Мой ангел-хранитель

Этот мир не похож не на один из тех, которые покоятся на ветвях Иггдрасиля. Этот мир слишком темный, слишком мрачный. Здесь не растут деревья, здесь нет домов, здесь пустынно и только один единственный житель издает свою протяжную, воющую песню - ветер. Он тоскливо поет, разгоняя окрашенный в пепельный цвет песок и пыль, образуя маленькие воронки. Внизу расстилается огромный железный город, построенный из обломков давно павших кораблей, их островерхие крылья торчат из земли, из груды металла состроено причудливое здание, окруженное винтами и лопастями. Там, как и везде, нет жителей, нет ни одной души, город тих и, кажется, забыт своими обитателями. Когда громоздкое население кончается, снова начинается пустыня, на далеком горизонте которой возвышаются горы, верхушки тех гор туманят темные облака, вечно темные. Небо здесь невольно наводит жуткий и липкий страх, здесь никогда не светит и не светило солнце. Хотя оно пытается прорваться сквозь пелену черных облаков, но ему не дает вековое затмение, и лучи светлой звезды способны лишь разрезать на ломанные линии ночные небеса. Тишину привычного ветра нарушает звук летящего асгардского воздушного корабля с большими, поднятыми вверх парусами. Он летит со средней скоростью как раз над железным городом. Бортов его касается плывущий за ним туман, который рассеивают лишь зажженный факел и огни возле парусов. У штурвала на скамье сидит Бог обмана, сгорбившись, широко расставив длинные ноги, он держит скованные цепями руки на руле, поддерживая ход и направление корабля. Голова Локи опущена вниз, взгляд задумчивый, злой, кажется, что каждая новая минута раскаляет мага и он сейчас же способен взорваться. Его левая рука незаметно сжимается в кулак, когда какая-то ужасная мысль касается разума. Ветер перебирает его черные волосы, которые, по его велению, ласкают бледные щеки трикстера. В груди его неумолимо стучит холодное сердце, все мысли были только о Сигюн, которую он всеми силами обязан вырвать из лап эльфов. Он мог ощущать, как бедняжка дрожит, как ей холодно и жалкое разорванное платье ничуть её не согревает, а горячие слезы заставляют прилить новую порцию мурашек по всей её нежной, как лепесток розы, коже. "Осталось ещё немного, я скоро приду за тобой, мой ангел.", - говорил трикстер про себя. Внимание Локи вдруг отвлек Тор, который подошел к своей смертной, погладил её по волнистым каштановым волосам, а затем укрыл шерстяным пледом, та поворочалась в некрепком сне, недовольно промычала, а затем, положив руки под слегка бледноватую щеку, снова заснула. Локи с нескрываемой улыбкой наблюдал за столь сентиментальной, трогательной сценой. Только улыбка его означала вовсе не умиление, а простую, типичную насмешку. Ему было непривычно видеть брата таким беспокойным и мягким - смертная очень сильно изменила его. Локи же не старался упрятать к Джейн всю свою горящую ненависть, хотя прекрасно знал, что скоро ему придется прикрывать её жалкую жизнь. Через спасение Джейн лежит путь к спасению Сигюн, и Локи злил этот факт. Он не проберется к супруге, пока Тор не начнет бойню, пока Малекит не извлечет Эфир из маленького тельца этой девчонки. План уже давно был готов, братья условились на его исполнении, но... Локи был бы совсем не Локи, если бы не продумал своего личного плана, о котором не знает ни одна живая душа. -Мне бы эту силу, что течет в её венах, - произносит колдун, со скользкой улыбкой наблюдая за спящей Джейн. -Эта сила убьет тебя, - отвечает Тор, поглаживая ослабшую руку землянки в своих ладонях. -Однако она ещё жива, пока что, - язвит маг, следя за реакцией брата, который в свою очередь остается спокойным. -Джейн сильнее тебя во многом, - говорит Одинсон. -Но обречена. Ни сегодня-завтра она покинет тебя навсегда. Что - сотня лет? Пустяк! Жалкий миг. И ты ничего не сможешь поделать. Единственную, чья любовь тебе дорога, ты потеряешь, - нагло усмехаясь, шипит колдун, стараясь, чтобы его слова просочились в громовержца холодным ядом и ударили его как можно больнее. -Тебя бы это повеселило, не так ли? - Тор пристально смотрит на брата с нескрываемым раздражением. -Для моего удовольствия этого явно мало, - качает головой трикстер, потирая скованные ладони. -Я здесь только потому, что Сигюн из-за твоей смертной сейчас находится в