Мой ангел-хранитель

Вскоре оба принца, один из которых был бывшим, уже шли по огромному коридору дворца, куда из окон бил солнечный свет. Локи был уже в своем костюме, который отыскал в тюремной гардеробной, по которому так скучал. Настолько осточертели ему эти рубашки и тапочки. Волосы его уже были причесаны, взгляд довольный, несмотря на то, что совсем не искренний. На душе его скребли кошки, но он не подавал виду. Злоба, отчаяние, показанные чужому глазу, сделали бы его слабым, уязвимым. Локи привык прятать свои настоящие чувства под улыбкой, и у него это отлично получалось. Резвая походка, боевое настроение и вместе с этим колющая тоска по жене, матери, сыну... "Нари.", - пронеслось в голове мага, и он резко остановился, привлекая внимание Тора. -В чем дело? - спросил Бог грома, приближаясь к брату и уже надеясь на что-то непредсказуемое. -Я хочу увидеть сына, - заявил Локи, надменно глядя в глаза аса. -Сейчас не время для этого. У нас каждая минута на счету, все спланировано, а ты пытаешься все разрушить? - взорвался громовержец, хватая Локи за ворот костюма. -Плохой из тебя планировщик, Тор. Неужели ты упустил из вида банальные технические неувязки? Они могут быть в любом деле, - легкая ухмылка украсила губы Бога обмана. -Одна минута ничего не решит. Я хочу убедиться, что моему сыну ничего не угрожает. И, насколько я помню, по возвращению в Асгард меня тут же упрячут обратно в тюрьму, а значит, я вновь не увижу своего первенца в живую, а не в виде иллюзии. Если ты не хочешь, можешь меня не провожать, я знаю дорогу к своим покоям, дойду без тебя, - Локи попытался оттолкнуть брата, но тот ещё крепче его сдержал. -Размечтался! - сквозь зубы прошипел Тор. -У тебя есть минута. А это на всякий случай, - громовержец сцепил на руках бывшего принца стальные наручники, закрепляющиеся магическими рунами. -Вперед, не теряй время! - не взирая на возмущенный взгляд Локи, Бог грома толкнул его вперед, по пятам следуя за ним. Они добирались до покоев мага очень долго, и все это время Тор поглядывал по сторонам, боясь вдруг завидеть где-нибудь стражу. Пока они шли, громовержцу казалось, что время тянется, как бесконечная нить, и все минуты уже потеряли свой счет. -Если бы ты снял наручники, которые блокируют мою магию, мы бы дошли быстрее, - читая мысли брата, прокомментировал Локи. -Даже не надейся на это, - отозвался Бог грома. Высокие двери возникли из неоткуда, и громовержец заметил, как брат замедлил шаг, встал перед ними, будто боясь зайти внутрь комнаты, чтобы вдруг не улицезреть страшную картину. Тор не знал, что кроется в мозгу Бога обмана, и то, что он позволил ему увидеть сына перед походом, больше было похоже на понимание, нежели на жалость. Тор, отчасти, не редко ставил себя на место мага и осознавал всю тяжесть его положения. Конечно, представить все чувства нельзя и нельзя ощутить ничего в своем воображении, но Тору хватало и малейшего представления, чтобы сделать для брата такую снисходительность. Локи протянул закованные руки к дверным ручкам - на них тут же показались изумрудные змеи с позолоченной чешуей. Они пронзительно зашипели, вытащив свои длинные языки из пропитанной ядом пасти. Их глаза блеснули огнем, а острые зубы так и порывались вонзиться в плоть. Но маг лишь улыбнулся на озлобленность и враждебность своих "охранников". Он подвел руки ближе к пресмыкающимся, одного из них пощекотал указательным пальцем по гладкой шейке, а другому позволил скользнуть на его ладонь. -Тише, детки мои. Ваш хозяин вернулся, - ласково пропел маг, наблюдая за утихшими змеями, что покорно смотрели на него огненными глазами, а потом, склонив головы, растворились у него в руках. Локи открыл дверь своих комнат, откуда сразу же почувствовался запах сладкой клубники и молока. Он, не спеша, зашел внутрь, и его глазам предстала до смерти перепуганная Бирта, что сжалась в комок, закрывая своим телом колыбельку. Бог лжи непонятливо скосился на неё, а затем сделал шаг ближе. -Вы? - В глазах девушки полыхал страх, когда она увидела вошедшего преступника, каким-то странным образом сбежавшего из тюрьмы, хотя и закованного в наручники. Только когда следом