Мой ангел-хранитель

После тщательных сборов Локи и Вали уже направлялись к радужному мосту верхом на гнедом жеребце. Сигюн, как и просил Локи, не стала укутывать ребенка тепло, она одела его в обычный плащ с меховым воротом, кофту и штаны, а также недлинные сапоги. Маг знал, что ётунхеймский холод не причинит вреда его младшему сыну, даже если он придет туда в одном жилете. Ребенок в предвкушении смотрел вперед, прямо на яркие звезды, сверкающие на горизонте. Ему до безумия сильно хотелось попасть в мир ледяных великанов, хотя он не совсем понимал, с чего это вдруг отец повез его туда, но радости малыша не было границ, он даже забыл про ту ужасную боль, что одолевала его утром, совершенно не подозревая, что именно с ней и связано их путешествие в мир ётунов. Неоднократно Вали вспоминал беспокойный взгляд матери, глядящий им вслед, а после - взгляд отца, такой уверенный и ободряющий. Младший Локисон ничего и никогда не боялся рядом с отцом, даже сейчас ему было ни чуть не страшно попасть во власть вечной зимы - ему напротив хотелось побывать в объятиях холода подольше, кровь в его жилах кипела, а желание поскорее оказаться в заснеженных пустынях Ётунхейма возрастало с каждой новой секундой. Когда длинноногий жеребец приблизился к портальному въезду, Локи, спрыгнув с его спины, а затем взяв сына на руки, приказал Хаймдаллю открыть портал. Тот с поклоном поспешил исполнить приказ. -Папа, а зачем мы все таки идем в Ётунхейм? - этот вопрос не давал Вали покоя, и никакое предвкушение не могло затмить детское любопытство. Маг опустил ребенка, сел перед ним, пристально вглядываясь ему в глаза, наблюдая, как леденеет в них холодный синий океан. -Мама мне рассказала, что с тобой происходит, Вали. Я имею ввиду тот мороз, что ты ощущаешь внутри, - тихо ответил царь. -Ты должен знать, что все это не просто, и объяснить тебе все это будет трудно, и, я допускаю, что с первого раза ты не все поймешь и усвоишь, но это необходимо. Я покажу тебе кое-что, - Локи взял ребенка за руку. Вали теперь заметно волновался - его все же пугал этот непонятный холод, пугала эта боль в груди, и ночью сегодня ему было страшно и больно, и казалось ему, что мучительнее, чем ощущения этой мощной, ледяной силы, не может быть ничего. Снова же сейчас рядом с отцом он старается перебороть в себе страх, он знает, что рядом с ним он в безопасности, что ничего не случится плохого. Проходя мимо возвышения, где стоял Хаймдалль и уже отворил проход меж мирами, Локи взглядом подозвал стража к себе. Тот незамедлительно спустился. -Я был у Тора. Сегодня вечером он явится, и если до этого времени я не вернусь, сопроводи его во дворец, но помни: все разговоры о войне и угрозе упрятать и не делать даже малейшего намека. Паника среди народа мне не нужна, - говорил Локи твердо, но тихо, чтобы Вали вдруг не расслышал. После краткого кивка головой Хаймдалль молчаливо поднялся обратно на возвышение, а Локи и Вали уже вошли в воронку моста. За какие-то секунды Бифрост доставил царя и его малолетнего сына в мир ледяных великанов. Как только дымка, созданная порталом, исчезла, перед глазами мальчика предстала вечная зима, взмахивающая метелью, как плащом. Кругом были скалы и горы, пещеры и камни, льды и огромные сугробы. На небе светила неустанно яркая луна, от которой белый снег блестел и переливался, словно это был не снег, а множество рассыпанных драгоценностей. Ветер здесь был тихим, но безумно холодным, он иногда дул прямо в лицо, неся хлопья снежинок на щеки, отчего их немного жгло. Хотя Вали не ощущал практически ничего в этом мире - ни холода, ни ветра, ни мороза - он все же поправил широкий ворот своего плаща, дабы закрыть шею. Тишину разрезало дыхание ветра, свистящее и жутковатое, а позже к нему присоединились тяжелые шаги и хруст снега. Спустя несколько минут Вали увидел на своем пути огромного ётуна, что не спеша направлялся к ним и сверлил мальчика взглядом красных, устрашающих глаз. Локисон попятился назад, откровенно пугаясь столь огромных размеров ётуна - впервые в жизни он видит его так близко. Спрятавшись за спину отца, он с опаской и интересом поглядывал на жителя холодного мира. -Приветствую, Гор, - произнес Локи, а после обратился к сыну: -Не бойся, он не опасен. -Мой царь, юный принц, - великан опустился на одно колено перед правителем. -Изволь величать его принцем Ётунхейма, Гор, трон после меня займет в вашем мире именно он, Вали. Тут же исправившись, все также отдавая поклон, Гор поинтересовался, зачем царь снизошел к ним, есть ли угроза или намек на скорую атаку. -Я пришел сюда по личным делам. Ты, кстати говоря, сегодня к ночи должен прибыть в Асгард для переговоров. А пока можешь быть свободен, - Локи махнул рукой куда-то в сторону, показывая своему поданному, что больше не желает его видеть. Гор повиновался, повернулся спиной и быстро скрылся из вида. Вали теперь мог вздохнуть легко. -Издалека они кажутся намного меньше, - сказал малыш, глядя вслед удаляющемуся Гору. -Запомни, сын: они никогда не посмеют сделать тебе больно. Боятся их не стоит, - Локи приобнял мальчика за плечо. -Здесь очень красиво, - Вали теперь оглядывался вокруг. Лунный свет падал на его черные