Мой ангел-хранитель

Локи подвел жену к гостям, что сидели в конце огромнейшего стола. На глаза девы сразу попался алый плащ, укрывающий широкую спину, и по этому плащу она сразу узнала Тора, рядом с ним она увидела восседающую девушку, одетую в роскошное платье бирюзового цвета, волосы её были распущены, хотя не имели большой длины, они завивались волнами, а в саму прическу были вдеты жемчужные нити. Со стороны девушка напомнила Сигюн ванскую особу, особу морских просторов. Но когда та обернулась, Сигюн с восторгом и изумлением узнала Джейн. -Леди Сигюн! - Фостер поднялась с места, подошла к теперь уже царице, обнимая её как старую подругу. Сигюн была не менее рада видеть землянку, и так же приветливо к ней отнеслась. За Джейн стоял Тор, и дева ловила его добрую улыбку, обращенную на неё. -Как я рада видеть вас. Как рада, что с вами все хорошо теперь, - говорила Джейн. -Вы сегодня блистаете как никогда. -Благодарю. Ты тоже сегодня превосходно выглядишь, я не узнала тебя в этом платье, ты неотразима, Джейн, - ответила Сигюн и заметила, как ей легко разговаривать с землянкой, как непринужденно делать комплименты и улыбаться от души. Вся роскошь этих минут состояла вовсе не в устроенном празднестве, пышности зала, гостях, а именно в легкости, в порывах, идущих от чистого сердца, и именно такими эти порывы сделал Локи. Когда Тор и Джейн вновь присели на свое место, Сигюн украдкой посмотрела на мужа, который тихо спросил: -Теперь веришь, что все это по-настоящему? Она улыбнулась в ответ, засмущалась, когда ехидная усмешка мужа, в которой крылись некоторая ласка, нежность и властность одновременно, блеснула на его губах. -Тор не мог отпраздновать это событие без своей смертной, хотя я всячески уговаривал не тащить её сюда, это могло бы быть опасно для неё после недавних родов, - Локи увидел, как на его слова Сигюн с непониманием отреагировала. -У Тора родился ребенок? -Ох, прости, забыл тебе об этом рассказать, - саркастично извинился маг. -Как ты мог от меня такое скрыть? - она игриво ударила его легонько по плечу, отчего тот рассмеялся. -Ты бы все равно об этом узнала позже. Гляжу, вы с Фостер сдружились. Она бы рассказала, - заметил Локи, подмигивая жене одним глазом. Они шептались так, стоя возле столов, смеялись о чем-то, и никто не замечал их, только когда Локи усадил жену на трон, а затем сел рядом, народ поднялся со своих мест, устремляя свои взгляды на прекрасную пару, и каждый опрокинул кубок с вином за почтенных правителей. Затем начались танцы, песни, соревнования, пьянки, смех, веселье. Все превратилось в самый обычный пир, именно таким он и должен был быть. Сигюн неоднократно замечала, как Локи беседует с Тором, она старалась что-то разглядеть во взгляде мужа, может быть, найти в нем, так сказать, некий подтекст, но на лице его, как и в глазах, сияли лишь улыбка, какая-то необычная, незнакомая, должно быть, она была взята из прошлого, из далекого прошлого под названием детство. Именно поэтому Сигюн не может распознать этой братской любви, она видела лишь ненависть. На протяжении всего вечера, который казался невообразимо долгим, Сигюн практически не общалась с Локи - он был увлечен беседой с Тором. И деве это было по душе, она была рада наблюдать их такими, какими она их не видела никогда, и она украдкой изучала их отношения взглядом, радуясь про себя. Сигюн отвлекалась также на разговоры с Джейн, которая рассказывала ей про Еву, и в глазах землянки воцарялось невообразимое счастье, а Сигюн же все не могла представить такого грозного, но по истине добрейшего Тора отцом, хотя она уверена, что папа из него просто замечательный. Их маленькая девочка осталась на Земле под присмотром Сэлвига, который пришел в норму после небольших психических отклонений из-за вторжения Локи в его разум. Этого ученого Сигюн помнит, и помнит и знает, что сделал с ним тогда супруг, но она сейчас впервые услышала от Джейн, что из за всех происшествий у Эрика остались плохие отпечатки, более того - некая неуравновешенность, которая сейчас уже стала прошлым, как и все события Мидгарда. Джейн не отправилась бы в Асгард, если бы не была уверена, что её заботливый друг не присмотрит должным образом за своей племянницей, как Сэлвиг сам называл Еву. Сразу после праздника на следующий день Тору и Джейн вновь предстоит покинуть золотой мир Богов, но это будет только завтра, а пока идет пир, можно забыть обо всем, можно лишь радоваться и веселиться, что в принципе и делали гости. Это время стало просто грандиозным за все времена