за Локи вошел Тор, девушка немного успокоилась, но все же легкий шок спрятать не смогла. -Ты служанка моей жены? - осведомился бывший принц. -Да, - дрожащим голосом ответила Бирта, сжимая в своих руках белое одеяльце. -Я тебя помню... - хрипло произнес Локи, наклоняя голову вбок, зелеными глазами осматривая комнату, будто видя её в первый раз. -Где мой сын? -Он здесь, - Бирта осторожно вытащила малыша из колыбельки, осторожно посадила его у себя на руках. Мальчик был спокойным, в маленьких ладошках держал тряпичную игрушку, похожую на фигуру лошади. Увидев своего сына, Локи поддался вперед, он старался шагать бесшумно, медленно, чтобы не напугать своего Нари, своего первенца, которого он наконец видит воочию. Маг подошел вплотную к девушке, что держала на руках Нари, взгляд его зеленых глаз не мог насмотреться на это маленькое чудо, которое подарила ему Сигюн. Ребенок увидел отца - тут же на его маленьких губах заиграла детская, радостная улыбка, он выронил из своих ладошек игрушку, потянул ручки к папе. Такой маленький, такой крохотный, а уже умеет узнавать, умеет различать, умеет помнить, чувствовать. Он не мог ни с кем спутать своего отца, который наделил его магией, наделил его своей кровью, но ещё не успел наделить своей отцовской лаской, любовью. Бирта, увидев, как младенец тянется к Локи, машинально подошла к нему ещё ближе, чтобы у мальчика была возможность коснуться его. Взять на руки малыша трикстер не мог - мешают ненавистные цепи. Все, что оставалось ему, так это протянуть к нему связанные руки, поймать ими его кулачок, который оказался таким маленьким на его широкой ладони. Мальчик схватился за указательный палец отца, вновь улыбнулся, поднял свой ясный, немного хитрый взгляд на него, и Локи услышал смех, слетевший с его уст. В ответ он просто не мог сдержать улыбку. -Я люблю тебя, сын мой, - тихо, одними губами, произнес Локи, нагибаясь к малышу, целуя его в лохматую макушку. Он вдохнул сладкий запах его густых волос, зажмурил глаза, надеясь на свою стойкость, которая не посмеет дать хотя бы одной слезе слететь на бледную щеку. По прежнему обнимая ребенка скованными руками, Локи отстранился, посмотрел серьезным взглядом на Бирту, которая боялась дышать все эти мгновения. -За его жизнь ты отвечаешь головой. В отсутствие моей жены я поручаю сына тебе. Комнату не покидать, пока все не утихнет, а двери ваши будут охранять, об этом я позабочусь, - его холодные глаза прожигали Бирту насквозь, оставляя в её памяти ясный отпечаток. -Я поняла, - девушка кивнула, стараясь не глядеть в испытующие глаза колдуна. Когда Локи отпустил ручку малыша, сделал шаг назад, он увидел, как мальчик беспокойно изогнул губки, взволнованно смотря на удаляющегося отца, а потом и вовсе заплакал. Бирта начала успокаивать его, начала убаюкивать, крепче прижимать к себе, и Локи с трудом сдержался, чтобы не ринуться к сыну. Он должен уйти, должен... За принцами закрылась дверь, змеи-стражники вновь опутали дверные ручки, тихо прошипели и исчезли. Дворцовые стены будто расступались перед братьями, с обоих сторон ввысь тянулись высокие колонны, в огромные окна бил солнечный свет, оставляя на золотом полу лучистые дорожки. Коридоры были пусты и тихи, казалось, словно здесь и вовсе никто не жил. Однако Тор был настороже каждую минуту, он бдительно смотрел по сторонам, выискивая грозным взглядом стражников, которые могли бы преградить им путь или доложить Одину о том, что его сын выпустил из тюрьмы приговоренного к вечному заключению. Локи шел на одном шаге с братом, то и дело подшучивая над ним, тем самым показывая свое спокойствие, уверенность и при этом закрывая страх, опасение, злость. В груди его волнительно билось ледяное сердце... Да, оно снова стало глыбой льда, когда Локи покинул свой чертог, где находился его маленький сын, лишь его улыбка смогла подарить такой долгожданный кусочек тепла сердцу трикстера. Он постоянно повторял про себя имя супруги, не мог думать ни о чем, кроме неё, кроме её спасения. Внутренний голос, пропитанный ядовитой яростью, проклинал и винил во всем смертную невесту брата, из-за которой все это началось, по сути, из-за