волосы, и они блестели, словно серебро. Снежинки покрыли ворот его плаща и черные волосы, а ноги его утопали в сугробах, но, несмотря на такую неблагоприятность, Ётунхейм казался мальчику чем-то невероятным и необычным, даже чем-то родным. -Ты, должно быть, сильно испугался ночью, малыш, когда тебе стало больно. - Локи сел перед сыном, а тот грустно опустил глаза. -Да, я испугался сначала, особенно, когда моя рука стала синей, как и лицо. Папа, это какая-то болезнь? - Вали был готов принять любой ответ, он нисколько не страшился правды, какой бы в итоге она не была. -Нет, сын, это вовсе не болезнь. Ты абсолютно здоров. Я покажу тебе кое-что, смотри, - Локи протянул к мальчику свою ладонь, и Вали увидел, как за секунды кожа на руке отца начала стремительно синеть, ногти покрылись коркой льда, вены вздулись, а длинные пальцы обрисовал странный узор. От увиденного у Локисона расширились глаза, а когда он взглянул на лицо отца, он и вовсе потерял дар своей ещё совсем небогатой и детской речи. Лицо колдуна тоже окрасилось в синий, ледяной цвет, глаза его наполнились кровью, зрачки стали черны как ночное небо над головой, и маленькому Вали уже было несложно догадаться, кем был его отец. -Папа, ты ледяной великан?.. - тихим и пугливым шепотом произнес он, разглядывая лицо отца с любопытством и неким страхом, закравшимся в его душу. -Во мне живет ётун, сын, как и в тебе. Он передался тебе с самого рождения. То, что ты ощущаешь внутри, и есть твоя сущность. Возьми мою руку, Вали, и ты увидишь. Несмело ребенок коснулся ладони отца своей маленькой ручкой, и в тот же миг кожа его приобрела точно такой же оттенок, такие же узоры, покрылась тем же льдом. Легкая боль проползла по руке, а позже затерялась где-то в уголках тела. Вали взирал на эту картину с неподдельным удивлением, страхом и восхищением. Все перемешалось в его голове, и он не знал, что чувствует, не знал, как объяснить словами это ощущение, когда ты сливаешься с вечным холодом зимы. -Знай, Вали, что это твой дар, который делает тебя уникальным. Ты не должен бояться его, ты должен уметь им управлять, - сказал Локи, отпуская руку сына, возвращая себе прежний вид. -А если меня будут бояться другие? - спросил мальчик, ожидающе глядя на отца, наблюдая, как спадает с его кожи синева. -Я сомневаюсь, что во время, которое наступило сейчас, тебя будут бояться в Асгарде. Это раньше ётуны были врагами для асов, теперь же все иначе. Должен признаться, что я не сразу научился жить внутри с этим существом, но дело было в том, что я узнал о нем гораздо позднее, чем ты, в свое время. Мне обо всем рассказал бывший царь Асгарда, Один, но тогда я был уже очень взрослый и даже уже был женат на твоей маме, - Локи за руку вел сына по заснеженной долине, все ближе продвигаясь к замку. Мальчик внимательно слушал отца, то и дело поднимая на него взгляд, совершенно не смотря под ноги. -Твой папа тоже был ётуном? Почему же он молчал так долго? - с любопытством и явным недоумением спрашивал Вали. -Это все очень сложно. Все сложно было тогда. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе эту историю, а пока у меня есть для тебя то, что поможет тебе избавиться от боли, - взмахнув рукой, маг указал сыну на возвышающийся прямо перед ними царский дворец Ётунхейма. При свете луны его огромная тень накрывала большое поле, вершины башен чуть ли не касались небес, а ледовые стены сверкали и переливались, словно были построены из алмазов. У дворца их встретили поклоном стражники, которые потом снова стали как статуи, устремляя взгляд в одну точку. Каждый гигантский исполин вызывал у Вали долю страха, долю восхищения: их грозные глаза, головокружительные размеры, устрашающие голоса. Невольно Вали все же приходилось ещё крепче сжимать ладонь отца, жаться к нему, обводя взглядом проходивших мимо ётунов, которые все кланились в приветствии. Локи вел сына к хранилищу дворца. Они поднялись на второй этаж по огромной винтовой лестнице. Кругом были только холодные синие стены, только мрачные статуи и двери, построенные из льда, но Вали все было интересно, ему все хотелось потрогать, всего хотелось коснуться хотя бы взглядом, но он все же продолжал следовать за отцом, который вскоре довел его до высоких дверей, где снова возвышались стражники. Даже не спрашивая разрешения, не произнося ни слова, Локи отворил двери, а стража лишь поклонилась своему царю. Да, раньше они бы разорвали Бога обмана на части за попытку проникновение в хранилище, но сейчас сами с почетом пропускают его в тайные комнаты дворца. Локи и Вали проникли в помещение с широким проходом, по обе стороны от которого тянутся колонны. Здесь высокие потолки, окон нет, стены разрисованы каким-то странными рунами и линиями, и в самом конце комнаты, у самой дальней стены на возвышении красуется и блестит Ледяной Ларец. На нем были изображены нераскрытого смысла узоры, пожалуй, понятного только самим ётунам. Внутри Ларца теплится голубой свет, холодный, леденящий не только кожу, но и все внутри, вплоть до крови. Локи подходит к источнику силы, осторожно проводит ладонью по его поверхности, загадочно улыбаясь, разглядывая причудливый узор. Воспоминания вдруг нахлынули ни с