Сакура с тоской посмотрела на моток лапши, зажатый палочками в ее руках, перевела взгляд на стоявшую рядом Ино, вздохнула и отправила в рот порцию углеводной составляющей рамена, на удивление оказалось вкусно и захотелось еще… Через пять минут порция лапшичного супа была уничтожена, а наблюдавшая за процессом уничтожения Яманако поинтересовалась…
— Может, добавки?
Розоволосая, не прерывая процесс дожевывания, отрицательно помотала головой, но тут же, будто оправдываясь…
— Ну, ты стала очень вкусно готовить…
Блондинка самодовольно улыбнулась, мысленно радуясь, что ее утренние старания хоть кто-то, да оценил, а потом сняла с плиты турку и, разливая кофе на две — себе и Харуно — чашки, проговорила:
— Так, а теперь можешь мне толком рассказать, что у тебя с Саске стряслось, а то твои — какая он сволочь и… какая же ты дура… ничего нового мне не сказали…
Делая большой глоток, Сакура отметила про себя, что Ино не спросила, почему бывшая подруга пришла к ней… И хорошо, ведь она сама не знала… Это было как-то инстинктивно что ли, так наверное замерзшие осенью птицы летят на юг… Помнят, что там когда-то было тепло, и летят… Однако, если вспомнить ее поведение по прибытию в это тепло, становилось по-настоящему стыдно, хотя Ино тоже хороша, ну надо было такое спросить… Да еще и в такой момент. Естественно, Харуно взбесилась и выразила свое бешенство, толкнув блондинку, а потом… Потом она плохо помнит, ноги затряслись, а глаза будто заволокло паволокой. Мысленно анализируя симптомы, Сакура подумала, что, наверное, надо было хоть что-нибудь, да съесть в течение последних суток, и, рассуждая на тему подлости своего организма, благополучно потеряла сознание… Вернулось сознание на запах нашатыря, исходивший от ватки, которой Ино водила перед ее носом, и по его возвращению в мозг больно ударил крик Яманако…
— Ты, лобастая, совсем с катушек слетела, подохнуть хочешь?! Ты когда последний раз ела вообще?!
Отмечая про себя талант диагноста у подруги, Харуно хотела ответить, что это не ее дело, но от всего произошедшего душу затопила такая обида, что слова застряли в горле и хлынули потоком слез из изумрудных глаз. Ино секунду смотрела на харуновское излияние эмоций, а потом неожиданно обняла ее и в несвойственной для себя мудро-доброй манере проговорила:
— Ну, ладно, успокойся… Все нормально, я же рядом… Что-нибудь придумаем… Только поешь сначала, а потом расскажешь мне все…
И вот сейчас Сакура пыталась в общих чертах рассказать все подруге, общие черты, правда, не вырисовывались, и все время скатывались в восклицания о сволочизме Саске и дурости Сакуры… Ино глубоко вздохнула и, хрустнув любимым печеньем, попыталась вольно пересказать сию драму, как она поняла…
— Значит, ты, оплакивая якобы гомосексуальную ориентацию Саске, накачалась виски, а потом решила приобщить его к разнополой любви практическим методом…
Харуно поперхнулась кофе и с отчаяньем прокричала:
— Да не так все было!