несчастий, что настигли Асгард, и кто бы мог подумать, что смутное время рассеет тот, кто его создал - Бог обмана. Сигюн видела, что в компании воинов сидит Сиф, только взгляд её невесел. Эта девушка вновь боролась за правду и потерпела поражение, её упрямый нрав не позволял преклониться пред Локи, и Сигюн не могла наблюдать за её гневом. Почему-то деве стало ужасно жаль асинью, прошлое для неё осталось той чертой, за пределы которой она давно шагнула, при этом оставив там какой-то важный кусочек своей души. В том прошлом был ещё не имеющий семьи Тор, был лучший друг и соратник Фандрал, была надежда, была правда, которая устраивала всех, будучи ложью. Устраивала всех, кроме Локи. Вот теперь он создал свою правду, в которую слабо вериться именно Сиф, в то время как другие радуются жизни под властью нового правителя. Сигюн не смело приблизилась к воительнице. -Позволишь присесть? - спросила дева ненавязчиво. -Царица спрашивает у поданной разрешения? - со злой усмешкой бросила асинья, однако потом ответила: -Садись. Сигюн опустилась рядом с ней на стул, невольно она разглядела лицо Сиф, на котором красовалась легкая косметика, розовые губки были сомкнуты в тонкую полоску, глаза опущены, и что выражает взгляд нельзя было различить из-за пушистых ресниц, тем не менее без этого было ясно, что внутри Сиф есть только печаль и злость, с которыми она не желает расставаться. -Знаешь, когда-то я была в подобной ситуации, как ты сейчас. Все вокруг веселились, а мне хотелось реветь навзрыд, все хотели жить, а мне хотелось сгинуть в пропасти и никогда больше не возвращаться, - начала Сигюн, обращая на себя внимание валькирии. -Только причины у нас с тобой разные, я не могла дальше жить, когда потеряла Локи, когда сидела на поминальном вечере, наблюдая, как все поднимают тосты, смеются и шутят; ты не находишь в себе сил простить, и это тебя угнетает, это не дает тебе вновь полюбить, вновь поверить. Ты слишком лелеешь прошлое, я говорю это потому, что уже сталкивалась с таким. Но рано или поздно тебе придется оставить его, иначе дальше ты просто не сможешь жить. Я знаю, что ты держишь обиду на Локи, и я знаю, сколько он причинил зла, знаю это больше, чем кто-либо другой в этом зале. Но сейчас он хочет все изменить, Сиф. -Ты сама-то в это веришь? - холодно процедила асинья. -Я верю в него. Ты можешь считать меня глупой. Как угодно. Я говорю тебе это не для того, чтобы ты встала на колени, приняла Локи и меня как правителей, я говорю это потому, что ты должна последовать примеру моего мужа, как бы странно это не звучало. Постарайся все изменить в себе, пересмотреть. Есть ошибки, которые нельзя исправить, с ними можно только жить, и твои ошибки в этот список не входят. Подумай, - Сигюн потрепала асинью по плечу, а затем покинула её, оставив одну со своими раздумьями. За окном уже гуляла глубокая ночь. И гулянка во дворце продолжается. Пары танцуют, музыканты выводят на своих инструментах нежные мелодии, где-то раздается хохот воинов, слышны то и дело звуки разбивающихся кубков, а затем крик, радостный и торжественный: "Ещё!", а потом смех. Сигюн смотрит в окно, наблюдая, как от морозной ночи инеем покрываются деревья и земля, по небу пробегает отблеск сияния звезд и галактик, и над морем клубится туман, холодный и белый. Кто-то сзади нежно берет её за руку, подхватывает, словно это не рука, а нежный лепесток цветка. Сигюн оборачивается и сталкивается с мужем, который тут же накрывает её губы своими, так неожиданно и так горячо. Даже через одежду девушка чувствует, как Локи напрягся, ощущает, как и у неё внизу живота все вдруг собралось в комок, когда его руки нарочно коснулись её оголенной спины. -Сюрпризы ещё не закончились, любимая, остался последний, - шепнул он на ушко, снова нарочито касаясь губами мочки. -Ты сведешь меня с ума, - расслабленно проговорила дева, шумно выдыхая, явно поддаваясь его чутким прикосновениям. Таинственность супруга заставляет внутри неё все сжаться от ожиданий. Как же она любит эти моменты, хотя они и такие мучительные, как же она любит, когда он забирает её разум. -Это мое самое любимое занятие - сводить тебя с ума, - он крепко обнял её за талию, нагнулся снова к ушку и тихо сказал какое-то невнятное заклинание, которое вмиг переместило их в пустынный, мрачный коридор, где лишь горели блеклые свечи. Локи притянул жену к себе, почувствовав, что она задрожала от холода, который просочился в коридоры через открытую балюстраду. Маг укрыл супругу своим плащом, накинул его на её хрупкие плечи, еще