того, ни с сего. Перед глазами возник Один, те полу мрачные стены сокровищницы Асгарда, и Локи не мог не увидеть прежнего себя, себя совсем мальчишкой, который был напуган и зол до предела, когда ётунская синева покрыла его кожу. Вали рассеял думы своего отца легким прикосновением руки. Он одернул папу за край плаща, и тот мгновенно обернулся. -Что это за красивая вещица? - спросил мальчишка, завороженно вглядываясь в Ларец. -Это не просто вещица, Вали, это источник силы ледяных великанов. Она обладает неслыханными способностями, и с ней ты будешь самым могущественным, сын мой, но вначале ты должен научиться принимать облик, - Локи взял сына на руки, усадил его так, чтобы он видел могучий Ларец прямо перед собой. -Мне будет больно? - спросил Вали настороженно. -Если и будет, то не так сильно, как было до этого. Не бойся, Вали, я буду рядом, - прошептал отец, и Локисон робко протянул обе свои ладошки, ухватился ими за рукоятки и, сделав небольшое усилие, приподнял Ларец. Он оказался тяжелым, казалось бы неприподъемным для маленького ребенка, но тот все же легко с ним справился. В один момент Вали настиг жуткий холод, и он задрожал в руках Локи, тихо всхлипывая. Всю его кожу, тело жгло от невыносимого мороза, однако, как и говорил Лафейсон, боль была уже гораздо слабее. Руки стремительно посинели, глаза накрыло пеленой на мгновение, а потом все исчезло также быстро, как и наступило, и Вали успокоился, поставил Ларец на место, начиная разглядывать свои синие пальцы. Локи посмотрел на сына, который принял облик ледяного великана. В его милейших глазах блеснул алый огонь, яркие и четкие узоры разрезали его лоб и чуть по-детски пухленькие щечки, а черные волосы его покрылись инеем. Локи наблюдал за сыном, теперь не переставая узнавать в нем себя. Буквально на глазах Вали изменился, словно превратился в совершенно другое существо, взгляд его стал холодным, хотя и сиял как огонь, лицо приняло облик равнодушия и полного спокойствия, а сам он, казалось, был в оцепенении. -Что ты ощущаешь? - спросил маг осторожно. -Невероятную силу, отец, - произнес Вали иным голосом, далеко не детским, загадочно улыбнувшись замерзшими губами, а затем обнял Локи, и тот с легкостью мог вздохнуть, когда осознал, что судьба, однако же, как он и хотел, не повторяется, судьба его детей сильно отличается от его судьбы, а ведь именно к этому он стремился и стремится будет всегда. Снова засияла поздняя ночь, и вновь его не было рядом. Все то время, что Локи и Вали провели в Ётунхейме, Сигюн не переставала за них переживать, не переставала переживать в большей степени за своего сына, который теперь мирно спал в своей кроватке, переполненный кучей различных впечатлений и навыков. Локи же вновь лишь кратко поцеловал жену на прощание и покинул покои при наступлении вечера, то есть уже очень давно. Теперь Сигюн стала куда более неспокойной, чем была до этого, и причиной тому послужило прибытие Тора в Асгард. Только вот теперь не вражда братьев, которая теперь была словно страшный сон, пугала её, а что-то куда более ужасное и опасное для всех. Сигюн радушно, со счастливыми глазами встретила Бога грома, крепко обняла. Она действительно была рада видеть его вновь, и ей так много хотелось у него спросить о Джейн, о малышке Еве, но громовержец, несмотря на взаимную радость при встрече, все же выглядел угнетенным, и дева решила не лезть с расспросами. После этого Бог грома скрылся со своими друзьями, а она вернулась в покои под все той же приставленной Локи охраной. И вот наступившая ночь сулила ей очередные мгновения одиночества, от которых хотелось лезть на стены. Мысли, однако, и страхи за сына теперь исчезли, когда она выслушала историю их с отцом путешествия. Сигюн погасила свечу в комнате Вали, тихонько прикрыла дверь, затем проведала старшего сына, который тоже крепко спал, обняв раскрытую книгу. Сигюн заботливо укрыла Нари одеялом, с улыбкой полюбовалась им, а после, осторожно поцеловав в висок, удалилась из его комнаты. Спать не хотелось, сон совсем не шел, книги надоели, руки не решались взять спицы и что-то связать, не решались взять перо, чернило и бумагу и что-то нарисовать, а ноги дрожали, и хватало сил лишь для того, чтобы скорее опуститься на кушетку возле распахнутого окна. В Асгарде тишь, и только море нарушает её своим неумолимым шелестом волн, где-то в дали словно миражи летают чайки, выделяясь на черных облаках будто белые паруса. Неслышны голоса, и только четкие шаги нескольких воинов пролетели где-то внизу, а за ними их невнятный говор. Сигюн уставилась в одну точку, пропуская из вида сияние прекрасного Асгарда, его золотые улицы и арки, что были видны из окна. Она уже знала, что в эту ночь, как и в предыдущие, ей снова уготовано ожидание. -Значит, им все ещё нужен Тессаракт?.. - Тор, выслушав брата, выслушав военный совет Асгарда, понурил голову, пытаясь разложить свои мысли по порядку. Мрачность всех полученных известий была запредельной, опасность теперь стояла совсем близко, и эта опасность была неминуемой. -Что ты намерен делать, Локи? - он, вздохнув, поднял взгляд на брата, что сидел на троне и злорадно улыбнулся на его ответ. -Держать удар и отбивать атаку. - Маг