Мой ангел-хранитель

На второй месяц осени выпали самые неожиданные для всего Асгарда изменения, которые до сих пор несколько пугают народ. Конечно, правление Локи вел мудро, и иногда асы даже удивлялись, что жизнь стала куда более безопасной, чем была ранее. Они ощущали некую защищенность в своем мире, ощущали, что они сокрыты от всех бед могучей рукой Бога обмана. С Верховным советом маг тоже нашел общий язык, несмотря на явные недовольства и страх со стороны властителей и Богов, он все же добился их расположения и заставил их подчиниться ему, принять его как верховного хранителя всех девяти миров, каким был Один когда-то. Собрание совета было частым, и на этом собрании лишь одно место пустовало вот уже месяц - место Ньёрда, царя Ванахейма. После своего заявления он более не посещал собрание, даже восхождение Сигюн на трон ни сколько не сблизило его с Лафейсоном, однако он поддерживал связь со всеми членами совета, кроме Локи. Бога лжи это мало расстраивало - он знал, что однажды Ньёрду придется отыскать дорогу в Асгард, придется найти колдуна и просить его о помощи. Ведь их распри с ётунами ещё не закончились, и Локи уверен, даже само начало ещё не вступило в свои права. Они готовятся... В самом Асгарде как всегда развивалась торговля, трудовые работы и строительство, только разве что урожаем никто не занимался - не сезон. Асы возводили бесподобные высокие арки, стены, дворцы, и даже приближающиеся холода не пугали их, не заставляли прекратить работу, и только ближе к зиме все закончилось, приостановилось на время. Каждая прошедшая неделя заканчивалась пирами, праздниками, гулянками, и царь присутствовал на каждом из таких событий вместе со своей женой. Однако Лафейсоны уходили рано, оставляя торжество, возвращаясь в свои царские покои. И это время стало до невозможности прекрасным, это время стало сказочным для всех, народ жил спокойно, обогащался, не ожидал войны, а просто жил в свое удовольствие, прославляя трикстера, который раньше слыл предателем и убийцей. Однако не стоит упускать из вида и то, что люди несколько боялись своего царя, за провинности и непослушания он сурово мог наказать, и мало кому известно, как именно он это делал. Разгневанный Локи становился для них сущим кошмаром, поэтому люди старались его не злить. Теперь все было иначе - теперь асы вместо ненависти питали к нему уважение, и только одно осталось неизменным - страх. Где-то в середине второго месяца на востоке сверкнул еле заметный луч, напоминающий северное сияние. Он был заметен лишь одному, лишь Локи. Увидев, что его потайной ход открылся, он уже про себя начинал ликовать, довольно улыбаясь, он так долго ждал этого момента, когда луч сверкнет и в Асгард снизойдет его старая знакомая Лорелея, которая оказала лжецу самую дорогую услугу. И за эту услугу Локи заплатил ей сполна, нет, не золотом, не украшениями и даже не жизнью, он даровал свободу беспризорной чаровнице, кочующей и скрывающейся по всем мирам вместе с сестрой. Он отпустил Лорелею на все четыре стороны, когда та привела уже подросшего волка Фенрира и сопроводила его до дальних лесов. А потом, как и говорил маг, волк нашел дорогу сам, он уже знал, куда бежать, знал, где укрыться. Темной ночью, когда Сигюн сладко спала, Локи отправился на своем вороном коне к дальним лесам. Непролазные чащи не позволили копытному даже войти внутрь леса, поэтому Локи оставил скакуна на широком поле, а сам же поспешил к своему спасителю. Маг очень дорожил жизнью этого волка, и Фенрир заполучил такое отношение Бога лжи не за просто так. Прошел уже не один год после того, как Локи угодил в черную бездну. Он никогда и никому не рассказывал о том, что случилось с ним на самом деле, как все было, об этом не знает даже Сигюн. Не сразу после падения он попал к Читаури. Долгое время он провел в Железном лесу Ангрбоды, а точнее - в её плену. Повелительница Железного леса сразу узнала Локи, узнала того, кто хотел уничтожить её мир. Её жестокое сердце не позволило убить мага сразу, она решила доставить ему ещё больше мучений. Всего ослабшего и израненного она бросила его в подземелье, и он несколько дней провел там в полном беспамятстве. Локи не мог даже понять, где он находится, когда сознание вернулось. Кругом была тьма, и Локи был рад ей, он изо всех сил пытался уснуть навсегда, но с каждой новой минутой понимал, что все ещё живет... Он все ещё способен дышать и видеть, чувствовать и слышать. Кроме боли в теле, кроме ноющих ран и царапин он мог различить лишь, как шуршит метель за пределами темницы, как ветер неустанно тянет свои жуткие мелодии. Ангрбода надеялась, что разрушитель сам погибнет, и он бы непременно погиб, если бы в один прекрасный день огромные когти волка не расцарапали дверь подземелья, не разорвали бы острыми зубами замок. Локи открыл глаза, увидел над собой силуэт большого животного, которое смотрело на него красными как кровь глазами и, словно