крепче прижал её к груди, а потом они направились к лестнице. -Куда мы идем? - вдруг спросила Сигюн, согревая замерзшие руки своим дыханием. -Ну, во-первых, подальше от этих морозных коридоров, - Локи взял в свои ладони её пальцы, стараясь согреть их мягким потиранием. -Завтра же прикажу застеклить эти балюстрады, - выругался он, про себя упоминая работников-недотеп. -А во-вторых? - вновь послышался голос девы. -Во-вторых, мы идем в наши покои. - Он улыбнулся. -Заметь, не в покои Локи, куда после свадьбы переехала его супруга, а в наши покои, предназначенные для нас, для нас троих. Они дошли до огромных дверей, украшенных красивой резьбой, различными узорами в виде рун, по которым сразу можно было понять, кому принадлежат эти комнаты. Сигюн с замиранием сердца вошла в распахнутые двери, которые Локи предусмотрительно открыл перед ней. Он пропустил её вперед, с горящими глазами отмечая, что фигура её вновь сводит его с ума. Кажется, они делают это по очереди, сначала он, потом она, только на все это у них, у каждого свое оружие. Пред глазами ванки расстилалась огромная гостиная, которая была чуть меньше тронного зала. Девушка с открытым ртом наблюдала эту красоту, со сдержанным дыханием любовалась головокружительными сводами, обделанными золотом. Взгляда не хватало, чтобы разом вобрать в поле зрения всю дивность комнаты. -Локи, это волшебно, - Сигюн не могла подобрать другого слова. В какой-то степени все было именно так: для всех он - злой маг, темный колдун, заплетающий руны, для неё и Нари - добрый волшебник, превращающий сказку в быль. Локи наблюдал за женой, которой хотелось все потрогать, всего коснуться. Она с любопытством рассматривала фонтан белого кита. Вода в бассейне тоже не осталась без присмотра, девушка опустила туда свои пальчики, и на ощупь ожидаемая ледяной вода оказалась теплой. Мебель, золотой камин, даже книги - все привлекло её внимание, и все было таким необычным. Вид из окна ей был интересен больше всего, она так хотела увидеть за окном другой пейзаж, новый, словно новую жизнь, особенную, другую. Муж не дал ей много времени, чтобы насладиться ночными улицами, где во мраке сияет золотом крыш Асгард, отражая в себе разноцветные галактики на небесах. Маг подошел к жене, осторожно обнял её сзади, шумно выдохнул на ухо, от чего у Сигюн побежали мурашки по телу. Вновь это ощущение, собравшееся и тянущее удовольствие находиться в его объятиях. -Ты ещё успеешь посмотреть на пейзаж, родная. Идем со мной, - он легонько взял её за руку, чуть толкая на себя, уводя её вглубь комнат. Теперь все было наоборот, теперь трикстер хотел оставить напоследок их личную спальню, вначале проводив Сигюн в комнату Нари. Девушка, узнав в интерьере детскую, тут же хотела спросить о сыне, которого оставила в комнате со служанкой перед уходом, но маг прервал её вопрос, быстро прочитывая её мысли. Он приставил палец к своему рту, призывая к тишине. -Наш малыш уже спит сладким сном, - он указал рукой на просторную, прямо королевскую колыбельку с мягкой периной, пуховыми подушками и легким одеялом. Укутанный и мирно посапывающий в постели спал Нари, уложив рядом с собой книгу, которой Локи успел его научить. Сигюн не смогла удержаться, чтобы не подойти и не поцеловать сынишку в мягкую щечку, не потрепать его по волосам, не полюбоваться им пару минут. Она все же забрала книжку из постели, вынула из объятий мальчика и положила на столик. -Как же он похож на тебя, - тихо пробормотала она. -А ты ожидала, что он будет похож на кого-то другого? Так-так, интересно... - шутливо ответил маг, кривя губы в усмешке. -Ох, эти твои шуточки, - буркнула Сигюн, толкая мужа, но он все же снова заставил её прильнуть к нему, заставил её губы сдаться его устам. -Ну что, идем дальше? - тихо сказал маг, отрываясь от поцелуя. Сигюн знала, куда дальше они направятся, и она почему-то боится, словно все происходит в первый раз. Это странное, смешанное чувство, когда желание настолько сильно, что становится даже страшно. Только вот почему страшно? Ноги девы уже подкашиваются, и подкашиваются ещё с тех пор, как горячий шепот супруга раздался над ухом в тронном зале. Это слово пропитанный сладким ядом голос, который так невнятно на неё подействовал, все его сегодняшние прикосновения доставляли Сигюн бурю эмоций, которые она пыталась сдержать. -Скажи честно, ты что-то подсыпал мне в чай сегодня? - спросила она у Локи. -У меня была такая мысль, - признался маг, игриво улыбаясь. -На самом деле внутри тебя все ещё бьется страх, и ты никак не