покинул королевское кресло, теперь медленно шагая мимо широкого стола, направляясь к Тору. -Армия Читаури ворвется в Асгард и сразу же помчится к столице, чтобы осадить её, ведь в планы Таноса входит полное уничтожение Золотого мира. Так что солдат Читаури в городе будете ждать вы, мои славные воины, - Локи посмотрел на Сиф, Вольштагга, Гора и Тюра, которые возглавляли армии. - Более того, я уже поставил в известность Ньёрда, и он согласился помочь мне людьми. На слова мага Тор удивленно и вопросительно вскинул брови. Он явно много пропустил, в том числе и примирение брата с владыкой морей. Тор ведь ещё не забыл, как Ньёрд отзывался о маге... -Он немного в долгу передо мной. Я спас его младшую дочь, - Локи не стал вдаваться в подробности, но сумел все же ответить на главный вопрос Тора, однако за этим вопросом тут же последовал новый: -А разве у Сигюн?.. -Да, но это сейчас не столь важно, - перебил колдун. -Мой царь, армия не так сильно пугает меня, как её предводитель, - подала голос Сиф, серьезно поглядывая на короля, стараясь ни в коем случае не смотреть на Тора, не смотреть в его глаза, чтобы вновь не допустить бешеного стука сердца. -Таноса я беру на себя, я уведу его подальше от столицы, поближе к мрачным лесам. Ему нужен именно я, и он пойдет за мной туда, куда я захочу. -Ты спятил?! Как ты собираешься его победить? По слухам убить его практически невозможно, - предупредил Тор, уже взволнованно буравя брата взглядом. -Это не должно никого беспокоить, у меня на этот счет свои личные идеи, - легкая ухмылка показалась на губах мага. -Я только в одной персоне не совсем уверен и даже не знаю, какие шаги он предпримет в этой войне. Иной, прихвостень Таноса. Полагаю, что его целью будет проникновение во дворец, а потом и в сокровищницу Асгарда, где хранится заветный Тессаракт. Должен сказать, что Иной - весьма непредсказуемое создание, хитрое и изворотливое, в чем-то даже превосходит своего хозяина, но убить его легко, обойти его магию - ещё проще. И все же с ним нужно быть начеку точно так же, как и с другими. -Хотя колдун и говорил спокойно, внутри же его ледяное сердце сильно и часто билось. Он мог представить, сколько жертв падет от лап грязных полчищ Читаури. В своей голове у него созревал не один план: как спасти Асгард от такой беды, в голове выстраивался план убийства Таноса, спасения своей семьи, которой угрожает опасность куда большая, нежели остальным, но говорить об этих планах он никому не собирался, так было всегда, у Локи всегда помимо общего поля было ещё и свое личное. -Ваше Величество, мой взор уже давно не наблюдает Читаури в звездном поднебесье. Как бы не старался я их увидеть, чувствую, что скрываются они очень тщательно, - предупредил Хаймдалль, поднимаясь со своего места. Все шумно вздохнули и замолчали, устремляя свои взгляды на него, обдумывая про себя и боясь даже представить себе, что ждет их совсем скоро. -Значит, они уже близко. Бифрост должен быть закрытым, хотя эти чудовища через порталы не ходят, но для страховки это не будет лишним, - отдал приказ Локи. -А Тессаракт? Его тоже нужно взять под защиту и стражу, - напомнил Бог грома. -Этим я займусь сам, братец. Ладно, на сегодня, я думаю, все, - король дал понять, что никого больше не хочет видеть. Слишком много различных мыслей заполнили голову, и Локи захотелось остаться наедине с собой. Все, как один, кратко поклонившись, ушли прочь, и только Тор остановился у порога, перекинулся взглядами со своими друзьями, в частности с Сиф, которая все также старалась словно спрятаться от него, но при этом была невероятно рада его прибытию. -Тревожишься, Тор? - с некоей язвительностью спросил маг, читая мысли брата. -Тревожусь, мягко сказано, - усмехнулся Одинсон грустно. - Все будет не так, как было тогда в Мидгарде. Таноса величают непобедимым во всей Вселенной. -Даже у непобедимых есть уязвимые места, - лукавил трикстер, подходя к брату. -И ты знаешь о них? -Догадываюсь, - улыбается колдун. -Все будет как в старые добрые времена. -Как бы мне этого хотелось, но, боюсь, что так просто из этой войны нам не выйти, - Одинсон обреченно опускает голову, сам не понимая такого резкого изменения на боевой настрой. -Победа будет легкой, Тор, мы вместе одержим её. Знаешь, я очень рад, что ты согласился помочь, - Локи пожимает брату могучую руку. -Я не мог поступить иначе, ведь Асгард - мой дом и моя семья, - ас смял в своих объятиях младшего брата. - Мы обязательно победим, - похлопав Локи по плечу, Тор скрылся за дверьми тронной залы, а Локи же плотно закрыл их за громовержцем, а после отошел к огромному арочному окну, откуда было видно только непроглядное небо. Он чувствовал, что беда движется на Асгард, и с каждым днем это чувство было все сильнее. Он знал, что совсем скоро ему предстоит все рассказать своей жене, на этот раз он даже не будет спрашивать её, он вообще ничего спрашивать не будет, он просто уведет Сигюн и детей далеко, туда, где никто их не найдет, никто не причинит им боль, туда, где им нечего будет бояться. Её слезы и волнения неизбежны, её мольбы и крики предсказуемы, но поделать ничего Локи не сможет с этим. Его семья - вся его жизнь, и Сигюн придется