Попросила у Ино разрешения закурить и, получив утвердительный ответ, достала мятую пачку сигарет и только после третьей затяжки с некоторым спокойствием в голосе начала третью попытку рассказа, как они с Саске сменили уютное кафе на шумный бар, в котором пахло смесью табака и лимонов… Сакура выпила: сначала чуть-чуть виски, потом еще немножко, а после двух стаканов и рюмки текилы… трёх рюмки… Было больно и обидно настолько, что просто хотелось уйти из реальности… У Саске, казалось, было идентичное желание, и он не отставал по скорости уничтожения алкоголя… Посетители и персонал на них открыто пялились, казалось, осуждали, это добивало – и розоволосая остро почувствовала как вот-вот разрыдается, но вместо этого рассмеялась истерично и звонко… В этот момент Учиха-младший ее заметил, до этого она казалась ему чем-то вроде повода заказывать все в двойном экземпляре и щитом на случай, если процесс его алкоголизации прервет, как бывало часто, какая-нибудь особа женского пола со своим «Ну, надо же такой красавчик и один…» После смеха же он удивленно посмотрел на Харуно и проговорил что-то о ее забавности и красоте цвета вишневого мороженого волос… Сакура, смеясь, заметила, что у них с Наруто схожие мысли, ведь тот сказал ей то же самое, а потом… Потом затылок таксиста, слова Учихи, что если он придет в таком состояние домой, то дед Мадара ему устроит, так что он едет в мотель, и, будто мысля вслух, Харуно прошептала: «Можно, я с тобой?» Дальше круглая кровать на половину комнаты, дыхание Саске было горячим, а прикосновения холодными, перед глазами все плыло… Плыло и… И пробуждение как маленькая смерть. Голова болела настолько, что ее хотелось оторвать и выкинуть в окно, часы в форме сердца на стене показывали без десяти шесть утра, а Саске в номере не было, только аромат его парфюма от подушки рядом…
Печенье застыло на половине пути ко рту, и парализованная удивлением Ино, будто опасаясь нарушить момент, тихо переспросила…
— Так у вас было?
Сакура нервно раздавила окурок в блюдце и зло проговорила…
— Я не знаю!
Ино несколько раз моргнула и уже громче…
— Как это не знаешь…
Сакура, погружаясь опять в какую-то истерику, почти прокричала:
— Я не помню…
— Ну, ты проснулась одетая… – Ино, немного подумав.
Сакура покраснела, будто вспоминая и опуская голову…
— Ну… Это… Частично…
Блондинка закатила глаза к потолку, как бы говоря: «Боже, ну ты хоть объясни, что это такое…» А Харуно, тихо всхлипывая, спросила:
— И что мне теперь делать?
На что Яманако задумчиво протянула…
— Может, спросишь у него?
Сакура, подкуривая очередную сигарету, с нервным сарказмом произнесла…
— Угу, позвоню ему и типа… Привет, Саске. Как дела? Не подскажешь, мы этой ночью случайно не трахались, а то я не помню…
Минуту Ино молчала, представляя лицо Учихи в момент такого разговора, а потом закатилась смехом, и Сакура, немного подувшись за такую реакцию, к ней присоединилась… Сейчас в Харуно будто жизнь возвращалась, то, что казалось катастрофой века, действительно было смешно… Конечно, душу продолжали царапать стыд на пару с обидой на Саске, но стало намного легче…
***
Весь день в экспертном отделе прошел под девизом «разделяй и властвуй…» Когда дела Такахаши и Узумаки признали связанными между собой, то Сасори и Итачи все-таки пришлось объединиться. Надо сказать, что ни один, ни другой особого восторга по этому поводу не испытывали. Одарив друг друга презрительными взглядами, они решили, что наиболее продуктивным будет разграничить работу над делом таким образом, чтобы каждый мог проводить свое расследование отдельно от другого, а потом просто собраться и соотнести результаты. Естественно, Сакуру и Ино тоже разделили… Блондинка весь день провела в морге-лаборатории при центре, где сначала ассистировала Сасори, проводящему вскрытие Такахаши, а потом заполняла отчеты о результатах вскрытия… Харуно же с энтузиазмом маньяка-трудоголика в попытке отвлечься от мыслей о Саске взялась проводить сравнительный анализ материалов по делу Узумаки и Тентен, тихо гордясь, что ей доверили работать самостоятельно, ввиду того, что Итачи находился в составе экспертной комиссии по определению психической вменяемости Наруто…
Когда чем-то занят, время проносится быстро, минуты складываются в часы, и ты за ними просто не поспеваешь. Вот и сейчас, сидя на диване в кабинете Сасори, Ино упорно не могла понять, как так вышло, что день уже сменился на вечер, а она даже не заметила… Сидящая рядом Сакура испытывала идентичные эмоции, к которым еще примешивалось нетерпение ожидания сведений от Итачи по поводу результатов состояния Узумаки. Впрочем, вспоминая его вчерашний приступ, она была почти уверена, что… Ее раздумья прервал раздраженно-усталый голос Хидана…
— Все-таки мало сведений про Такахаши, ее психологический портрет выходит совсем неясным, может, мы что-то упустили… Какие-то особенности жизни, что могли повлиять на ее психику.