которой Локи лишился единственного человека, которого он действительно считал родным. Как же колдуну хотелось самолично вручить Малекиту эту девку, чтобы увидеть, как темный эльф сделает с ней то, чего очень давно желает сделать трикстер. Он не ощущал связи с супругой, и это пугало его до дрожи в коленях. Она его не слышит... Её дыхание словно из далекой чащи зовет его, и Локи идет на него, хватается за него, как за канат, висящий над пропастью. "Все будет хорошо, родная.", - повторяет он, незаметно сжимая руки в кулаки. За своими мыслями, где из хорошего есть только спасение жены, где мелькают мечтания уничтожить все и вся, Локи не замечает, как они доходят до тронного зала. Здесь все разрушено: колонны треснули, а некоторые вовсе превратились в гору глыб и камней; во многих местах пол провалился, а прямо посередине из него были выдроблены целые пластины золотой плитки; царского трона Локи вообще не увидел - на его месте были только камни и половина лестницы; окна выбиты, остатки стекла рассыпаны по полу, а в раскрытые ставни влетал легкий ветер, разгоняя пыль и пепел. Тронный зал, где всегда горели свечи, где всегда было уютно и величественно, теперь был похож на поле безжалостного боя, где уже не было тел, но остались следы крови... Впереди Локи увидел упавший эльфийский корабль, который погребал под собой разрушенные колонны. На первый взгляд ему показалось, что эта штуковина очень сильно повреждена, учитывая, что влетела в зал на огромной скорости, с огромной высоты, но на самом деле корабль эльфов был защищен очень крепкой броней, устойчивой к столкновениям и даже к выстрелам. Тор чуть подтолкнул брата в плечо, а затем сжал свою ладонь на его локте. У Локи было ощущение, что он является озверевшим псом, которого нужно постоянно держать на привязи. Трикстер вырвал руку и смирил громовержца ненавидящим взглядом, тот больше не делал попыток удержать сводного братца. Недалеко от себя Локи увидел настороженного Вольштагга, который сжимал в своих огромных руках острую секиру, взгляд его неустанно оглядывал дальние коридоры, он прислушивался к топоту солдат, которые могли нагрянуть в любую минуту. Локи даже подумать не мог, что этот вечно голодный герой может думать ещё о чем-то, кроме еды. Маг усмехнулся тонкими губами, наблюдая за старым знакомым. Взгляд изумрудных глаз вновь устремился в потолок, а точнее - в небо, которое как раз и служило крышей тронному залу. Над своей головой он увидел плывущие облака. Он не успевал разглядеть их форм - слишком быстро их гнал несущийся ветер - и мог лишь увидеть белые громады, которые касались своими плащами верхушек колонн. В одном из дальних коридоров раздался стук каблуков, очень звонкий. Две девушки быстрым шагом направлялись к воинам. Одну из этих дев колдун сразу узнал: великолепная Сиф, гордо поднимающая голову, отводящая свои черные кудри за спину, её глаза ненавистно горели, губы были сжаты в тонкую полоску, а на нежных щечках проступили остренькие скулы. От Локи не скрылась ревность, что бешеной птицей билась в её бесстрашном сердце. А причина этой кипящей, как лава в вулкане, ревности шла рядом с ней. Низенькая ростом, с коричневыми густыми волосами, карими, блестящими глазами, розовыми губками и румяными щеками. Та самая Джейн Фостер. Локи никогда её не видел в живую, только в мыслях своего глупого брата. Однако, на лицо она действительно была милой, но всю эту милость сразу же затмила ненависть, которую Локи испытывал к этой девице. Эх, не будь на руках этих оков - смертная лишилась бы головы. Что ж, раз все так, значит, ещё не время разрывать эту хрупкую плоть на части. На бледное лицо колдуна снова натягивается маска фальшивого спокойствия, погребая под собой настоящую агрессию, словно у льва. -Это?.. - Джейн указала рукой на стоящего перед ней трикстера, непонимающе хмуря тонкие брови. -Это же... -Я Локи, ты верно слышала обо мне? - маг, так сказать, помог ей вспомнить, кто он такой. Внезапно смелый, неожиданный для всех удар смертной обжег его щеку. Она, собрав в кулак всю свою сомнительную силу человека, хлестнула его по лицу так, что Локи невольно откинул голову в сторону. -Это