понять и принять, что её безопасность и безопасность детей помогут Локи в большей степени, чем все эти многочисленные армии. Ему будет легче, когда они укроются, гораздо легче победить. Он все стоял у окна, уже даже не любуясь пейзажем, он просто бесконечно думал обо всем, что творится и что ещё только произойдет. Если Читаури пропали из вида, значит, они уже на пути в Асгард, значит, совсем скоро здесь разгорится очаг ужасной войны, которая никого и ничто не пощадит. За своими мыслями он ничего не замечал, не заметил даже, как прошло много времени этой одинокой, задумчивой ночи. В тронном зале слышалось только его дыхание и треск догорающих свечей. Он уселся на широкий подоконник, вглядываясь в разноцветное небо, он продолжал думать о предстоящем, продолжал взвешивать каждый свой шаг, продумывать его снова до самых ничтожных мелочей. И невдомек было Богу обмана, что и у судьбы есть свои злые шутки и планы, которые способны обыграть даже такого хитрого плута, как он. А в это время в одиноких покоях, где стоял липкий полумрак, затаскивающий в свои необыкновенные сны, сидела девушка, точно также рассматривая на небесах парад звезд. Мысли её были все о нем, только о нем. Всем своим нутром она ощущала, что беда уже не за горами, и Асгард вот-вот настигнет что-то страшное, и дар девы молчал - что было для неё страшнее всего прочего. Она не единожды пыталась обратиться к нему, пыталась выяснить, что ожидает её мужа впереди, но вокруг её окружала лишь пустота, беззвучный крик чьего-то срывающегося голоса, но ни картин, ни видений - ничего не представлялось её взору, и Сигюн до ужаса боялась этой неопределенности и неизвестности. Тогда в Ётунхейме она хотя бы знала, чего ожидать, знала, к чему готовится, а теперь она в полном неведении, в полном оцепенении, хотя она и чувствовала, что рядом с Локи таится страшное, что-то, способное его погубить, отнять его у неё навсегда. С каждой новой секундой мысли становились все мрачнее, и в какой-то момент Сигюн резко поднялась с кушетки, хватаясь за голову, судорожно потирая виски. -Нет, все будет нормально! - повторяла она без остановки, стараясь успокоится. Внезапно гул в голове развеялся, и она услышала топот лошадиных копыт у крыльца и чей-то густой бас. Девушка приблизилась к окну, наблюдая, как Хаймдалль усаживается на спину жеребца и мчится к Бифросту, рядом Тор и его верная команда, которые, поговорив о чем-то, перекинувшись парой словечек, разошлись по разным сторонам. В лицах все они были словно угрюмые статуи, поникшие от бесконечного дождя, и кажется, что печаль переполняла их до краев. Тут же Сигюн осенило, что военные переговоры закончились, все ушли, а её Локи до сих пор не вернулся. Сигюн все же решила чуть подождать его, но когда время уже стало медленно давить со всех сторон, ванская дочь решительно направилась в тронный зал, чтобы найти мужа. Выйдя в коридор, она снова увидела стоящих возле дверей покоев стражников, которые поклонились ей, но она не отреагировала. Быстрым шагом она направилась на нижний этаж, где и располагался тронный зал. Стараясь ступать как можно тише, ванка с опаской глядела по сторонам, сама не понимая, чего она так боится. Со всех сторон вырастали черные тени дворцовых стен, на золотом полу отражались мерцающие огни подсвечников, и непривычная пустота в коридорах наводила какой-то жуткий страх. Наконец дева дошла до дверей тронного зала. Они плотно были закрыты, и Сигюн вначале даже показалось, что они заперты на замок, но приблизившись, она увидела в щели между дверьми сияющий полумрак, а значит, там кто-то есть. Вежливо постучавшись, Сигюн услышала лишь тихий ответ молчания, что заставило её на второй раз осторожно проникнуть внутрь зала. Её встретила пустая царская комната, где возле огромного стола криво стояли блестящие золотом стулья, где легкий ночной ветер теребил прозрачные занавески на окнах, где на подоконнике сидел её супруг, теперь взирая на девушку с непониманием, но каким-то невообразимым счастьем оттого, что она пришла. -Локи, почему ты здесь? Я видела, как все давно вернулись с собрания. Прости, что я пришла, просто я очень волновалась, - скромный и робкий голосок Сигюн был слышен не очень отчетливо, но до головокружения мило. -Наоборот, родная, хорошо, что ты пришла, - маг сидел все так же, в такой же раскинувшейся позе, с такими же расставленными широко ногами, и только взгляд его великолепных глаз манил к себе, не переставая. Сигюн решилась пройти к мужу, оборачиваясь ещё раз на дверь, убеждаясь, что она закрыла её так же плотно. -Мне просто нужно было некоторое время побыть одному и немного подумать, - оправдывался колдун, поглядывая на жену, что теперь подошла очень близко к нему. -Локи, я знаю, что ты терзаешься и тревожишься, и причина тому мне не известна. Знаю, ты снова хочешь уберечь меня и детей, но, умоляю, скажи мне, что происходит? Ведь рано или поздно я узнаю об этом, так вот я готова выслушать тебя прямо сейчас, готова принять все, что ты скажешь, даже самое страшное, - она смотрела в его изумрудные глаза, нервно сжимая пальцы рук за спиной. Сейчас она чем-то напоминала провинившегося ребенка, наивного и бесконечно волнительного, напоминала