сможешь перебороть его. В тебе бьется недоверие ко всему, что происходит. Ты настолько привыкла к плохому, что теперь тебе просто не верится, что все может быть хорошо. Даже наше уединение сейчас тебе кажется сном, и ты боишься и дрожишь оттого, что вот сейчас ты проснешься и меня не будет рядом, ты вновь окажешься одна, выйдя на улицу, столкнешься с презрением, а потом зальешься горькими слезами. Так ты жила слишком долго, и в этом только я виноват, Сигюн. Теперь я хочу стереть твою память, твое прошлое, - он осторожно касается её руки, затем открывает дверь спальни, заводя её внутрь. -Я хочу доказать тебе, что слезам пришел конец, - он запер дверь, затем приблизился в деве, изучая её слегка испуганное лицо. -Я хочу все изменить, и тебе не стоит ничего бояться. Поверь, все хорошо, - удар сердца, а потом его губы уже властвовали над её устами. Поцелуй был настолько глубоким, что Сигюн была готова задохнуться, лишь бы его не прекращать. И начнется новая жизнь, совершенно другая, сотрутся все прошлые события, словно сама память поменяется, станет чистой. Колдун, раздевая жену, укладывает её на широкое ложе, тут же нависая сверху. Вновь грубеют его нежные руки, причиняют невыносимую боль, смешанную с удовольствием. Но в этих руках ей не страшно, ей уже нечего бояться. Зло рядом с ней, зло сейчас над ней, но это зло никогда не причинит ей намеренную боль. Она знает, она верит, она любит. Тела сливаются воедино, пылают, как два костра, соединяя свои языки. Его руки блуждают по её телу, изучая его, изучая каждую частичку, и каждый сантиметр её тела открыт для него. Он делает с ней все, чего так давно желал, она в его ловушке, где ей уютно, где ей хорошо, и она рада никогда больше не вырываться из этого капкана. Он связывает её своими руками, покрывает холодными поцелуями кожу, касаясь тех мест, где слишком давно все судорожно дрожало от желания. Она способна лишь выгибаться ему навстречу, стонать от его действий, закрывать глаза, кусать губы до крови. По телу бежит холодок, когда его пальцы пробираются в самое заветное местечко, она всхлипывает от ощущений, извиваясь на простынях змеей. После недолгой подготовки Локи переходит уже к решительным действиям. Он заполняет девушку, забирает её без остатка, осушает её, словно кубок вина. И она движется под ним, поддаваясь его беспощадным желаниям, его резкости, жесткости. Никогда он не умел быть нежным в такие моменты, его хватало ненадолго, если все таки он пытался проявить ласку. Он любил все делать с напором, но при этом он точно знал, что Сигюн будет сгорать от наслаждения. Так и происходит. Она сгорает, она кричит его имя, двигаясь в такт ему. И все это длиться долго, и все мысли уплывают из памяти, все теряется в их стонах, в стенах этой комнаты навсегда скрывается, обещая больше никогда не тревожить своих хозяев. Их соитие прекращалось на мгновение, когда уже были оба не в силах стерпеть, а потом снова все начиналось заново. И так до рассвета. Они не могли насытится друг другом. Они словно два монстра, которых выпустили из клетки на свободу, так давно стоящую совсем рядом, но отказывающуюся взять за руку. Ночь была такой длинной, казалось, что она не кончится никогда. Эта ночь была предназначена им, когда они, наконец, окончательно воссоединяться. В эту ночь было все. Наступил долгожданный отдых, когда Сигюн, оставив мужа, ушла в купальню. По возвращению она заметила, что Локи задремал, и будить ей его не хотелось. Она, обернутая полотенцем, прикрывающим её прекрасное тело до колен, осторожно опустилась рядом с мужем, с интересом разглядывая его лицо. Сейчас он был так спокоен, так красиво отражался огонь свечи на его словно мраморном лице. Дева коснулась его щеки, провела линию от заостренной скулы до шеи, а потом, улыбнувшись, хотела было уйти, как вдруг его рука резко схватила её за запястье, и тут же её тело оказалось прижато к постели. -Куда это ты? Мы ещё не закончили, - сверкнули его глаза, и вновь она отдалась ему, сладостно выкрикивая его имя. Только под утро они уснули, с мыслями о новом дне в их новой жизни. Она, как всегда, спала на его плече, а он, как всегда, крепко её обнимал. Усталые, довольные, они не могли насытится теплом прикосновений. Так они вошли в новую жизнь, в будущее, которое будет таить в себе новые испытания, о которых не знает никто, кроме Локи. И он снова клянется самому себе, что убережет семью от всего этого. Сигюн будет в безопасности вместе с Нари, а у Локи же ещё есть незаконченные дела, которые он обязательно должен свершить.