Неприкаянный

      После того, как мне исполнилось 10 лет, моя жизнь перевернулась с ног на голову... У меня начались приступы резкой головной боли.       Сначала они были очень редкими, позже они стали учащаться до каждого дня. Голову как будто разрывало от мощного взрыва. Всё было бы хорошо, если бы это ограничилось лишь одними головными болями...       После небольшого затишья головной боли, пришла душевная боль. Мою душу как будто кто-то или что-то грызло. Головная боль так и не ушла, но она была уже привычным делом.       Ночью мне снилась лишь одна картина: море крови, стекающей с неба дождём...       Грудную клетку как будто кто-то каждую ночь вскрывал, перемешивал содержимое и небрежно с силой захлопывал, как дверцу холодильника.       В 12 лет у меня начались приступы ярости и агрессии. Я на всех кричал, шипел, никого не подпускал, а если кто-то ко мне подходил, я начинал кидаться в него тем, что под руку попадётся.       В школе меня начали дразнить, обзывать психом, сумасшедшим, фриком. Один мальчик из нашего класса ударил меня стулом по голове со словами: «Да изыдет из тебя всё зло, уродец!» С криком ярости я набросился на него, уронил на пол и начал царапать его лицо. Перепуганные мальчики побежали к классной руководительнице, которая нас расцепила. Когда меня оттащили на безопасное расстояние, у него на лице было месиво.       После этой истории меня отчислили из школы и определили на домашнее обучение.       Приступы становились всё чаще.       После того, как я разбил все зеркала в нашем доме, мои родители отвели меня в церковь. Эта было их огромной ошибкой.       Когда служащий церкви начал меня обливать святой водой и читать молитвы, я вырвался из его рук с криком и опрокинул на него столик с горящими свечами.       Мои родители не могли больше этого терпеть, и в 14 меня положили в психбольницу. Меня поместили в закрытую палату, где я и гнил все эти 2 года.       В 16 лет меня выписали.       Всё было хорошо, до поры до времени.       Кошмары опять вернулись. Мне некуда было деться. Голову опять разрывало от адских болей. Я подсел на сильные обезболивающие, точнее, на морфий.       В 17 лет я не смог терпеть больше эти адские мучения. Морфий теперь не помогал. Подумав, я решил. Зачем мне жить? Такое чудовище только портит людям жизнь, я изгой, и жить мне нет смысла.       Решение пришло само. Меня сбивает машина...       Я очнулся в больничной кровати. Рядом сидела моя мать и рыдала.       После выписки из больницы я решил отравлять своё тело тяжёлыми наркотиками. Смеси я делал сам, покупая самые ядовитые наркотики и смешивая их в ядовитые препараты.       Я впал в кому, надеясь, что чёрные тени заберут мою гнилую душу, но и тут я остался жив. Наверное, им уже нечего было брать.       Я уже был ходячим трупом.       В 20 лет я стал жертвой сильного пожара. Угарный газ разъедал мои лёгкие. Цепляясь краем сознания за реальность, в те мгновения я понял, что все эти годы вёл себя, как глупец.       После этого случая я понял, что мне надо. Найти смысл жизни.       Он нашёлся очень быстро. Я начал расследовать убийства. После 13-ти лет работы детективом, в моей жизни появился второй смысл жизни.       Его имя — Джон Уотсон.