хрупкий цветок, который пытается завести с диким ветром, бушующим в полях, беседу. Маг спускается с подоконника, встает перед Сигюн, такой высокий и неповторимо красивый, берет её ладони в свои руки, крепко, но нежно пожимая их, поглаживая невыносимо приятными, холодными пальцами. Девушка права, он должен все рассказать. Тем более время уже почти настало... -Сигюн, Читаури на подходе. Совсем скоро их армия нападет на Асгард, - смягчить для девы удар не получилось бы никак, поэтому Локи не стал ходить вокруг, да около. В один миг сердце ударилось, казалось, о саму грудную клетку, а потом резко зашлось в бесконтрольном стучании. -Как?.. Почему они?.. - внятного вопроса Сигюн задать не могла, да и в этом не было необходимости - все её вопросы Локи прочитал и так. На лице её воцарился ужас, испуг и полная растерянность. -Они все ещё жаждут мести за проигранную мною войну в Мидгарде. Танос хочет уничтожить Асгард, забрать Тессаракт, убить меня, а после завоевать Вселенную, - нещадно Локи ранил жену каждым словом, а она же еле держалась на ногах. Не будь его рядом - точно бы упала. Она могла представить все что угодно, даже разрушительный Рагнарек, но только сейчас она поняла, что страшнее этих существ не может быть ничего. Они были чудовищны и опасны, когда Локи союзничал с ними, они грозились убить его ещё тогда, то чего же ожидать от них теперь, на этой войне? Девушка ещё не забыла и никогда не забудет эти отвратительные лица солдат, эти тошнотворные запахи их сморщенных тел, эти противные голоса, которые иногда слышались в её кошмарных снах. До сих пор по коже пробегает дрожь, когда она вспоминает момент, где объятия Иного захватили её, где на её глазах беспощадно издевались над её мужем. Нет... -Этого не может быть... Это сон. Локи, прошу тебя, разбуди меня, разбуди и скажи, что мне снится все это, - она умоляюще смотрела на него, а голубые глаза заблестели как бриллианты, когда на них выступили слезы. И как бы магу самому хотелось проснуться сейчас и обрадоваться тому, что все последние дни - простой сон. Нет, он не боялся войны, не боялся за свою жизнь, он тревожился лишь о своей семье. В этой огромной Вселенной практически невозможно найти места, где Танос бы не достал его детей и жену, но тем не менее такое место у Локи имеется, но обо всем этом он сейчас умолчит. Он заранее знает, что ответит ему любимая супруга, какую истерику закатит, как вцепится в его плащ, в его плечи, лишь бы ни за что не покидать его. Локи все сделает сам, сделает так, что у драгоценного ангела просто не останется выбора, не будет другой дороги, кроме как уйти в убежище. Он насильно готов запереть детей и её там, не жалея ни сколько её безутешного, сходящего с ума сердца, так нужно. -Тише, милая, успокойся, - он взял её личико в ладони, он заставил её смотреть ему в глаза. -Это не сон, но я клянусь, что сделаю все, чтобы вскоре это событие стало лишь страшным сном и воспоминанием. Я убью Таноса и Иного, я сделаю все, но сумею нас всех защитить. Ты меня слышишь, девочка? Послушай мой голос, успокойся, - он заставил её открыть зажмуренные глаза. Слезы с её щек стекали ему на пальцы, а сердце в её груди уже обливалось кровью. -Ты веришь мне, Сигюн? Скажи, ты веришь, что все будет хорошо? - спросил он, прожигая её своим взглядом, словно им стараясь испепелить в ней оставшиеся слезы. Девушка часто закивала головой, а потом выдавила из себя сквозь рыдания: -Да. -Я обещаю тебе, - прошептал Лафейсон, прикасаясь холодными губами к её лицу, неистово целуя её щеки, лоб, глаза, губы, а после крепко прижимая к своей груди. Она же прильнула к нему со всей своей силой, со всей своей нежностью, любовью, прильнула так, словно силилась растворится в его теле. Вдыхая родной запах мяты, ощущая на своей талии самые любимые и ласковые руки, слыша сладкое дыхание возле своего уха, она начала невольно успокаиваться, однако не переставая дрожать всем телом в его объятиях. -Локи, мой дар не предупреждает меня, он не видит, что тебя ожидает в будущем. Я слепа, милый, я так слепа, и я ничем не могу помочь. Это плохой знак, ещё никогда мой дар так меня не подводил, а теперь же он словно утратил свою силу, Локи... Я вижу только пустоту, бесконечную пустую тишину, и только истошный крик, принадлежащий неизвестно кому... Мне так страшно, - говорила Сигюн, между словами еле слышно всхлипывая. -Тихо, девочка. Тихо, родная, - он не знал, что отвечать, кроме как просто успокаивать её. Он понимал, что увидь она, как его убивают, он бы все равно не дал ей шанса помочь самому себе, потому что помощь её может обойтись ценой её жизни. Но она ничего не видела, ничего не ощущала, была в темноте, была сокрыта от предстоящего, значит, норны дают ему шанс уберечь своих родных без препятствий. И этот шанс он ни за что не упустит. ...