это же не история! Мне всегда непонятно было, для чего нужна высшая математика на социологии. И вообще, четырнадцать лет – это какой класс? Ненамного он меня младше, чтоб так изменилась школьная программа. По крайней мере, я точно помню, что определение ориентации для двух систем координат в векторном пространстве мы изучали в университете и то не слишком углубленно. Или он учился в каком-нибудь математическом колледже? Но если Флорентию математика неинтересна, то такое ли это событие, чтоб его обсуждать всей родней? С другой стороны, то, что мне интересна история и археология, всегда было темой номер один в моей семье. Случайно грюкнув ложкой о тарелку, я прервал речь Руслана. Он удивленно заморгал на меня, а я вскочил и, благодаря за обед, рванул к двери, чувствуя себя до нелепости неуютно. - Эй, куда, Никита? Тут вот еще есть оладьи с завтрака, поешь со сгущенкой, - попытался остановить меня Глеб, но я выскочил из кухни, слыша, как Руслан бормочет: - Вот я лоханулся... И ответ Глеба: - Никита вполне адекватный и осуждать не станет… Что он там еще говорил, я уже не слышал. В архиве, к моему удивлению, обнаружился Флорентий, чинно копирующий мои записи. По-хорошему, нужно это все в компьютер занести, но этим я, скорее всего, займусь сам, когда разберу все стеллажи и переложу документы согласно их содержанию и датам. На столе возле Рена лежали два банана, к которым подкрадывался хорек. - Явился? - как всегда с легким презрением в голосе спросил Флорентий, услышав мои шаги. - А я тебе бананов принес. Ой, то есть банан. Он повернулся, глядя, как хорек потащил со стола один банан. Вид у Рена стал такой, словно он не знал, засмеяться ли ему, или отшлепать своего маленького обжористого воришку. Я ему помог в выборе и засмеялся: - Не знал, что хорьки едят такое. - Эй, Глебка, а ну стоять! Дай же я банан почищу, - Рен стал ловить хорька. На следующий день только я вышел после завтрака на крыльцо домика охраны, как увидел, что к воротам подъезжает белый джип. Я смотрел, как Максим распахнул ворота, и машина подрулила к самому крыльцу; мимо меня быстро спустились Глеб с Русланом. Багажник распахнулся, и они, оживленно что-то обсуждая, принялись вынимать коробки. Из машины вышел улыбающийся Ярослав и стал напротив меня: - Привет. - Привет, - улыбнулся я и тут же укорил себя за несоблюдение субординации, - в смысле, доброе утро, Ярослав Игоревич. Он чуть нахмурился, но снова лучезарно разулыбался и, махнув рукой в сторону джипа, сказал: - Привез кое-что из техники ребятам, пусть проверят, как работает. - Кстати, - спохватился я, - помните, я как-то упоминал, что в архив не помешал бы световой столик или стеклофон… ну, как для черчения?.. - Ах, да, - он озадаченно смотрел на меня. – А знаешь, Никита, не хочешь сам выбрать, а? - Сам? – теперь озадачился я. - Ты вообще в Киеве был? - Только мимоходом - проездом в смысле, ну, когда Глеб меня с вокзала забирал. - Тогда у меня предложение, - Яр, широко улыбаясь, сунул руки в задние карманы джинсов и закачался с пятки на носок, - пусть парни разбираются с приборами, а мы с тобой поедем в Киев, ты выберешь такой нужный тебе столик, я покажу тебе наиболее памятные исторические места, потом пообедаем где-нибудь в приличном ресторанчике. Как тебе план? Я смотрел на радостного Ярослава и офигевал: чего это он так раздобрился? Приехал в прекрасном настроении (может, что случилось хорошего дома?) и теперь меня пытается облагодетельствовать. Но я как раз не против соприкоснуться с прекрасным – когда у меня еще появится возможность посетить соборы, побродить по музеям? Понятно, что все не охватишь за один день или тем более полдня, но