После его слов Ино осторожно произнесла: «Она еще аниме любила!»
Сасори устало посмотрел на нее и проговорил:
— Не думаю, что это имеет отношение к делу… В конце концов, официальная причина ее смерти – остановка сердца и…
На словах остановка сердца Хидан подскочил с места и с восторгом, будто Архимед со своей «Эврика», воскликнул…
— Аниме и остановка сердце… Ну, конечно!
Все посмотрели на седовласого с удивлением, а он, сверкая осознанием истины в сиреневых глазах, продолжил логическую цепочку…
— Тетрадь смерти!
Минуту все молчали, потом Сасори, не меняя удивленного лица, уточнил…
— Хидан, ты сейчас о чем?
Седовласый как-то сник, смущенно опустился на диван и сугубо оправдательным тоном: «Да так, вспомнилось… Просто думал, что посмотреть вечером… И…»
Во взгляде Акасуны явно читался вопрос: «Боже, с кем я работаю?» А Сакура и Ино усиленно, но не очень успешно подавляли смех… В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошел Итачи, сердце Яманако по обыкновению многократно участило ритм, а Сасори сразу обратился к Учихе с вопросом.
— Ну, что с результатами?
Результаты оказались неожиданными, Узумаки признали абсолютно вменяемым, а его приступы классифицировали как симуляцию, и кроме того было решено перевести его на время следствия в обычную камеру заключения, где он будет ожидать судебного процесса… А руководство еще и намекнуло Итачи, чтобы он сильно не старался в расследовании, признание Наруто виновным — дело уже решенное, а следствие – лишь условность…
После этих сведений Акасуна заявил, что бред вешать на парня вину, не разобравшись, и отправился поговорить к Пэйну, Итачи пошел следом… Обычно пофигистичный ко всему Хидан казался тоже огорченным и двинулся за коллегами… На Ино и Сакуру никто не обратил особого внимания, и девушки лишь непонимающе смотрели друг на друга, потом Ино прошептала:
— Разве так можно? Чтобы дело было уже решенное…
Розоволосая хотела что-то сказать, но ее прервал звук открывающейся двери… Секунда, и в проеме показался Саске… Харуна даже смутиться не успела, как Учиха-младший, подошел к ней вплотную, сжал ее руку, взял и с плохо скрываемым волнением произнес…
— Нам надо поговорить и срочно…
В голове Сакуры тут же пронеслось: «Вот оно, счастье!!!» И она кинула многозначительный взгляд в сторону Ино, на что та хмыкнула, с недоверием посмотрела на Саске и вышла в коридор… Как только дверь за блондинкой захлопнулась, Учиха глубоко вздохнул и необычно для себя отчаянным голосом, не отпуская руку Сакуры: «Пожалуйста, помоги мне…»
***
Выйдя за дверь, Ино смачно чертыхнулась в адрес младшего Учихи, она упорно не могла понять, по какому такому праву он тут расхаживает и выставляет почти законных работников из кабинетов их законных начальников… Минуту она предавалась праведному гневу, но потом ей вспомнилось, что дед Саске и Итачи, Мадара, вроде как начальник Пейна, а значит, начальник всей этой эксперт-конторы… «Мда, теперь понятно, чего он хозяйничает… Интересно, а почему на практику сюда не пошел… Хотя, мне-то какая разница…»
Тут сознание Ино царапнула легкая досада… «Все-таки лобастая меня сделала… Нет, она заслужила, конечно, да и не нужен он мне… Просто… А к черту… Молодец, подруга… Он там, наверное, в любви ей признается… Эх, послушать бы…» На моменте «бы» взгляд Яманако упал на неплотно закрытую дверь кабинета, она воровато оглянулась и с мыслью «Сакура все равно мне расскажет, а тут вроде как от первого лица… В конце концов, не каждый день видишь влюблено-взволнованного Учиху»…
Окончательно усыпив совесть, Ино усердно вслушалась в диалог за дверью, разобрать фразы вышло не сразу, но когда вышло… Голубые глаза Яманако расширились ужасом, и, борясь с дрожью от злобы на Саске и страха за Сакуру, она влетела в кабинет с криком:
— Сакура, не вздумай его слушать…