Он усадил супругу на трон, сам уселся рядом на широком подлокотнике. Его руки легли на её хрупкие плечи, а она же упала ему на грудь, сверля взглядом мраморный пол. -Ты ведь не позволишь мне быть рядом? - тихо спросила она. -Не позволю, - ответил Локи. -А ты ведь не станешь сейчас молить меня о том, чтобы я дал тебе в руки оружие и пустил воевать? Хочу сразу сказать, чтобы ты даже не пыталась. Ведь в твоей головке уже промелькнула такая мысль. Забудь. Сигюн ещё крепче обняла мужа, вновь ощущая на своих щеках бегущие слезы. Что-то внутри подсказывало ей, что-то не переставало ей дарить самое страшное чувство во Вселенной - чувство, когда думается, что ты видишь его в последний раз. Она гнала эти думы прочь от себя, она запиралась от них на замок, но они лезли во все щели, снова одолевали, и сердце её уже устало билось в груди, а дыхание было таким, словно в комнате не хватало воздуха. -Где ты прикажешь нам остаться? - сквозь слезы спросила она, однако не дрогнувшим голосом. -Там, где вас никогда не найдут, - ответил колдун неопределенно. После он поднял заплаканное личико жены за подбородок, а она же снова тихо спросила: -Я надеюсь, убежищем будет не Ванахейм? - В груди у Сигюн все замерло. Нет, она не выдержит, она сойдет с ума, находясь так далеко. -Нет. Тебе и нашим сыновьям нельзя уходить ни в Ванахейм, ни в какой-либо другой мир. Вы не будете в безопасности нигде, ни в одном из девяти миров. Есть лишь одно место, где вы сможете укрыться. -Локи, скажи: могу ли я тебе хоть чем-то помочь? Хоть самую малость. Скажи, чем угодно, я помогу тебе. Я понимаю, что ты хочешь уберечь, и я уйду, куда ты скажешь, мы уйдем вместе с детьми туда, куда ты прикажешь, только умоляю, скажи, что я могу сделать для тебя? - она внимательно смотрела ему в глаза, сжимала подол его плаща, заметно дрожала от новых порций слез, что Локи заботливо вытер нежной ладонью. -Ну, во-первых, прекрати плакать. Ты поможешь мне, если будешь в безопасности вместе с Нари и Вали. А во-вторых... - он осторожно обрисовал кончиком пальца её талию, очертил линию от груди к шее, - я слишком давно к тебе не прикасался. Слышишь эту тишину? Она создана для нас сейчас, создана, чтобы мы заполнили её, - улыбнулся он мистично. Сигюн же вспыхнула от его ласк и отвела глаза в сторону. Да что же он творит? Как он может? -Локи, так нельзя... - прошептала она между глубокими поцелуями, когда он нагнулся к ней и крепко удержал за талию, а второй рукой нещадно и чуть грубовато надавил на нежные щечки. -Локи, давай хотя бы не здесь, - она слабо сопротивлялась, но Локи даже не думал останавливаться. -Здесь. Твой король желает взять тебя прямо на этом троне, - прорычал он, скалясь, мигом пробуждая в себе необузданного зверя. Локи рывками сорвал с жены всю одежду, платье, нижнее белье, даже гребень, что удерживал невысокую прическу девушки, - все полетело на пол, куда-то в сторону, а сама же она оказалась прижата к широкой спинке трона. Она задыхалась от его диких поцелуев, от его грубых рук, которые до боли сжимали её бедра, порой оттягивали её длинные волосы, чтобы вдоволь насладиться шеей, оставить на ней следы, оставить на ней вкус своих губ, алый оттенок, болезненно ноющую отметину. Локи сам мало понимал, что на него нашло, но он до безумия желал свою жену, желал так, как никогда раньше, и контролировать себя, как бы не старался, у него не выходило. Он даже не потрудился снять с себя металлический, кожаный костюм, который впивался в нежную, обнаженную Сигюн, холодил её кожу, но при этом дарил невероятные ощущения. Она уже в голос стонала, когда его проворные пальцы скользнули в глубину её тела, когда обжигающий язык ласкал и терзал её набухшую грудь. Его левая рука держала девушку под спину, а губы опускались с каждым разом все ниже, и теперь поцелуи покрывали её плоский животик. Он ранил её своими поцелуями, кожу кусал, а маленькие ранки зализывал, успокаивал ноющую боль, от которой его Сигюн чуть ли не кричала. -Локи, я прошу, нежнее. Мне больно... - шептала она, тем не менее поддаваясь на любые его действия. Таким озверевшим она его не помнит, однако по её просьбе он смягчился не на долго, обводя языком каждый участок её трепещущего тела. Сигюн судорожно хваталась за его плечи, слабыми руками пыталась стянуть с него мешающийся костюм, стонала в его объятиях, ощущая, как резко его пальцы покинули её тело, и что-то влажное потекло по её ногам. Локи через мгновение, когда насладился её нежной, как шелк, кожей, опустил девушку на трон, позволил ей сесть, попутно любуясь искусанным телом, покрасневшими следами и лежащей в поту, задыхавшейся Сигюн, круглая грудь которой вздымалась от частого дыхания. В один миг она заметила, как глаза супруга демонично блеснули, и только она хотела что-то сказать, как вдруг он, облизнувшись, резко закинул обе её ноги себе на плечи, начиная вытворять тонкими губами невероятное. Сигюн вскрикнула от давно не испытываемых наслаждений, руки её не знали, за что держаться, они то хватались судорожно за подлокотники трона, то закрывали лицо, то сжимались в кулаки, когда Локи доводил до исступления, когда касался губами той точки, о существовании которой Сигюн даже сама не знала. Его имя само вырывалось из груди на ряду со стонами. Она всем телом изворачивалась, каждый раз заливалась краской, не могла больше терпеть это жгучее удовольствие, которое лишало её дыхания. В какой-то момент она даже хотела было подняться, привстать, но Локи не дал её даже дернуться, крепко держа за ноги, что были все ещё закреплены на его плечах. Минуты шли, тянулись, и