даже если я попаду только в Софийский собор или Андреевскую церковь – это уже огромный подарок для меня. - Прекрасный, - медленно сказал я и поинтересовался: - А мой работодатель не будет ругаться, что я прогуливаю рабочее время? - Не такой он у тебя зверь, - сделав страшные глаза, усмехнулся Яр. – Будем считать, что у тебя выходной, а то ты даже в воскресенье работаешь. Иди собирайся, жду тебя здесь возле машины. Пятнадцать минут хватит? - Далеко собрались? – возле нас остановился Глеб и смерил внимательным взглядом сначала Ярослава, потом меня. Яр молчал, но я не видел причины скрывать, что мы едем в Киев - они-то сами постоянно туда мотаются, поэтому сказал как есть. - Здорово! – с показным воодушевлением воскликнул Глеб. – Мне как раз нужно в университет заглянуть, захватите меня с собой? Хотя вроде он обращался к нам обоим, но на меня не смотрел, у них с Ярославом прям дуэль взглядов вышла – так они сверлили друг друга глазами, пока Яр не пожал плечами: - Почему бы и нет, но если через пятнадцать минут тебя не будет, в Киев мы уедем сами. - Вы едете в Киев? – откуда-то нарисовался Флорентий. – А меня можете взять с собой? У меня Глебка записан на сегодня к ветеринару – когти стричь. - Ути-пути, маникюр-педикюр для хорька… Как же ж без него? – пробормотал Руслан, поднимающийся по ступенькам с коробкой в руках. - К ветеринару, ага, - как-то обреченно произнес Ярослав, виновато глядя на меня. А я что? Я ничего – поднял брови, улыбнулся и начал спускаться с крыльца, направляясь в усадьбу. - Пятнадцать минут, - повторил Яр, я кивнул, не оборачиваясь и не слушая, что он начал говорить Флорентию насчет поведения хорька в приличном обществе, но так как речь пошла об обивке, явно имелся в виду джип. У себя в комнате я быстренько сходил в туалет, чтобы не проситься в «кустики», и решил одеться «нарядно», как выражалась маменька, да вот только из «нарядов» у меня были лишь мои «выходные» очки, действительно приличные и дорогие, по нашим меркам, естественно. Их я и приготовил. По части одежды я мог всего лишь сменить простую футболку на белую рубашку-поло с короткими рукавами, которую я взял на всякий случай, но не надевал по причине маркости. Кстати, надо бы не забыть выяснить, где тут можно постирать. А свои темно-синие джинсы я поменял на тонкие голубые, купленные теткой на какой-то распродаже якобы в брендовом бутике. Я все равно в этом не разбирался, но учитывая поездку в машине, а потом блуждание по жаре в городе, считал, что они вполне подойдут для таких целей. Остальные уже стояли возле джипа и ждали меня, Глеб сменил футболку на тонкую рубашку, которая точно так же подчеркивала накачанные мышцы груди и рук, Рен поменял короткие шорты на белые бриджи, а майку-сетку на ярко-розовую футболку, и даже хорек красовался в розовой шлейке вместо салатовой. В общем, все принарядились для поездки в город, мне стало смешно, и я как придурок улыбался, подходя к компании. Яр замер на полуслове, увидев меня, потряс головой, словно пытаясь избавиться от воды в ушах, и заявил: - Хорькофилы на заднее сиденье, Никита, садись сюда, - он распахнул переднюю дверь, и я умостился на пассажирском сиденье рядом с водителем, мельком заметив, как Глеб недовольно поджал губы. Пока остальные рассаживались, а Ярослав обходил машину, чтобы сесть за руль, я пытался разобраться с пристяжными ремнями. Мне не так уж часто доводилось ездить в машине, тем более на переднем сиденье, раза два, наверное, от силы, и то, что должно быть совершенно простым и доступным в использовании, для меня представляло некую неведомую амуницию типа альпинистского снаряжения, которое я в глаза никогда не видел. Как