тебе за Нью-Йорк! - прошипела она сквозь зубы, свирепо взирая на него. -Хорошенькая, - пропел Локи, нагло улыбаясь ей в лицо. Внутри же все просто полыхало от злости. Как эта девка посмела поднять на него руку? После всего, что она сотворила, она ещё распускает свои конечности! Трикстер пожалел, что рядом Тор и Сиф, иначе бы всех конечностей эта смертная лишилась, и его скованные руки бы её не спасли. Локи ещё долго изучал Джейн глазами, изучал её мысли, изучал её мечты, её слабости, изучал всю её. Ярость в её глазах - это последствия горячего характера. Сильная смертная, только вот... В ней сейчас сидит зараза, которая в сотни, а то и в тысячи раз сильнее её. По сути эта девушка обречена на погибель, но Локи, как бы ему этого не хотелось, должен её спасти. Должен ради Сигюн. Тор отдал Сиф приказ о том, чтобы она помогла Вольштаггу отбиться от скорого набега асгардских стражников. Валькирия обеспокоенно смотрела на друга, но этого беспокойства Тор словно не хотел замечать, он лишь слегка приобнял асинью за плечо, а затем взял под руку Джейн, уводя её к кораблю. Локи хотел было сделать шаг за ними, как почувствовал у самого горла холодную сталь меча. -Если ты предашь Тора - лишишься головы, - раздался с боку мягкий голосок Сиф, который она попыталась сделать угрожающим. В ответ воительница услышала лишь легкую смешинку от колдуна, который откровенно наслаждался опасками и страхами своих давних друзей. -Если бы ты знала, как я скучал по тебе, Сиф, - нарочито ласково произнес он, смирив её пронзительным взглядом изумрудных глаз, едко улыбающимися от удовольствия. Девушка пропустила мага вперед, яростно глядя ему вслед. Очередные два шага привели Локи к новому столкновению, только теперь с Вольштаггом. Бородатый ас задержал мага на пути к кораблю, сквозь стиснутые зубы прошипел: -Хоть одна мысль о предательстве... -И что? - Локи удивленно вскинул брови, - убьешь меня? Тогда вставай в очередь. Поняв, что все разговоры с этим плутом бесполезны, а его сарказм на корню рубит все их старания его запугать, Вольштагг толкает Локи вперед, а тот лишь прячет ухмылку в уголках тонких губ. Как только сбежавшие поднялись на борт корабля, со всех сторон тронного зала тут же набежали воины. Их золотые доспехи были залиты солнечным светом, звонкий стук каблуков раздавался в пустынных коридорах. -Задержите их! Задержите корабль! - кричали они, окружая и перекрывая путь к отступлению. Сиф и Вольштагг отбили несколько нападений, не дали асам подойти к кораблю, а пока бойня длилась, Тор сумел поднять корабль ввысь, а затем, причиняя залу очередные разрушения, вылететь прочь из дворца. Сшибая все колонны, стены, крышу, сбежавшие выбрались на волю. В небе их тут же встретили асгардские пушки, образовалась воздушная погоня. Несколько огромных пуль, что были выпущены асгардскими кораблями, подбили эльфийскую технику. Чудом Тор сумел удержать управление, уйти через длинную арку, вылететь к морю, а там уже пересесть на приготовленный Фандралом корабль асов. Локи был в легком шоке от того, как его братец, не блещущий ранее умом, все так удачно спланировал. Мага несколько потрясло и впечатлило такое положение вещей. С ума сойти, как же женщина может сильно поменять мужчину... И где-то глубоко в душе Локи был доволен, что все так хорошо получилось, что без лишних потерь и проблем они сумели покинуть Асгард. Значит, что ещё на шаг Локи приблизился к тому, чтобы спасти свою супругу, чтобы забрать её из лап темных эльфов, а взамен отдать им эту ослабшую землянку, которая, в связи с живущим в ней Эфиром, уже лежит без сознания. Теперь штурвал в руках трикстера, управление контролируется только им одним, и ожидающий, немного холодный и ничем не пробиваемый взгляд Тора подстрекает его направляться к тайному порталу. Страх в глазах могучего Бога грома не мог не позабавить трикстера. Он боится, он не доверяет, но у него просто нет другого выхода... Расщелина между горами становится тем самым местом, куда асгардский корабль с трудом умудряется протиснуться, исчезнуть на полпути, а затем появиться уже в абсолютно другом мире, где царит вечный мрак. Тьма постепенно расступается