Мой ангел-хранитель

Родные улицы Асгарда переполнены людьми. Все - от самого молодого до самого пожилого - выходят на крыльцо своих домов, чтобы улицезреть преступника, которого ведет старший принц. Люди перекидываются взглядом друг с другом, говорят в пол голоса, словно остерегаясь. Маленькие дети прячутся за широкими юбками матерей, когда мимо них шагает он с закрытым ртом, со скованными руками. Даже взрослые порой страшатся, они отходят как можно дальше, пропуская колдуна, лишь бы не встретиться с его взглядом, не услышать в голове его голоса. Он же идет мимо всего этого, не замечая ни людей, ни их страха и презрения, ни палящего солнца, что освещает дворцы и улицы, ни подтолкнувшего его старшего брата, что идет рядом. Он окидывает взглядом лишь её, белокурую деву, что ступает на одном шаге с ним, что держит его под локоть. Она не отпускала его всю дорогу, словно боялась потеряться, цеплялась за него, как ребенок, цепляющийся за рукав матери. Она украдкой следила за его израненным лицом, что не выражало эмоций, за его зелеными глазами, что смотрели вперед, обводя приближающийся дворец Одина, за его беспристрастно поднятой головой. Находясь в таком положении, он ничуть не утратил своей гордости, своего самолюбия и уважения к самому себе. Сигюн, подобно мужу, ни разу не опустила головы, не испугалась изучающих взглядов народа, а наоборот - с вызовом смотрела на них всех, как на цепных псов, которые с удовольствием бы перегрызли ей и Локи горло, но от страха не могут сделать и шаг. Могучий дворец сиял в лучах солнца. Горделиво возвышался над столицей, показывая своё величие. Внутри ничего не изменилось, только было пусто и тихо. В золотых коридорах слышались лишь шаги идущих. Сердце замирало у Сигюн в груди, когда парадные двери тронного зала становились все ближе. Она не хотела даже представлять, что за ними будет ожидать Локи и её. Она закрыла глаза, сравняла дыхание, ощутила на себе утешающий взгляд мужа, когда они остановились перед входом. Она покрепче схватилась за его локоть. Надо же... В последний раз она так боялась сюда входить, когда вот-вот должна была возвыситься над асами царицей. Она так же волнительно держала трикстера за руку и так же волнительно смотрела на него, а он в ответ улыбался. Улыбался даже сейчас, хотя тонкие губы были скрыты за стальной маской, но глаза сверкнули так ядовито, будто огонек, который, казалось бы, давно погас, снова вспыхнул изумрудным светом. С грохотом двери отворились. Снова толпы народа, стоящие по обе стороны, освобождающие путь старшему принцу и пленникам. Они как те дворцы Асгарда, расступающиеся перед Бифростом. Смелый шаг вперед - и они направляются к трону Одина. Не все люди оказываются тихими и пугливыми, кто-то порывается кинуть вдогонку острые словечки. Шепот и глумливые смешки разносятся, как ветер, касаются каждого, развязывая языки, как алые ленты. Сигюн видит, на троне восседает Один, по обе стороны от него находятся члены Совета и Асгардского Суда, среди которых присутствует и Фандрал. На лестничном возвышении стоит заплаканная Фригга, утирающая слезы с морщинистых щек платком. Рядом с ней Сиф, Огун, Вольштагг. В их взглядах Сигюн встречает всё ту же ненависть, злость. И только в очах безутешной царицы нет ни капли укора, ни капли осуждения, наверное, только стыд и волнение прослеживаются в них. Тор остановился возле лестницы, склонил колено перед отцом, поприветствовал его, Сигюн же лишь кратко кивнула головой в то время, как младший сын вовсе не удостоил приемного родителя даже взглядом. -Отец, мы прибыли, - произнес Тор, поднимаясь на