человек разумный, я примерно представлял, что нужно взять вот этот ремень, натянуть на себя и куда-то вставить вот эту пряжку, пока я искал, куда именно, севший на свое место Ярослав склонился ко мне, аккуратно вытянул ремень из моих пальцев и быстро пристегнул его. Я наклонил голову, запоминая, как, что и куда, в итоге, когда я разогнулся, то мои глаза оказались прямо напротив Яровых. Я завис, внимательно разглядывая длинные густые ресницы и в очередной раз удивляясь, как щедро его одарила природа, но раздавшийся с заднего сиденья громкий кашель Глеба сбил меня с мысли. В дороге Глеб развлекал всех анекдотами, играл с хорьком и периодически подшучивал над гневно огрызающимся Флорентием, хотя шутки были совершенно безобидные и его достоинство никак не задевали. Я смеялся, чем, наверное, ужасно раздражал Рена, а учитывая, что нас с ним и так друзьями не назовешь, мне все это вполне могло выйти боком. Ярослав оборачивался на мой смех, озадаченно смотрел и крепче сжимал руль. Он что, реально считал, что я ни о чем, кроме старых документов, и говорить не могу и что вообще напрочь обделен чувством юмора? Мне было действительно весело и хорошо в этой компании, даже несмотря на легкий негатив, идущий от Флорентия. Я почему-то не верил, что он всерьез относился ко мне плохо, хотя поначалу я так и думал, но не после того, как увидел, что он любит животных, а не только своего хорька, и знает многое о них, что он легко парировал бредни Леры, ну и наконец – он угостил меня бананом – вряд ли станешь чем-то делиться с тем, кого презираешь или ненавидишь. Ярослав высадил Рена возле ветклиники, предложив встретиться вечером здесь же или в любом другом удобном месте. - Как вечером?! – возмутился Рен. - Но разве ты не хочешь сходить домой, встретиться с друзьями?.. – удивился Яр. - Нет, - ядовито ответил Флорентий, - не соскучился пока, так что заезжайте за мной через час. - Но я хотел Никите устроить экскурсию по Киеву… - растерялся Яр. - Ничего, я с удовольствием поучаствую, - заверил Рен. - Но тебя с хорьком все равно ни в один храм или музей не пустят. - Значит, я в машине посижу, посторожу, - процедил Рен. Глеб только хмыкал на каждое предложение, а когда Флорентий ушел, сказал: - Не нервничай так, Ярослав Игоревич, я тоже планировал к вам с Никитой присоединиться. - Что?! – Яр гневно обернулся. – Тебе-то зачем? И вообще, ты тоже не соскучился по дому? - Не успел, - усмехнулся Глеб, - я ж был на днях. Оказалось, корпус университета, куда нужно было Глебу, находился недалеко от ветклиники Флорентия. - Ладно, - как-то угрюмо сказал Ярослав, - когда тебя забрать? - Думаю, часа мне точно хватит, - хмыкнул Глеб. - Хорошо, мы тогда по мебельным искать столик для Никиты, а дальше видно будет, соберемся вместе, может, перекусить куда пойдем. - Ведите себя хорошо, парни, - посмеиваясь, напутствовал нас Глеб, Ярослав показал ему «фак» и порулил дальше. Пока мы ездили от одного магазина к другому, я решился на вопрос, который нет-нет да и всплывал в моих мыслях: - А как получилось, что вы унаследовали усадьбу? – начал я и тут же заторопился, поясняя, что это не просто праздное любопытство, под укоризненным взглядом Ярослава: - Я имею в виду, как получилось, что большевики не экспроприировали усадьбу после революции, как случилось со всеми дворянскими имениями? - Во-первых, давай на «ты», я устал от твоего выканья, честно, не могу уже слышать. Я недоуменно смотрел на него: вроде ж прояснили все, да мне и неудобно так к нему обращаться. - Я заработаюсь и забудусь, я же говорил. - Значит, забудешься, плевать я хотел на остальных! Моему удивлению не было предела: чего это он так