в разные стороны, словно нежный ветер разгоняет её, шугает своими длинными руками. Сознание возвращается, вновь ощущение рук и ног, которые до этого были как вата, пробуждают девушку, заставляют открыть глаза. Только вот перед глазами снова вырастают тени, словно беспроглядная ночь. Или это просто темное помещение? Сигюн ошеломляет догадка, воспоминания как хлесткая плеть подстрекают девушку к новым слезам. Вокруг нет ветра, который грезился ванке все это долгое время, вокруг даже воздух не свеж, а плотен, он душит в своих объятиях. Когда зрение начинает привыкать, девушка уже вполне может разглядеть черно-синие стены, которые четко выделяются в относительной тьме. В полной тишине она слышит только свое дыхание, которое кажется ей неимоверно звонким, которое заглушает её же слух. Ей чудится, будто она задыхается в этом пустом месте, воздуха становится меньше, панический страх давит на неё, как и эти стены. Девушка с трудом поднимается на ноги, тело свое она ощущает будто в невесомости, оно кажется ей легким, как пушинка. Оглядываясь по сторонам, она не видит не единого окна, видит только врезанную в стену огромную, устрашающую дверь. Сигюн подходит к ней, начинает стучать, прикладывает ухо, пытаясь услышать хоть один звук за пределами этой комнаты, но дверь, кажется, тверже дерева, девушке отвечает лишь глухая тишина. Вновь слезы... Сигюн удивляется, что она ещё способна плакать, она думала, что внутри неё уже не осталось соленой воды, которая стала украшать её глаза и щеки каждый день. Она снова стучит в дверь, зовет на помощь, но никто не отвечает ей, никто не приходит. Спустя несколько минут очередных попыток выбраться Сигюн обессиленно падает на пол, из глаз, не переставая, текут горячие слезы, которые разрезают её нежные щеки на части, и девушка даже не пытается их стереть. В её голове разом собрались все скорбные мысли, что терзали её и так уже измученную душу в своих объятиях: смерть Фригги, Локи в тюрьме и где-то там, далеко, в Асгарде, совсем один её маленький Нари, который теперь остался без мамы и без папы. Даже словами невозможно выразить, что девушка чувствовала сейчас. У неё забрали мужа, теперь разлучили с сыном, она потеряла единственного человека, который все это время не давал ей утонуть в море слез, постоянно поддерживал её на плаву. Фригга... А мама? Как же мама? Сигюн так и не нашла её, пока длилась битва. Мама наверняка сходит с ума от безызвестности, от беспокойства за неё, но только юной деве невдомек, что мамы уже нет в живых. Теплота домашнего очага, теплых рук заставляют Сигюн поежиться, свернуться клубочком. Рыдая, она прячет лицо в ладонях, внутри она уже не ощущает сердца, которое что-то чувствовало раньше, внутри уже ничего нет, она будто кукла, у которой отняли все, у которой нет ничего, кроме оболочки, даже под кожей по венам не течет кровь. Пустота... И только в голове одна единственная мысль с одним единственным именем. Локи. Ванка уже потеряла все силы, уже обрекла себя на то, что больше никогда не увидит ни любимого мужа, ни любимого сына. Она закрывает глаза, позволяет последним горячим слезам скатиться с пушистых ресниц, пробежать по коже, а потом просто упасть на холодный пол. Она надеется, что сознание уйдет от неё навсегда, а тело навеки останется в этом или ином мраке... Вдруг она слышит, как двигатели корабля начинают движение, гулкий треск прокатывается и сотрясает весь корабль, и Сигюн невольно вздрагивает от громкого звука. Сейчас она даже боится подумать, куда направляются эти темные монстры из далекого прошлого. В голову тут же врезается мысль о новом нападении на Асгард, и дева старается отогнать её от себя, понимая, что там, в золотой столице, в огромном дворце остался её сын, которого она не сможет защитить, там осталась её матушка, которую девушка не уведет за руку подальше от войны, там остался её Локи, могучий Локи, запертый в клетке... Девушка ощущает, как терзает её бессилие, как кромсают на мелкие части её душу безоружность и беспомощность. И все, на что способна юная ванка, так это ожидать конца, терпеливо сжимая руки в кулаки, зажмуривая голубые глаза, глотая жгучие слезы.