плену эльфов, и знаешь, братец, тебе действительно стоит беспокоится о жизни моей жены, потому что именно от неё зависит дальнейшая судьба твоей излюбленной землянки. -Джейн стала такой же жертвой, как и Сигюн, они на равных и их обеих нужно спасти, - кажется, что Тора совсем не пугали угрозы Локи, но заставляли какую-то искорку в душе становится кострищем. -Свою жену я вытащу без твоей помощи, - грубо кинул маг, прожигая озлобленным, как у хищника, взглядом Одинсона. -Да и какой из тебя помощник, если ты, обладая таким неимоверным могуществом, не смог спасти от смерти родную мать?! - последние слова Локи почти прокричал, вставая со своего места. Наконец гнев, который копился в трикстере все это время, начал вырываться наружу. Тор взирал на обманщика, начиная выходить из себя. -Однако и ты был для неё сыном! Что же ты не помог? Сидел? - возвысил голос Бог грома, вставая на ноги, подходя к брату вплотную. -А кто меня посадил? Кто посадил?! - срывающийся вопль Локи разрезал тишину, и сам ветер сопроводил его крик к дальним уголкам Свартальфхейма. -Ты сам знаешь, кто! Ты сам об этом знаешь! - Тор с кулаками бросился на безумного брата, замахиваясь могучей рукой, но сдерживая удар, останавливая сильный кулак почти у самого лица Локи. -Мама бы не желала, чтобы мы снова враждовали, - Одинсон отчаянно смотрит на Бога лжи. -Она вряд ли бы удивилась, если бы узнала об этом, - горько ухмыляется Локи. -Мне очень жаль, что я тебе не верю, - точно такая же горькая и печальная улыбка сияет на губах Тора, затем Одинсон поворачивается к брату спиной, отходит к борту корабля. -Поверь в мой гнев, - тихо молвит маг, глядя в широкую спину старшего принца, укрытую красным плащом. У каждого из братьев хранилось в душе свое личное мнение и каждый из них чувствовал свою вину перед матерью. Она берегла их с самого детства, она не спускала их с рук, когда они были маленькими, кормила их с ложечки, читала на ночь книжки, обучала жизни. Она была самым нежным созданием для обоих сыновей, и они любили её, но не смогли уберечь. Как-то так получилось, что в нужный момент их не оказалось рядом с тем, кто не отходил от них всю свою жизнь. Локи винил Тора, но при этом не снимал вины и с себя, вины за то, что в последние дни, когда мама приходила к нему, он дерзил ей, гнал её, пряча истинные чувства, скрывая радость оттого, что она пришла, насмешливой ядовитостью. И Локи было больно, больно каждую минуту. Как бы он хотел вернуть все назад, все исправить, просто взмахнуть рукой и, как по волшебству, увидеть маму рядом. Сейчас он безумно жалеет о том, что не попросил у неё прощения, что не сказал ей так много, не сказал того, что нужно было сказать. Только Фригга заслуживала его раскаяния, только она, как никто другой, заслуживала их услышать, но Локи остался со своей гордостью, она оказалась ему дороже, оказалась привычнее для него, чем одно единственное слово: "Прости." Темнота сгущалась на небесах, клубилась над землей, а затем рассыпалась, когда огромный эльфийский корабль вышел из мрака и приземлился. Тяжелые двери сразу же открылись, а высокий лифт стремительно опустился в самый низ, освобождая предводителя Малекита и его помощника Проклятого. Следом за главными из корабля вышло целое вооруженное войско, разодетое в черные кожаные одежды, поверх которых были прикреплены серого цвета доспехи. Их молчаливые маски с четко вырезанными скулами, линиями губ, прорезями глаз покрылись пылью, на головах их заплетены необычные косы из белых волос, а в руках находились мечи и ружья. Армия эльфов встала в колонну, а Малекит наклонился к земле, схватил рукой горстку пепла, пристально всматриваясь в него, словно читая по нему чужие следы, а затем развеял по ветру. Вниманием его завладела невысокая гора, на краю которой возвышались три фигуры. Малекит различил среди них Тора, которого легко было узнать по развевающемуся за спиной красному плащу, рядом с ним - ту самую зачахшую девушку, в которой обретался Эфир, а вот третьего юношу, чьи руки были скованы кандалами, он видел впервые. Зато Проклятый сразу узнал черноволосого заключенного и, увидев его, зловеще оскалился. Малекит же неотрывно наблюдал за прибывшими, ожидая их дальнейших действий. На горе братья окидывают взглядом расстилающееся перед ними поле, на их лицах появляется некая