ноги. -Хм... Так вы говорили мне, когда возвращались с военных походов, - задумчиво ответил Один. -Я и подумать не мог, что однажды один из вас приведет мне второго, закованного в цепи, которого будут величать преступником и врагом всех девяти миров. На слова Всеотца Локи заметно ухмыльнулся: "Какие красивые речи говорит старик, даже потрудился вспомнить прошлое. Мог бы не утруждаться, на меня это не подействует., - подумалось трикстеру". -Ты разрушил целый город, безжалостно истребляя народ, забирая жизни невинных людей. До этого ты пытался сравнять с землей Ётунхейм - место своего рождения, - обратился царь к безмолвному пленнику. Эти слова Один, будто нарочно, сказал громко, чтобы все услышали их. В одно мгновение зал зашептался. Сигюн с возмущением смотрела на Одина. Как же он может так говорить? Неужели он так просто откажется от Локи как от сына? Ведь этот мальчик рос на его глазах, и Один даже сейчас не мог, а может, и не хотел понимать, что во всех деяниях мага виноват по большей части именно он. Очевидно, он упускает это из вида, не признает себя ответственным за зло, сотворенное приемным сыном. И в какой-то один миг, из-за какого-то единственного слова у ванской девы просыпается ненависть к Всеотцу. -Суд Асгарда уже постановил, что за все твои деяния тебе придется ответить. И наказанием пока будет темница. Ты, Локи, сын Лафея, приговариваешься к тюремному заключению на год. А после того, как срок истечет, для тебя откроются только два пути: либо ты так и останешься гнить в подземелье до конца своих дней, либо примешь смертную казнь. От слов царя Сигюн точно бы упала в обморок, если бы совсем не чувствовала рядом опоры в виде закованной руки супруга. Она ощутила, как кровь её прилила к голове, в глазах потемнело, и она чудом сумела устоять на ногах. Когда король умолк, зал взорвался в возмущенном крике. И в этом крике слышалось явное недовольство людей выдвинутым решением. Злость лилась через края, люди словно озверевшие тигры, что долго просидели в неволе без еды и воды, они жаждали крови, крови младшего принца... -Смертная казнь! Казнить его! - послышалось из толпы. Народ гудел, пока Всеотец не ударил об пол Гунгниром. -Тихо! Это решение принял Суд Асгарда и обжалованию оно не подлежит. Взять его под стражу! - скомандовал Один, и шестеро воинов тут же встали с обоих сторон от мага, отталкивая Сигюн в сторону. -Нет, Всеотец! Я была соучастницей в мидгардской войне. Раз уж так, то наказывать нужно и меня тоже, - дева подняла взор на царя, она прекрасно чувствовала на себе взгляды ещё тысячи человек, но сама она глаз не отводила от Одина, который должен был решить судьбу и для неё тоже. "Ты сошла с ума. Не смей!", - послышался голос Локи в её сознании. Она обернулась на него, дав понять, что не отступиться, не позволит ему нести наказание одному. Подобное заявление взбудоражило и повергло в шок присутствующих, а Фригга и вовсе побледнела от слов девы. -Сигюн, что ты говоришь? - Тор сделал попытку приблизиться к девушке, но та резко отпрянула назад. -Я была там вместе с ним, я видела все, что он делал, я помогала ему. Мое место в темнице или на плахе. Он не должен за все нести ответ один, - стояла Сигюн на своем. Один задумался пару минут, опустил голову, увенчанную золоторогим шлемом, закрыл свой единственный глаз, а потом тихо произнес: -Ты, как всякая жена, пойдешь за свои мужем. Это похвально, Сигюн, но ты была лишь его орудием, игрушкой в его руках. Да и потом, твои родители вряд ли бы порадовались, если бы ты томилась в темнице или ещё хуже - пала бы от стрелы, пронзающей твое тело, - спокойно разъяснил