улыбаясь, показывало белые клыки. Локи обрывками помнит, что лежал на мягкой шкуре волка, и его инстинкт сообщал, что нужно крепко держаться за его спину, чтобы не упасть. На коже уже таяли снежинки, ветер шумел в ушах, а волк-спаситель нес Бога обмана в неизведанные края. Он очнулся только позже в какой-то теплой сухой пещере, по всей видимости, это были Каменные горы - ещё одно великое место в Ётунхейме. На своих ранах, которые жгло до одури, Локи заметил странное подобие зеленых листьев, что очень его удивило. Откуда в Ётунхейме зеленые листья? В горле возникла засуха, он безумно хотел пить, но не мог выговорить даже слова, более того - рядом он никого не ощущал. Везде была тишина. Он не знал, сколько времени он провел в таком состоянии, он то засыпал, то снова просыпался, и уже не так остро чувствовал боль своих ран, не переставала болеть только одна рана, шрам от которой никогда не затянется - рана на сердце. Он терпел голод и жажду, он с трудом дышал, и вот, вновь открыв яркие глаза, он увидел перед собой волка, который в пасти осторожно держал сосуд с водой. Локи протянул руку, и зверь вложил в его ладонь емкость. Колдун с трудом дотянулся до своих губ, ощутив ими холодную воду, Локи с жадностью припал устами к сосуду, осушая его до дна. -Спасибо тебе, - закрыв глаза, он мог лишь нащупать густую холку зверя и ласково потрепать его, выражая более доступную его понятию благодарность. Так проходили дни или что-то на их подобие. Локи не мог подняться, он был очень слаб, хотя все его ранения уже почти спали. В один момент его вдруг разбудили чьи-то твердые шаги, они не были похожи на те, к которым он привык. Они были не такими осторожными, они не были легкими, они были не волчьими. Локи насторожился, он разлепил свои уставшие веки, вглядываясь в проход пещеры, откуда ему были видны три высокие фигуры, но не одну из них он не узнал. Он смотрел на них сквозь пелену забытья. -Вот он. Заберите его отсюда, а этого негодного зверя я заморю голодом в темнице. Жалкий предатель! - раздался холодный, стальной женский голос, который и женским-то трудно было назвать. Тело Локи легко подняли двое сильных... кого-то, от них исходила страшная вонь, которая заставляла задохнуться. Они поволокли мага за собой - он не мог даже поднять ноги, не то что удержаться на них. Он не сопротивлялся, он просто потерял последнее сознание, а очнулся лишь от жуткой боли во всем теле, от страшных и пугающих голосов, от шипящих заклинаний, которые причиняли ему невыносимые мучение, которые словно ломали его на части. Он кричал и извивался от колющих ударов во всем теле, но потом изо всех сил, сквозь сцепленные зубы старался сдержать свои крики и стоны. Гордость больше не позволяла его врагам насладится его слабостью. А потом он почувствовал, как внутрь него закралось что-то невероятное, что-то очень сильное ярко-синего цвета, оно взяло полный контроль над разумом. А дальше наступила тьма... И только боль, только мучения выматывали его до того, как он вновь открыл зеленые глаза, которые вмиг стали голубыми. Только позже, когда Локи уже был в Мидгарде, он вспомнил Фенрира, который спас ему жизнь и за это угодил в плен к своей собственной матери Ангрбоде, становясь для неё сущим врагом. Локи же поклялся, что освободит его. Сегодня ночью он пришел в пещеру тайн, где нашел точно такого же поникшего, раненного, слабого волка, каким сам был когда-то. -Ты теперь в безопасности, Фенрир, - проговорил он. Приложив ладони к его ране в боку, маг прочитал заклинание, и под его пальцами истекающие кровью шрамы исчезли. Волк ужасно изголодался, ребра его выпирали наружу, в теле совершенно не было мяса, только кожа, шерсть и кости. Локи с помощью колдовства сумел создать для него пищу и воду, оставив все это волку, он покинул укрытие, а на утро снова пришел. Так продолжалось неделю, пока Фенрир не восстановился. Сейчас этот огромный волк уже спокойно разгуливает по Асгарду, восседает рядом с троном Локи, и люди, увидев его впервые, впали в настоящую панику. Однако Локи убедил их, что этот зверь не представляет угрозы. Колдун про себя смеялся, понимая, что зверь, живущий внутри него гораздо опасней Фенрира, вот только людям об этом знать не стоит. По сей день все боятся волка-убийцу, который ни разу не смел показать клыки, не смел зарычать без разрешения Локи, но люди не столь пугаются его агрессии или размера - они боятся того страшного предсказания о Рагнареке, которое уже давно не соответствует действительности. По предсказанию злобный Фенрир убьёт Одина, но царя уже давно нет в живых, по предсказанию волк, которого приведет сын холода, обрушит свой гнев в этот страшный день, но никто даже не может догадываться, что сын холода уже давно переписал историю предсказаний, подчинил эту историю себе. Таким образом Локи постепенно начал приводить свой план в действие, приручая самого сильного существа во всех девяти мирах.