Извращенный... отшельница

Тсунаде вернулась жутко вымотанная и не в лучшем настроении, как и следовало ожидать. Она первым делом подозрительно осмотрела свое жилище на предмет разгрома. Не найдя ничего криминального, была даже приятно удивлена. — Ну что, — сказала она, — сейчас отдохну, а завтра прямо с утра и займемся твоим превращением обратно в мужика. — Вот и отличненько, — кивнула Джи. — А то, может, ну его? — Тсунаде усмехнулась. — Тебе и так вроде неплохо. — Да ну его, точно, — махнула рукой Джи, — это все, конечно, интересно и прекрасно, но я хочу обратно. — Смотри, а то, может, тебе женщиной остаться, а потом и парня найти? Может, и замуж выскочишь, — Тсунаде откровенно потешалась, снимая напряжение, — с твоими-то данными это раз плюнуть! — На что ты меня толкаешь… — притворно округлил глазки саннин. — Нет, хочу обратно! — Обратно, так обратно… — зевнула Тсунаде. — Тогда спокойной ночи, «родственница». Утром саннины, испытывая некий священный трепет и боязнь, ибо на этот раз они оба были совершенно трезвыми, приступили к перевоплощению Джи. Джирайя уже принял необходимые настои и, затаив дыхание, складывал вместе с Тсунаде давно уже заученные печати. Техника активировалась, сияние чакры перекинулось от рук Тсунаде к Джи, трансформация началась, саннины испытывали напряжение и уже начали оба покрываться испариной и… Все кончилось неожиданно. Тсунаде тупо уставилась на Джирайю, ее мозг был не в состоянии это переварить. — Ну что, — Джирайя даже боялся вздохнуть поглубже, — получилось? — Как тебе сказать? — выдавила из себя Тсунаде, когда к ней вернулся дар речи. — Говори, как есть, — сглотнул саннин. — Как был бабой, так ей и остался, — констатировала Тсунаде. — Не пойми превратно. — А… Повисла неловкая пауза, после которой Тсунаде молча протянула напарнику зеркало. Отражение по-прежнему смотрело на него милой очаровашкой и недоуменно махало пушистыми ресницами. Тсунаде первая пришла в себя, схватила копию свитка и начала внимательно проверять все по пунктам. Вне всяких сомнений, они сделали все верно. Ее взгляд перешел в конец свитка: «Условием, при котором техника не может быть отменена, является следующее: объект, принявший женскую форму, окажется в состоянии беременности». Тсунаде подняла ошалевающий взгляд на Джи. — Что? — спросила та. — Слушай, подруга, а ты себя хорошо чувствуешь? — Да нормально все вроде, — пожала плечами Джи. — Ничего такого необычного? — Ну… — Джи поднапряглась, вспоминая. — Так, тошнило пару раз. Но я тут питаюсь, чем придется, наверное не то что-то съел. — Не то? — Ну да, мне тут почему-то захотелось мороженого с колбасой, знаешь, от такого кому угодно поплохеет. — Так, твое превращение было… — Тсунаде прикинула что-то в уме, подсчитала… — А когда у тебя последний раз были месячные? — Ты про эти ужасные «критические дни»? Вот в тот раз и были. К счастью, пока больше не начинались, — радовался глупый саннин. — Поверь мне, — печально подытожила Тсунаде, — уж лучше бы у тебя были «критические дни»! По выражению ее лица Джирайя понял, что что-то не так. — Так у тебя, получается, почти уже месяц задержка? Почему сразу не сказала, идиотка?! Джирайя не понял юмора, но слово «задержка», в подобном контексте, казалось ему смутно знакомым. — Так в чем, собственно, дело-то? Тсунаде сунула Джи свиток под самый нос. — Вот тут, читай. — Хочешь сказать… — брови Джи уползли под самую челку. — Собирайся, мы идем в больницу. *** Джи с интересом разглядывала гинекологическое кресло. — Может, покажешь, как туда залезать? — спросила она у Тсунаде. — Могу даже подсадить, — съязвила та в ответ. — Вот как по мужикам бегать, это ты быстро сообразил. — Да не было ничего! По крайней мере, я такого не помню, — проворчал саннин. Джирайе было немного страшновато, но и жутко любопытно оттого, что Тсунаде собирается с ним делать. — Я точно отсюда не свалюсь? — Не волнуйся, эта конструкция и не таких тещ выдерживает. — Как скажешь. — Короче, — сказала Тсунаде, натянув перчатки, — расслабься и получай удовольствие. Джирайя последовал совету. Но вместо обещанного удовольствия… — Ай! Полегче! У меня там не