тревога, возможно, оттого, что их всего лишь двое, по сути, против целой армии возродившейся расы темных эльфов. До этого они прошли несколько километров по пустыням, песочным тропам, оставив свой корабль далеко позади. Тор, прижимая к себе ослабшую Джейн, следовал за Локи, который, чуть сгорбившись, пристально оглядывая местность, шел впереди, ведя брата и его подругу к месту, где будет битва. Неизбежная битва. -Ты готова? - спрашивает Тор у слабой Джейн, глаза которой изменили цвет с карего на болезненно голубой и холодный. Эфир в девушке полностью возобладал над её телом и состоянием. -Я всегда готов, - опережает Локи с ответом, и девушка злобно косит на него необычный взгляд. -Знаешь, твой план сведет нас в могилу, - предупреждает Локи, рассматривая огромное поле, где высадились эльфы. -Вполне возможно, - спокойно отвечает Тор, следуя за взглядом трикстера. Локи, изучивший глазами немаленькое войско Малекита, поворачивается к брату лицом, протягивает закованные руки, ожидающе глядя на Бога грома. Тот же колеблется, не предпринимает никаких действий. -Все ещё не доверяешь мне, брат? - ухмыляясь, спрашивает лжец. -А можно доверять? - ответная улыбка прослеживается на губах Одинсона. До чего же хитрый плут - его сводный братик... Безо всякой опаски Тор достает ключ от кандалов, вставляет их в маленький замок. Щелчок - и оковы освободили запястья Бога обмана. Тот с довольной улыбкой потирает их, сгоняя легкую боль, пряча под рукава костюма окровавленные следы. -Нет, Тор, лучше не стоит, - произнеся эти слова очень тихо, теперь уже освобожденной рукой Локи вынул из кармана плаща острый кинжал и вонзил его прямо в живот брата. Тот скривил лицо от боли, неслышно всхлипнул. Затем резкий толчок свалил его с ног, и громовержец упал прямо с некрутого обрыва, кубарем катясь вниз. Из рук его выпал могучий Мьёльнир, а тело невозможно было остановить. Изобразив на лице дьявольскую улыбку, Локи спрыгнул следом за братом, крепко сжимая в ладони кинжал, острие которого блеснуло на случайно прорвавшемся сквозь пелену облаков лучике солнца. -Тор! - звонкий голос Джейн заглушил ветер, разрывая имя возлюбленного на кусочки. Она еле не подскользнулась и не упала, когда рванула с горы за братьями, вернее - за одним из них. Тор же в это время с трудом остановился, голова его кружилась, он попытался подняться на ноги, как вдруг услышал гневную речь позади себя, что догоняла его, словно брошенный камень: -Глупец! Думаешь, мне и впрямь была дорога Фригга?! Любой из вас?! - Сокрушительный удар ногой был нанесен прямо по лицу Тора. -Все, о чем я мечтал, это чтобы вы с Одином сдохли у моих ног! - свирепствовал Локи. Он нагнал брата в пару широких шагов, а затем, заламывая его руку, отсек острым кинжалом запястье. Тор пронзительно закричал, хватаясь за руку, у которой теперь не было кисти, кровь хлынула на землю, заляпала его доспехи, и несколько капель даже попали на лицо Бога лжи, что придали его виду ещё больший безумный ужас, пугающий до остывания крови в жилах. Джейн бросилась к возлюбленному, не обращая внимания на то, что возле них уже стояли эльфы, пристально наблюдая за развернувшейся разборкой, и для них такой поворот событий был очень неожиданным. Однако Малекит с нескрываемым интересом смотрел за происходящим. -Тор, - позвала землянка, с ужасом взирая на изувеченную руку громовержца. Джейн была в шоке, который перемешался с бушующим, как штормовой океан, страхом внутри, из её глаз потоком бежали слезы, а дрожащие ладони начали гладить лицо Бога грома. Она склонилась к телу Тора, тихо называя его по имени, внезапно крепкие руки тут же подняли её, оторвали от земли. Джейн начала кричать и извиваться, когда сильная рука Локи сцепилась на её талии, крепко прижала к себе мертвой хваткой. Она била его грудь маленькими, слабыми кулаками, но трикстер развернул её так, что она больше не могла задеть его своими неуверенными ударами, и ей оставалось лишь брыкаться и дергаться, словно рыба в сетях, с ненавистью и обреченностью взирая в его лицо, искаженное злостью. -Малекит! Я Локи из Ётунхейма, и у меня для тебя есть подарок! - с отвращением маг бросил девушку к ногам эльфа, та упала лицом в пыль, закашлялась, затем подняла глаза, с испугом наблюдая бледное лицо Малекита, который обводил её презренным взглядом. -Что