Один. Он дал понять своим ответом, что только из уважения к её родителям, из жалости к самой девушке он не смеет приравнять её к мужу. -Ты была всего лишь жертвой, Сигюн, его жертвой, - вновь повторил царь после не долгого молчания. -Нет, вам ничего не известно! - девушка сорвалась на истошный крик. -Вас не было там, вы не можете знать, как все на самом деле... -Разговор окончен, бывшая принцесса! - громогласно прервал Один. Казалось, что в этот момент народ, что находился в зале, вмиг затаил дыхание, боялся даже шевельнуться от раскаленной обстановки. -А я предупреждала тебя, Сигюн. Теперь ты видишь, за кого вышла замуж? - звонкий голос Сиф разрезал повисшую тишину. Сигюн постаралась упрятать слезы, она смирила валькирию надменным взглядом, а после обратилась к правителям: -Нет... Это не правильно. Разве это справедливый Асгардский Суд? Вы выносите приговор тому, кто не способен сказать вам даже слова. Всеотец, Ваше Величество Фригга, неужели вы не дадите ему шанс сказать хоть что-то в свое оправдание? - Сигюн с надеждой посмотрела на королеву, но та не могла воспротивиться ни мужу, ни решению Суда, как бы сильно этого не желала. -Каких слов ты ждешь от него, кроме пустой лжи? Он не жалеет о том, что совершил. С этого дня он будет ожидать своего наказания в асгардской тюрьме. Уведите его! - голос Одина раздался на весь зал, и стражники, следуя приказу, тут же скрутили Локи. Сигюн уже плохо различала лицо супруга - оно было затуманено слезами, как и все лица вокруг. Она хотела успеть взять его за руку, успеть поймать ещё один его взгляд, но его уже развернули к ней спиной и повели прочь. Девушка кинулась за ним, окликая его по имени, но Тор успел её схватить, удержать. В какой-то момент Сигюн показалось, что вся её жизнь заново повторяется. Тор держал её, когда Локи падал в черную бездну, и сейчас он держит её снова, когда Локи уводят в черную темницу. Она бьется в его руках, она не боится кричать, не боится насмешливых людей, которые, как голодные хищники, готовы были разорвать её мужа своими холодными взглядами и речью. Прозвучал звук закрывающихся дверей, и Сигюн вдруг ясно поняла, что за этими тяжелыми дверьми только что скрылись её душа, её сердце, оставив в зале только её беспомощное тело, все ещё находящее в себе силы, чтобы сопротивляться, чтобы пытаться сбежать вслед за супругом. -Сигюн, идем со мной, - прозвучал мягкий голос над ухом. Девушку, будто куклу, поставили на пол, и она облокотилась на плечо Фригги, которая увела её из тронной залы. Теплый чай, шерстяной плед, уютная комнатка, потрескивающие дрова в камине, родной запах золотых стен, любимые песни птиц, раскидистое небо, в котором утопают разноцветные галактики и блики миров, ветер шепчет что-то на своем языке, что-то похожее на давно забытое заклинание, которое однажды сорвалось с губ красноречивого мага. Сигюн сидит на кушетке, возле окна, взгляд её печальных глаз устремлен на горизонт. Вдали она слышит, как рокочет море, вздымая свои бушующие волны, слышит речь асов, что трудятся на обрыве радужного моста, который был однажды разрушен братьями. На ветку сосны вдруг приземляется желтоватая синица. Её зеленые глаза светятся тысячами огоньков. Птица заводит звонкую песню, которая кажется Сигюн такой ободряющей и успокаивающей, словно это пернатое заговорил Локи, посылая таким способом весточку для Сигюн. Дева улыбнулась сквозь слезы, вспоминая о заключенном супруге, вслушиваясь в красивые нотки песни, а потом, взяв со столика печенье, отломила маленький кусочек и на ладошке подала синице, которая ловко схватила его острым клювом и