разнервничался? Яр рулил, глядя на дорогу, а я смотрел на его сердито поджатые губы и яростно раздувающиеся ноздри. Не ожидал от него такой экспрессии, мне он казался более спокойным, уравновешенным человеком. Видимо, чувствуя мой взгляд, он пронзительно взглянул на меня, и я кивнул: - Ладно, как скажете. Он тут же снова поджал губы, и я поправился: - Как скажешь. Ярослав повеселел: - Вернемся к усадьбе. Думаю, скрыться от большевиков ей помогло то, что скрывает ее и от космических спутников, и от незваных гостей. - Рурсус, - покивал я. - Возможно, - нехотя признал он, - но меня все равно напрягает эта мистическая составляющая. - Значит, вы… - он грозно посмотрел на меня, вызвав смех, - я имел в виду «ты», значит, ты из рода Шернборнов? Он пожал плечами, сворачивая к магазину: - Возможно, я никаких подтверждений этому не находил, но в завещании был указан мой дед по маминой линии. А я еще задумывался, почему не отец Ярослава занимается усадьбой, теперь понятно. - А так как он погиб вместе с мамой полтора года назад… Я охнул – какое несчастье! Мне было искренне его жаль. - Был гололед, дед не справился с управлением, в общем… Он замолчал, а мне было неловко его еще о чем-то спрашивать. Он вышел из машины, я вылез следом, и мы направились в магазин на поиски столика, но по дороге Ярослав снова заговорил: - После смерти деда оказалось, что все свое движимое и недвижимое имущество он оставил мне, так что когда выплыло завещание с усадьбой, меня разыскали, и вот… В четвертом по счету магазине мы наконец нашли то, что было нужно. Пока я глазел по сторонам, Ярослав рассчитался за столик и понес его в джип. Мне казалось, что времени прошло больше часа, и, наверное, Флорентий с Глебкой нас уже заждались. Ярослав остановился напротив клиники, возле ворот которой мялся Рен: - Двойная полоса, я тут не могу повернуть, а объезжать далеко. - Я его позову, без проблем, - я уже более-менее управлялся с пристяжным ремнем, поэтому достаточно быстро отстегнулся и вышел. Я подошел к светофору и посмотрел на Флорентия: его ярко-розовую футболку видно было издалека. Пока я размышлял, окликнуть его отсюда или перейти дорогу, к нему подошла какая-то бабулька и, ткнув пальцем в хорька, которого он держал на поводке, что-то спросила. Рен отрывисто ответил, не отрываясь при этом от своего айфона, и бабулька, удовлетворенная ответом, неспешно удалилась. Хорек же покрутился на месте и, поняв, что хозяину не до него, решил развлекать себя сам. Он с любопытством обнюхал ближайшую клумбу и, встав на задние лапки, принялся копаться в земле. Пока я переходил дорогу, к Флорентию успели подойти еще два парня, женщина с ребенком и пожилой мужчина. И все у него что-то спрашивали. Меня разобрало любопытство. Чем же они таким интересовались? Судя по реакции Рена, расспросы эти были ему неприятны: он сперва коротко отвечал, затем, кажется, огрызался, а старичку вообще что-то процедил сквозь зубы. Я, стараясь не привлекать к себе внимание, подошел поближе, но Рен меня не видел. И как раз вовремя: мужчина с мальчиком лет семи шли мимо, и ребенок, увидев хорька, остановился и дернул отца за руку. - Папа, смотри, хомячок! - заорал малыш. - Это хорек! - буркнул в ответ Рен, а мне показалось, что еще секунда - и от него повалит пар, как от закипевшего чайника. Спустя минуту с командой хорепоп поравнялась бабулька с авоськой. Она поправила очки и с улыбкой поинтересовалась: - Сынок, это у тебя ласка? - Это хорек! - едва не рявкнул в ответ Рен. Я же удивился: неужели все эти расспросы касаются его пушистого питомца? Тогда понятно, чего так злится Флорентий. Вспомнились его разборки с Русланом, который постоянно дразнил