ты хочешь за столь дорогой дар? - спрашивает эльф, переводя внимание на Локи. -Взамен я прошу лишь одно: отдай мне асгардскую принцессу, она моя по праву. Ты украл эту девушку не у Асгарда, а у меня лично, и тебе надлежит вернуть её! А после я понаблюдаю, как горит золотой мир асов, - трикстер вскинул голову, холодно стреляя зелеными глазами. На обожженном лице предводителя возникла задумчивость. Сзади к нему подошел его верный помощник, на своем языке сообщая, что видел этого юнца в темнице Асгарда, а значит, он - заклятый враг Одина. -Я освобожу девчонку, как только получу Эфир, - заявил эльф, относительно давая свое согласие, и Локи улыбнулся его ответу. Он примерно знает, где находится Сигюн, и лучше бы ей оставаться сейчас в плену. Через несколько минут здесь развернется бойня, и его супруга, находясь у врагов, находится при этом в безопасности. Малекит приближается к лежащему Тору, стонущему от боли. Предводитель толкает его ногой, разворачивая лицом к себе. -Смотри на меня, - шипит он и, не сводя с него ненавидящих глаз, медленно возводит свою руку к небесам, по велению его силы Джейн поднимается в воздух. Расправляя тонкие руки, девушка приподнимает голову, ветер развевает её волосы и голубое платье, которое смотрится на её хрупкой талии даже лучше, чем на некоторых асиньях. Глаза её становятся стеклянными, пересохшие и еле заметно треснутые губы девушка размыкает, и из её тела начинает тянуться багровая жидкость. Эфир постепенно покидает девушку, освобождая из своих жутких объятий сознание, глаза Джейн очищаются, приобретают прежний блестящий цвет. Последняя капля, напоследок коснувшись губ своей пленницы, высвобождается, и землянка бездыханно падает на землю, теряя сознание. -Локи, давай! - раздается из поднятого тумана, и трикстер взмахивает изящной рукой, возвращая отрубленную руку брату. Иллюзия, показной цирк, который так четко сработал и вверг эльфов в заблуждение. Появившаяся рука тут же призвала несокрушимый Мьёльнир, и Тор со всего размаху ударил порцией молний прямо в растекшийся по воздуху Эфир. Локи же в это время поспешил закрыть собою измученную Джейн. От напряжения молний произошел моментальный взрыв кровавого цвета, а после него воцарилась неспокойная тишина, какая бывает перед бурей. Открывший зеленые глаза Локи замечает, что вместе с клубами пыли в воздух начали подниматься красные, похожие на лепестки роз, тонкие пластинки. Даже ветер умолк, словно в ожидании. В тумане маг сумел разглядеть очертания высоких фигур, одна из которых стояла с раскинутыми в стороны руками, - она принадлежала Малекиту. В его тело вселялась багровая жидкость, моментально иссушая воздух, она закралась в эльфа с такой силой, что тело его даже качнуло. Он опустил голову, а потом медленно поднял её, распахнул глаза, где теперь не было зрачков, где теперь горел только кровавый огонь. -Уничтожить их! - скомандовал эльф на своем языке, и голос его зазвучал сталью. Издав приказ своему войску, вместе с Проклятым он направился к кораблю быстрым шагом, а преданная армия побрела к противникам. Увидев быстро удаляющихся врагов, Локи без раздумий было ринулся за ними, как вдруг блестящие молнии разрезали туманную мглу и одна из ветвей могучих небесных сил попала в эльфийский корабль, заставляя верхушку вспыхнуть голубым пламенем, а затем отвалиться и рухнуть на землю. После этого Тор запустил свой молот прямо в остановившегося от неожиданности Малекита, но его ловкий помощник быстро отбил атаку, получая от хозяина приказ убить принца Асгарда. Сам же Малекит мгновенно исчез из вида, и разыскать сбежавшего Тору уже не удалось - перед его глазами тут же вырос злобный Проклятый, швыряя Бога грома далеко к горам всего одним ударом. Локи не сводил ужасающих глаз с горящего корабля. Ведь Сигюн сейчас там, и время шло на минуты. Верхушку корабля тут же охватил пожар, бросая искры и языки пламени к небу. На раздумья не было времени, не было даже желания, опальный трикстер рванул навстречу приближающемуся к нему войску. Его не пугало то, что он один против пусть небольшой, но все же армии, его не пугало, что кроме острого кинжала, у него не было больше оружия в то время, как у эльфов были мечи и огнестрельное. Никто и ничто не помешает ему спасти его жену, и он убьет любого, кто посмеет встать у него на пути.