вспорхнула с ветки. -Его посыльные, - с добродушной улыбкой сказала Фригга, усаживаясь на соседнюю кушетку. -Локи не редко просил помощи у животных, хотя в его власти я помню в основном змей. Очевидно, для тебя он заговорил более нежное создание. -Как они могли допустить такую несправедливость, Ваше Величество? Все это время я была с ним за одно, хотя у меня был миллион шансов предать его, но я этого не сделала. Я должна была быть подвергнута наказанию вместе с ним, - говорила Сигюн, стирая с щек теплые слезы. -Ты пошла за ним не по своей воле, ты была под влиянием его скипетра, - ответила царица мягким голосом. -Нет, вам же ничего не известно. Локи не хотел, чтобы я шла за ним, он хотел меня уберечь, но ему не позволили это сделать ни я, ни Читаури. Я была на той планете, и я не пожелаю никому пережить то, чего Локи и я натерпелись там, - Сигюн вспоминала те ужасные моменты, когда просыпаешься в холодной пещере, когда обессиленно бьешься в руках чудовища, что калечит твоего мужа, когда чары их магии скребутся в твоем теле и сознании. -Я должна признаться тебе в том, что война в Мидгарде была неизбежна. Все шло к этому очень давно, и я увидела это гораздо раньше. Локи намеренно шел к этой цели, и твои действия для Суда и Одина вполне понятны. Ты не могла бросить его одного. Поэтому подвергла себя такой опасности. -Вы бы поступили иначе на моем месте? -Нет, - улыбнулась Фригга, отпивая горячего чая. -Я понимаю тебя, как женщина. Но наши чувства чужды и непонятны мужчинам. Больше всего Локи боялся и боится до сих пор потерять тебя. Больше, чем ненавидит Тора и Одина, он любит тебя, Сигюн. -Вы предупредили Всеотца и Тора о войне? - осведомилась девушка, кутаясь в плед. -Нет, я лишь подтвердила это. Известие о войне, так же как и о разрушении Бифроста и полном бессилии Асгарда, разошлось по всем мирам, затрагивая даже самые отдаленные. Один отправил Тора на Землю через тайный портал, предназначенный только для крайних случаев, от этого Всеотец потерял на мало энергии. Однако Тора вела на Землю не так предстоящая война и защита Мидгарда, как живой и здоровый брат. Противостояние между ними вновь усилил Локи, мы узнали об их очередных ссорах от воронов, что Один послал в Мидгард. -Локи никогда не примет брата, никогда не примет прошлое. Его душой владеет несносная обида, и он так сильно боится, что она остынет. Он борется со своими чувствами, чтобы вдруг не увидеть их истинными, - отвечает Сигюн на повествование Фригги. -Покрывая ложью чужие разумы, он в первую очередь покрывает ею свою душу, - грустно Фригга отводит глаза в сторону. -Я думала, что возвращение в Асгард станет спасением для нас обоих, но, однако, здесь мы снова страдаем. Он в темнице, а я на свободе, но как в клетке без него... А если Суд пожелает прислушаться к народу, и совершить смертную казнь? - с ужасом в глазах спросила девушка. -Нет, конечно нет, - успокоила королева. -Этому не бывать, потому что... - Фригга запнулась, не зная, как продолжить. -Потому что Один, как и меня, пожалеет его, - дополнила Сигюн. -Локи избежит смертной казни, но не избежит вечного заключения, - ответ царицы больно кольнул Сигюн в сердце. Она зажмурилась, слушая, как эти слова эхом отозвались в её голове. -Мне не легко говорить тебе об этом, но нам остается лишь надеется на лучшее. Сейчас кругом развернулась война, Сигюн. Во всех девяти мирах идут набеги мародеров. Бифрост разрушен, преступность возросла. Возведение моста уже почти завершено, и как только строительство закончится, Один отправит войска во главе с Тором, чтобы они остановили эту ожесточенную борьбу. -Ванахейма