когда Локи наконец оторвался от соблазнительного, сладостного укромного местечка жены, она еле могла дышать. Он обмякшую приподнял её, усадил на троне поудобней, а она могла лишь обнимать его за плечи, громко выдыхать ему на ухо и благодарить про себя, потому что на слова просто не было сил. Локи и самому нужно было отдышаться, и он тихо прошептал: -Отдохни, родная, приди в себя пока что. Твоя неповторимая сладость так возбуждает, что я боюсь, что сейчас снова причиню тебе боль, - подарив девушке кроткий поцелуй в губы, Локи спустился с возвышения, прошел к столу, подобрав с пола по пути разорванное платье Сигюн и утирая им губы, при этом вдыхая его головокружительный аромат ягод. По взмаху руки на столе появился кубок и бутылка красного вина, которым Локи наполнил сосуд и испил его до последней капли, ощущая, как терпкая жидкость приводит его в норму, придает новых сил, а созерцание полулежавшей на троне обнаженной девы вообще сводило его с ума. Он в один миг преодолев расстояние, вновь усадил девушку в удобную для него позу, а она же безвольной куклой выполнила его безмолвный приказ. Быстро расправившись с застежкой и ремнем на брюках, маг убрал бесполезные слои своей одежды и резко вошел в Сигюн, что с криком удовольствия приняла его, и это ощущение словно вытащило её в реальность, она стала двигаться сама, стараясь почувствовать его ещё сильнее. Каждый новый толчок увеличивал действие, и вскоре они стали бесконтрольными, и крики обоих супругов были слышны в тронном зале. Локи держал девушку за спину, иногда случайно задевая и царапая её нежную кожу металлическими наручнями. Сигюн запрокинула голову, а Локи не упустил шанса вновь одарить поцелуями тонкую шею девушки. Это длилось бесконечно долго, и оба они не имели усталости. Движения стали быстрыми до предела, и Локи понимал, что его внутренний зверь, которого он так долго прятал и продолжает прятать от Сигюн, нашел способ, как обрушить на неё свою жестокость, Локи понимал, что его темная сторона дает знать о себе этой беспощадностью в такие моменты. Остановиться невозможно, и только когда терпеть больше нет сил, он с блаженным стоном изливается в её тело. А она же замирает от невероятных ощущений. Он, оставаясь в ней, опускает её на трон, накрывая своим телом. Лбом прижимается к её лбу, вспотевшему, с налипшими на него волосами, он смотрит ей в глаза, продолжая время от времени медленные и такие нежные движения, а она же раскрывает пухленькие губы ему навстречу, дабы получить от него новый поцелуй. Впервые в жизни их соитие было таким сумасшедшим, Сигюн уже забыла, что в самом начале пыталась сопротивляться. Сейчас она чувствовала себя опустошенной, в голове не было ни одной мысли, будто они растворились, улетели, внутри не было ничего, кроме бегающей по венам крови, кроме колотящегося сердца, кроме приятной истомы внизу живота и кроме родного имени. Внутри же холодного монстра образовалось тепло. Нега удовольствия разлилась по всему телу, почему-то ему казалось, что он был зол как никогда, и это зло выместил на супруге. Ему показалось, что он избавился от какой-то неимоверной боли, передав её своей Сигюн. Так все произошло неожиданно, словно его накрыла волна цунами, он обезумел от непостижимой красоты своего ангела, это тело ему захотелось пробовать на вкус, его хотелось коснуться изнутри, его хотелось испить до дна, как тот кубок с вином, что он только что и сделал. Сигюн до того ослабла в его руках, что ей было сложно пошевелить хотя бы какой-то частью измученного наслаждением тела. -Прости, родная, я причинил тебе боль, - тихо сказал маг, пристально глядя в глаза ванки, замечая, как на её лице словно восходящее солнце начинает мерцать улыбка. -Если за что и стоит просить прощения, так это за то, что ты так долго не делал этого со мной. Локи усмехнулся, обвел указательным пальцем контур лица девы, а после сомкнул свои уста на её щеке, на её раскрывшихся губах. Это было самой нежной нотой их долгой песни любви. В покои они ушли ещё до рассвета, чтобы не попасться кому-то на глаза. Однако возле дверей их комнат стояла стража, к которой Сигюн стеснялась выйти, находясь в одном только накинутом на её плечи плаще мужа - платье её уже не годилось на одежду. Оставив жену за углом огромной стены, Локи вальяжно вышел навстречу охране, которая низко поклонилась ему. -Можете быть свободны до завтра, - сказал маг, и воины, стараясь не шуметь доспехами, ушли прочь. Локи же быстро вернулся за ожидавшей Сигюн и поднял её на руки, отчего ванка засмеялась, прильнув к его телу, нежно целуя за ухом мужа. -Ты рискуешь, ангел мой. Уверена, что выдержишь снова? - смеется маг, внося супругу в гостиную, запирая дверь. -Я рискую с того самого момента, как только тебя увидела, - нежно пропела Сигюн, заманчиво глядя в его бледное лицо. -До рассвета есть ещё время. Берегись, - Локи проследовал в спальню, а оттуда прямиком в купальню с супругой на руках. До самого рассвета они были вдвоем, были одним единым. И когда лучи солнца коснулись небес, Локи дал жене поспать, нагоняя на неё безмятежный сон с помощью чар. Оставив её, подарив лишь мягкий поцелуй, он скрылся за дверьми покоев, снова приставляя охрану.