казенное! — Ну, извини. — Эй, чего там? — Лежи спокойно и не дергайся! — пробурчала Тсунаде. — Ну? — Есть две новости: хорошая и тоже хорошая, но как посмотреть. — Начни с хорошей, — предложил Джирайя. — Хорошая новость: ты по женской части здоров как бык, даже как два быка, но это мы на всякий уточним, — она потрясла какой-то пробиркой, — анализ сделаем. — А вторая? — Вторая и самая главная… — Тсунаде вздохнула. — Не томи! — Поздравляю, мамаша, у вас примерно пятая неделя. Джирая, пытавшийся встать, плюхнулся обратно. — … — сказал он, а сам подумал: «Вот я тут лежу в интересной, пикантной позе, узнаю о своем интересном положении… Наверное, это очень волнующий момент в жизни каждой женщины. Очень, очень ценный опыт! Все, решено, я обязательно напишу об этом книгу». Из сладких раздумий его вывел голос Тсунаде: — Что делать будем, мамаша? — Как что? — не понял сообразительный наш. — Только не говори, что собираешься рожать! — А почему бы и нет? — Ты что, совсем идиот? — Ты что, хочешь, чтобы я убил своего ребеночка?! Да ты просто монстр! — захлюпала носом Джи. — Ладно, спокойно, — Тсунаде попыталась пресечь попытки «родственницы» разрыдаться. Она-то знала, что бывает, если нервировать беременных. — Но ты хоть понимаешь, какая это ответственность? Да и случай совершенно особый. — И что с того? — А то, что кому-то постоянно придется возиться с тобой и с твоим ребенком. И этим кем-то буду я! — Ну, Тсунаде-е-е, я не могу от него избавиться! К тому же я всегда был против абортов. — Что-то я первый раз от тебя такое слышу, — заметила та. Джи смотрела на подругу щенячьими глазами. — Ладно, — согласилась та, мы над этим еще подумаем. — Ах да, тебе надо еще кучу анализов сделать, в том числе на венерические заболевания. — Это еще зачем? — Сам как думаешь? При осмотре я ничего подозрительного не заметила, но это вовсе не означает, что отец ребенка не мог тебя еще чем-нибудь наградить. Она помогла Джи слезть и спросила: — А кто все-таки отец? — Понятия не имею, — честно ответила та. — Зная тебя, другого ответа я и не ожидала, — всплеснула руками докторша. И тут, как по волшебству, на пороге кабинета появился счастливый отец, то есть Орочимару. Тсунаде недоуменно уставилась на товарища: она была совершенно уверена, что заперла дверь кабинета. Хотя этот хитрый Змей все равно пролез бы куда угодно. Джи еле успела прикрыться. Все трое с интересом уставились друг на друга. — Вот, зашел узнать, как тут моя любимая женщина поживает, — улыбнулся Змей. — Есть хорошие новости? — Целых две, — поспешила обрадовать Джи. — Во-первых, твоя любимая женщина здорова как бык, — Джи покосилась на Тсунаде, — даже как два быка, а во-вторых, твоя любимая женщина ждет ребеночка и… — она сделала убийственное личико: — И уж не от тебя ли, милый? — Каюсь, грешен, — развел руками Орочимару, — не утерпел. Джирайя и Тсунаде в ужасе переглянулись, раскрыв рты. — А-а-а! Меня изнасиловал Орочимару! — ударилась в панику Джи. — Подпоил меня, сволочь! А еще говорил, что я не в его вкусе! Орочимару стоял и молча улыбался. Тсунаде переводила взгляд с него на Джирайю, думая, кого из них лучше сейчас прибить. — Меня изнасиловал Орочимару! — мозг Джирайи отказывался в это верить. Вот кто угодно, даже учитель мог бы такое с ним сотворить, но только не этот фригидный Змей, которого он считал своим товарищем. Несмотря на панику, в голове саннина все же мелькнула похабная мыслишка: «Интересно, а мне хоть понравилось?» Подождав, пока Джирайя кончит паниковать, Орочимару спокойно пояснил: — Вообще-то я применил искусственное оплодотворение, — он говорил об этом так буднично, словно обсуждал погоду или что-то в том же духе, — это более эффективно. Донорского материала под рукой не оказалось, так что я пожертвовал свой, так даже интереснее, — он лукаво посмотрел на бывшего сокомандника. — Что думаешь делать? — Как что, буду рожать! — упрямо заявила Джи. — Даже если это ребенок Орочимару! Ведь так даже интереснее, да? — уперла Джирайка кровожадный взгляд в змеиного саннина. — Ты станешь хорошей матерью, — подлил масла в огонь Змей. — Во-во! — согласилась Джи. — Дурдом, — подытожила Тсунаде.