это тоже коснулось? - девушка боялась этого вопроса, но он терзал душу. Лучше знать правду, чем жить в догадках. -Не буду скрывать. Да. Но воины твоего отца справляются. Если численность преступников возрастет, я не знаю, каким разрушениям подвергнутся миры. -Ещё никогда я не ощущала себя такой слабой, Ваше Величество. Я уже боюсь жить дальше, мне кажется, что каждый новый день приносит только горести и страдания. Локи... - его имя слетело с её губ и утонуло в слезах. Фригга приблизилась к девушке, приобняла её, убаюкивая, словно маленького ребенка. -Тише, девочка моя, все будет хорошо, - её теплые руки согрели Сигюн, утешили. Девушка прижалась к царице, словно к своей матери, попыталась успокоиться. Как же было приятно ощущать её заботу, её теплоту и нежность, рядом с доброй асиньей девушке всегда становилось спокойнее. Когда Локи не было рядом, Сигюн казалось, что она висит на волоске от гибели, стоит на краю обрыва, и только чуткая Фригга не дает ей упасть, удерживает её до последнего, вселяет новую надежду, которая пробивает девушке дорогу в дальнейшую жизнь. Внезапно ванка почувствовала резкое головокружение и боль, перед глазами поплыли цветные круги, а к горлу подступил тошнотворный спазм. Все это происходит с ней уже очень давно; это было в Мидгарде; случилось на Суде; и вот снова накатило из неоткуда. Сигюн прикрыла рот рукой, отстранилась от Фригги, и царица заметила её сдавленное состояние. -Сигюн, что такое? - спросила она обеспокоенно. -Мне плохо, - выдавила дева и быстрым шагом направилась в ванную комнату. Она еле добежала до ванны и выплеснула туда остатки только что выпитого чая. На мгновение стало легче, хотя голова продолжала кружиться, из глаз хлынули слезы, образовался легкий кашель. Через несколько секунд дурное ощущение постепенно начало отступать, и Сигюн опустилась на бортик ванны, смыла все это струей воды. Ей было тяжело дышать, она вытирала рукавом платья слезы с глаз и щек, устремляя взгляд в пол. Мысли в голове были пугающими: неужели её плохое состояние - проделки жестоких Читаури? Фригга зашла следом за девушкой очень тихо, почти бесшумно. Она подала ей махровое полотенце, и та вытерла им вспотевшее лицо. -У меня уже давно тошнило, моя царица, но я старалась скрыть это состояние ото всех, в том числе и от Локи. Что со мной, Ваше Величество? - с неким испугом спросила она, глядя в улыбающиеся глаза царицы. -А вот и долгожданный свет, Сигюн, - асинья присела рядом с девой. - Ты беременна. -Как? - ванка изумленно округлила глаза. -Прислони руку, - Фригга взяла теплую ладонь девушки и положила её на ещё плоский живот. Сигюн вдруг ощутила, как внутри неё звучит дыхание, оно ещё такое маленькое, еле уловимое, такое терпкое, такое уязвимое, как маленький огонек. Она ощутила тепло, которое не ощущала раньше, она ощутила движение, самое первое его движение, когда он ещё только начинает свою жизнь в её чреве. -Чувствуешь? - спросила Фригга, лицезрея улыбку на лице ванской девы. -Чувствую. Это... Это невозможно, - выдохнула Сигюн, силясь вновь уловить жизнь через прикосновение. -Ещё как возможно, моя девочка, - царица обняла деву, и та с каким-то невообразимым облегчением и счастьем прижалась к ней. В один миг она забыла обо всех проблемах. На глазах её появились слезы счастья. "Локи, у нас будет малыш!", - эти слова возносились в её голове, преобладая над всем прошлым, что оставили неприятный оттенок, над всеми бедами, что скрылись позади и что ждали впереди. Она внезапно почувствовала, как она сильна. Жизнь преподнесла подарок, о котором девушка даже не могла мечтать сейчас.