племянника, обзывая Глебку крысой. Пока я размышлял, к Рену подошли парень с девушкой. - Это кто у вас такой симпатичный? - засюсюкала барышня. - Хорек, - устало ответил ей тот, и я понял, что если б он не был так зол, то его оскал мог вполне бы сойти за улыбку, ведь его питомца не обозвали ни лаской, ни крысой. Молчу уже про хомячка. Думаю, что еще вопрос-другой, и Рен кинется на особо любопытного прохожего с кулаками. - Это сурок? - прервал мои размышления мужской голос - Нет, это хорек! - прошипел Рен, дергая своего питомца к себе за поводок. Мужчина покачал головой и ушел, а я решил подойти к парню и сказать, что машина на той стороне улицы. Но стоило мне сделать пару шагов, как рядом с Флорентием затормозила очередная семейная пара с ребенком. - Мам, это хомяк? - раздался веселый детский голос. Я покосился на Рена и понял, что ребенка нужно спасать. Но не успел Флорентий ответить, как его опередил румяный круглолицый отец семейства: - Нет, сынок, это не хомяк, это - песец. - Да, - уже не сдерживаясь, заорал на всю улицу Рен, - это полный писец! Глеб ждал нас у дороги, даже не понадобилось подъезжать к университету. Он скользнул в машину и, захлопнув дверь, бодро поинтересовался: - Ну что, на перекусон? - Как там у тебя? – спросил Ярослав. - Все путем, - ответил Глеб, - а чего вы такие хмурые? Вообще-то хмурым был только Флорентий, и я его прекрасно понимал, поэтому и не лез с расспросами, а Ярославу, наверное, было просто неинтересно. - Неужели на нас с тобой, Глебка, тоже обратили внимание? – раздраженно бросил Рен. – Я уж думал, никому и дела нет, как у нас прошел маникюр-педикюр. Он так точно скопировал интонации своего дяди, что мы невольно рассмеялись. - Ладно, куда едем? - А куда планировалось изначально? – небрежно поинтересовался Глеб. - В Делюкс, - спокойно ответил Ярослав. - Не хило, - отозвался Флорентий, а Глеб только хмыкнул в очередной раз. Джип катил по заполненной дороге, и тут я заметил его: - А можно в МакДональдс? Сзади раздался язвительный смешок Рена, а Ярослав уставился на меня в полнейшем недоумении, словно я неожиданно заговорил на хинди по меньшей мере. Я с усмешкой посмотрел в ответ: - Я знаю, что от фастфуда больше вреда, чем пользы, но я никогда там не был, так что можно это расценивать, как поход в музей. В Маке Глеб предложил занять столик на улице, пока он все купит, но я сказал, что пойду с ним – мне было интересно, что там могут предложить, кроме общеизвестных гамбургеров-чизбургеров и картошки-фри. В итоге мы стояли в небольшой очереди к одной из касс, а наши спины через стекло сверлили недовольные взгляды Ярослава и Флорентия. Когда мы вернулись с подносами и принялись за еду, надо отметить, что я остался не в восторге от нее, хотя картошка была ничего, но маменька, мне кажется, приготовила бы вкуснее, Яр с Глебом принялись обсуждать какие-то свои заморочки с камерами слежения, я же решил завязать светскую беседу с Флорентием. - А почему ты решил идти учиться на учителя? Он захлопал глазами, усмиряя хорька: - Чего? Я вообще-то учусь на факультете Информационных систем и технологий. Глеб и Яр уставились на него во все глаза. - То есть ты будешь учителем информатики? – уточнил я. - Чего? Никита, ты с какого перепугу решил, что я учусь на учителя? - А что, в пединституте теперь выпускают не только учителей? Если честно, то я и сам не был в курсе. - А с чего ты взял, что я учусь в пединституте? - Так Лера все время говорила «педик» на тебя. - Вообще-то я учусь в университете Гетьмана, - высокомерно ответил Рен, - а ты просто идиот, редкостный причем. Лица Ярослава и Глеба вытянулись, они переглянулись и зашлись в хохоте.