Неприкаянный

      Машина наполнена детским смехом. Но вскоре произойдёт непоправимое... Передние места машины подомнёт под себя грузовик. На следующий день все газетные заголовки будут пестрить одним и тем же: «Дети остались сиротами в один миг», «Что же теперь будет с бедными детишками?», и тому подобное.       Детей определили в один из детских домов Лондона. После гибели родителей сестра Джона, Гарри перестала контактировать с людьми. Она закрылась в своеобразный кокон. Общалась только с братом, и то при помощи коротких записок. После двух лет молчания Гарри всё-таки вылезла из своего «кокона молчания» и стала опять общаться с людьми. Хоть и не так резво, как это было до смерти родителей.       Джон отошёл чуть быстрее от того трагического случая, чем его сестра. За два года он преуспел в футбольной команде детдома. Стал капитаном, зарекомендовал себя как ответственный за все матчи их команды. За его спиной не было ни одного проигрыша, лишь один раз они сыграли 0:0.       После выпуска из детского дома Джон и Гарриет разлетелись по разные стороны Лондона. Джон устроился в мединститут, а Гарри вылетела с работы через месяц за нескончаемые пьянки. После окончания института на красный диплом, он ушёл на службу в Афганистан, попросив свою девушку Мэри его дождаться. После пулевого ранения в плечо он возвратился на родину. Узнав, что Мэри его не дождалась и ушла к другому, он пытался наложить на себя руки, но нечего не вышло. После того, как Джон побывал на приёме у психиатра, он пошёл в парк, где встретил Майка Стамфорта. Майк ему рассказал о своём знакомом, который ищет сожителя. После этого Джон возвратился в больницу, в стенах которой проходил практику шесть лет назад. Там он и встретил Шерлока Холмса, который предложил ему снять квартиру в центре Лондона, двушку. На следующий день его жизнь закрутилась в другом ритме. Теперь его окружали вечные погони за преступниками, перестрелки. Кровь закипала в жилах при одном только воспоминании о всех тех неприятностях, в которые они с Шерлоком попадали. «Всё-таки, психиатр была права», — подумал Джон. «Это не война преследует меня, это мне не хватает войны...» — пробубнил он себе под нос, сидя на крыше одного из домов Лондона и смотря вдаль.